Компания из двоих

Сдачу экзаменов в период наступления жары придумал умалишенный. Духота и высокие температуры не дают толком сосредоточиться. А ведь экзамены не какие-то там обычные, а единые государственные. И совершенно не важно, что единственная их роль заключается в цифрах, которые значат буквально ничего. За то спасибо непостоянности порядков. Результаты могут легко аннулировать, изменить, или вовсе не появится в должном виде, по ошибке проверки. После очередного теста только это в голове и крутилось. Можно считать, что школа уже позади. Последнее испытание в виде знойной камеры пыток с миллионом наблюдающих глаз окончилось примерно пятнадцать минут назад. Такого количества времени было вполне предостаточно чтобы распрощаться с преподавателями и одноклассниками, и с чистой душой поковылять до ближайшей автобусной остановки. Летняя погода в сочетании с автобусом создавала невозможные условия для выживания. Повезло, что пробок и аварий не было, а форточки свободно пускали внутрь транспорта ветер. До дома, правда, еще ехать и ехать. Погружение в мысли и залипание в телефон помогало немного скоротать время. Как и построение планов на ближайший вечер. Дел предостаточно, останется только определиться со временем. Отвлекали лишь небольшие промежутки в момент торможения автобуса. Людей постепенно становилось все меньше, что вполне нормально. В конце концов стало ощутимо пусто. Накатывала небольшая неловкость. Не социальная, само собой. Не так уж и далеко он живет, чтобы замечать за сидениями автобуса всего пару голов. Да и пейзаж за окном выглядел больно размытым. Словно сейчас не июнь, а середина января, который заволок бы внешнюю часть окон непроглядным инеем. Тем не менее, движение продолжалось. Складывалось мнение, будто в процессе поездки напала дремота. Как-никак, усталость, стресс и подготовка к экзаменам бесследно не проходит. Возможно, он просто пропустил свой выход, отчего картину улицы не опознать. Парень подскочил с сидения, легким движением руки нажав на кнопку остановки. Не прошло и пяти минут, как пассажир оказался за дверьми автобуса. Первым в глаза бросилась резкая смена суток. За пару секунд, если не меньше, небо заволокла чернота, редко прерывающаяся светом луны и звезд. Только что же за окном был день! Либо глаза его обманывали, либо творится какая-то бесовщина. Однако на этом странности не закончились. Окружение кардинально сменилось. Почти чистая бескрайняя пустыня, разбавленная несколькими возвышениями в виде зданий. Даже если пьяным уснуть в неизвестной маршрутке, такого путешествия не произойдет. Продолжая всматриваться вдаль, можно подметить, что постройки вдалеке подозрительно знакомы. Мысли эти стоит отбросить, дабы не потерять и без того шаткую реалистичность происходящего. На контрасте со знакомыми видами на себя обращала внимание огромная свалка. По большей части, запах горящих покрышек, дым которого тянулся в небо в неестественных объемах. Если приглядеться, недалеко от ограды помойки виднеется сторожка. Поскольку на остановке людей нет, и на тротуарах не наблюдается, единственный скорейший способ пересечься с местными жителями, хотя бы одним. Вселяющий надежду свет в сторожевой будке едва заметен в тяжелых облаках дыма. Вблизи через окно обнаружилось, что охранник давно мертв, запертый среди несчетной оравы различных жуков. Разлагающееся тело поедали личинки, похожие на мелкие комки плесени. Зрелище нелицеприятное, смысла задерживаться на месте не осталось. Вонь жженой резины желание поддерживало. Бросая взгляд в сторону источника смрада, невозможно пропустить гору сваленных шин в пламени. Сверху на ней сидит человек, чья безмятежность не прерывалась на угрозу самосожжения. Дверь под ним также игнорировала критические температуры. Игнорировать незнакомца принято решение, пока вслед не последовал оклик. — Эй, там! Облако табачного дыма изверзлось изо рта вместе со словами. Человек поднялся на ноги отталкиваясь от горящей горы. Словно сноуборд доска прокатилась вниз, рассекая огонь и резину. Он спустился все тем же невредимым и целым, принеся за собой клуб дыма. — Привет тебе. Заблудился? Здоровающийся оказался мужчиной лысым с огромным шрамом на лице. Шов тянулся с брови до подбородка, и несколько таких на шее. Образ типичного гопника мало чем от него отличался. — Я, э… Ничего кроме гласных звуков издать не удалось. Встречный вопрос заставит продолжить диалог. — Как тебя зовут, пропащий? — Дамир- — Даимар подойдет? — опередил того курящий. — Да, но- Погоди, ты откуда эту кличку знаешь? Недоумение читалось на лице школьника как на табличке. Незнакомец дотянул сигарету и выдул дым собеседнику в глаза. Зловоние табака перебивало гарь покрышек. В голове необъяснимые вещи помутнили рассудок. Мужчина стоял улыбаясь. — Меня зовут туманный странник, — ухмылка скосило лицо, так и дошло до смеха. — Шучу. Шнурок меня зовут. Или Шурик. Я знаю все. — Но не знал, что дымом в рожу неприятно? Своеобразный плевок в лицо Дамиру был не по душе. Кашель чувство сжатости в голове устранить не смог. Шнурок продолжал хитро щурить лицо. — Все знаешь, а имя зачем спросил? — Чтоб вопросов было меньше. — Не помогло, не поверишь. Продолжишь унижать, или скажешь уже, где я? — Рекомендую здесь все вокруг воспринимать адекватно. Шурик лицом повернулся к пожару, раскрывая происхождение своего прозвища. Позади волочился хвост неизвестного происхождения, походящий больше на крысиный. Очередная сигарета пошла в ход. — Ты в Китеже. Тебе повезло выпасть из своей реальности именно сюда. Мои могильники встречаются редко. Зашедшая речь о могилах потрясала не в самом хорошем смысле. После сдачи экзамена сразу на кладбище попадают школьники меньшей моральной устойчивости. Контраст испуга сменился на осознание местоположения. Даже очки снимать не пришлось. — Могильники? Китеж? Если я в автобусе умер, так бы и сказал. Рекомендация была проигнорирована, что человеческому мозгу вполне приемлемо. Дезориентация тому виной, что Шнурка едва раздражало. — Выпал. Из мира. Попал в другой, — отрезал от своих слов он. — Могильник — мои посты, есть не везде. Там, где нет — попадешь в очередь сорок девятым. На смерть. — Ага… — сделать вид, что понял, было достаточно. — Я что-то не помню огромной помойки здесь. — Поэтому нужен дым. Нас здесь никто не видит, пока горит. — А как догорит? Не очень продуманно для всезнамуса. — Не догорит. Это пост, а не кострище. — Весело, наверное, на свалке с трупами тусоваться… И как я тогда это все вижу? — Выпал. Дымом моим дышал. Будешь задавать тупые вопросы — пойдешь отсюда. Сомнительное занятие терять знающего истину. Пойти своим путем можно, но последствия уже объяснили. Призыв к адекватности скорее значился молчанием. — И что мне теперь со всем этим делать? — очередной вопрос, пусть и другой направленности. — Не знаю. Можешь подождать автобус. Повезет — тоже выпадешь. Не повезет — не увидимся. Можешь побродить. Ты этот город лучше меня знаешь. — Нет, спасибо. Мне как-то влезать неохота. А лучше бы вернуться домой. — Домой? Так неинтересно, — Шнурок вновь присел на свою дверь. — Не думал присоединится к нам? — Издеваешься? У меня дел жопой жуй, а я здесь торчу. Лысый глаза закатил, после из-под век вышел дым. Отказ быть услышенным изрядно его тяготил. Невежество и упрямство за новоприбывшим тянулись еще дальше темного горелого тумана. Терпение свойство имеет кончатся, чего момент наступил. — Как же люди меня утомляют. Вы совершенно не понимаете жизни. Стояние на месте в имитации прогресса. Вы только и кичитесь своей беспомощностью, называемой достижениями. Вечно цепляетесь за абсурдные концепции в головах, отказываясь принимать истинную суть. Сколько человеческих тел прошло через могильники, и все остались в очереди. Дамиру вновь приходилось внимать без права остановить длинный монолог. Но не мог не заинтересовать факт пребывания его сородичей в этой дыре. Через чужие ошибки выход найти реализуемо. — Бытие ваше грязно и временно. Люди в своем существовании бесконечно слепы. И меня это огорчает, врать не буду. Шнурок сделал небольшую паузу, чтобы вытянуть очередную сигарету. Достав другую, нравоучения продолжились. — Твоя настоящая реальность могла миллионы раз сколлапсировать. Найти похожий мир возможно, но к нему коридора у меня нет. И под сомнением твое привыкание к нему. Смирись, бродяга. Для своего дома ты умер и сгнил, как брат мой в сторожке. Побойся ему компанию составить. Случайное попадание в ряд пропащих пережить еще можно. Но не осознание смерти всей своей вселенной в один миг. Мозг существа столь низкого и примитивного ни разу не в состоянии оценить масштаб трагедии. Бред, бред! Быть не может подобного. Но глаза широко открыты, а сознание штурмуется здравым смыслом. Пусть и деятельность головы в скором времени стремятся оборвать. Лишь угроза и шок удерживают Даимара от падения в бездонное безумие. — Решай, бестолочь, с могильником сольешься, или оставшиеся мгновения будешь пытаться осмыслить то, что вы зовете существованием? Шурик силой одного своего дыма прокрутил человека на месте, позже свалив пред собой в ожидании. Доставило это ему удовольствие, пусть и незримое. Недолгие головные потуги речью завершились. — Да, я… Сольюсь с могильником. Если мне больше ничего, кроме смерти, не остается, ладно. Рабом побуду, может и придумаю что-то. — Рабом?! Курящий смехом тотчас залился, кроме кучи шин заставив пылать забор железный, и сторожа будку заодно. Смеяться источников человек не наблюдал, отчего вновь адекватности молчание прервать хотелось. Едва смог Шнурок себя остановить. — К чему мне, право, раб? Тварей тщедушных вижу несчетно, проныра! Служение бесконечной нематерии — занятие без цели. Нет тебе места среди чернорабочих. Странник ты теперь, а не бродяга. Ума хватило новый устой вещей принять новый, чудо! А значит и остальное пройдешь. — Я готов. К чему не знаю, но хуже уже не будет. — Не будет. Дамир, Даимар… Поздравляю. Теперь ты не живое и не мертвое. Нематерия без конца и края, любое пространство занимаешь. Твое поведение теперь вне обсуждения! Великая радость любому временному живущему. Никаких ощутимых перемен не появилось, кроме возможности встать с земли поста. Конечности пустыми оказались, легкость их координацию отняла на время. Рассудок облегчение настигло, будто горечь пропажи самого себя никогда не сопровождала. Химические связи растворились вместе с тяжестью плоти. Вскоре голова вновь наполнится. — Я… Ничего не чувствую. Полегче немного стало, на этом все. — Ты привыкнешь к новому бытию. Миры перед тобой откроются в совершенно другом свете. Как этот, например. Шнурок подскочил с места, выбивая дверь, которую до этого грел. Рывком хвоста столкнул он нового собрата на другую сторону, падая следом. Окружение сменилось в миг. Поля озеленились, с них встали деревья, а за ними бетонные небоскребы. Солнце глаза слепило будто до нового бытия. И вновь Даимар место узнал, как и пост Шурика на другой стороне. — Бухта… Стоило догадаться, что города не раздельные миры. Вселенная-то одна. — Во-от! Безнадежность ты потерял, меня радует. Многогранность еще успеешь ощутить, когда научишься чувствовать. — А я уже… Наверное. Что конкретно чувствовать, правда, понятия не имею. — Значит еще не время. А придет — тоже все будешь знать. Что приходит, и что уходит. Для начала нематерию пойми, стежник. Под властью твоей весь могильник. А позже и материю менять наловчишься. Указка начала пользу приносить ощутимую. Подумать о несбыточном стоило, как воля в момент обличие заимела. Сторожка позади перевернулась. Поедатели падали покинули тело гниющее, зарываясь в землю могильника. Труп принял свое окончательное разложение, отправляясь следом за ними в виде пыли. — За что ты так с моим другом? Курящий расхохотался попыткам манипуляции пространства. Этого он и добивался. Прохождение обучения таким темпом долго не займет. — Это твой друг? Прости, я думал он давно коньки отбросил. Одной мысли было достаточно чтобы обратить процесс гниения вспять. Тело вернулось в обитель свою в компании жуков. Шнурок удовлетворенно фыркал, выпуская дым. — Сторож довольно молчит и хорошо проводит время. Мне нравится иногда к нему заходить. Время пролетает незаметно, эх… Дамир внимание снова обратил на будку. Заметить не успел, как она восстановилась по его воле. Жизнь странником еще предстоит понять, хотя некоторые детали ему уже открылись. — Так значит… Все что в пределах поста — нематерия, которая подчиняется другой? — Пока одна имеет смысл, а другая нет, или теряет его — да. Учиться ты, все-таки, умеешь. Подозреваю, что моя помощь тебе ни к чему более. Как с помощью нематерии управлять материей и сам допетришь. — Если суть странника такова… Да, я думаю, что готов. С лишением человеческой сущности исчезли пороки. Абсолютное могущество новой формы ничуть не впечатляло дольше положенного. Как и растворился страх одиночества в неизвестном мире. Право, неизвестном в глубину мире. Дамир рассуждал совершенно по-другому. Более тягости временного живущего его не гложат. — Тогда слушай, новоявленный. Мы не увидимся снова, покуда странникам это не свойственно. Перед тобой открыт путь неограничений. От тебя только будет зависеть дальнейшая судьба этой, и других вселенных. А могильник здесь… Завещаю тебе. Меняй как угодно будет. — Спасибо, Шнурок. Мое существо наконец-то обрело смысл. Дамир улыбнулся тому на прощание. Дым сигаретный обволакивал Шурика целиком. Покрышки позади гореть перестали, бессрочное разложение сторожа так же остановилось. — И тебе спасибо, Даимар. Не забывай своего наставника. Старший странник растворился вместе с дымом, оставляя преемника на произвол. Дамир несколько мгновений отдал мыслям о прощании. Позже напала скука. Наконец-то можно собраться с мыслями и хорошенько обдумать произошедшее. Абстракция от плоти не позволяла ему больше думать о том, что он потерял, когда выпал из мира. Нет смысла даже вспоминать. В жизни началась новая глава, которую, несомненно, он будет писать собственными руками. Предназначение странника Даимар принял немного в иной форме. Правил и ограничений нет, а в возможности воздействия на материю Шнурок его убедил. Одних наблюдений было слишком мало. Свалка потеряла свой вид. Вместо нее осталось чистое полотно земли. Так же и дверь, облегчающая переход между городами. Вместо полыхающей горы покрышек нематерия приняла вид небольшого дома, который с легкостью сливается с окружением любого из городков. Невзрачная простота, которую он даже не попытался скрыть от глаз жителей. Можно подумать что заложенная человечность до сих пор жива, но замысел не в этом. Стены лишь для вида, создания причастности к миру. На первое время этого будет достаточно. Превращение из человека в странника напрочь смывала прошлые чувства и ощущения, но не характер и знания. Новые возможности открывали перед Дамиром множество дорог для продолжения творческой деятельности. В том числе и медиа-пространстве. А такой ситуации кажется, что провести интернет не получится, но на то и есть нематерия. Достаточно лишь замедлиться и подумать, чтобы соединиться с примерно похожим на родной мир. Возвращение туда более не интересовало. В отличие от создания контента. Обстоятельства могут смениться, а страсть творить ни за что не угаснет. Планы на «ближайший вечер» выстроились перед ним и без участия приобретенных способностей.