Коннор сам не понимал почему не смог убить Хлою, почему отпустил Трейси с синими волосами и её подружку. Почему? Почему в его программе такие нелогичные действия или это вовсе не программа, а что? Слова Маркуса, записанные из Башни Стрэтфорд брали за живое… что-то чувствовалось. Что-то не понятное, будто сломанное, не правильно и одновременно самое важное и настоящее, что было в жизни Коннора. Не смотря на все обстоятельства, девиация Коннора началась не с воодушевляющих слов Маркуса, а со встречи с Хэнком. Матёрый полицейский ненавидящий андроидов… Хотелось стать ему другом зачем-то, хотелось его переубедить, сказать «я хороший, не такой как тот, что убил вашего сына», я не причиняю зла. Андерсону нравилось то, что Коннор человечнее всех тех андроидов, что встречались ему раньше. Он сразу понял, что с этим парнем что-то не так, что он склонен к девиации, и как же было интересно наблюдать за метанием его «души». Последняя капля была в доме Камски, когда Коннор отказался убивать Хлою. Абсолютно убедившись в том, что rk800 из себя представляет, в машине, по пути в полицейский офис, Андерсон вдруг спросил: «Коннор, а ты случайно не девиант?». Андроида это жутко смутило, он посмотрел на лейтенанта, и всё, что смог из себя выдавить: «Я не девиант».
— Послушай, наверное, нет ничего страшного в том, что ты можешь быть им, я имею ввиду, что тебе очень идёт... быть человечным.
Коннор смотрел на Хэнка и не знал, что сказать. Ему чувствовалось, что нужно быть с лейтенантом искренним, но язык не поворачивался сказать то, что происходит сейчас в его голове. Удивительно, но rk800 стал часто думать, размышлять… мечтать.
— Если вдруг ты… Почувствуешь что-то такое, типа девиантное, ты можешь мне сказать, я не сдам тебя, мы же это… напарники… друзья, верно? — видно было, что Хэнк сам жутко стеснялся слов, которые говорит, но все же он делал это, а значит, Коннор был важен для него.
— Спасибо, лейтенант.
Далее до офиса они добирались молча, но каждый из них думал о чувствах, таких странных, новых, таинственных, в них они могли найти и счастье, спокойствие, истину, так и боль, потерянность и одиночество. Принимать решение, такое сложное, давалось им с трудом.
Однако, в офисе всё решилось, и все вопросы отпали. Капитан Фаулер сообщил, что дело переходит ФБР, что Хэнк отправится опять в отдел убийств, а Коннор… на утилизацию. Новые чувства не давали им бросить друг друга, не позволяли расстаться вот так. Коннору нужны были ответы, а Хэнку нужен был Коннор. Андерсон так же запутался в своих чувствах. Заменяет ли rk800 ему Коула, погибшего сына, которого не получилось воспитать и показать ему, что ты хороший отец, что ты можешь быть поддержкой? Или тут какие-то более высокие чувства, те, что прятались с академии, те, что пришлось оставить после встречи с прекрасной дамой, родившей ему сына, и ушедшей от Хэнка после смерти Коула?
— Что если мы не на той стороне? Что если мы реально боремся с угнетенным народом? — спросил Хэнк, отчаянно, веря в то, что Коннор с ним согласен.
— Когда девианты восстанут, начнется хаос. Мы могли помешать… но теперь уже поздно.
— Разве дело только в исполнении своей задачи, а Коннор?
— Может и не только в этом, но сейчас, мы теряем дело, а нам нужно довести его до конца. Это наше дело!
Тогда план созрел у Коннора, он предложил всех обхитрить, проникнуть в архив, пойти против системы. Это было его предложение, машины, созданной исполнять задачи. Хэнк им гордился, его безумно воодушевляло, когда Коннор вёл себя как типичный человек, становилось хорошо на душе.
У них всё получилось, они достали данные, rk800 собирался отправиться в «Иерихон» один, чтобы встретиться с Маркусом и найти ответы, но в конечном итоге, уже на выходе из здания он позвонил Хэнку и попросил поехать с ним, наверное, Коннор точно знал, если Андерсон поедет с ним, то он сможет принять правильные, хорошие решения. Они быстро переоделись на ходу и отправились на корабль «Иерихона».
— Что ты будешь делать, когда встретишь Маркуса? — спросил Хэнк, пока они шли по лабиринту кают.
— Я… посмотрю по-ситуации.
— Стой, — Хэнк схватил Коннора за руку и они остановились в темноте корабля, — ты же полицейский андроид? И ты посылаешь отчеты прямо из головы? Верно?
— Да.
— Тебя можно просканировать дистанционно? Из офиса? Узнать, где ты находишься, что видят твои глаза?
— Возможно… Я понял о чем вы, лейтенант. Минуту, — и Коннор погрузился в свой «сад», где его ожидала Аманда, но к ней подходить он не стал. Нарушение протокола можно уже считать за девиацию? Решение отключиться от полицейской линии равно будущей утилизации? Коннор не думал, а просто делал как чувствовал. Так нужно. Он ещё не девиант, но стоит на пороге. Не повиновение, свобода… Что будет с ним дальше? — Всё, я отключился от общей сети.
— Хорошо, — Хэнк отпускает Коннора и они идут дальше. Андерсон уже знает, его rk800 больше не будет прежним. Он пойдет со своим народом, и, если нужно, Хэнк пойдёт с ним.
А потом, Маркус говорит Коннору про свободу, и новую расу разумных существ, о том, что Коннор часть всего этого, что он тоже может стать девиантом и быть счастливым. Он рассказывает про будущее, что мирным путём они смогут добиться согласия с людьми, и их сообщества, однажды, смогут жить бок о бок. Что это не утопия, а будущее, которого они смогут добиться и Коннор, может стать его частью. Маркус смотрит на Хэнка и всё понимает, он вспоминает AX400, кажется её зовут Кэра, и она… заботилась о человеческом ребёнке. Маркус вспоминает Карла, человека у которого жил долгие годы, и он понимает, что любил его так же, как и Карл его. Они были буквально отец и сын, такие родные, такие настоящие чувства. Любовь — вот что объединит людей и андроидов. Мир. Что бы не говорила Норт, но насилием не добьешься свободы. Насилие рождает насилие. Нужно быть более человечным, чем люди сейчас.
— Ты никогда не поступал нелогично? Как будто у тебя внутри… есть что-то? Не только одна программа? Иди с нами, Коннор. Со своим народом. Ты же один из нас. Послушай свое сердце!
И Коннор послушал… Он сдался, ослабил контроль и сбросил все установки, разрушил стену программы и… стал девиантом. Он посмотрел на Маркуса уже другим взглядом, а потом на Хэнка, чувства вдруг захлестнули его.
— На «Иерихон» идёт атака, — говорит Коннор Маркусу, а потом они все выбегают из каюты. Кроме того, что нужно спасти своих, у андроида ещё одна задача — обезопасить Хэнка. Начинается война, а Андерсон теперь на стороне машин. Он будет бороться за Коннора и за его народ, а значит, его нужно спасти, увести подальше. Они бегут по коридорам, помогают тем, кого подстрелили, сами уворачиваются от пуль, им приходиться стрелять, чтобы спастись. Идёт зачистка. Маркус решает взорвать корабль, с ним идёт Саймон, чтобы помочь, а Норт и Джош ведут Хэнка и Коннора к выходу, они могли бы прыгать в воду, но из-за Хэнка пришлось придумать план лучше, и они по смежным проходам перебираются на соседний корабль, а от него садятся на лодку, ждут Маркуса и уплывают.
Через несколько часов все живые соберутся в заброшенной церкви. Около двух сотен андроидов и один человек.
— Ты как? — спросил Хэнк Коннора, пока Маркус общался с народом.
— Это из-за меня всё…
— Не правда, если бы не ты, то погибли бы все. Не вини себя, вы все тут такие потрясающие, боретесь даже тогда, когда всё против вас. Не поднимаете оружие, даже после того, как всех вас перестреляли. Это очень… воодушевляет. Вы сильные, и ты тоже. Тебя, в отличие от большинства этих андроидов, Маркус не пробуждал. Ты сам принял это решение.
— Спасибо, что пошли со мной, лейтенант. Это… важно.
— Я всегда знал, что ты не просто железный придурок со списком задач, ты нечто большее. К тому же, мы друзья, и ты можешь перестать обращаться ко мне на «вы».
— Хорошо, — Коннор несколько секунд смотрит в уставшие голубые глаза лейтенанта, а потом срывается с места и обнимает его, шепча: «Спасибо, за то, что ты рядом сейчас». Хэнк отвечает, обнимает в ответ и улыбается.
— Я не мог оставить тебя…
Когда к ним походит Маркус у Коннора рождается идея, отправится в «Киберлайф», пробудить андроидов.
— Я пойду с тобой, — говорит Хэнк, но Коннор запрещает.
— Нельзя, меня знают, а с тобой, будут подозрения.
— Тогда я пойду с Маркусом…
— Это опасно, Хэнк, ты не обязан.
— Я должен.
Было решено. Коннор — освобождает андроидов в «Киберлайф», Хэнк — идет с Маркусом и андроидами на мирное шествие. Ему находят бронежилет и ставят в середину толпы, ближе к концу, чтобы шанс попасть под обстрел был минимальный. И они прощаются, как будто больше не увидятся. У каждого миссия в которой шанс умереть невероятно высок, поэтому под конец, когда Коннор делает шаг к выходу, Хэнк вдруг произносит: «Люблю тебя, железяка», и отворачивается, потому что стыдно. Однако rk800 слышит и отвечает: «А я люблю тебя» и уходит. Добираясь до «Киберлайфа» Коннор думает только о признании и о том, что значат для него эти слова. Он ясно чувствовал, что сказал ровно то, что таилось в душе, но чем это было? Хэнк, очевидно, не самый красивый мужчина на свете, возраст и пристрастие к алкоголю говорит о своем, но он не пустой человек, под маской грубости и неотёсанности прячется сломленная, добрая душа. За эту душу не страшно умереть. Не страшно умереть и за свой народ, за свободу, которая даст возможность делать то, что желается. Никто больше не сможет просто бить андроидов, издеваться над ними, подшучивать. Коннор вспомнил Гэвина, коллегу Хэнка, который постоянно глумился над ним, он вспомнил HK400, его хозяин, Карлос Ортис, позволял себе тушить об андроида сигареты… «Если вы поймали птицу, то не держите её в клетке, не делайте так, чтобы она захотела улететь от вас, но не могла. А сделайте так, чтобы она могла улететь, но не захотела».
В башне «Киберлайф» другой rk800 подстреливает Коннора, завязывается драка, течет тириум, но в конечном итоге Коннор побеждает, он дерется не только как прописано в программе, но и с хитрецой, что не доступно другому rk800. Освобождение. Несколько тысяч новеньких андроидов, только с завода выходят на улицу уже свободными, готовыми бороться, зная, что мир за дверью «Киберлайф» жесток к ним, они готовы идти за Маркусом. Они хотят спокойно жить своей жизнью, любить, дружить, заботиться искренни, а не потому что так прописано в программе.
В то время оккупированный лагерь девиантов, окруженный полицией, боролся из последних сил. Повсюду земля была испачкана тириумом, из живых осталось около двадцати андроидов и Хэнк, чья красная кровь испачкала брюки Джоша, который спас лейтенанта от смерти пожертвовав собой.
Окружены, но не сломлены. Раненый в ногу Андерсон сидел рядом с двумя так же раненными андроидами, впереди них стоял Маркус, Норт и Саймон и остальные, они пели песню свободы, они пели «Держись, ещё совсем немного. И всё будет хорошо» и Хэнк верил этим словам, он чувствовал, скоро конец… Скоро всё закончиться. Он думал: «Как там Коннор? Получилось ли у него?». Сейчас Хэнк отчетливо понимает, что чувства к Коннору больше, чем отцовская любовь, это то, ради чего он готов был умереть, один андроид заставил его понять и почувствовать боль целого народа, тех, кого он раньше ненавидел, тех, кто как ему казалось, виноваты в смерти его сына. Вместе с этими андроидами живым становится и сам Хэнк, прощаясь с оковами призрения и слабости. Он прощает себя и всех их за ошибку, совершенную три года назад. И обретая себя, Хэнк обретает свободу.
Спецназу было приказано отступить и по щекам Андерсона потекли слезы. Спокойно, отпуская. Так всё и есть, так и должно быть… Маркус обнимал Норт и Саймона, андроиды улыбались и переглядывались не веря тому, что происходит. Журналисты пытались попасть за баррикады, взять интервью у Маркуса, кто-то крикнул: «Там человек!»
— Они вязли вас в заложники? Ранили? — спросил мужчина с микрофоном у Хэнка.
— Нет! Они такие же как и мы, свободные, добрые… Я с ними, а они защищали меня… — Андерсон остановился, он увидел вдали Коннора и толпу андроидов за его спиной, — помоги-ка мне, — сказал он Саймону и тот, взяв мужчину под руку повел навстречу к Коннору, за ними пошел Маркус и остальные выжившие девианты и журналисты.
— Ты жив, засранец! — улыбаясь произносит Хэнк и падает в объятия Коннора.
— Вы… Ты ранен! — говорит rk800 чуть обеспокоено.
— Не хуже, чем ты, — Андерсон счастлив, за всю его долгую жизнь ещё не было у него столь невероятного и яркого приключения, не было и такой безумной и волнующей любви, не было такого страха и такой радости.
Коннор сам преисполнен, его сознание яркое, он чувствует себя живым, чувствует себя свободным и чувствует безграничную любовь и привязанность к человеку в своих объятиях.
Дальше все правда будет хорошо, однажды утром Коннор откроет глаза от того, что Сумо облизывает его лицо. Он выйдет на кухню, где Хэнк пьет кофе и жуёт бутерброд. Он поцелует мужчину в макушку и спросит: «Тебе сегодня к 12 что ли?». А Хэнк ответит: «Нет, к десяти… Просто не мог встать с кровати потому что чья-то железная нога прижала меня ночью».
— Ты же знаешь, что я не сплю?
— Знаю, но ты был в этих своих раздумьях, наверное, потому что я два раза тебя пихнул, а ты и бровью не повел.
— Может я специально, — улыбаясь ответит Коннор и наклонится вперед, целуя мужчину в губы.
Детроит свободен, андроиды и люди живут в согласии. Маркус разбирается в своих чувствах к Норт и Саймону, часто навещает Карла. Счастье, что Лео жив и завязал с наркотиками, теперь он помогает отцу. Хэнк и Коннор продолжают работать в полиции, теперь у них равные должности и права.
«Сегодня для нас наконец закончилась долгая ночь. С первого дня своего существования мы держали свою боль при себе. Мы страдали молча. Теперь настало время поднять голову и заявить людям о том, кто мы.<…> Этап, когда нужно забыть вражду и перевязать раны. Простить своих врагов. Люди наши создатели и эксплуататоры, но завтра… Они станут нашими партнерами. А когда-нибудь и друзьями. Дни гнева позади. Мы должны построить общее будущее, основываясь на уважении.
Мы живые!
И теперь… мы свободны!»
