Кристи(ан)

[Я был в тюрьме у этой стервы, плюс на пожизненный срок. Потом просто сломался, ладони превратив в кулак. Малышка Кристи была зрителем этих страшных неравных драк. Забившись в угол, ребенок начал кричать. Но даже эти крики вряд ли остановят наш семейный ад. Dom! no]

Тебе очень страшно, когда ты с размазанной по губам и подбородку красной помадой заходишь в дом. Сбрасываешь туфли на высоком каблуке у порога. Бросаешь своё пальто где-то в коридоре и, едва не сбивая плечами стены, движешься в гостиную. От страха перед собственным мужем ты даже трезвеешь, забывая, что после дозы выпитого тобой алкоголя этой ночью в баре просто так не отрезветь. Точно так же, как и от наркотиков, которыми ты щедро заливала сегодня сознание. Однако ты с этим справляешься, вздрагивая от каждой тени по углам и тишины в доме. Ты уверена, что ваш сын уже спит. Поэтому искренне веришь, что Кристиан не увидит ваш очередной скандал с мужем. Очередной скандал, причина которого — ты. Ты железно не помнишь, как оказалась дома. Кто привёз тебя в семейный ад сегодня. Морально ты уже готова поймать резкую пощёчину от законного мужа, от которого ты гуляешь уже ровно столько, сколько завтра исполнится вашему сыну. Однако в гостиной тебя встречает лишь пустота, и ты почти что жалеешь, что всё так. Но это ложь. Ты не хочешь ничего менять. Тебе нравится издеваться над собой и мужем. Ты просто обожаешь заставлять его терять над собой контроль. Его злость заставляет тебя задыхаться от удовольствия больше, чем любой случайный секс. Больше, чем алкоголь и наркота. И даже больше, чем любовь. Нагло улыбаясь, ты поднимаешься в спальню. И если бы не страх, ты бы не преодолела эту лестницу. Тебе бы не хватило сил. Естественно, в спальне горит свет, а твой муж не спит. Детскую ты даже не проверяешь. Тебе на самом деле наплевать, чем занят твой единственный сынок. Только у дверей своего ада, у вашей кровати с мужем, ты шепчешь «Кристиан…», встречаясь глазами с его отцом. Ты знаешь, что сейчас произойдёт, но ты не закрываешь лицо ладонями. — Алек… — зачем-то шепчешь мужу ты. Неужели ты хочешь извиниться? А он, скрипя сердцем, произносит ваше общее имя до самого конца. — Александра! Ты вздрагиваешь от тона его голоса. Твой Алек выпил. Так же, как и ты. Но здесь только от тебя несёт чужим парфюмом. Потому что муж тебе верен… Он едко комментирует твой шлюшечий вид, подходя к тебе слишком близко. Гладит пальцем по подбородку в твоей же помаде. Целует в шею. Властно хватает за талию через ткань узкого чёрного платья. Чтобы через секунду одной рукой сильно схватить тебя за лицо, пальцами до ярких отметин впиваясь в твои скулы, а второй больно вцепиться в твои волосы на затылке, оттягивая голову назад. Твой муж заставляет тебя смотреть ему в глаза, полные немого разочарования и ярости. И ты улыбаешься ему. Знаешь — он любит тебя слишком сильно для того, чтобы развестись. Но видимо недостаточно сильно, чтобы убить. Александр с силой толкает тебя от себя, и ты, не удержав равновесия, едва не влетаешь лицом в стенку, успев подставить руки и обернуться. Отчего-то ты уже плачешь, заставляя свою водостойкую тушь потечь. Она рисует две мерзкие, чёрные полосы на твоих щеках, а ты даже не понимаешь, что купила подделку, не вытирая слёз. То, что муж сломался, ты понимаешь тогда, когда вместо привычной ладони взлетает его кулак. И вот теперь тебе становится страшно. — Алек! — Ты пронзительно кричишь, пытаясь увернуться, но единственное, что у тебя получается — зажмуриться. Ты закрываешь глаза в тот момент, когда кулак мужа коротко бьёт тебя в скулу, и вздрагиваешь от шока. Первую секунду ты не чувствуешь боль, даже веришь, что удар пришёлся на стенку за тобой, но стоит тебе прикоснуться к щеке, как ты срываешься на рыдания, ощущая, как место удара даёт о себе знать, ноя и пульсируя. — Чего тебе не хватает в отношениях со мной, шлюха?! — орёт на тебя твой муж, даже не осознавая, что наделал. Он сильно встряхивает тебя, игнорируя твою истерику и потоки слёз, смешанные со слюнями. В его глазах ты всё такая же красивая кукла, даже с размазанным макияжем и наливающимся синевой синяком. — За что ты так со мной?! — Алек продолжает насильно требовать от тебя ответов, понимая, что больше не может так. Не может прощать измены, за которые ты даже не просишь прощения. Не может смотреть, как ты оставляешь сына ради очередного нового мужика. Ты ничего ему не отвечаешь, пытаясь вырваться. Он пытается поймать твой подбородок, желая снова взглянуть в твои глаза, но ты дёргаешься, уворачиваясь. И твой муж снова применяет насилие. На этот раз более гуманное. На твою вторую, ещё пока белую щёку, прилетает увесистая пощёчина. И к ним ты, вроде как, уже привыкла, чтобы спокойно перетерпеть без криков. — Отвечай! — орёт он. А ты молчишь. Вдруг вспоминаешь про сына. Наверняка, Кристиан слышит, как муж кричит на тебя, но отчего-то тебе всё равно. Алек не щадит тебя, когда хватает за шею и, сильно сдавливая её, бьёт спиной о стенку, выбивая из тебя весь воздух. Ты спешно пытаешься отдышаться, подрагивая от боли и нехватки кислорода в лёгких, но по-прежнему не знаешь, что сказать. Ты не знаешь, переживёшь ли эту ночь. Осознаёшь, что перегнула палку, что эта измена может стать в твоей жизни последней. Муж яреет, понимая, что не может выбить из тебя ответ, поэтому снова бьёт тебя ладонью по щекам, заставляя кожу гореть и щипать. Ты дёргаешься и плачешь навзрыд, мысленно проклиная его. — Алек! Хватит! — Ты отчаянно умоляешь мужа, не выдерживая его хватку. — Я не шлюха! Я не шлюха! Я не шлюха… До сорванного голоса кричишь ты, удивляясь тому, что муж тебя услышал. Он швыряет тебя в сторону кровати, оставаясь на безопасном расстоянии. Ты хватаешься пальцами за одеяло и рыдаешь от боли в теле. После очередного насилия над собой. Прижимаешь холодные ладони к щекам, пытаясь успокоиться, но ничего не получается. Ты заглушаешь рыдания подушкой и орёшь в неё же от безысходности и боли. — Да, ты не шлюха! — Продолжает бушевать твой муж. — Шлюхам хотя бы платят! Сейчас ты ужасно хочешь умереть, потому что слова мужа тебя ранят, но он слишком мужчина для того, чтобы забить тебя до смерти. — Ну так выеби меня! — Орёшь ты, переворачиваясь на спину. — Ведь это ты даёшь мне эти деньги, которые я сливаю на тусовки! Ты снова перегибаешь. И понимаешь об этом только тогда, когда кулак твоего мужа вновь оказывается в опасной близости от твоего лица. Алек останавливается, борясь с собой. И в этот момент в коридоре раздаётся отчаянный крик Кристиана: — Мама! Сын забегает в спальню, в ужасе замирая на пороге. Он смотрит своими широко раскрытыми карими глазами на рыдающую мать и злого отца, который так недвусмысленно сжимает сейчас кулак. — Папа, не надо! — Кристи кричит, бросаясь к тебе, и это добивает тебя. Ты тут же прижимаешь к себе ребёнка, закрывая ему глаза. А твой муж еле сдерживается, чтобы не закричать. Потому что не так он видел вашу семейную жизнь. Ему тут же становится жаль тебя. Он бьёт кулаком в стенку несколько раз, сбрасывая злость на самого себя, и даже не смотрит на тебя и сына. Кристиан рыдает сильнее, чем ты, когда целует твои отметины на лице и виснет на шее. А твой муж знает, каким будет конец. Ты уложишь Кристи спать, а после позволишь Алеку жёстко трахнуть себя, получая от этого извращённое удовольствие. Не смотря на то, что ты в очередной раз изменила мужу, а он снова тебя за это избил. И даже крики сына не остановят ваш семейный ад.