Вопреки судьбе

      В клубе полумрак и громкая, навязчивая музыка. Разномастная толпа, неравномерными волнами двигающаяся в такт заданным ритмам. Приветливый бармен, угадывающий пожелания. Свивающиеся в кольца клубы сигаретного дыма, за которым многое видится иным.       Вэй Усянь танцует посередине танцпола. Длинноволосая большеглазая красавица, обнимает его за шею, притираясь грудью к его груди. Позади прижимается горячее мужское тело и сильные руки обхватывают бёдра.       Он двигаясь легко и плавно. Он выделяется. Он красив и знает это. Вэй Усянь широко улыбается и громко смеётся. Флиртует, кокетничает, заигрывает. Пока не натыкается на пристальный, неодобрительный взгляд, от которого приятная дрожь проскальзывает вдоль позвоночника.       Вэй Усянь замирает на миг, чувствуя как ускоряется пульс. Что-то внутри шепчет: «Вот оно!» Тот кого он искал и ждал так долго. А спустя несколько ударов сердца, ноги сами несут его к угрюмому невероятно привлекательному незнакомцу, без сожалений заставляя оставить свою компанию.       У него острые скулы и пронзительные глаза.       — Нравится то, что ты видишь? — дерзко подмигивает Вэй Усянь молодому мужчине, сидящему за барной стойкой и успевшему отвернуться от него за миг до того как он приблизился. Тот нехотя поднимает на него хмурый взгляд. Пару мгновений вновь рассматривает Вэй Усяня, замершего в ожидании заветного слова, решая что-то.       — Сколько самомнения, — грубовато отвечает тот, саркастично усмехаясь. Близко, но не то.       Разочарование на короткий миг омывает сердце Вэй Усяня. Но через мгновение он вновь ярко улыбается. Он привык. Он всё ещё не теряет надежды. ---------       Цзян Чэн. Его зовут Цзян Чэн. Его имя срывается с его губ так, словно он произносил его тысячи и тысячи раз: знакомо, сладко и свободно.       Цзян Чэн кажется угрюмым и раздражительным, но Вэй Усяня забавляет это настолько, что он не собирается оставлять его в покое. Спустя час беспрерывной болтовни Вэй Усяня и двух попыток Цзян Чэна сбежать от него, Вэй Усянь уговаривает его потанцевать с ним.       Спустя ещё час Цзян Чэн раскрепощённый и раскрасневшийся от танцев и выпитого алкоголя саркастично подшучивает над Вэй Усянем, смеётся над его нелепыми шутками и позволяет Вэй Усяню беззастенчиво прижиматься к нему.       Так они проводят остаток ночи. Прижимаясь друг к другу, словно они одни во всём мире. Словно они созданы друг для друга, хотя на самом деле это не так.       Он определённо не его родственная душа, но Вэй Усяню всё равно. Он нравится ему так сильно.       Вэй Усянь всё ещё чувствует пульсацию музыки, но теперь она приглушена, подавляемая руками на его талии, ногой между бедер, ощущением рта Цзян Чэна на его шее. Вэй Усянь пока ничего не знает о нём, кроме того, что этот мужчина уже ему очень нравится. А ещё ему кажется будто они знакомы всю жизнь.       А потом он целует Цзян Чэна и тот без колебаний позволяет ему это. Он чувствуется так правильно, так невозможно прекрасно. Вэй Усяню нравится. И то, как Цзян Чэн прижимается к нему всем телом, жарко отвечая на поцелуй. И его хрипловатый голос когда отрываясь от его губ, Цзян Чэн спрашивает:       — Ты нашёл того, кто предназначен тебе?       — Нет, — отзывается Вэй Усянь, не сводя завороженно взгляда с Цзян Чэна. Он хотел бы чтобы это был Цзян Чэн. Так сильно хотел бы…       Тот кивает собственным мыслям и берёт Вэй Усяня за руку уводя его из клуба.       Они продолжают свои танцы в квартире Цзян Чэна. На этот раз танцуя без одежды.       Цзян Чэн всё, чего Вэй Усянь хочет этой ночью. Гибкое тело и сильные руки. Саркастичная ухмылка и блеск в глазах. Он действует решительно, но с бессознательной лаской. Трахает его почти грубо, но руки сжимающие его нежны.       Он сплошное противоречие, словно сотканный из молний и грозовых туч. И Вэй Усянь задыхается рядом с ним от того, что не может надышаться им. Оставляет следы от ногтей на спине Цзян Чэна и расцвечивает его кожу на шее, плечах и ключицах поцелуями. И падает вместе с ним, слепнув, глохнув в ослепляющем чувстве блаженства.       Позже они обнажённые лежат на постели Цзян Чэна, переплетясь конечностями. Жар медленно стынет на их коже, а Вэй Усянь рассказывает ему о своём детстве. О том как путешествовал с родителями, и о том, что они продолжают делать это до сих пор. О том, что он не видел их почти два года и очень скучает. О том, что он до смерти боится собак. Обожает кроликов, хорошее вино и перец чили. Умеет играть на флейте. И ищет свою родственную душу. Цзян Чэн молчит, и ничего не рассказывает о себе.       Вэй Усянь задумчиво очерчивает надпись на коже Цзян Чэна, прямо над правой ключицей, а затем вновь втягивает его в головокружительный поцелуй.       На ключице Цзян Чэна перекрытая татуировкой нечитаемая надпись.       «Убожество» — ровно начертано на его собственном запястье.       Они абсолютно точно не родственные души друг друга. Но Вэй Усяня это не останавливает. ----------       С тех пор Вэй Усянь проводит с Цзян Чэном множество ночей. Он беззастенчиво находит всё новые и новые предлоги, чтобы посетить его квартиру. Он забыл свои ключи у друга. Он был недалеко, а деньги на такси кончились, а он сам живёт на другом конце города. Он не может заснуть в одиночестве.       Вскоре ночи их перерастают в дни, которые он проводит с ним. Ему больше не хочется никого искать. И вообще не хочется никого кроме Цзян Чэна. Вэй Усяню кажется, что он знает его всю жизнь. Множество жизней. С ним он хочет прекратить свои бесконечные поиски и остановиться.       Цзян Чэн становится более открытым и откровенным с ним.       Он узнаёт, что большую часть жизни Цзян Чэн занимался плаванием, он любит дождь и быструю езду, его любимый цвет — фиолетовый, и у него есть маленький племянник, которого он воспитывает большую часть года. Глаза Цзян Чэна наполняются непередаваемой теплотой, когда он говорит о мальчике и Вэй Усянь настолько заворожён этим, что окончательно убеждается, что впервые в жизни влюблён. Открывать нежную сторону Цзян Чэна невероятно захватывающе. ---------       Родственная душа Цзян Чэна предпочла не его.       Вэй Усянь узнаёт это через несколько недель после их встречи. Тогда в тусклом ночном свете комнаты Цзян Чэна, Вэй Усянь рассуждает о том, каково это — найти свою родственную душу. На самом деле Вэй Усянь не рассчитывает на ответ. Он просто болтает как обычно. Всё это время Цзян Чэн всеми силами избегал разговоров о родственных душах. Взгляд его становился тяжёлым и суровым в моменты, когда Вэй Усянь заводил подобные разговоры. А тот в свою очередь спешил отвлечь его всеми возможными способами.       Но в этот раз всё пошло иначе. Поэтому он на мгновение ошарашен, когда Цзян Чэн неожиданно отвечает ему:       — Это словно возвращение домой, — тихо говорит Цзян Чэн. — Каждый раз когда ты видишь свою родственную душу, ты ощущаешь тепло и спокойствие. Безопасность. Ты не можешь осуждать этого человека или злиться. Чтобы не случилось и какой бы выбор он не сделал. Даже если это причиняет тебе боль.       — Ты говоришь так, словно испытал это, — задумчиво бормочет Вэй Усянь, очерчивая пальцами обнажённую грудь Цзян Чэна.       — Так и было. Вэй Усянь вскидывается. — Ты нашёл свою родственную душу?! Но тогда почему.?       И прежде чем Вэй Усянь успевает прийти в себя и продолжить расспрашивать, Цзян Чэн объясняет:       — У меня была родственная душа, но он мертв, — глухо роняет он. Вэй Усянь — бесчувственная, любопытная дубина.       — Что случилось? — спрашивает он, прежде чем успевает остановить себя.       — Автокатастрофа, — говорит Цзян Чэн тихо и уверенно, как говорит тот, кто давно пережил своё горе и научился жить с ним.       — Мне очень жаль, — говорит Вэй Усянь, кладя свою ладонь поверх руки Цзян Чэна и сжимая его пальцы.       — Не будь таким, — Цзян Чэн жёстко усмехается, щёлкая его по лбу, но не отстраняется от прикосновения. — Это было давно.       — И всё же… Это должно быть тяжело.       — Ага, — тихо говорит Цзян Чэн. — Иногда я скучаю.       — Не могу вообразить.       Родство душ для Вэй Усяня всегда значило очень многое. Это было чем-то грандиозным, важным и непостижимым. Что-то, созданное лишь для двоих человек, идеально подходящих друг другу и обречённых провести в гармонии и счастье всю свою жизнь. Он вырос глядя на счастье своих родителей предназначенных друг другу, и мечтал о такой же жизни. Потеря своей второй половинки — худшее что может случится в мире Вэй Усяня.       Цзян Чэн проводит пальцами по его волосам, отвлекая Вэй Усяня от мыслей, и глядя на него необычайно ласковым взглядом. Вэй Усянь чувствует новый вопрос цветком расцветающий на языке.       — Как его звали? — спрашивает он, потому что не может удержаться.       — Цзысюань, — шепчет Цзян Чэн так, словно вырывает что-то сокровенное из сердца.       — Как вы встретились?       — Мы познакомились ещё детьми, — неохотно отзывается Цзян Чэн, но он не кажется рассерженным. Только бесконечно уставшим и опустошённым. — Наши матери были подругами. Мы учились в одной школе и университете. Он полюбил мою старшую сестру, они поженились и у них родился А-Лин. А потом они погибли.       — О, А-Чэн, — скулит Вэй Усянь.       — Не надо! — огрызается Цзян Чэн. — Не жалей меня. Я не жалею. Я боготворил сестру. Она была самым важным человеком в моей жизни. Ради неё я отказался бы от своего счастья тысячи раз. И они подарили мне А-Лина — дитя людей, которых я любил больше всего. Ребёнка, которого я люблю больше, чем вероятно когда-либо смог бы полюбить собственного сына.       — Так значит когда мы встретились…       — Не пойми неправильно, — обрывает Цзян Чэн. — Я не на что не надеялся. Просто подумал, что…       Цзян Чэн тяжело вздохнул.       — Неважно.       — Что, А-Чэн?       — Я видел тебя. Вокруг тебя было много людей, ты словно старался забыть о чём-то и я подумал… Подумал, может наши истории похожи? Может ты тоже стараешься забыть? А ты всё это время искал, — самоунизительно усмехается Цзян Чэн. — Когда я всё понял, от тебя было уже не избавиться. Я знал, на что шёл. Не бери в голову.       — Ты когда-нибудь ещё испытывал такое же чувство? — и если в голосе Вэй Усяня звучит слишком много надежды, он отказывается признавать это. Хотя оба они знают, почему он спрашивает. Они никогда не говорят о том, что между ними. Не обсуждают, кто они друг для друга и чем всё кончится для них, учитывая то, что Вэй Усянь по прежнему одержим идеей родственных душ. Рано или поздно он встретит свою, и тогда, возможно, им обоим будет больно. Лучше оставить всё как есть.       И всё же ответ Цзян Чэна заставляет что-то горячее разливаться внутри, кипеть под кожей, сладко сжимая сердце.       — Может быть.       Цзян Чэн заботливо заправляет прядь волос за ухо Вэй Усяня, обхватывая его лицо ладонью в поражающем своей мягкостью жесте.       — Иногда я близок к этому. ---------       Вэй Усянь понимает, что имел ввиду Цзян Чэн. Встреча с родственной душой непередаваема.       Он в доме своего друга, на вечеринке устроенной братом Не Хуайсана, когда видит сурового красивого незнакомца, который совсем не вписывается в окружающую его обстановку.       Заигрывания и флирт с другими людьми никогда не значили ничего серьёзного для Вэй Усяня. Не после встречи с Цзян Чэном. Это просто часть его кокетливой натуры. А потому он без промедления направляется к незнакомцу. Просто чтобы немного развлечься и подразнить его.       — Кажется, ты ждал меня всю свою жизнь, — ярко улыбается Вэй Усянь, разглядывая красивое холодное лицо.       — Убожество, — равнодушно раздаётся в ответ, заставляя Вэй Усяня потрясённо замереть. Замирает и мужчина, словно осознание внезапно ударяет его. Кажется словно воздух в один миг покидает комнату. Взгляд мужчины устремляется на невольно вытянутое Вэй Усянем запястье. Глаза мужчины смягчаются, когда он вновь смотрит в глаза Вэй Усяня и смотрит на него так, словно свет в этой комнате падает лишь на него.       — Я Лань Чжань, — говорит он, протягивая руку.       Его первые слова сказанные родственной душе тонким росчерком иероглифов горят на бледной коже предплечья.       — Вэй Ин, — с яркой улыбкой отвечает Вэй Усянь.       В этом моменте он ощущает невероятное смешение чувств. Радость, облегчение, комфорт, тепло. Даже комната вокруг кажется светлее. Он чувствует, словно они одни во всём мире. ---------       Лань Чжань высокий и вероятно самый красивый мужчина, которого Вэй Усянь видел. Вопреки своему отстранённому виду и холодному отношению к окружающим, он очень нежен с Вэй Усянем. Он сдержанный и спокойный, в противовес шумному и громкому Вэй Усяню. Они заполняют пустоту друг друга.       Лань Чжаню нравится прикасаться к нему. Он тихий, добрый и понимающий. Он смотрит на Вэй Усяня мягким взглядом и ничего не говорит, но его глаза говорят за него.       Они медленно узнают друг друга во время встреч за кофе и ужинами, самолично приготовленными Лань Чжанем. Они ходят на свидания. Вэй Усянь пытается напомнить Лань Чжаню, что в этих старомодных обрядах нет необходимости. Они — родственные души. Связь между ними непоколебима и совершенна. Идеальна. Но Лань Чжань настаивает. Он немного старомоден и приверженец строгих правил.       Они переписываются и много говорят — на самом деле говорит в основном Вэй Усянь, но ни одного из них это не смущает. Он любит говорить, а Лань Чжань слушать. Они идеально подходят друг другу.       Лань Чжань покупает им одинаковые свитера — бело-голубой для себя и чёрно-красный для Вэй Усяня. Они обнимаются на белоснежном диване Лань Чжаня в его огромной, светлой, прохладной квартире.       Он целует нежно, прикасается мягко. Вэй Усянь теряет терпение и со страстью набрасывается сам. Вэй Усянь заигрывает и кокетничает, говорит, что ему нравится и кладёт руки Лань Чжаня туда где особенно приятно, принуждая сжимать сильнее, настойчивее, крепче. Лань Чжань по-прежнему слишком мягок. Заниматься с Лань Чжанем любовью приятно. С ним Вэй Усянь погружается в любовь, тонет в ней.       Лань Чжань ласковый любовник, очень внимательный. Всё в нём кажется Вэй Усяню чрезмерно правильным и гармоничным. Порой Вэй Усянь задумывается, не разрушит ли он его жизнь своим хаосом. Но Лань Чжань лишь тепло смотрит на него в ответ и убеждает, что Вэй Усянь никогда не будет в тягость ему. Очень скоро Вэй Усянь перестаёт ночевать у себя в квартире и окончательно перебирается к Лань Чжаню.       Вэй Усянь почти безоблачно счастлив в отношениях в которых проведёт всю свою жизнь, когда Цзян Чэн снова появляется в его жизни. ----------       Вэй Усянь не виделся с Цзян Чэном с тех пор как встретил Лань Чжаня. И ничего не говорил ему. Вэй Усянь и сам не знает, почему держит это в секрете. Хотя он никогда не обманывал его и не давал обещаний, что-то в этом разговоре кажется очень неправильным.       Они встречаются в баре за выпивкой, где Вэй Усянь собирается прояснить всё между ними. А менее чем через час он вновь оказывается в квартире Цзян Чэна. В постели Цзян Чэна. И задыхается от жара Цзян Чэна, забыв зачем вообще встретился с ним на самом деле.       Он просто зажмуривает глаза, крепче прижимаясь к нему и позволяет чувству вины вскипать в венах.       Позже, сидя спиной к растянувшемуся в постели обнажённому Цзян Чэну, и натягивая на вспотевшее тело футболку, Вэй Усянь говорит ему:       — Я больше не приду, А-Чэн. Это было в последний раз.       Он не знает чего ожидать от Цзян Чэна, и смотрит куда угодно только не на мужчину, с которым так легко забыть и забыться.       — Я понимаю, — тихо отвечает тот. Он ни о чём не спрашивает.       Температура в комнате словно опускается на несколько градусов, остужая жар между ними.       Вэй Усянь хочет обнять его. Хочет поцеловать. Хочет кричать и плакать. Если бы только он встретил Лань Чжаня чуть раньше, ему не пришлось бы разрываться сейчас так.       Или было бы лучше не встреть он Лань Чжаня вовсе?       — Ты ни о чём не спросишь? — говорит Вэй Усянь. Голос у него сухой и хриплый, словно сорванный от долгого крика.       — Это что-то изменит? — в тон ему отвечает Цзян Чэн.       — Ты такой замечательный, — запальчиво начинает Вэй Усянь, разворачиваясь к нему лицом и заглядывая в глаза, оказавшегося неожиданно близко к нему Цзян Чэна. — И я правда, очень хотел бы остаться рядом с тобой. Но я встретил свою родственную душу, — едва слышно прошептал он, словно боясь озвучить это.       — Я понимаю.       В голосе Цзян Чэна нет ни разочарования, ни горечи. Только сжимающее болью смирение.       Вэй Усянь не может бороться с собой. На коленях ползёт по кровати ближе к Цзян Чэну. Обвивает его талию руками, вжимаясь лицом в шею, горячо дышит и что-то бормочет. Руки Цзян Чэна автоматически обвиваются вокруг него. Это приятно. Это тепло и спокойно. Вэй Усянь хочет раствориться в этом моменте.       — Ты так нравишься мне, — шепчет Вэй Усянь ему в кожу. Он чувствует себя опустошённым. Ему хочется плакать.       Не так он представлял свои чувства, когда встретит свою родственную душу. Не предполагал, что его сердце будет полно смятения.       — Нам не обязательно останавливаться, — глухо предлагает Цзян Чэн. Голос его вибрирует, пуская приятную дрожь по телу Вэй Усяня. Вэй Усянь хмурится.       — Нет, обязательно. Я встретил родственную душу. Я не могу и дальше изменять ему.       Цзян Чэн пожимает плечами, выпуская Вэй Усяня из своих рук. Вэй Усянь чувствует холод, мгновенно овладевающий им. Ему хочется скулить и проситься обратно.       — Тебе решать. Я приму твоё решение.       — Ты готов терпеть это? Ради меня? Ждать короткие встречи, зная, что в другое время я с другим?       Вэй Усянь не может сдержать волну горечи, от того насколько Цзян Чэн не ценит себя.       — Почему?       Цзян Чэн снова небрежно пожимает плечами.       — Потому что я потерял почти всё. Я знаю, что меня никто не захочет. Даже моя родственная душа не захотела. И теперь просто беру то, что могу.       Вэй Усянь подавленно молчит.       — Расскажи о своей родственной душе, А-Сянь, — спрашивает Цзян Чэн. Он звучит искренне и смиренно. Так необычно для своего сварливого, дерзкого характера.       — Его зовут Лань Чжань. Он высокий, красивый и добрый. Он даёт уроки музыки в школе.       — Кажется, он хороший человек, — скупо говорит Цзян Чэн, едва уловимо улыбаясь.       Вэй Усянь сломлено улыбается в ответ. ----------       Вэй Усянь начинает сравнивать их.       Цзян Чэна и Лань Чжаня. Это происходит ненамеренно, и он не может остановить собственные мысли.       С Цзян Чэном он свободно и легко смеётся. С Цзян Чэном он пьёт алкоголь и может не думать о правилах и приличиях.       Всё это он делает и с Лань Чжанем, но…       Лань Чжань другой. Очень педантичный и правильный. Размеренный и спокойный. Серьёзный и рассудительный. Он лёд и северный ветер. Он — холодные воды горного источника и бесконечная снежная пустошь.       Цзян Чэн — мощь разгневанной бури и разящая своей мощью молния. Вэй Усянь продолжает с благоговением смотреть на Лань Чжаня, а перед внутренним взором его встаёт лицо Цзян Чэна.       То как он улыбается, хмурится смеётся, грустит и злится. Вэй Усянь вспоминает как Цзян Чэн прикасается к нему когда они наедине и невольно сравнивает его прикосновения с прикосновениями Лань Чжаня. Он замечает каждую мелочь в которой они отличаются, но ничего не говорит, потому что это ничего не значит. Всё уже решено. Самое прискорбное в жизни Вэй Усяня то, что Цзян Чэн не его родственная душа. Хотя чувствует и понимает его больше чем кто-либо. Со временем всё становится хуже. Лань Чжань слишком мало говорит и скупо выражает эмоции. Его еда пресна и безвкусна. И он не может трахнуть Вэй Усяня так, как тому это нужно. Но Лань Чжань никогда не давит и принимает все недостатки Вэй Усяня. Он примет, выслушает, утешит, но никогда не будет ни на чём настаивать. Он примет любое безумство Вэй Усяня.       Иногда это хорошо.       Иногда это похоже на удушье.       Так случается если твоя родственная душа — совершенство.       Потому что Лань Чжань идеален. Он спокойствие и безмятежность, для буйства Вэй Усяня.       Он складывает разбросанные вещи Вэй Усяня, заплетает его волосы в свободную косу, будит по утрам и готовит завтрак. Он часами слушает Вэй Усяня и нежно обнимает. И всё же… Вэй Усянь чудовищный, отвратительный человек. Он до сих пор возвращается к Цзян Чэну. -----------       Каждый раз он говорит, что это будет последний раз.       Это начинается как секс. Чистый и физический, как это было в самом начале. Цзян Чэн словно знает его множество лет. Он трахает его так, как ему нужно — яростно и иногда немного жёстко, и Вэй Усянь безгранично любит его за это. На самом деле не только за это. Любит.       Разве может быть другое обозначение тому, что он чувствует? Иначе почему он возвращается снова и снова, хотя то, чего он желал всю свою жизнь уже в его руках?       А затем они разговаривают. Подшучивают друг над другом, смеются. Встречаются за обедами, ходят в бары и клубы. Но больше времени они проводят в доме Цзян Чэна. Там Вэй Усянь чувствует себя спокойно и уютно. Как дома.       Цзян Чэн готовит ужины, ровно с той степенью остроты, которая нравится Вэй Усяню. Они пьют любимое вино Вэй Усяня. Затем смотрят комедии, потому что они нравятся Вэй Усяню. Цзян Чэн хмурится и сварливо ворчит, но всё равно смотрит, хотя сам предпочитает запутанные детективы и триллеры.       После они танцуют. Сплетаясь в танце, они медленно двигаются по комнате, глядя друг на друга и обмениваясь ленивыми поцелуями.       Вэй Усянь видит в глазах Цзян Чэна весь мир. А затем они занимаются любовью. Сначала это быстро, жадно и страстно. С надрывом словно они не виделись годами. Затем они успокаиваются. Всё становится более чувственным, тягучим и медленным. Потому что жар вожделения спадает и они хотят чувствовать друг друга.       Наслаждаться друг другом.       А потом они снова разговаривают. Обо всем в мире. Всё чаще Вэй Усянь приходит к размышлениям о том, каким был бы их мир выбирай они кого любить. Не будь меток души и предначертаний. О том, как это было для Цзян Чэна, бродящего в одиночестве по миру, зная, что никто не ждёт, чтобы найти его.       Иногда говорят о Лань Чжане. И чем больше Вэй Усянь говорит о нём, тем больше понимает насколько они разные и как мало он знает о нём на самом деле.       Тем не менее Вэй Усянь говорит Цзян Чэну, что они с Лань Чжанем переезжают, и как только они это сделают, он больше не сможет приходить, потому что Лань Чжань умный, честный и добрый, и, что если (когда?) он узнает, это причинит ему ​​боль. А Вэй Усянь не хотел этого.       На следующей неделе Вэй Усянь вновь оказывается на пороге дома Цзян Чэна. Тот хмурится, но без колебаний пускает его, позволяя Вэй Усяню набросится на себя и втянуть в новый грязный поцелуй, который непременно закончится на смятых простынях в спальне Цзян Чэна.       И каждый раз, когда Вэй Усянь уходит, он говорит себе и Цзян Чэну, что это навсегда.       Они оба знают, что он лжёт. -----------       Цзян Чэн никогда ничего не просит.       Вэй Усянь знает, он мог бы. Выбирать свою вторую половинку — это нетрадиционно и безрассудно. Особенно при наличии родственной души. Но люди делают так. Как правило это те, кто отчаялся найти свою родственную душу. Или те кто её потерял как Цзян Чэн. Даже родственная душа Цзян Чэна предпочла не его. Хотя будь на его месте Вэй Усянь, он ни за что не отпустил бы Цзян Чэна. И всё же человек предназначенный ему не Цзян Чэн.       Цзян Чэн ни о чём не просит. Лишь коротко целует в губы при встрече и тогда Вэй Усянь хочет просить его сам. Хочет чтобы Цзян Чэн остался с ним, попросил его остаться, сбежал с ним. Однажды он делает это.       — Нет, — необычайно ласково для себя отвечает Цзян Чэн, грустно улыбаясь. — У меня есть обязанности и племянник, которого я не смогу оставить.       Он целует Вэй Усяня и тот отвечает на поцелуй, зная, что тоже не сможет так поступить с Лань Чжанем.       Это его боль. Она всегда с ним.       И она никогда не кончится. ----------       Когда однажды поздно ночью Вэй Усянь возвращается в их с Лань Чжанем квартиру, после встречи с Цзян Чэном, Лань Чжань ждёт его. Сидит в своём любимом кресле и читает книгу.       Тревога поднимается в груди Вэй Усяня, когда их взгляды пересекаются.       Он сглатывает и натянуто улыбается.       Лань Чжань всегда ложился очень рано и всегда в одно время. Должно случиться что-то серьёзное, если его педантичный Лань Чжань нарушил своё незыблемое правило.       — Вэй Ин, — мягко приветствует он.       — Хей, привет, Лань Чжань! — голос Вэй Усяня почти срывается, когда он пытается принять свой дурашливый вид.       — Я всё знаю, — так же терпеливо и спокойно говорит Лань Чжань и опускает взгляд на книгу в своих руках. Он не выглядит сердитым или разочарованным.       Вэй Усянь срывается в бездонную пропасть.       — Ха-ха, — притворно-непринуждённо посмеивается Вэй Усянь, принимаясь снимать обувь. — Ты такой загадочный сегодня, Лань Чжань. О чём ты знаешь?       Слова застревают у него в горле, ему хочется разрыдаться. Предчувствие неизбежного разрывает его грудь, мешая свободно дышать.       — О нём, — бесстрастно отвечает Лань Чжань, — я не знаю его имя. Сердце Вэй Усяня бьётся в горле. То, как Лань Чжань говорит, мягко и осторожно — самое трудное. Если бы он злился, если бы накричал, обвинил, что угодно. Возможно, тогда, Вэй Усянь не чувствовал себя так.       — Я… ха-ха, Лань Чжань, о чём ты? Я не понимаю. Не понимаю…       Вэй Усянь задыхается от слов, его накрывает накатывающая истерика. Лань Чжань же тем временем встаёт и крепко обнимает его, просто держа в своих объятиях.       — Ты знаешь, — словно уговаривая, всё так же мягко говорит Лань Чжань.       — Я… Почему ты так спокоен? — сдается Вэй Усянь.       Лань Чжань пожимает плечами, не выпуская Вэй Усяня.       — Главное, чтобы Вэй Ин был счастлив.       Вэй Усянь вырывается из его хватки и смотрит на него.       — Как ты можешь так говорить?!       — Вэй Ин заслуживает всего, что он хочет.       Вэй Усяню кажется, что он разговаривает с роботом.       — Нет! Я тебе изменяю! Я изменяю, а ты такой спокойный!       Лань Чжань вздыхает, и продолжает мягко смотреть на него.       — Вэй Ин, любовь моя. Всё, чего я хочу, чтобы ты был счастлив. Вэй Усянь поник. Лань Чжань так добр, что почти жесток.       — Как давно ты знаешь?       — Несколько месяцев, — его голос звучит спокойно и мягко, и теперь Вэй Усянь понимает, насколько искренен Лань Чжань. Какой он совершенный, добрый и всепрощающий. Он не заслуживает его.       — Ты должен быть зол на меня! Ты должен кричать на меня и заставлять меня чувствовать себя дерьмом из-за того, что я сделал, — почти скулит Вэй Усянь, разрываясь между истеричным смехом и слезами.       Лань Чжань молчит.       Вэй Усянь хочет рвать на себе волосы. Он плачет и смеётся, и он кажется истеричным, всё переживания последних месяцев недомолвок и лжи выплескивается наружу.       — Ты такой замечательный, Лань Чжань. Ты такой прекрасный и я не заслуживаю ни тебя, ни твоей доброты, ни твоей любви. Я не знаю, что случилось, и почему вселенная ошиблась! Ты заслуживаешь родственную душу, которая будет безгранично ценить тебя и относится к тебе с уважением, а не трахается с другими, когда ты рядом!       — Вэй Ин — всё, чего я мог желать, — мерно говорит Лань Чжань, снова обнимая рыдающего Вэй Усяня.       Лань Чжань заботится о счастье Вэй Усяня больше, чем о своем собственном. Лань Чжань готов быть рядом несмотря ни на что, выполнить всё, простить и утешить.       Сделал бы Цзян Чэн для него что-то подобное?       Цзян Чэн только принимает то, что Вэй Усянь готов дать ему. У него слишком много ответственности, слишком много обязанностей. Он всегда будет связан. Он эгоистичен, раздражителен и сварлив. А Лань Чжань бескорыстный, понимающий и преданный.       Вэй Усянь не понимает, как он мог быть таким слепым.       Он отпускает себя и падает в объятия Лань Чжаня.       — Мне очень жаль, — шепчет он. — Я всё исправлю, Лань Чжань. Я всё исправлю.       — Всё в порядке, Вэй Ин, — утешающе говорит этот великолепный, щедрый, чистосердечный мужчина которого он не заслуживает. — Мы справимся.       Вэй Усянь не уверен в этом, но он попытается.       Самое ужасное, что этой ночью они с Цзян Чэном даже не занимались любовью. Они просто проводили вместе время как друзья. Ещё более мерзкое то, что больше всего он жалеет об этом, а не о том, какую боль он принёс своей родственной душе. -----------       Вэй Усянь блокирует номер Цзян Чэна, даже не попрощавшись. ------------       Вэй Усянь выбирает Лань Чжаня. Потому что это правильно. Потому что так и должно быть. Жизнь продолжается.       Лань Чжань прощается с ним перед работой страстным поцелуем и мягкой улыбкой.       Вэй Усяню нравится его улыбка, и узнав об этом Лань Чжань старается делать это чаще, чтобы быть тем, кто нужен Вэй Усяню.       Он учится готовить любимые блюда Вэй Усяня, добавляя больше специй и перца чили. Он нападает на него на кухне и в ванной, стараясь быть спонтанным и страстным.       Вэй Усянь ценит каждый маленький жест. Он говорит Лань Чжаню об этом, целуя его пальцы. Они заводят кролика, а потом ещё одного, чтобы первому не было одиноко.       Они обнимаются в своей кровати, обмениваясь ленивыми поцелуями, прежде чем заснуть. Всё идёт идеально. Почти. ------------       Он видит Цзян Чэна почти через полгода, после того как ушёл, ничего не сказав.       Вэй Усянь решил приготовить ужин к возвращению Лань Чжаня с работы, и встретил Цзян Чэна, почти налетев на него между полок супермаркета.       Сердце принимается учащённо стучать. Земля словно уходит из-под ног. Вэй Усянь желает, чтобы она разверзлась и поглотила его прямо в этот момент. Потому что иначе не уверен, что сможет уйти.       Цзян Чэн всё такой же завораживающий, каким Вэй Усянь увидел его впервые. Его острая красота не похожа ни на что виденное Вэй Усянем прежде.       Ему нужно уйти. Развернуться и вернуться к Лань Чжаню. И представить, что сегодняшнего дня никогда не существовало. Вместо этого он делает шаг навстречу, понимая, что шагает в пропасть. ------------       Менее чем через час они вновь оказываются в квартире Цзян Чэна. Он знает почему делает это. Жизнь с Лань Чжанем — удушающа. Лань Чжань идеален во всем, Вэй Усянь не идеален, и он постоянно пытается наверстать упущенное. Постоянно пытается догнать его. Лань Чжань готовит ему завтраки, складывает белье, расчёсывает волосы и целует на прощание. Он бесконечно терпелив и заботлив.       Вэй Усянь — это ошибка. Он сломанный и неправильный. Он должен быть с тем, кто так же неправилен и сломан как он сам.       Вероятно поэтому он чувствует себя так правильно и цело в руках Цзян Чэна.       Цзян Чэн жадно целует его и входит в него плавным движением. Что-то взрывается в Вэй Усяне, мгновенно погружая в белую вспышку удовольствия, омывая его тело расслаблением и тягучей сладостью. Он крепко обнимает Цзян Чэна за шею, прижимаясь грудью к его груди. Вжимаясь в него всем телом, оплетает ногами, жадно вдыхая знакомый запах без которого так тяжело засыпать и ещё тяжелее просыпаться.       Он скулит и бесстыже стонет когда Цзян Чэн принимается мерно двигаться в его теле, задавая тот ритм, который нравится Вэй Усяню. Цзян Чэн пахнет, ощущается на вкус и подходит ему так идеально. Так невозможно правильно. Так невообразимо восхитительно и прекрасно, что Вэй Усянь почти задыхается.       Потому что он был готов к этому. Был готов к Цзян Чэну. Весь день, каждую минуту, всю жизнь. Он хочет остаться.       После они лежат переплетясь конечностями и Вэй Усянь покрывает его плечи, ключицы и шею поцелуями и говорит, прежде, чем успевает остановить себя:       — Я скучаю по тебе, А-Чэн. Я так влюблён в тебя. Я не мог перестать думать о тебе с того момента, как встретил.       Цзян Чэн кажется почти раздраженным этим откровением, и Вэй Усянь чувствует себя виноватым, потому что знает, что снова толкает его к этим странным отношениям.       — Прости меня. Прости, что говорю тебе это после того как оставил тебя.       Цзян Чэн тяжело вздыхает, и Вэй Усянь снова встречается с ним взглядом.       — Я полюбил тебя зная, что ты не мой, — тяжело роняет Цзян Чэн в полумрак комнаты, отводя взгляд. — И я никогда не верил ни единому твоему слову, потому что ты всегда врёшь мне.       — Как ты можешь говорить такое? Моё сердце не выдержит этого. Ты совсем меня не знаешь! — возмущается Вэй Усянь.       Цзян Чэн усмехается.       — Думаю, я единственный, кто по-настоящему тебя знает. Я не знаю, любишь ли ты свою родственную душу. Но точно знаю, что ты любишь приключения, а он тебе надоел. И я знаю, что ты любишь меня. По крайней мере, так было раньше. И я знаю, что ты не оставишь свою вторую половинку из-за какого-то извращенного чувства долга, а не потому, что заботишься о нем.       — Это не так…       — И не пытайся лгать мне. Я так же знаю, когда ты лжёшь, — говорит Цзян Чэн, но не холодно и не резко. Скорее печально. — Но я не могу продолжать просить тебя остаться со мной, и ты не можешь продолжать возвращаться ко мне.       Цзян Чэн смотрит на него несколько мгновений, а затем срывается.       — Так что лучше скажи мне, что ты меня не хочешь. Скажи, что любишь своего Лань Чжаня больше всего на свете, и позволь мне двигаться дальше.       Вэй Усянь ничего не говорит. Проходит мгновение. Ещё одно. И ещё…       Цзян Чэн внезапно приближается и снова говорит, на этот раз мягче.       — Скажи мне, что все кончено, — почти умоляет он.       Грудь Вэй Усяня разрывает от боли. Он набрасывается на Цзян Чэна, обнимая его так сильно, как позволяют ему силы и что-то сбивчиво шепчет.       Он извинится перед Лань Чжанем. Позже. Но без Цзян Чэна его жизнь не имеет смысла. -----------       Их первые слова сказанные друг другу никогда не появятся на их коже, как это случается с родственными душами. Поэтому, они набивают эти слова татуировками на внутренней стороне запястья — у Вэй Усяня, и на ключице — для Цзян Чэна, перекрывая слова их истинных родственных душ.       — Мне нравится, — говорит Цзян Чэн, и впервые за долгое время его улыбка не выглядит болезненной и вымученной.       Вэй Усянь ярко улыбается ему в ответ. Ему это тоже нравится. Вечное напоминание о его любимом человеке, которого он выбрал сам. Вопреки судьбе и предначертанию.