Вышел месяц из тумана

Запах попкорна, шум голосов на фоне непрерывной веселой музыки, толпа у кассы за билетами, задорный смех детей, доносящийся из игровой зоны – такая непринуждённая атмосфера царила в песочнице развлекательного центра Пицца Плекса – Superstar Daycare. Сегодня ворота были открыты не только в игровую зону, но и в такой же звездный театр, что заманивал в свой сказочный мир как и маленьких посетителей, так и взрослых. Зал начал постепенно заполняться зрителями: самые маленькие чада заняли места в переднем ряду, располагаясь на разноцветных пуфиках или на шершавом полу, с нетерпением ожидая представления. И вот, наконец, прозвенел долгожданный третий звонок, что предвещал о начале спектакля. Свет постепенно начал угасать, пока в зале полностью не стало темно. Щелчок. Свет от прожектора упал на занавески с изображением радостного Солнца и грустной Луны, что так напоминали знакомые маски Комедии и Трагедии. Где-то в стороне заиграла неизвестная усыпляющая мелодия музыкальной шкатулки, а на сцену вышел некто в черном цилиндре, привлекая внимание гостей. "Калейдоскоп ночного неба заманит в сны и очарует, и с тихим пением волшебным улыбка-месяц околдует. Но стоит небу повернуться, как звезд сиянье исчезает, а колыбель ночного стража с рассветом вместе затихает. За горизонтом рано встанет командор с яркими лучами, и землю ими освещает: над лесом, море, городами. Так светел день до той поры, пока ночной страж не проснётся. Небесный купол под замком хранит секрет Луны и Солнца!" Загадочный ведущий в чёрной маске, после чарующего вступления скрылся за алыми шторами, пока те медленно начали расходиться, открывая взор на ясное дневное небо со свисающими вниз облаками. Теперь всё внимание было приковано на две фигуры в центре, что стояли в причудливых неподвижных позах и забавных пестрых костюмах: первая, словно пытаясь дотянуться до неба, раскинула руки в стороны, одаривая гостей яркой улыбкой, что выглядывала из-под солнечной маски. А вторая, стоя позади, была словно тенью: сгорбившееся, с хищным оскалом, стояла на одной ноге, а звезды, что рассыпались по всему наряду, придавали больше загадочности. Когда тишину нарушил звон бубенцов, Солнце сделал мягкий шаг вперёд, а на фоне тихо заиграла незамысловатая мелодия. «Хо-хо-хо! Ночь прошла, пришла пора, Луны заместо, Солнцу встать на своё место! Чтоб было весело играть, гулять, шутить и рисовать! Что можно сделать ещё днём? На речку, может быть, пойдём? Я буду целый день светить и не позволю вам грустить! Но чтоб открыть начало дня, мне нужен ключ злотой, а чтоб не потерять его, всегда ношу с собой!» В такт игривой походке Солнца весело звенели бубенцы на лентах. Задорные, порой даже неуклюжие движения заставляли маленьких зрителей хихикать в ладошку. Но только ключ успел засветиться в руках Солнца, вдруг резко погас свет. Лазурное сияние окутало сцену, звезды сменили облака, а откуда-то из темного угла послышался злобный скрипучий смех. «Увы и ах, Светило дня, но ключ теперь не твой. Довольно дню быть длиньше ночи, возьми-ка выходной. Настало время править звездам на синем полотне, волшебный мир чудных фантазий увидите во сне!» Бубенцы на носках на высоких сапогах звенели при каждом пружинящем шаге, а звездный колпак забавно подскакивал в такт движениям Луны. И будто бы злой колдун, окутав полудремой Солнце, Луна, с жестом молчания, скрылся в темноте. «О нет-нет-нет!» - Солнце схватилось за голову, - «Луна, постой! Какой кошмар! Что делать мне теперь? Он мой от неба ключ украл, каков уж он злодей! Пока не время править ночи, день только начался! И если ключ я не верну, не будет ей конца!» Так, Солнце отправился в путь на поиски Луны, что всё время прятался или пакостил Солнцу. Конечно, без помощи новых друзей Солнце не смог бы в конце концов одолеть братца-проказника и вернуть себе ключ. Одержав поражение, Луна признаёт свою ошибку, а Солнце предлагает больше не ссориться и держать небо в равновесии. Актёры, под громкие аплодисменты, кланяться зрителям, радостно всем махая на прощание. Занавес. Пару секунд, и можно было спокойно выдохнуть. Спектакль окончен, самое сложное уже позади, не считая предстоящего праздника. Парень с рыжими волосами, что играл роль Солнца, повернулся к своему напарнику. К счастью или к сожалению, за маской трудно было увидеть эмоции, однако Мун уже предчувствовал что-то неладное. Натренирован. Синхронно оба вышли за кулисы, принимая похвалу от подошедшего режиссёра и других участников постановки, выслушали комментарии и замечания некоторых моментах, а после направились в гримёрную. Мун молча шёл позади напарника, пока тот напевал себе под нос мелодию из спектакля. Но как только дверь закрылась, в комнате повисла напряженная тишина. Мун начал наблюдать, как его напарник снимает маску, подходя к зеркалу, а неожиданное обращение заставило дёрнуться. – Ты опять перепутал слова в первом действии. – этот спокойный тон не предвещал ничего хорошего. – Знаю, я просто... – Блять, Мун, мы репетировали этот отрывок миллион раз! Трудно запомнить два, мать его, слова?! – резкий удар по столу заставил палетку с гримом и прочей атрибутикой подскочить вверх. – Ты так говоришь, будто этот момент испортил всю постановку! Да никто этого не заметил, даже режиссе... Раздался оглушительный удар. Беловолосый, выйдя из ступора, поднял взгляд на разъярённого коллегу, что стоял в шаге от него. Щёку неприятно жгло, наверняка ещё и след остался, но это всё мелочи. – Язык свой прикуси и слушай меня вни-ма-те-ль-но, – Солар одним движением прижал того к стене, – Будь добр работать как надо, иначе вылетишь отсюда с первого же пинка. На твоё место найдётся куча других кандидатов, готовые друг друга порвать за эту роль! Рука, до того болезненно сжимающая чужое плечо, отпустила парня, что тут же отскочил от напарника в другой конец комнаты. – Куда эти придурки смотрели, когда тебя брали... Последние слова прозвучали тише, но Мун всё прекрасно слышал. И больше ничего не хотел слышать. С него достаточно. Схватив свой рюкзак, тот пулей проскочил мимо рыжеволосого, который даже не дёрнулся после оглушительного хлопка дверью. Освещение в служебных коридорах оставляло желать лучшего, хотя и не удивительно, руководство, похоже, решило на этом сэкономить. К счастью, по пути никто не встретился, не приставал с глупыми вопросами, потому что единственное, что хотелось Муну в данный момент – одиночество. Утро и так не задалось, а ситуация в гримёрной стала последней каплей. Ещё один поворот и Мун оказывается в уборной. Подходит к зеркалу, бросает рюкзак, на автомате смывает грим, который ужасно сушит кожу, закрывает воду и... Сколько бы он не старался, сколько бы не пытался доказать, что чего-то стоит, его всё равно ударят лицом в грязь. Да, карьера артиста не лёгкая, он прекрасно это понимал, но... В чём он виноват? Почему этот психопат придирается к любой мелочи? Плечи содрагаются в беззвучном плаче, пачка с салфетками падает на пол, парень стоит, сгорбившись над раковиной. Остаётся только терпеть и ждать. Может... может это временно и... – Что, опять этот мудак? – где-то сбоку донёсся знакомый бас с хрипотцой, – Чем на этот раз не угодил? До парня не сразу дошло, что обращаются именно к нему, а очнувшись, принялся смывать остатки грима. И не только. – Да так... – Мун наспех вытер лицо сухой салфеткой, – Текст не подучил. – Тц, и конечно за это надо было дать смачного леща, – Монти скептически оглядел левую половину лица парня, – Может лёд приложить? Мун удивленно вскинул брови и взглянул в отражение: белые волосы с серебренным оттенком, синяки под глазами, такие же тёмные, немного уставшие глаза, и красный след от руки на левой щеке. Мда, картина маслом. – Нет, нет, всё окей! Уже не так сильно болит... У тебя самого как дела? Сегодня довольно много посетителей было, наверное в гольфе тоже... – Мун. Парень замолчал, вопросительно глядя на обеспокоенного друга, если так его можно было назвать. С Монти они знакомы от силы две недели с момента открытия гольфа. Как вообще эти двое сумели найти общий язык, будучи такими разными, сложно сказать. Монти, брутальный темнокожий чел с ирокезом и татуировками на руках хоть и выглядит так, будто щас вмажет, на деле оказался добродушным парнем с хорошим чувством юмора. Первый, кто с ним поладил, оказался Мун, что после очередной репетиции решил прогуляться по центру и наткнулся на открывшийся гольф. – Я понимаю, что он тут работает чуть ли не с самого основания и типа тебя "наставляет". Но это не оправдывает его действия по отношению к тебе. – Я просто ему не нравлюсь. – Ага, это ещё мягко сказано. Несколько секунд парни стояли в тишине, каждый думая о своём. Честно, Мун был рад компании Монти. Тот всегда готов выслушать, поддержать, помочь в конце концов, чему Мун был благодарен. Особенно в данный момент. – Ну и... Нужно что-то с этим делать, тебе не кажется? – инструктор по гольфу встал рядом с приятелем, поправляя свой причесон. – А что я могу сделать? Жалобу писать бесполезно, он здесь давно работает, да и любимчик директора. Поговорить с ним – себе дороже, я пробовал! Остаётся ждать, пока он состарится и уйдет на пенсию... – Хахахахаха! – Монти схватился за живот, – Это ископаемое и после смерти тебя в покое не оставит, больно живучее. Смотри, придется еще его дух изгонять. Мун улыбнулся уголками губ. Хоть Солар и был прекрасным актером и аниматором, но наставник из него как из Монти балерина. Или же просто Муну не повезло. Только-только окончивший театральный, парень первым занял освободившуюся вакансию в таком престижном месте. Пицца Плекс прославился своими аттракционами, красотой здания, мероприятиями, а главное – местной бандой под названием «Глэмрок» из четырёх участников. Заманчивое вакантное место актера-аниматора в театре стало лакомым кусочком для многих, но удача всех обошла стороной, кроме Муна. Чем он так зацепил приёмную комиссию, парень сам не знал, но после испытательного срока его радушно приняли в ряды Пицца Плекса. Всё было бы замечательно, если б не жирное НО. Солар. Парень, на пять лет старше Мундропа, высокомерным взглядом одарил Муна в первую же их встречу, будто увидел грязного уличного щенка. Поскольку Мундроп только выпустился, Солару было поручено помочь ему во всех начинаниях. И поскольку в зимний период шли постановки спектаклей «Луны и Солнца», к огромнейшему сожалению для обоих, Мун и Солар были провозглашены напарниками. Тут и начался ад. Постоянные едкие замечания, подколы, издевательства со стороны старшего не обходили стороной Муна ни единого дня. Тот будто бы добивался, чтобы новичок поскорей бы забрал документы и никогда не вспоминал это место. Мун сдаваться не собирался. Однако, после многочисленных попыток найти контакт с непробиваемым наставником, новичок забросил идею поладить с ним. О дружбе и речи идти не могло, когда его каждую репетицию унижают, а наедине вообще издеваются как могут. Тот случай, когда Мундроп попытался дать отпор, закончился чуть ли не трагедией, во благо Солар вовремя остановился и наказал напарнику «держать язык за зубами», иначе вообще не поздоровиться. Тогда-то Мун и смирился. Следующий день ни чем не отличался от предыдущих. Мундроп пришёл на работу заранее, чтобы спокойно подготовиться к репетиции, повторить сценарий и забежать в гольф, чтобы поздороваться с Монти. Однако, только спустя несколько минут, проведенные в гримерной, Мун заметил странную вещь: Солара нигде не было видно. Обычно тот всегда маячил перед глазами, критикуя каждое движение Мундропа, или просто сверля того недовольным взглядом. А сейчас на душе так было спокойно, и впервые без страха, что кто-то ни за что накричит или «случайно» подставит подножку, парень в приподнятом настроении начал переодеваться в более свободную для репетиции форму. Мысли, где мог потеряться этот токсичный напарник, Мун запихнул куда подальше и наслаждался обществом без него. Закончив подготовку, серебряноволосый решил направиться для начала в театр проверить обстановку, а потом и заскочить к Монтгомери. Этот здоровяк обещал показать тому на досуге пару приёмчиков для игры в гольф, чего парень с нетерпением ждал. В отличие от выходных, театр в будние дни отдыхал, поэтому внутри можно было встретить лишь пару сотрудников и маленьких ботов-уборщиков. Те поначалу умиляли, ведь до этого парень никогда не видел таких интересных роботов, но потом, когда те «случайным» образом бросались под ноги и оставляли после себя мокрые дорожки, которые гарантировали стопроцентное падение, Мун их стал недолюбливать и старался обходить стороной. Освещение в зале было приглушенным. Неоновые звездочки украшали темный потолок, а на сцене, что освещалась ярче всего, можно было заметить светооператора, который, видимо, разбирался с освещением. Если режиссера пока нигде не видать, значит до начала репетиции время ещё есть, отлично. Но, только собравшись уходить, Мундропа заставили остановиться чьи-то голоса, что доносились со стороны кулис. Спустившись по дорожке, что вела за сцену, парень остановился за поворотом, как только узнал, кому принадлежат эти голоса. Выглянув, тот убедился в своих догадках: неподалёку стояли и спорили о чем-то новая охранница Ванесса и, к великому огорчению, Солар. Причем оба были настроены явно не дружелюбно.. В основном инициатива исходила от Солара, что не удивительно. Тот нормально вести диалог похоже ни с кем не умеет. Ванесса пыталась отстоять своё мнение, однако, всё было тщетно, потому та, несколько секунд смотря недовольным взглядом на собеседника, резко удалилась в противоположенную сторону. Солар всё это время стоял и смотрел в пол с хмурым выражением лица, а после, неожиданно повернулся в сторону наблюдавшего за этой сценой Мундропа, который вовремя сумел скрыться за стеной. Прислушавшись к удаляющимся шагам, парень ещё раз выглянул из-за поворота и, убедившись, что опасность миновала, облегчённо вздохнул, собираясь уходить. И на развороте врезался в кого-то. И этот кем-то оказался Солар, что грозно возвышался над поздно опомнившемся Мундропе. – Тебя родители не учили, что подслушивать плохо? – рыжеволосый с издевкой наблюдал, как его коллега враждебно буравит того взглядом. – А что, это что-то супер секретное для простых смертных? – приподняв бровь, Мун скопировал позу собеседника. – Это то, что тебя не касается, – презрительный взгляд прошелся с ног до головы Мундропа, после чего парень разворачивается к выходу, – За мной, есть разговор. Хоть и не сразу, но парень всё же с неохотой поплелся за напарником, засунув руки в любимое худи. Походка у Солара была плавная, грациозная, что не скажешь о его скверном характере. Но Мун так её залюбовался, что не сразу понял, куда завел его старший. Только открыв железную дверь, парня секундной позже обдало ледяным ветром, от чего тот невольно поёжился. Солару, который был вообще в одной рубашке, на мороз, похоже, было до лампочки. Вся крыша Пицца Плекса была покрыта снегом, всё-таки на дворе декабрь. Следы, что встречались практически по всему периметру говорили о том, что это место часто посещали сотрудники центра. Солар, видимо, был не исключением. – Блин, ты хотя б предупредил, что сюда идём, я бы куртку взял. Холодно капец. – Мун, как недовольный снегирь поёжился и поглубже зарылся в большое худи. Солар, не спеша отвечать, такими же завораживающими движениями достал из кармана пачку сигарет, зажал одну между губ, поджёг, и устало прикрыл глаза, выдыхая едкий дым. Будто специально тянет время. Запах сигарет заставил Муна поморщиться и отойти в противоположенную сторону от дыма. Ещё пару минут молчания на фоне городского шума, и мужчина переводит взгляд золотистых глаз на парня, который за это время успел погрузиться в свои мысли. – Скажи... Ты реально тупой или просто придуряешься? – Че? – Мун не сразу понял смысл адресованных слов, а как дошло, моментально вспыхнул, – А без оскорблений что, не получается? Лексикона не хватает?! С тобой по-человечески, а ты как последний муда!... Парень замолчал, когда расстоянием между ним и напарником резко сократилось. Тот с непониманием и обидой смотрел на мужчину, что нависал над ним как волк, загнавший в угол добычу. – За всё время... за все те унижения, издевательства, оскорбления, любой человек давно бы искал другое место работы! Но ты, непробиваемый, чёрт возьми, почему терпишь всё это? Почему ты так держишься за это место?! – Т-ты... Ты вообще о чём?... – такого Мун точно не ожидал, – То есть, это была своеобразная проверка на прочность? Ждал, пока я не выдержу и сбегу?! На мгновение Муну показалось, что во взгляде Солара читалось непонимание, тревога и... беспокойство? Мун, опираясь руками на опешившего Солара, прислонился к холодной стене, на мгновение опустив взгляд под ноги. – Хочешь знать почему я не ушёл? - Мун поднял голову на напарника, — Потому что ты был моим фаворитом, моим примером для подражания. Я был рад, когда узнал, что буду работать вместе с тобой. Ведь.... это была возможность многому научиться у тебя. И, да, знаю, прозвучит тупо, но у меня ещё остались надежды, что мы... по-настоящему будем напарниками, а не врагами. Солар сделал несколько шагов назад, прожигая нечитаемым взглядом Мундропа. Между ними повисла напряженная тишина, а Мун уже успел сто раз пожалеть, что вовремя не прикусил язык. – Ты не... – на мгновение старший замолчал, будто бы осёкшись, а после продолжил более уверенно, – Даю тебе последний шанс. Проваливай, пока не поздно. И не говори, что я тебя не предупредил. Солар, выкинув сигарету в снег, направился обратно к выходу. Даже когда Мун остался в одиночестве стоять на крыше, то не торопился возвращаться во внутрь. Холодный ветер перебирал серебристые волосы, руки практически ничего не чувствовали из-за холода, но Мундропу было как-то плевать. – Ну и он чё? – Оскорбил, наорал, потом ещё раз оскорбил, вот и весь разговор, – пожал плечами Мун. – Мм... – Монти отпил капучино, – содержательно. – Да... – парень поправил на себе сползающий плед, – Только... Похоже, что он делал всё это специально. – В смысле? – Весь этот театр одного актёра был для того, чтобы я ушёл из Плекса. – Пф, да не обращай внимания. Обычная конкуренция. Просто он видит в тебе потенциал, вот и боится, что займёшь его место. Мун убийственным взглядом сверлил журнальный столик напротив, сжимая в руках стакан нетронутого кофе, от чего даже у Монти по коже прошла волна мурашек. Нервно бегая глазами по комнате, тот думал над сменой темы для разговора, однако в выбритую голову ничего толкового не приходило. Резко поднявшись с места, Мун откланялся, ссылаясь на репетицию, и выходит из комнаты для персонала. Глядя на закрытую дверь, Монти не отпускало беспокойство за своего приятеля и... плохое предчувствие. На сегодня больше никаких дел не планировалось: репетиция прошла как обычно, даже после того разговора, Солар, как обычно, не оставил Муна без едких комментариев, на что парень всеми силами пытался не обращать внимания. Настроение было паршивое, хотелось побыстрей придти домой, зарыться в одеяло и заснуть глубоким сном, напрочь забыв сегодняшний день. Поэтому Мун направлялся прямиком в гримёрную, чтобы поскорей собраться и наконец слинять. Однако, только завернув за поворот, тот впечатывается во что-то большое и твёрдое, от чего слегка отскакивает в противоположенную сторону. В голове моментально всплывает флешбэк дня, поэтому парень опасливо поднимает взгляд, боясь вновь увидеть источник своих бед. А после спокойно выдыхает. Это был Бонни, всего лишь Бонни. – Ой, прошу прощения, мне надо быть осторожнее, – гитарист неловко потёр шею, – Ты в порядке? – Да ничего, это я невнимательный, второй раз за день врезаюсь, – Мун пытался улыбнуться. – О, а ты случаем не новенький в нашем театре? Вроде бы ещё с Соларом работаешь. – из-за спины друга неожиданно выглянул сам солист группы. И как его Мун не заметил? – Да... Мундроп, можно просто Мун, – дружеское рукопожатие, после чего парень мог получше разглядеть звёзд Пицца Плекса. И Фредди, и Бонни были довольно высокого роста, практически как Монти. Поскольку сегодня у группы выходной, парни были одеты в обычную повседневную одежду, из-за чего и не сразу узнаешь в них знаменитости. Держа в руке фаз-шипучку, Бонни начал расспрашивать о Мундропе всё: сколько лет, где учился, нравится ли здесь работать, «а девушка есть?», и тому подобное, пока Фредди, положив руку на плечо гитариста, так же с интересом слушал неуверенные ответы Мундропа. Парню стало неловко от такого внимания, да тем более перед ним звезды как ни как. Но непринужденная беседа длилась недолго: позади музыкантов виднелась чья-то фигура, которая, похоже, приближалась прямиком к компании. И с ужасом осознав, кому она принадлежит, Мун поспешно бросил неразборчивое «извините» и побежал на второй этаж, скрываясь за дверью. – Бонни, Фредди, приветствую, – из раздумий вывел голос Солара, – Вы не видели Ванессу?... – Привет, Солар! Нет, вроде не видели... Мы только пришли, поэтому пока что не успели её застать, – Фреди задумчиво наклонил голову, изучая лицо собеседника, – Всё хорошо? Выглядишь обеспокоенным... –Что?... А, да, да, всё замечательно... – рыжеволосый нервно потёр запястье, – Ладно, спасибо, продолжу поиски. Удивленные взгляды участников группы сопроводили удаляющегося Солара, а Бонни задумчиво отпил любимую фаз-шипучку. Вещи собраны, костюм подготовлен, рюкзак на месте, можно уходить. Выключив свет в комнате, Мун выходит из гримёрки, по пути застёгивая куртку. В зале театра тоже было практически темно, лишь неяркая подсветка освещала ступеньки и дорожку к выходу. И, уже собираясь выйти из помещения, Мун напоследок кинул задумчивый взгляд на сцену. Утро. Звон будильника неприятно режет уши, рука автоматически нащупывает телефон и выключает надоедливый звук. Новый день, снова на работу, но вылезать из теплых объятий одеяла очень не хотелось. Однако, вспомнив, что опаздывать себе дороже, Мун через силу встаёт и ползёт к ванной. Завтрак, сборы, повторение нового сценария – всё как обычно. И вот спустя полтора часа тот уже заходит в Пицца Плекс, расписывается в журнале посещаемости и направляется в гримёрную на втором этаже. Оставляя вещи в комнате, парень решает сбегать за кофе, чтобы прогнать остатки сна. Но непонятная активность возле входа в театр заставляет его сменить маршрут и подняться на второй этаж. В помещении столпилось десяток, а то и больше человек, среди которых Мун узнал двое участников из Глэмрок группы. Кажется, Чика и Рокси, вроде так их звали. Но что здесь черт возьми происходит? Почему люди ведут себя так... напугано? Парень пытался протиснуться сквозь толпу ближе к сцене, которая, видимо, служила причиной паники на лицах. Что-то случилось. Шум из динамиков и последующие слова заставили поток голосов ненадолго приостановить. "Просим всех покинуть помещение немедленно! Повторяю, просьба всем покинуть помещение!... " – дальнейшее Мун просто не слышал. Ноги подкосились, сердце застучало в бешеном темпе, в ушах стоял звон, стало тяжело дышать. Казалось, будто что-то сдавило грудную клетку, а тело перестало подчиняться. Мун просто не мог пошевелиться, с широко раскрытыми глазами уставившись в пустоту. Секунда, и парень отлетает подальше от толпы, зажимая рукой рот. Содержимое желудка моментально оказывается на полу, а парень пытается отдышаться, опираясь руками об пол. Завтрак пошёл к коту под хвост. "Боже, с тобой всё в порядке?" "Блин, чуваааак, ну не здесь же..." "Мун, приятель, всё хорошо? Тебе надо в медпункт?... " "Мун? Это тот новенький в театре?" "О Господи, бедненький... Он же его напарник... " "Чика! Успокойся! Ещё истерики не хватало. Давай, пойдём отсюда." Множество знакомых и не знакомых голосов звучали со всех сторон, но едва ли парень различал их. Он не чувствовал тяжёлую руку на своём плече, не чувствовал подбадривающие хлопки по спине. Мун не помнит, как вышел из театра, как его всё же отвели в медпункт, не помнил, как его пытались привести в чувства. И только перед глазами предательски не исчезала та картина: поломанная балка, что лежала на полу перед сценой, проломленный пол, обилие крови, которая запачкала всё, что могла, и знакомая рубашка, что виднелась из-под упавшей конструкции. Солар был мёртв.