Тяжелые будни доктора

-Вечер. День выдался тяжёлым и Людвиг совсем вымотался. В последнее время у него не получалось нормально выспаться и отдохнуть, и это влияло на него далеко не в лучшую сторону. Он всегда был занят то документами, то лечением неуклюжих сокомандников. Но, хоть Людвиг и уставал, он был непреклонен в желании закончить все прямо здесь и сейчас и не откладывать на потом. Конечно, он бы не выдержал работать в таком режиме долго, так что он пытался выделять себе время на поесть, или поспать. Но даже если это и удавалось, ел он всегда скудно из-за недостатка аппетита, а сон всегда был тревожным, из-за чего он часто просыпался посередине ночи. А если случалось так, что Людвиг просыпается за два часа до пробуждения, то он уже был не в силах заснуть снова. Из-за всего этого Медик стал более раздражительным и менее устойчивым к стрессу, что стало приводить к пониженному настроению и частой неуместной самокритике. Людвиг также сильно накручивал себя по поводу и без, постоянно тревожась по пустякам. Ему хотелось отдыха, долгожданного отдыха в объятиях больших и тёплых рук с накрытым до подбородка тёплым одеялом и с приятными комментариями русского, которые всегда сильно смущали его, заставляя краснеть. Но в тоже время доктору сначала хотелось покончить с работой. Да и беспокоить Мишу ему совсем не хотелось, тем более по таким, как ему казалось, пустякам. Людвиг понимал, что его ситуация стала тупиковой и он знал, что будет гораздо лучше попросить о помощи, или просто высказаться, но он продолжал свято верить, что сможет справиться сам. У него это частично получалось. Да, в первое время все было хорошо и он прекрасно обходился успокоительными, но уже через пару дней такого режима, Людвиг все лучше осознавал свое положение. С каждым днем его состояние ухудшалось и вскоре оно достигло своего апогея. Людвигу казалось, что любая мелочь может вывести его из себя, а потому он пытался не показываться на глаза команде после боя, но это не помогало. Оставалось только ждать, когда произойдёт взрыв и Людвиг наконец выплеснет этот кислотный комок, намертво застрявший у него в горле, на близких ему людей. Понимая это, Людвиг впадал во все большее уныние. Он не знал, что дальше делать и окончательно не понимал, что с ним происходит. Чья-то рука легла на плечо, заставив Людвига вздрогнуть от неожиданности. Повернув голову, он встретился с Мишей, который смотрел на него изучающим взглядом. Прошло совсем немного времени, но этого времени хватило, чтобы Людвиг ощутил себя неловко и отвёл взгляд куда-то всторону. -С тобой все хорошо? Почему-то после этой фразы у Людвига начали сильно слезиться глаза и ему пришлось отвернуться, чтобы Хеви не увидел его покрасневших глаз. Кажется, только сейчас он осознал, как сильно боится плакать на людях. Но то, что Людвиг отвернул голову ничего не значило, когда дело доходило до голоса. На его контроль уходило много времени и сил, которые сейчас у Медика были в избытке. «Давай, соберись» -Не бери в голову. «Отлично, молодчина, продержись ещё немного. Прошу»,- мысленно продолжал подбадривать себя Людвиг. -Но тебе плохо, я ведь вижу. Молчание. Рука Хеви никуда не ушла, а начала легонько поглаживать плечо. Людвиг ощутил тепло в перемешку с приятно-щекочущим чувством в животе и совсем небольшим жаром у лица. Почему-то ему стало легче. Медик понимал, что это лишь одна из многочисленных тактик Миши, которую он использовал, когда хотел выведать что-то, или успокоить Людвига. Эта тактика была беспроигрышная. Людвиг, буквально, ничего не мог с ней поделать, так что ему оставалось только сдаться. Внезапно, его плечи опустились и он понял, что за долгое время наконец-то смог расслабился. Но ему хотелось большего. Он хотел обнять Хеви и не выпускать из объятий, ощущая приятное тепло и умеренное сердцебиение с поднимающиеся вверх грудью с каждым новым вдохом запаха волос Людвига Хеви. Чувствовать его руки, блуждающие по спине, медленно поглаживающие ее круговыми движениями. А после оказаться в одной кровати с Хеви и заснуть в приятных теплых объятиях друг друга. Он надолго задумался об этом и, потеряв бдительность, заметил, как большие тёплые пальцы чужой руки уже находились на его щеке, потирая ее, а лицо Людвига уже давным давно находилось под пристальным взглядом Хеви. Его охватила паника, но, не успев ничего сделать, Людвига погрузили в сильные объятия. «Он будто читает мои мысли»,- подумал Людвиг вставая со стула, чтобы не напрягать Хеви таким свернутым положением и продлить объятия хотя бы на чу-чуть подольше. Уже стоя на ногах, Людвиг устремил свои руки за спину Миши, чтобы обхватить его в более слабом объятии. Было приятно чувствовать прикосновения и близость с кем-то за последние пару дней. Было так тепло, так приятно, так спокойно, что Людвиг даже забыл о работе и обо всем вокруг. Ему больше не нужно было кофе, он мог расслабиться, ведь сейчас, для него существовал только Миша. Только этот русский гигант, два метра ростом с приятным запахом книжек и чая с лимоном. Только Хеви с заботливой и достаточно сильный, чтобы уберечь его от ужасов и кошмаров прошлого. *Зевок* От тепла чужого тела, Людвига начало сильно клонить в сон. Стоять на ногах стало более проблематично и как бы ему не хотелось, но надо было прекратить эти, кажется длившиеся вечность, объятия. Но сделав небольшое упорство он понял, как сильно устал: руки совсем не слушались и еле поднимались из-за давно уставших после боя мышц. Хеви тоже заметил состояние врача и без слов поднял того на руки, направляясь в сторону комнаты Людвига. К слову, дверь в неё располагалась прямо в кабинете, но не смотря на это, Людвиг все-равно почти не пользовался ей во вред себе. Через некоторое время, Людвиг обнаружил себя в кровати с накинутым на спину одеялом и лежащим на чужой груди. Одна из рук Хеви лежала на его пояснице, а другая поглаживала темные волосы медленными круговыми движениями. Людвиг уже был не в силах думать, или хоть как-то анализировать происходящее и, под невыносимым желанием побыстрей заснуть, он придвинул обе руки по бокам Хеви, как-бы приобнимая его, и заснул. Впервые за долгое время, это получилось сделать быстро и легко, а сон получился спокойным и без непредвиденных кошмаров.