Amorte

      Кто ты такая? Скажи мне, кто ты, пусть имя твоë услышит каждый.       Обернулась утренним туманом у реки, но я чувствую твой взгляд, и он — сталь, холодная блестящая сталь, что танцует в сумерках, чистое зеркало, что пахнет кровью.       Ты врезаешься в плоть с чавканьем, как голодный зверь, и с клацаньем острых зубов натыкаешься на кости, а потому меняешь форму, как сон, и действительно становишься туманом. Туман тоже свою форму меняет, туман — призрак, он позаимствует чужое тело и вонзится в лëгкие ржавым клинком, схватится за сердце и вывернет внутренности. Ты неслышима, и никто не успеет подать голос.       А потом — сияющие эполеты на мощных плечах, парадный мундир, широкий взмах сильной руки, а в руке кортик с позолоченной рукоятью, кинжал, инкрустированный драгоценностями, изогнутый нож, тяжёлая шипастая булава (нужны ли тебе шипы?), маленькая смертоносная звëздочка, что легко ложится в руку и летит быстро, как стрела, как пуля, от плоти возвращается к плоти вновь и становится покорëженным железом, застрявшим в гноящейся ране.       Ты ведешь за собой чëрных птиц, оседаешь пеплом прогоревших пожаров, и всем становится виден твой облик за пеленой дождей, что смывают соль с лица. Они беспощадно гремят в вышине и вспыхивают яростью, ярость слепит и выжигает след на сетчатке, и невозможно его стереть. Мутным взором я смотрю на тебя и ничего не вижу, и понимаю, как тих твой шаг и невесомы руки, что запечатывают во сне дыхание, закрывают глаза. Ты оставляешь прощальный поцелуй на ледяной коже и уходишь во тьму.       Во тьме не прячешься, поволока скрывает тебя предрассудками. Лишь я нахожу твои глаза, и они пронзают меня тенями, потому как ты — река, сумрачная, будто черничная настойка. Я падаю в твои объятия, ты несëшь меня в чëрном потоке и позволяешь повернуть голову к свету. Я не вижу звëзд, но чувствую их бесконечное холодное мерцание, исцеляющее разум, который ты беспорядочно смяла под пальцами и бросила в банку с формалином. Капни туда чернил, они застынут дымным шлейфом твоих одежд, как засушенные цветы в эпоксидной смоле, и оставят прекрасный образ. Я птицей раскину руки и взову к тебе, моя вечная любовь, потому что птицей хочу остаться в беспощадном времени, будто те самые цветы, и парить над степями, где колышется ковыль. Там, где ты пожинаешь плоды, оставленные жарким солнцем. Лишь об одном прошу: назови своë имя.

Кто ты?