сила трения

Мидори целует нежно. когда он видит Чиаки - ничего не остаётся без мягких прикосновений губами. От макушки ко лбу, от лба к щекам, от щёк к уголкам губ, от уголков к самим губам, он знает, что Чиаки не любит французские поцелуи, но всё равно это делает, ведь Чиаки его любит и не может возражать внезапным желаниям партнёра. Мидори всегда мало. Чиаки всегда слишком много. Губы Мидори переходят к шее. тихое «можно?», положительный кивок, и на шее начинают появляться красноватые пятна, всё это под аккомпанимент сдавленных стонов горящей красным пламенем осени. Позже Чиаки будет возмущаться и замазывать их плотным слоем тонального крема, но сейчас ему нравится, сейчас - всё равно. Сейчас они в уборной его дома, где никто не может им помешать. Мидори всегда мало. Руки, покоящиеся всё время на пояснице начинают опускаться ниже, задирают футболку, оттягивают джинсы, проникают под резинку трусов. Он никогда не делал так раньше, поэтому не удивляется внезапно вздрогнувшему Чиаки, сложившему руки на груди Такамине. Мидори настойчив, одной рукой он тянется к пуговице джинс Морисавы, получает в ответ тихое «погоди», но не останавливается, Чиаки всегда так говорит, а потом нисколько не сожалеет, но сейчас не так. Чиаки медленно, аккуратно отталкивает, отстраняясь к стене, проводит своими руками от локтей до плеч и опускает, — Мидори, не надо, — его глаза наполнены непонятной тоской, — что случилось? — Мидори подходит и кладёт руку ему на плечо, Чиаки кладёт свою на его, но молчит, начиная гладить руку Такамине тыльной стороной ладони, — Чиаки, я не пойму, если ты будешь молчать, пожалуйста, давай разберёмся сейчас, — он наклоняется к уху, почти что шепчет, — ничего не случилось, просто не хочу, — Мидори слишком хорошо знает Чиаки, чтобы не распознать очевидную ложь и неуверенность, — я не повторяю два раза, — рука перебирается с плеча на голову возлюбленного, заставив уткнуться ему в грудь, — я не знаю.. не хочу чувствовать боль, — голос его чуть дрожит, — я буду аккуратен, — Мидори, не надо, — хорошо, — парень отстраняется и направляется к выходу, останавливаясь в дверном проёме, — удачно тебе подрочить в туалете, как и обычно, — он не ожидает ничего в ответ. Морисава простит ему любые колкости. Морисава простит ему всё. Прямо здесь и сейчас. Чиаки за одно мгновение нагоняет парня и вцепляется в запястье дрожащей рукой, — хорошо, я доверяю тебе, — взгляд его направлен в пол, дыхание сбито. Мидори притягивает к себе, крепко обнимает, гладит по спине. От такого у Чиаки волна мурашек, он любит объятия Мидори, он любит Мидори, а Мидори любит Чиаки. Разрывая объятия, берёт за руку и тащит в спальню. Одним чуть ощутимым прикосновением руки толкает на кровати, ноги Морисавы не слушаются, он быстро присаживается на неё, начиная снимать одежду, подражая таким же движениям Мидори. Очередной толчок — Чиаки валится на спину, наблюдая самодовольное лицо нависшего над ним Такамине, — уже не так страшно? — парень проводит тыльной стороной кисти по щеке, убирая волосы Морисавы за ухо, — уже не так, — глаза его беспорядочно бегают по потолку и на миг закрываются под напористым поцелуем Мидори. Опять французским. Мидори не терпится, Чиаки всё ещё в сомнениях, но останавливаться ещё раз не намерен. Они в одних трусах, глупо говорить «нет» стояку. Руки Такамине собственечески блуждают по телу Морисавы, опускаясь к злосчастной резинке трусов, оттягивая её вниз и оставляя Чиаки на растерзание демона, чьи глаза горят изумрудом. Мидори на мгновение прерывается, лицо его принимает задумчивый вид, — как думаешь, сможет ли слюна заменить смазку? — внезапный вопрос вводит Чиаки в заблуждение, — не думаю... но будет глупо останавливаться сейчас, так ведь? — Морисава приподнимается на локтях и полностью залезает на кровать, — я всё-таки тебе доверяю, — Чиаки встаёт на четвереньки, поворачивая голову в сторону Мидори, взгляд его уже не так обеспокоен, он словно просит парня о дальнейшем, Такамине не в силах устоять, он лезет вслед за Морисавой, оставляя собственный последний предмет одежды валяться где-то возли кровати. Левая рука Мидори тут же начинает оглаживать спину, переходя к животу и дальше к соскам, заставляя Чиаки жадно глотать воздух, два пальца правой покоются во рту, уже обильно смазанные слюной, — я буду аккуратен, просто расслабься, — Такамине переходит на чуть слышный шёпот и подводит пальцы к кольцу мышц Морисавы, медленно смазывая отверстие. Громкие вздохи Чиаки переходят на слабые стоны, пальца Такамине начинают двигаться с большим напором, входя почти по самые фаланги, — ты готов? — Мидори уверен, что его парень достойно растянут, он подносит голову члена к анусу, смазывая всю длину хорошим плевком, — подожди, — доносится со стороны Чиаки, — ты не думаешь, что сперма будет лучше? — щёки его пылают, но он не намерен больше отступать. Мидори в недоумение смотрит ему прямо в глаза, — я.. могу тебе отсосать, — ощущение, что лицо его скоро воспылает огнём, — я никогда не делал этого раньше, но ты можешь сказать, как.. правильно это делается, — он поворачивается, усаживаясь перед Такамине, — так можно? — слишком просящее лицо, Мидори не в силах отказать, одобрительно кивает. Чиаки наклоняется, проводит языком по всей длине, проходится по каждой выпирающей вене, берёт в рот, аккуратно сосёт сначала головку, с каждым разом вбирая чуть больше, ускоряя темп, почти что не касаясь зубами, когда Такамине на пике, то слегка отталкивает Морисаву. Белые капли сочатся и тут же оказываются размазанными по всей длине, Чиаки принимает исходную позицию. Да, они оба точно готовы. Мидори вскруживает голову каждое действие этого парня, он действительно невероятен, если он не может спасти человечество способностями супергероя, то точно может удовлетворить Мидори во всём, чего тот пожелает. Такамине входит аккуратно, старается двигаться медленнее, пока Чиаки не пожелает быстрее, пару глубоких толчков и Морисава уже умоляет его остановиться. Да и сам Мидори, честно признаться, снова на пике. Он кладёт руку на член партнёра, двигая ладонью в такт себе, несколько секунд — и они оба кончают, Чиаки — на белоснежную простыню, Мидори — в Чиаки. Кажется, сил на душ не хватит, но через несколько глубоких вдохов Морисава предлагает принять его вместе. На утро Чиаки просыпается раньше, готовит завтрак для двоих, они много целуются, просто наслаждаясь существованием друг друга.