А ray of light in dark times

Манаан. За несколько дней до поиска последней Звездной Карты.

      Она всегда была напряжённой, словно натянутая струна какого-нибудь инструмента. И каждый раз девушка скрывала это все под шутками. Даже тогда, когда на плечи давил груз ответственности и отчаяния из-за ситуации, в которой они оказывались. Но чтобы ни произошло, джедай всегда находила выход, всегда старалась приободрить своих друзей, помочь им, — вот так Бастила помирилась с матерью, а Миссия узнала, что ее брат не такой уж и хороший. Она была для них лучиком света в эти темные времена, забирая себе плохое, отдавая им свой оптимизм и жизнерадостность.       И в то же время она была увядающим во тьме ростком самого прекрасного набуанского цветка, что не мог прожить без света и тепла более пары часов. Все то, через что им всем пришлось пройти, и раскрытая Малаком правда, медленно убивало ее изнутри, а некая отдаленность тех, кому девушка всецело доверяла, была своего рода вишенкой на торте горечи и отчаяния. Все это время она боролась со злом, не осознавая, что она сама была им и магистры из Ордена нагло использовали ее, потерявшую память, — ох, как удобно! — и врали ничуть не стыдясь своего поступка. Она не контрабандист, которому дали шанс сделать что-то великое. Она зло, которое противостоит другому злу, чтобы в итоге занять его место.       Внутренняя борьба между «Реван» и «Кассией» в какой-то момент сломала ее. Девушка поняла, что не может противиться этому мерзкому голосу, твердящему о том, что она достойна большего, что она не пешка в чьих-то руках, что Малака нужно прикончить. И второй голос слабо утверждал, что каждый заслуживает искупления, что даже такая зараза, как ее ученик, все ещё может вернуться к свету. Сражаться с тьмой внутри себя было занятием не из лёгких. Особенно когда рядом нет кого-то, кто всегда понимал и поддерживал, чье присутствие всегда было чем-то… Родным и привычным? В каком-то смысле, он был ее смыслом сражаться дальше и стараться найти гармонию в себе.       Джедай оперлась предплечьями на перила балкона, смотря на виднеющуюся вдали морскую гладь и кусочек торговой площади Ахтосити. Манаан был последней точкой их путешествия. Почти последней. Оставалась только Кузница, только финальная конфронтация учителя и ученика. И смерть одного из них ознаменует победу Империи или Республики. На нее возлагалась большая ответственность, большие надежды, хотя она и вовсе не видела смысла в этом грандиозном побоище, — да и сил у нее на это все, казалось, не было. Что джедаи, что ситхи… И та, и другая стороны были просто отвратительны. И если джедаи будут врать о том, что у них за спиной нож в лице ужасной правды, то ситхи в открытую об этом скажут и, как приятных для них бонус, помашут этой мерзостью перед лицом, а затем воткнут тебе это в грудную клетку и оставят внутри. И живи с этим теперь как хочешь.       — Так есть ли смысл в этом сражении? — спрашивает саму себя «Гален». Точнее, она думала, что спрашивает саму себя. Она совершенно забыла о том, что вечером по случаю какого-то праздника, Джоли забрал Миссию и Заалбара развеяться, а Кандерус куда-то укатил, прихватив с собой НК-47. Только Джухани осталась медитировать в своей маленькой комнате их временной квартиры на этой водной планете.       — В каком? — интересуется Карт, сидящий в кресле, расположенном в небольшой гостиной почти рядом с дверью на балкон, и поворачивает голову в сторону их лидера. «Контрабардист» как-то резко выпрямила спину, сжав перила в ладонях, и заметно напряглась от слов капитана. Правда, он просил не звать его по званию, оправдываясь тем, что у него «от этих титулов мурашки по коже». — Все нормально?       — Да, — тянет девушка, делая глубокий вдох. Она прикрывает глаза и медленно отсчитывает до пяти. И только после этого продолжает, кивнув самой себе: — Мысли вслух, не бери в голову. — Она качает головой, старается сделать вид, что все действительно в порядке. Если бы не этот противный голос, нудящий о том, что она раскисла, стала слабее, палагаясь на других и, как итог, теперь не может справиться самостоятельно даже с мелкой проблемой. Хотелось бы засунуть эту «Реван» куда подальше или заткнуть навсегда. — Есть новости из посольства? — Девушка медленно поворачивается ко входу боком, опираясь предплечьем о перила и осознавая, что все это время Онаси сверлил ее пристальным обеспокоенным взглядом.       Он помнит, как джедай после того разговора с Джордо, после того, как они нашли свою вторую Карту, — на Дантуине, стоило им только выйти из тех руин, она буквально закидала его вопросами, явно не торопясь в анклав, — ворвалась к кокпит и оповестила своего «единственного и неповторимого пилота» о полете на Коррибан. Он помнил, как все на том же Коррибане она подтолкнула Дастила к тому, чтобы вломиться в апартаменты Утара Винна, и взяла всю вину на себя. Что осталось за дверьми «пыточной», — а ведь тогда она только недавно пытала там мандалорца! — никто не знал, но вернулась оттуда девушка измученной, в синяках, ожогах и царапинах. И сколько раз она так рисковала своей шкурой, чтобы спасти других?       Чего только стоили ее вечные шутки, попытки сплотить команду, — что ж, у нее это получилось, — и помочь им же расслабиться после особо сложных миссий. «Кассия Гален» сделала для них слишком много… Нет, Реван сделала для них слишком много. Реван, что была частью самой девушки, что была той жестокостью, которая была просто необходима во время некоторых заданий, той находчивостью, помогающую им не раз. Той силой, в которой нуждался каждый из них, теплотой и жизнерадостью… Тем лучом в непроглядной тьме.       И вот теперь этот луч медленно гас, в собственных внутренних терзаниях и страхах вновь стать монстром, которого запомнила галактика.       Жаль, что до нее не доходит, что она совершенно не такая.       Карт откладывает датапад в сторону, подпирает голову кулаком и задумчиво смотрит в стену. Реван думает, что ему просто не хочется встречаться взглядом с той, кто уничтожила Тилос, пусть и не своими руками. На самом же деле он просто вспоминал, что там говорил Ролан во время его последнего визита в посольство. Кажется что-то вроде «бла-бла-бла, селкаты, бла-бла-бла, помощь, бла-бла-бла, суд». То есть, Карт его совершенно не слушал. Он перестал слушать Ролана вообще ещё на том моменте, когда он с Реван и Джоли пришли туда, а им начали объяснять тонкости проникновения в посольство Империи. Знают они как вламываться на такие базы, Тарис подтвердил это. И знают, как играть рабов или падших джедаев, Коррибан сделал их прекрасными актерами.       — Вроде бы, да, — неуверенно тянет Онаси, переводя взгляд с не очень интересной стенки на джедая. — Он говорил что-то о помощи и суде… Ладно, я его не слушал, — он развел согнутые в локте руки в стороны и пожал плечами. Зачем врать? Это никогда не увенчивалось успехом, потому что Кассия-Реван тот тип людей, кто ложь за версту чует. Джедаи, видимо, использовали какую-то технику Силы, чтобы пудрить бедной девушке мозг. У них получалось до какого-то момента.       Джедай хмурится, смотря на собственные ладони. Собственно, а чего они переживают? Ролан обещал помочь им в поиске Карты, предоставить спуск под воду если они ему помогут. И они помогли! Им оставалось ждать, когда основные вопросы между двумя враждующими фракциями будут улажены, чтобы наконец спокойно найти недостающую часть координат Кузницы. И, можно сказать, конфликт решен. Только вот в чью пользу непонятно. Малак, безусловно, хороший противник, но так же малость глупый и ослеплённый собственной властью. Она знала, как ее вкус пьянит и внушает ложное чувство уверенности в собственных силах и дальнейшей победе.       — Тебе нужно поговорить или, не знаю, расслабиться, — произносит Карт, оказавшийся у нее за спиной и посмотревших на водную гладь, куда только недавно смотрела джедай. — Я серьезно, у тебя нервы могут сдать.       Кажется, ее моральное состояние хорошо отражалось на лице вечной задумчивостью или ещё какой эмоцией. «Кассия» уже совершенно не разбирала, что она чувствует. Какая разница, когда сосредоточиться нужно на неимеющем особого смысла деле. О внимательности тут вообще речь не идёт. А ещё часовой, называется! Часовой, у которого внимательность и бдительность должны быть очень высокими, и не заметила, когда к ней подошел… Друг. Ох, как же ей было трудно его так звать!       Но в его словах был смысл. Может, ей действительно стоило с кем-нибудь поговорить, но не сейчас. Может потом, когда они выберутся с Кузницы, — если, конечно выберутся, — она обязательно подойдёт к Джоли, который, кажется, был единственным кто относился к тому, что она бывшая Дарт Реван, с неизвестно откуда взявшимся спокойствием. Наверное, проживи она в лесу столько же, сколько этот старик, тоже бы ничему не удивлялась. Каждый день в этой Долине как игра на выживание, где либо ты, либо тебя. И то, что хочет тебя убить, обязательно выкинет хаос знает что перед своей кончиной. Как она, умудрившись выжить.       — Я не хочу об этом говорить, — произносит «Гален», повернувшись к Онаси лицом. — Это сейчас не имеет значение, нужно сосредоточиться на том, что поручил Совет. Храни его Сила, — она сложила руки перед лицом, словно собиралась молиться, как какой-нибудь фанатик, подняла взгляд в небо и грустно вздохнула. — Такова была последняя воля усопших… А если серьезно, то может потом.       — Ты не думала, что тебе станет легче, если выговоришься? — Карт вскинул бровь, посмотрев на нее с вопросом. Остальные ее слова он решил просто пропустить мимо ушей, пока она этого не замечала и про себя удивлялась тому, что он вообще умеет вскидывает бровь и, зараза, молчал об этом. — Я сейчас о том, — продолжает мужчина, надеясь, что молчание было неким разрешением продолжить свой монолог, — что тебе приходится хуже нас всех. В конце концов, держать все в себе на протяжении нескольких месяцев и узнать такое… Ну, знаешь… Это должно быть тяжело. — Он пожал плечами.       Реван смотрит на мужчину внимательно, пытаясь понять, к чему он клонит. Когда они вообще успели поменяться местами? Казалось бы, только вчера она настаивала на том, что Онаси будет легче, если он выговорится и поделится своим прошлым, — она, увы, ничего ему о себе рассказать не могла, поэтому с жадностью впитывала любую информацию полученную от человека, которого увидела первым после Шпиля. Но уже сегодня это он просит… Нет, предлагает ей ту помощь и, кажется, моральную поддержку, которую оказала ему «Кассия Гален». Часть ее ненавидела себя за слабость, а другая — была готова согласится.       Она просто устал от этих бессмысленных сражений и хотела просто бросить все. К чему сражаться, если она не может противостоять той тьме внутри и в будущем уж точно окончательно падет? Чертов Малак с его правдой! Неужели он не мог просто подождать, когда она окажется на Кузнице. У нее был бы смысл идти до конца. Сейчас же, многие ей не доверяют, сомневаются в ней, боятся, как мастера. Реван не могла их простить. И не хотела.       — Я не знаю, что в твоей головушке, — произносит Карт, делая шаг к девушке и притянув ее к себе за талию и осторожно взяв одну руку в свою. — И, наверное, я не хочу знать, — его голос медленно сходил к шепоту. — Мне просто хочется, чтобы ты перестала отдаляться от нас. От меня.       Карт действительно не знал, что творится в голове Реван, что заставляет ее все время выстраивать стены при общении с ними. Ему хотелось помочь ей, как однажды она помогла ему. Несколько лет его гложило чувство вины перед Дастилом и Морганой, он вспоминал прошлое, держался за него и не хотел двигаться дальше. Пока не появилась она, которая действительно была там, на Тарисе, как луч света, как ангел, протягивающий свою руку к каждому, кто нуждался в помощи. Она дала ему… Надежду. Надежду на светлое будущее.       И сейчас, смотря на этот угасающий луч света, ему хотелось помочь ей и, возможно, дать светлое будущее рядом с собой. Если, конечно, она будет не против и позволит.       Балкон был достаточно большим для того, чтобы они могли развернуться и сделать круг. До девушки доходит не сразу, что происходит. Она просто думала над его словами, а потом… Может она пропустила часть его монолога? Как вариант. Хотя она всегда всех внимательно слушала, поэтому то, что Карт так неожиданно начал вести в танце, — пусть и без музыки, — было большой неожиданностью. Приятной неожиданностью. Казалось, что они впервые настолько вдвоем, ведь раньше они просто обходились лёгким флиртом или разговорами тет-а-тет.       — Я отдавлю тебе все ноги, — тихо произносит «Кассия», тихо рассмеявшись. — Не умею танцевать.       — А я петь, но, знаешь, мне это как-то не мешает, — Онаси весело улыбнулся, чуть сощурившись в своей привычной манере. О, как она скучала по этому!       — Особенно в душе, — вновь рассмеявшись произносит девушка, стараясь следовать каждому шагу и действительно не отдавить мужчине ноги.       Она обязательно запомнит. Этот вечер. Этот танец. Каждый шаг, каждое дуновение морского ветра. И его слова, взгляд, лёгкую улыбку. Скучала ли Кассия-Реван по таким моментам, когда можно побыть с ним наедине? Да, определенно. И если это их последний шанс просто поговорить и, возможно, расслабиться, девушка хотела бы расстянуть этот миг подольше. Однако, это воспоминание определенно будет самым ярким и теплым из всех, что было в ее почти пустой голове. Осколки воспоминаний просто меркли где-то на фоне.       Она делает шаг назад, после чего круг на месте и назад, когда Карт поднимает руку. Не отпускает до самого момента, когда приходится вновь подойти несколькими кругами. Он прижимает ее спиной к себе, обнимая за талию и утыкаясь носом в ее волосы. Они пахли лавандой и чем-то сладким, чем-то знакомым. Такое спокойствие и тишина… Когда они в последний раз находились в такой обстановке? Ах, точно! До того, как Саул решил распустить свой хвост перед Лордом Малаком и показать, что он способен поймать его бывшего учителя. Глупый Саул…       — А говорила, что не умеешь танцевать, — шепчет Онаси, делая шаг назад, чтобы Реван могла обернуться. — У тебя хорошо получается.       — Я действительно никогда раньше не танцевала и уверена в этом, — девушка внимательно всматривается в лицо своего пилота, положив одну ладонь тому на плечо, медленно продолжая двигаться в такт с Картом. Он произносит на это что-то похожее на «верю».       Джедай действительно не понимала, как у нее это выходит, если до этого в танце у нее не было ни одного партнёра. Может внимательно следила за тем, как танцуют остальные, а может… К хатту все это. Разве она не может просто наслаждаться моментом? Разве она этого не заслужила? Хотя бы немного расслабиться после столько долгих и сложных миссий, после той небольшой моральной травмы от Малака? Ей, — вообще-то, им двоим, — казалось, что она может себе позволить отвлечься от всего на пару минут.       Карту очень не вовремя вспомнился ее едкий комментарий, который Дастил воспринял абсолютно серьёзно. Он бы и сам всерьез задумался над ее словами, не заметь вовремя этих азоргых чертиков, что плясали где-то у края радужки карамельных глаз. «Ага, а ещё мы планируем свадьбу на Нар-Шаддаа сыграть». Только сейчас он начал задумываться над тем, что это не такая уж и плохая идея, правда… Дастил бы этого не одобрил, а вот Миссия… Казалось, эта тви'лека первая поведет их на роспись.       Они медленно останавливаются, — во многом по немой просьбе Реван, — и какое-то время молча смотрят друг на друга не решаясь продолжить ранее начатый разговор. О том, что ей стоило бы поговорить хоть с кем-нибудь, что у нее так может случиться срыв. Джедай слишком стала похожа на него, вечно подозревающего всех. Только она подозревала саму себя, не верила себе и в свои возможности. И отдалялась. Все дальше, дальше и дальше. А он только сейчас осознал, что хочет помочь ей и дать ей то будущее, которая она заслужила.       Возможно, рядом с ним, не таким уж и хорошим мужем и отцом, как показывает практика.       — Послушай, я… — Девушка делает глубокий вдох, отходя назад от мужчины и обнимая себя за плечи. — Я не готова к разговору. Все, что произошло там, на «Левиафане»…       — Ты можешь ничего не говорить, но я прошу тебя выслушать меня. Это все, что мне нужно сейчас, — он не отпускает ее руки, поглаживает фаланги подушечками пальцев, внимательно смотря на растерянное и впервые за месяц пребывания на Манаане лицо экс-ситха. — Для всех нас ты была… Лучом света в эти тяжёлые времена. Нас столько раз пытались убить ситхи Малака, его наемники и каждый раз рядом была ты, кто не задумываясь рисковал своей жизнью ради других. Именно такой ты была во время мандалорской войны и именно такой ты остаешься.       Он знал, что у него все плохо с тем, чтобы вдохновлять людей двигаться дальше. Он, хатт его побери, солдат, который прошел войну и заслужил доверие и уважение быстрыми и верными решениями, тем, что ещё никогда не бросал ни одного солдата, особенно если тот ещё жив, ходит, разговаривает и иногда капает на нервы. Онаси, наверное, повидал не мало ужасом, не редко вытаскивал людей из задницы, но ещё никогда ему не приходилось говорить что-то, чтобы помочь кому-то, приободрить. Это был первый опыт и, что-то подсказывало ему, что неудачный. Но попробовать ему никто не мешал.       — Ты была силой и умой, жестокостью и милосердием в те моменты, когда это требовалось. Кем бы ты ни была в прошлом, это часть тебя, которую невозможно не принять. Ты нужна им такой, какой ты была. — Капитан сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями.       — Я не хочу быть тем монстром, Карт, — тихо отвечает девушка, сжимая ладони мужчины в своих.       — Тебе и не придется. Если ты примешь «Реван», тебе больше не придется сражаться с тьмой внутри тебя. Хотя однажды, мне кажется, она и попытается вырваться наружу, но сейчас… Я хочу помочь тебе. Дать надежду, веру в то, что все будет хорошо. Если ты позволишь, если это все закончится, я думаю, что мы смогли бы улететь куда-нибудь, не знаю, на Дераллию или остаться на Корусанте, — пилот отводит взгляд в сторону, задумываясь над тем, что он вообще говорит и как это звучит. Наверное, со стороны это все звучало глупо, но… Если начал, доводи дело до конца. — Если ты позволишь мне и если все это кончится, я бы хотел дать тебе то будущее, которого ты заслуживаешь. Без этих войн и постоянных приключений.       — Когда это все кончится, — поправляет его джедай, слабо улыбаясь. Возможно, он был смущён от всей ситуации, она, собственно, тоже. Если это было признание, то оно очень странное. Хотя, чего стоило ожидать от сложившейся ситуации с советом и ещё одной войной. — Я обещаю, что все это кончится, Карт. Просто верь в меня, ладно? Верь в то, что скоро этому всему будет конец. Хорошо? — «Кассия» осторожно поглаживает того по щеке, стараясь убедить то ли себя, то ли его, что все действительно будет хорошо и она… Нет, что они справятся с тем, что ждёт их в будущем.       Наверное, он стал ее причиной сражаться дальше. Он и весь экипаж «Эбон Хоук», которые за такой короткий промежуток времени стали друг другу семьёй, которая никогда не бросит того, кто рядом. И Кассия-Реван убеждается в этом все больше, понимая, что даже после того, как раскрылась правда о ее прошлом, никто не ушел. Даже он, которому пришлось не менее трудно.       И они, хаос их всех побери, готовы были едва ли не в открытую уже в любви признаться, — конечно же, после поцелуя, как в тех мелодрамах с голонета, которые просто обожает Миссия, — если бы не так не вовремя появившиеся Биндо, Вао и Зи, буквально со входа оповестившие о своем приходе. Вуки что-то пытался объяснить тви'леке на шириивуке, Джоли над ними просто смеялся, пока подросток говорила о том, что «это была хорошая идея и всем было весело».       — Наверное, нам стоит их встретить, — произнес пилот, сделав шаг назад и неловко кашлянув в кулак. — Пойду узнаю, что там за шум, — весело улыбнувшись, мужчина направился встречать друзей первым.