Отражение в твоих глазах

      Гнев и ненависть — чувства, при смешивании которых выходит коктейль желания мести и кровожадности. Хакурю Рэн, поглощённый этими самыми чувствами, смотрел на мир сквозь пелену отрицательных эмоций, желая утопить всех неугодных ему в море крови.

Дух истины и убеждений… Призови же свою силу и ниспошли на землю небытие, дабы свершить правосудие.

      Иллюзия Велиала могла вытащить на обозрение испорченность и жестокость человеческой натуры. Один раз попавший под его воздействие, Хакурю переступил границы, которые сам же когда-то себе начертил. Руки погрязли в крови, а сознание пало в порок. Черные Рух воистину наслаждались этим забвением чистоты души.       Сейчас, стоя перед Рэн Коэном, в голове не было ничего лишнего, только предвкушение. Многочисленные воины собрались, чтобы защитить императора, который сидя на своём троне возвышался над всеми, хладнокровно наблюдая. Для многих людей дворец станет могилой, а ужасающие разум крики отчаяния –колыбелью.       «Будешь ли ты и дальше таким надменным, брат?»       Шаги были уверенными и твёрдыми. Уже ничто не могло остановить то, что должно произойти, и уж точно никто не посмел бы помешать ему. Однако, так ли это на самом деле?       Перед взором стояли розовые волосы и такие же глаза, что сверкали уверенностью. Хакурю думал, что отказался от своих второстепенных желаний, но Велиалу казалось иначе.       Что за глупец.       Она уже не та, кто сможет остановить его. Уж точно не сейчас, когда стало слишком поздно. —Совсем поздно.       Глаза, что мгновение назад уверенно смотрели на него, потеряли свой былой блеск. На чистый пол стали падать алые капли, постепенно превращаясь в реку, а лицо — исказилось в гримасе боли.       Удивительно, это было не иллюзией.       Острие копья прошло живот Моржаны насквозь, а после — и вовсе разорвало бок. Брызги крови, попадая на лицо Хакурю, постепенно протекали ко рту, оставляя металлический привкус, и давая понять, что произошедшее реальность.       Последний взгляд на когда-то любимую девушку. Сейчас в розовых глазах отражался лишь его застывший образ. «Кажется, я действительно рад, что был последним, кого ты увидела. Надеюсь, ты будешь помнить меня в загробном мире.»       Ужасно было думать таким образом, но кто запретит? Он уже решил отбросить смиренность и доброту, так с чего это его должны волновать такие пустяки. —Прости…       От чего-то действия совсем не соответствовали чувствам, что он сейчас испытывал. Сердце болело, словно десятки ножей протыкали его насквозь, а совесть разъедала все внутренности. Глаза нервно бегали в поисках помощи, но он был совсем один. Все до одного смотрели на него с разными эмоциями, но не было ни одного, кто был бы на стороне юного принца. Даже Алибаба, тот кого он когда-то считал другом и в ком он видел свет, смотрел на него лишь с ненавистью и непониманием. «Надеюсь этого достаточно, чтобы ты захотел отомстить. Может так у тебя найдутся силы одолеть меня.»       Нечто холодное остудило сердце, которое минутой ранее, словно разрывалось на кусочки, горя в неистовой боли. По телу начала стекать холодная жидкость, которая хоть и раздражала, но было в этом что-то успокаивающее. Кратковременная потеря бдительности стоила ему цели в жизни. Стальное лезвие насквозь проткнуло грудь Хакурю, предзнаменовав скорый конец его пути.       Тело тяжёлым камнем повалилось вниз, рядом с холодным телом девушки. Её распахнутые мёртвые глаза смотрели на него, а он — на своё отражение в них. Весь его мир вмиг погрузился во тьму, но даже так, он мог видеть её.       Время застыло, а юный принц закрыл свои очи раз и навсегда. Последние секунды своей жизни он лишь молился быть рядом со своей возлюбленной в ином мире. Но где это видано, чтобы падший в порок возвращался к рух?       Этот день запомниться всей империи Ко как неудачный переворот принца предателя. И лишь несколько людей будут лить горькие слезы над могилами ушедших друзей.