Хэйсианская сталь

— Берегитесь, месье Фандорин, такие вот медальончики не редко утаскивают своих владельцев на тот свет, — предупреждающе произнёс собеседник, делая ударение на последнем слоге фамилии сыщика. Что-то Акунинское.

Место действия: Малый Хэйс. Окружающая действительность с каждой секундой всё больше и больше расплывалась, хотя, быть может это и к лучшему, ибо, таким образом, маленькая девочка, ревущая в голос, не видит отчетливо трупы вокруг себя. Девочка прижимает к себе плюшевую игрушку: грязно-серого от копоти и пыли лотальского котика с болтающимся на честном слове левым ухом. Выстрелы бластерых винтовок, взрывы гранат затихают не сразу. И в наступившей неожиданно тишине слышится топот белых с чёрной подошвой сапог. Фоном идут искажённые вокодёром голоса штурмовиков Первого Ордена. Она плохо помнит, как всё тогда было, в глазах — солёный океан слёз. Солдаты в белой броне, их металлические голоса пугают её даже больше чем стрельба и взрывы… Но ярче всего проступает среди пелены слёз мужской силуэт в чёрном мундире. Адепт-генерал улыбается маленькой девочке, стягивает перчатки и своими изящными пальцами вытирает слёзы с лица малышки. Нет, такого, конечно же, не было. Воспоминания о прошлом переплетаются с вымыслом — дымкой сна. Пейдж Тико просыпается, с удивлением ощущая, как по щеке скатывается слеза. Девушка не помнит, когда она плакала в прошлый раз. Может статься как раз таки двадцать лет назад, чудом уцелев во время атаки местной ячейки Сопротивления. Кстати о террористах. В последнее время сопротивленцы не подавали признаков жизни, затаились, выжидая подходящего времени для очередного удара, как считал адепт-генерал Прайд, и Пейдж была с ним полностью согласна. Не имея за собой столь пагубной привычки — перечить начальству. Затишье перед бурей, неоднократно повторял Энрик своим чарующим, даже если и с нотками тревоги и беспокойства, голосом. И да, теперь, когда маленькая девочка выросла и превратилась в молодую девушку, весьма и весьма способную выпускницу Академии, иногда адепт-генерал улыбался для неё, из-за неё. Поистине редкое зрелище, улыбающийся и вообще чем-то довольный, обычно всем и всеми недовольный, адепт-генерал Энрик Прайд. Он застегивает золотую цепочку, нет, цепь с толстым плетением, основательную, способную выдержать вес медальона полумесяца. Цепь — его подарок Пейдж, вместо того невнятного тёмного кожаного шнурка, на котором медальон болтался на детской шее много лет назад — совершенно не подходящей вещи для хэйсианской стали вообще, и для изящной шейки молодой девушки в частности. А ещё красное шёлковое платье, которое с некоторых пор она надевает по вечерам, составляя компанию адепт-генералу. Заслужив его доверие безупречной службой в качестве адъютанта: исполнительного и не задающего лишних вопросов помощника. Сообразительного, к тому же. И привлекательного. И туфельки, точно сшитые по мерке, идеально подогнанные под её ножку. Ручная работа, бархат расшитый золотыми нитями. Ужасное расточительство, роскошь не показная, но наоборот, тщательно скрытая от посторонних взглядов. Кроме того, он подарил ей будущее, целую жизнь, полную возможностей. И ещё более редкий дар — своё расположение, свою ласку, заботу и любовь, сначала заботливо-отеческую, а со временем, и более высокого градуса… Хэйсианскай сталь касается кожи, холодит в первую пару мгновений. Слегка опустив голову, Пейдж задумчиво смотрит на медальон: единственную вещь, оставшуюся из детства. Одежду вместе с игрушкой сожгли, выдав серый комбинезон, такой же как у десятков других детей, вновь принятых в Первый Орден. Естественно ничего не дали взамен плюшевого кота… а вот медальон чем-то привлек внимание адепт-генерала, попав его коллекцию «занимательных артефактов», как с лёгкой самоиронией отзывался о ней Прайд. Пару дней назад она видела точной такой же медальон. Точнее парный. Вторую половинку. И это не давало ей покоя. Ужин. Красное вино — в частной жизни адепт-генерал предпочитает именно этот цвет. Все оттенки, начиная с кораллового и заканчивая тёмно-бордовым. Отдавая предпочтение рубиново-красному и не приемля жалкую подделку — розовый. И потому пылают алым губы Пейдж, ногти тоже (что, конечно же, есть нарушение Устава, но днём под перчатками всё равно не видно, а вечером холёными пальчиками любуется лишь Энрик). — Ты, кажется, где-то не здесь, моя дорогая, — замечает мужчина, беря в прицел льдисто-голубых глаз Пейдж. — Вернись. Просьба-приказ, пожелание, сказанное столь мягко, нежно, тонко, на самой грани. Здесь кончается Энрик и начинается Прайд. — Просто… хэйсианская сталь не даёт мне покоя, мой генерал, — отвечает девушка, встречаясь с ним взглядом. Отвечает загадкой, не ясно, но тем особенным тоном, который он предпочитает слышать в её голосе, когда они остаются наедине, вне службы. — Расскажи мне, — предлагает Энрик, делая очередной глоток вина, хитро улыбается. — Может, я сумею помочь тебе обрести покой. — Весьма вероятно, — соглашается девушка, усаживаясь на колени к мужчине. Именно так, доверительно и на ушко, стоит поверять особо важные секреты. Чувствуя ладони мужчины на своих бёдрах. И она рассказывает. *** Кто был виноват в трагических событиях её прошлого? Долгое время Пейдж была уверена, что всему виной Сопротивление — горстка террористов, не желавших мириться с владычеством Первого Ордена. Стоящая перед ней девушка утверждала, что напротив, это Сопротивление пытается спасти их всех от тирании Ордена и что именно наследники Империи отдали приказ начать атаку, зачистку несогласных элементов. Приказ, отданный лично адепт-генералом Прайдом. Роуз Тико — называет себя незнакомка, представляясь старшей сестрой Пейдж. Та и вправду помнит чуть полноватую девочку лет на шесть старше себя. Но категорически не желает признавать родство, не смотря на некоторое сходство, проскальзывающее в чертах лица и взгляде. А ещё медальон полумесяцем. Такой же, как у неё самой. Это если не меняет дело, но заставляет задуматься. За первой недолгой и отнюдь не случайной (Роуз утверждает, что не переставала искать свою младшую сестрёнку все эти годы) следует вторая, более обстоятельная. А затем общение становится достаточно регулярным и приносит, как говорится, свои плоды. Сопротивление активизировалось, террористы совершали одну успешную вылазку за другой. Всё шло хорошо и удачно. Парочка другая мелких поражений не в счёт. И вот на горизонте всё явственнее вырисовывается грандиозный план избавления Малого Хэйса от оккупации Первого Ордена, включая покушение на жизнь адепт-генерала Прайда — высшее местное начальство, бога и господина последние двадцать лет. Сначала всё шло хорошо, согласно плану. И вот уже дворец, в котором обосновался Прайд со своим ближайшими помощниками, захвачен, а сам адепт-генерал, находясь под прицелом террористки, недовольно кривит губы, раздражённый тем, что повстанцы в своих, откровенно говоря, не очень чистых ботинках, испортят мраморные полы и ковры в его резиденции. — Власти Ордена на Хэйсе пришёл конец! — самоуверенно провозглашает Роуз. — Сильно в этом сомневаюсь, — спокойно отвечает Прайд, переводя взгляд со старшей сестры на младшую. Всё происходит слишком быстро, чтобы Роуз успела отреагировать. Пусть ей больше нечего терять, пусть она борется за свободу своего мира, пусть она не новичок в обращении с оружием, но подготовка террористов проигрывает подготовке солдата. Чётким, доведённым до автоматизма движением, Пейдж достаёт свой бластер и стреляет в сестру, не тратя время на пустые разговоры. Сначала стреляй, а потом задавай вопросы. *** Как нетрудно догадаться, всё это оказалось ловушкой. Мышеловка захлопнулась и мышке никак не выбраться из острых когтей хищника. Быть может кошка ещё позабавиться, поиграет со своей добычей, но никогда и, ни за что не выпустит. Роуз проводит несколько неприятных часов в допросной. Держится из последних сил. Пока ещё не раскрыв известную ей информацию о Сопротивлении. Но это только вопрос времени, когда Первый Орден сломает её, и получит ответы на все свои вопросы. Они оставили её в относительном покое, если за такое состояние можно считать вертикальное положение, в котором она привязана к пыточной дыбе. Даже выключили яркий свет, бьющий в глаза. Перерыв. Новая, горькая пытка. В камеру заходит её… когда-то сестра, а сейчас враг, предательница. Как же глупа была Роуз, решив довериться этой продажной твари, забывшей свою семью. Подстилка адепт-генерала… — Насколько ты близка к Прайду? — спросила её тогда Роуз, прекрасно зная, что Пейдж — адъютант генерала и намереваясь использовать это обстоятельство в пользу Сопротивления. Веря, что сестра хочет помочь ей, хочет освободиться от лжи Первого Ордена. — Достаточно близко, — фыркнула Пейдж, как показалось Роуз с отвращением. Отвращение действительно имелось в наличии. Но не к Прайду, а к своей вновь обретённой сестричке. — Ты действительно думала, что после стольких лет, нашла свою напуганную маленькую сестричку? — спросила Пейдж, возвращая Роуз в настоящее. — Я ошибалась, — хрипло ответила Роуз, слова давались с трудом. Палачи Первого Ордена были весьма искусны в своей работе. — Та маленькая девочка умерла давным-давно, — согласилась Пейдж. Вот сейчас было время и место поговорить. Настроение подходящее, так сказать. Она хищно улыбнулась. — А скоро к ней присоединишься и ты, сестричка. После того, как расскажешь нам всё, что мы хотим знать. — Как ты могла, Роуз? Как ты могла забыть свою семью? — предприняла ещё одну попытку достучаться до сестры Роуз. В глубине души понимая, что бесполезную, но она ничего не могла с собой поделать. Роуз всей душой ненавидела Первый Орден, а Пейдж жалела. И винила себя в том, что не смогла сберечь свою младшую сестру, не успела спасти её много лет назад, опоздав всего на несколько минут… Улыбка померкла на лице Пейдж, а затем вернулась вновь. — Адепт-генерал Прайд — моя семья, — ответила Пейдж. Роуз усмехнулась. И кто из нас наивен? — Прайд использует тебя и не помедлит поменять на модель поновее, когда придёт время. — Прайд использует меня, я — его. Все в этой жизни кого-нибудь да используют, — философски заключила Пейдж. — Это взаимовыгодное сотрудничество, я бы сказала. А вот что касается тебя, то боюсь, время нашего разговора подошло к концу. Она собралась уже уходить, но затем снова подошла к пленнице, резким движением срывая с шеи медальон. — Чуть не забыла, — Пейдж притворно улыбнулась и вышла из камеры.