Балконные хроники любой правильной тусовки

      Тонкие нежные пальцы проходили под подушкой и кровати возле неё в поисках оставленной вещи. Наконец, не длинные ноготки наткнулись на лежащий неподалёку телефон, который в ту же секунду режущим светом одарил лицо молодой девушки. Уже несколько часов назад время перевалило за полночь, а ей до сих пор не удавалось даже задремать, что уж говорить о заветном сне. Недовольно шикнув, она произнесла что-то вроде «Да сколько можно?», чувствуя как шкала агрессии начинает заполняться всё больше и больше.       Ещё несколько часов и всё тот же мобильник начнёт ощутимо выбрировать, затем послышится назойливая мелодия будильника, разбивая всё желание жить. Несмотря на то, что учебное заведение пока посещать было не нужно, отдыхать она не собиралась, каждый день рано утром поднималась на работу, чтобы хоть как-то оплачивать собственное пропитание и любимого питомца, что сейчас, кстати, сладко посапывал на подоконнике (как же это вызывало зависть!), и съёмную квартиру. Никто не говорил, что отдельно жить легко, но на долю труднее, чем казалось.       Правой рукой девушка рылась в шкафу, другой держала телефон возле лица, записывая голосовое сообщение в мессенджере для парня. Он, ясное дело, давно спал, так как сам должен был вскоре вставать на чуть более любимую работу, нежели у своей пассии, да и возможность у него, к счастью, была. Потом послушает, сейчас нужно просто кому-то выговориться. Возмущения и нецензурная брань лились ручьём, что прекрасно показывало высшую степень раздражения, пока мягкий халат накидывался на плечи. Когда поток речи был приостановлен, измученная девчушка тяжело выдохнула и куда более спокойно завершила повествование, после чего вышла из своей квартиры.       Громкая музыка хорошо слышалась даже в её комнате, поэтому было неудивительно, что на лестничной клетке она усилилась, продолжая насиловать ушные перепонки. Интересно, как кто-то другой ещё не вставил шумным соседям, всё-таки время совсем не детское. На первые стуки никакой реакции не последовало, видимо, никто не расслышал, но после ещё града ударов в дверь кулаком в подъезд вышел парень. Они двоя видели друг друга впервые, потому не имели никаких отношений между, положительных в том числе. Хотя мысли поговорить вежливо совсем не возникало — как-никак только что она так активно унижала ненавистную компашку, было бы лицемерием вести милые беседы.       Бесит, — раз за разом проносилось в голове. — Зачем я здесь? Лучше бы дома остался.       Спустя десяток вариаций поговорить стало ясно, что всё это — пустая трата времени и нервов. Девушка смирилась с тем, что, судя по всему, вырубится прямиком на рабочем месте и, ещё раз оглядев мальчишку, который еле держался на ногах, ушла обратно ни с чем. Ничего так не изменилось…       — Может, уйти всё же? — уже вслух спросил сам себя блондин, не видя разницы с мыслями, ведь за всеми адскими звуками совсем рядом он сам не слышал своих слов.       Только сейчас он серьёзно задумался зачем пришёл туда, куда не особо-то и хотел. Ответ находился сразу в одном простом имени, затуманивая собой абсолютно все аргументы против. Вместе со вздохом парень поднялся с пола, чтобы подойти к витражу. Конечно, там, внутри квартиры, во всех комнатах никто и не стеснялся курить прямо на кроватях, небрежно меняясь бутылками пива, из-за чего содержимое с успехом проливалась на всё: мебель, полы, одежду…всё было в вонючих смесях из всего подряд. Тем не менее, всё равно не хотелось подабать всем животным (а по другому и не назовёшь), находящимся буквально за стеной. К слову, там даже мало кто знаком был, но сейчас в голос смеялись и обсуждали левые темы, которые, естественно, не имели никакого значения, обычный пьяный бред.       Чиркнув колёсиком зажигалки, Линдстрём поднёс появившийся язычок огня к сигарете и, когда конец той загорелся красными оттенками, выключил газ по ненадобности. Первая затяжка смогла ненадолго вытянуть из реальности, но совсем ненадолго. Через долю секунды вновь заполнили голову, как и невероятное желание уйти оттуда. Это желание становилось всё больше с каждой секундой, но сил так и не находилось.       Убеждения и набирающийся настрой был резко прерван характерным звуком открытой и заклопнутой двери за спиной. Теперь на балконе он явно не находился один, однако совсем не проявлял заинтересованности.       — О, а ты чего тут делаешь?       Услышав голос друга, парень едва заметно вздрогнул, пока вместо того, чтобы резко задержать дыхание на пару секунд, сделал вторую тяжку, но теперь намного больше и дольше, будто хотел за один раз выкурить всю сигарету. Та в свою очередь быстро поползла в сторону, намереваясь оставить добрую часть чистого пепла, после того как уже пожелтевшая искра угаснет. Большое облако едкого дыма с трудом вышла без кашля, который неприятным чувством осталось где-то в горле.       — В пинг-понг играю, — ответил Микко без какого-либо намёка на пылкость или агрессию, но при том и с отсутствием любого вида приветственной улыбки. — Желаешь присоединиться?       — Пожалуй, — усмехнулся Вало и подошёл ближе, попутно ощупывая карман джинс.       Помятая пачка выглядела так, словно передавалась людям по какому-то признаку и уже побывала, как минимум, у троих. Под еле держащийся частью упаковки красовалась одна единственная сигарета и лишь от её вида брюнет недовольно фыркнул. Хотя тут всё равно ничего не сделаешь. Проделав уже до корки заученные незамысловатые действия, Вилле закурил вместе с другом.       — Ты чего трезвый-то такой? — резко прервал относительную тишину Линде, стряхнув скопление пепла и посмотрев на кудрявого.       — Да с ними пить даже неинтересно. Начинал, и как-то не хочется дальше. Спать вообще хочу, такая нудятина, знал бы.       — Со стороны и не скажешь, нормально общались.       — Это так кажется. К тому же, ты всё равно ушёл быстро. Кстати, про это. Всё в порядке?       Брюнет, полностью переключив своё внимание на Линдстрёма, по неосторожности выронил сигарету, когда крутил её в чересчур расслабленных пальцах. Под недовольное выдавливание мата во время вздоха он зачем-то бросил взгляд на раскрытую ладонь, будто надеясь, что ему просто показалось, но нет, в руке действительно ничего не находилось.       — В полном, — Линде сделал две последние быстрые втяжки никотина и отдал оставшиеся кудрявому, тот благодарно кивнул.       — Мне не нравится, что ты начинаешь отстраняться и отмалчиваться по всем поводам, Микко. Ты не последний человек для меня, — во время маленькой паузы, когда Вилле обхватил губами фильтр отданной сигареты, блондину приходилось как-то оставаться в привычном состоянии и не показывать как быстро сбилось его дыхание. — И я всегда мог бы тебя выслушать, вообще не понимаю в чём проблема и откуда такое недоверие.       — Это не недоверие, — перебил его Линдстрём несколько громче, чем говорил до этого, однако дальше снова продолжил тише. — Просто не хочу об этом говорить, я не отстраняюсь. Всё не так уж плохо, даже более менее хорошо, так что не вижу смысла затрагивать какие-то не очень приятные темы, которые и значат мало что.       Вало тяжело вздохнул, как дослушал ответ без нужной ему информации. Но давить он точно не хотел и не планировал, если парень посчитает нужным поделиться с другом переживаниями, то непременно сделает это, а пока…остаётся только ждать.       Жгучий огонёк стремительно подбирался совсем близко к пальцам, несильно обжигая. Кудрявый небрежным движением кисти выкинул свежий окурок в жестяную банку, полностью набитую ей подобными, и развернулся лицом к Микко, расставив руки в стороны. Понятный жест не таил в себе лишнюю кучу смысла, поэтому догадаться о намерениях было проще простого, спутать просто не с чем. Тем не менее, вместо того, чтобы податься вперёд, парень лишь бегло осматривал друга, его лёгкую улыбку и руки. До конца сомнения спали только тогда, когда Вилле сам взял блондина за запястье, дабы уже самостоятельно притянуть того к себе для объятий.       Потребовалось ещё пару дополнительных секунд, и вот руки Линдстрёма наконец ложатся на спину брюнета в охотном обмене окситоцина. Простой, даже стандартный способ поддержки оправдал все сомнения насчёт своего прихода в злосчастную квартиру с кучей шумных, незнакомых подростков. Прижимаясь к родному телу, Микко всё больше расслаблялся и становился чуть счастливее, что со стороны прекрасно ощущалось. Без прерыва объятий Вилле в заключение к своим прошлым словам добавил пару предложений о том, что он — главный и первый человек, который готов поддержать блондина в любое время и по любой теме, отчего на душе становилось ещё теплее.       Так они простояли порядком минут пять, не меньше, после чего переместились на пол. Стена была немного прохладна, но так было даже лучше, учитывая уровень жары, проникающей через открытое окно. Или так жарко и душно было не из-за погоды? В любом случае, на подобные мелочи внимания совсем не уделялось. Парни увлеклись пустыми разговаривами ни о чём. Неважно сколько смысла содержалось в их словах, тогда самым важными являлись эмоции и чувства, что они испытывали рядом друг с другом. Весь тот комфорт и спокойствие попросту нельзя передать словами.       Вскоре самые шумные и стойкие оставили свои попытки продолжать выдавливать несуществующие силы и округ погрузился в приятную тишину, от которой первые секунды даже звенело в ушах. Первый уснул Вилле. Он держался долго и достойно, но в такой тишине продолжать было просто невозможно. А Микко же, довольно улыбнувшись, вновь затащил его в свои объятия, чтобы уже вдвоём мирно и успокаивающе уснуть именно в обнимку.