Новое будущее

      Мрачная квартира всего с одной комнатой и кухней, кругом обшарпанные стены, старые темные обои. Прихожую освещает тусклый свет лампы. Помещение кажется заброшенным, слой пыли покрывает тумбочки, полы. И лишь мятые простыни на постели в крохотной комнате свидетельствуют о том, что в квартире кто-то живёт. Накаджима Ацуши, восемнадцатилетний паренёк худощавого телосложения сидит в позе лотоса на ковре, облокотившись макушкой на деревянные ножки кровати.       Опустошенный взгляд скользит кругом, пытаясь ухватиться за какой-то интерьер, но никак не получается, мальчик невольно смотрит на свои руки. Тонкие пальцы, запястья, на одно из которых надет браслет. Черный, с едва заметной надписью: «люби себя, Ацуши». Глядя на эти строки, парень лишь усмехался, ведь выходило с точностью наоборот. Он ненавидел абсолютно все, что было связано с ним, с его отражением. По утрам, только проснувшись, Накаджима смотрел в зеркало, презирая себя, свое тело, синяки под глазами. Он смотрел на свои запястья, покрытые шрамами и царапинами. На разбитые красные костяшки. Смотрел и ненавидел, но, поборов себя, натягивал свободный свитер, скрывающий худобу и изувеченные руки, темные джинсы, с одной заплаткой на коленке. Брал рюкзак с ручкой, тетрадками и отправлялся на учебу. Последний класс школы, скоро экзамены, а в мыслях лишь одно: «я не сдам». Самоуничтожение продолжалось всегда, почти на каждом шагу. И Ацуши бы соврал, если бы сказал, что он хочет жить. Ибо все наоборот, он хочет покинуть этот бренный мир, попасть под машину, поезд, спрыгнуть с крыши, утопиться — все, что угодно, лишь бы не жить. Каждый раз в приступе истерики, нанося новые порезы, мальчик мечтал задеть вену, чтобы истечь кровью и потерять сознание.                   *      *      *       Скучный урок литературы, большинство учеников сели подальше от учителя и спокойно спали, не тревожась ни о чем. Лишь пара человек бодрствует. Светловолосый мальчик на третьей парте, его сосед с темными волосами и белыми кончиками передних прядей, а также шатен и рыжий парниша, сидящие прямо позади. Ацуши держался изо всех сил, чтобы не погрузиться в мир снов. Сегодня ночью в гости вновь пришли кошмары, страшные силуэты, кричащие лишь одно: «ты ничтожество!» Поморщившись от воспоминаний, Накаджима едва видно тряхнул головой и вновь прислушался к словам учительницы. Сидящий рядом брюнет скосил взгляд на того, но не сказал ни слова, лишь сжал губы в тонкую полоску, выражая недовольство. Нет, Рюноске не был недоволен светловолосым, скорее, он переживал за своего друга. Он видел состояние того и был жутко расстроен, ведь несмотря на все слова о том, что он всегда рад помочь, Ацуши никогда к нему не обращался. «Я справляюсь» — тихие слова, ложь, сказанная с улыбкой. Отогнав мысли, Акутагава не выдержал и наклонился к соседу, шепнув: — Ты что, опять не спал? — взгляд выражал едва заметное, но беспокойство, а также просьбу: «скажи правду, я не враг». — Нет, ты чего, я спал как младенец, все хорошо, — а тот врёт и не краснеет. И вновь та дежурная улыбка на лице. Но взгляд выдает, он совершенно пустой, ни единой эмоции.       Раздражённо закатив глаза, брюнет перевел взгляд на школьную доску, где учитель чересчур нудным тоном рассказывал о каком-то ужасном произведении, на которое никто не хотел тратить время. Накаджима же вздохнул, посмотрел на свои руки и поднял одну. Ладонь чуть дрожала, было страшно, но если все получится… Вот, мужчина переводит взгляд на своего ученика и спрашивает, что же случилось. «Мне поплохело, можно сходить к медсестре?» — говорит тихо, дрожащим голосом. Лицо побледнело, но это хорошо, больше вероятности того, что мальчику поверят. Так и случилось, кивнув, учитель вернулся к лекции, а Накаджима схватил свой портфель и юркнул в открытую дверь, скрываясь от всех любопытных взглядов. У медсестры отпроситься было еще проще, от недосыпа чуть поднялась температура. – Спи побольше мальчик и выздоравливай. Сейчас позвоним твоей маме и она тебя заберёт, хорошо? — медсестра сидит за столом и пишет что-то в бумажке. А светловолосый на такую фразу лишь покачал головой. — Я сирота, — два слова, от которых женщина охает и с жалостью смотрит на ребенка. Такой хрупкий, маленький, как же так… — Тогда, может, есть какой-нибудь еще родственник? — Дядя, — от одного упоминания этого человека Ацуши хмурит брови, — но он сейчас на работе. Не переживайте, я дойду, я справлюсь, — вновь улыбка, такая ясная, солнечная, пока не посмотришь в глаза. Медсестра на это отвела взгляд и вздохнула: «ступай».                   *      *      *       В спешке закрыв входную дверь, Ацуши бежит в ванную комнату и достает лезвия. Как же он устал лгать всем, улыбаться, да и просто жить. Как же он ненавидит себя за любое действие. Завидует любому дитя, которого за руку ведет мама. Завидует и плачет, вспоминая своих родителей. Парню было десять лет, когда те погибли в автокатастрофе. Опеку над ребенком оформил дядя, но не сказать, что с ним жизнь была счастливая. Ежедневные побои, слова о том, какое же Ацуши ничтожество, крики. В конце концов мужчина оставил мальчику небольшую квартиру и уехал в другой город, периодически присылая определенную сумму денег на жилье. Но было поздно довольствоваться свободой, личность была уже поломлена. Каждый день панические атаки, кошмары, образы, преследующие его постоянно. Накаджима устал от этого. Горячие слезы стекают по щекам, кулаки сжимаются от отчаяния и гнева на самого себя. Сжимают лезвие, рука медленно проводит по коже, капли крови появляются на местах порезов стекают вниз, смешиваясь со слезами. Ничтожество Еще один глубокий порез. Кулаки бьют по стеклу зеркала, разбивая то на сотни частей. Мразь Осколки впиваются в колени, лужа крови образовывается на полу. Обуза. Тварь. Соленая жидкость стекает вниз, капает, будто дождь. Умри.       Еще один порез. Руки дрожат, в глазах темнеет. Ладони цепляются за край раковины, но тело падает на пол. Силы есть, можно все закончить, но в голове появилась одна мысль: «но ведь я не один».       Будто в подтверждение этих слов, по квартире раздается гулкий стук костяшек о входную дверь. — Если ты сейчас же не откроешь, я сломаю эту чёртову дверь, клянусь! — гневный возглас Рюноске Накаджима не спутает ни с чем. Мальчик улыбается краешком губ. Спасение или смерть? Удар. «Также сильно меня бил дядя…» Еще один. «Мне было тогда очень больно. Но ведь сейчас все будет иначе?»       Дверь внезапно открывается. Она была незаперта, но в пылу эмоций это было сложно заметить. В помещение забегает темноволосый юноша, дыхание сбивается, капля пота скатывается по лбу куда-то вниз. Акутагава не знает, что на него нашло, но интуиция никогда не обманывала юношу. И в этот раз предчувствие тоже было верным. К сожалению. Кровь и бледный, аки мертвец, юноша, лежащий на полу — картина, которую застал брюнет, когда забежал в квартиру. В панике пройдя на кухню и найдя аптечку, Рюноске поспешил в ванную комнату. «Вода обжигает раны» «Почему порезы так щиплет?» «Бинты? Откуда?»       Мысли летят со скоростью света, Ацуши не успевает сосредоточиться ни на одной. Единственное, что он сейчас осознает — руки… Руки, которые бережно обрабатывают раны и встревоженный голос, успокаивающий то ли обладателя, то ли Накаджиму. «Приятно, когда кто-то заботится»       Мальчик улыбается. Широко, насколько может сейчас. В глазах радость и слезы от счастья. — Ну и чего ты улыбаешься? Ты чуть не умер! А если бы я не успел… Что бы было? Ты хоть представляешь, как я волнуюсь? Дурак. «Да, согласен. Дурак. Факты говоришь…»       Сознание медленно покидает слабое тело. Из уст светловолосого слышатся тихие слова: — Спасибо. Я люблю тебя, Рюноске.       На эти слова брюнет прикрывает глаза и прижимает тело к себе. А ведь он тоже любил Ацуши. Те трепетные чувства, то беспокойство… Мысли по ночам лишь об этом парне. — Я тоже тебя люблю. Очень сильно. Ладони зарываются в светлую макушку. Обнимают юношу, гладят по спине. «Я рад, что у меня есть ты, Рю»       Два силуэта, сидящие в ванной комнатой и обнимающие друг друга. Слезы стекают по щекам каждого, но им все равно, они счастливы. У каждого есть любимый человек. А один из них еще и обрел смысл жизни. История не закончилась, только началась, счастье будет строиться постепенно, затягивая все раны прошлого и строя новое будущее.