Свобода

      Жан помог Натаниэлю повязать галстук и разгладил складки на плечах. Его мягкий взгляд прошелся по лицу Веснински и задержался на поджатых губах.       — Я не хочу идти на выпускной, — негромко произнес Натаниэль и тяжело вздохнул. Плечи опустились под тяжестью прошедших лет, а осознание того, что дальше они все равно будут в заложниках Морияма, неприятно стиснуло горло. Жан свел брови на переносице и провел большими пальцами по вискам парня. — Все жду, когда это закончится, а оно… Жан, я устал.       — Я тоже, Нат, я тоже, — наконец, выдавил Моро. Он наклонился и поцеловал Натаниэля в лоб, вкладывая в это прикосновение всю скопившуюся внутри нежность. Тот подался вперед, кажется, приподнялся на носочках, и сжал локти Жана. — Рано или поздно это все закончится. Веришь мне?       — Пожалуйста, Жан, только не бросай меня одного. Я не… — Натаниэль едва не задохнулся от переполняющей его горечи. Рико смог. Смог сломить их, подчинить и научить смирению. Долгие годы в Гнезде слились в единый ком боли и зависти к тем, кто не знает, что значит быть проданным Морияма. Зависти к Кевину Дэю, ублюдку, забывшему о них и спрятавшемуся в своей Норе. Оставившему их на растерзание Рико. — Я хочу исчезнуть. Навсегда. Чтобы никто не знал Натаниэля Веснински.       — Я хочу, чтобы все забыли о Жане Моро, — француз потянул Натаниэля в сторону кровати и уселся на промятый матрас. Почувствовав на коленях тяжесть чужого тела, он выдохнул и расслабился. Руки привычно легли на талию Веснински, а пальцы скомкали полы пиджака. Натаниэль уткнулся своим вечно холодным носом Жану в шею и выдохнул, пуская по коже табун мурашек. — Все, кроме тебя. Я хочу обнимать своего дурного беса, не знающего, что существует инстинкт самосохранения, и не бояться того, что за этим последует.       Единственное, чего парни не лишились за весь период обучения в Эдраге Аллане — друг друга. Надежда на светлое будущее, вера в лучшее, вера в людей, желание жить, а не выживать — все это кануло в лету, исчезло бесследно. Раньше они думали, что судьба преподнесет им возможность сбежать, как это было с Кевином.       Но чудес не бывает.       Не с ними. Не с потерянными, проданными детьми, не видящими никакого выхода из сложившейся ситуации.       — Я бы хотел съездить на море, — невнятно пробормотал Натаниэль, на что Жан мягко улыбнулся.       — Ты бы утонул, идиот. Я помню тот поход в бассейн.       — Поэтому я бы взял тебя с собой, — Натаниэль немного отодвинулся, чтобы заглянуть в расслабленное лицо Жана. Любовно очертил большим пальцем длинный шрам на подбородке и, наклонившись, поцеловал грубоватую кожу. — У тебя отлично получается спасать утопающих.       — В следующий раз я трижды подумаю, помогать тебе или нет, — Жан слегка приподнял голову, обнажив тем самым изящную шею, и тихо рассмеялся, когда его щекотнуло размеренное дыхание. Натаниэль играючи прикусил кожу где-то под ухом так, чтобы не оставить следов. Они научились прятаться. Они не могли позволить Рико пользоваться этой связью — и Натаниэль готов был сам себе вскрыть горло, если бы ублюдок начал давить на Жана через него. Но Рико пользовался. Не так сильно, как мог бы, однако и дураку было понятно, что Натаниэль и Жан привязаны друг к другу намного сильнее, чем к кому-либо еще. Они прожили бок о бок много лет. Защищали друг друга, штопали раны, прятали от ночных кошмаров и дарили всю поддержку, на которую были способны. — Нам пора.       Натаниэль удрученно насупился, и тогда Жан мягко поцеловал его, вкладывая в короткое прикосновение всю любовь, на которую был способен. Ему хотелось растянуть момент, чтобы они как можно дольше находились наедине, ведь совсем скоро их разлучит толпа других выпускников. Там будет Рико, там будут все, из-за кого Жана еще долгие годы не отпустят кошмары. Там будет и Натаниэль, вот только они не смогут постоянно находиться рядом, ведь под кожу въелся страх за жизни друг друга. Им нельзя расслабляться даже в последнюю ночь в Эдгаре Аллане — это опасно ровно до того момента, пока в одном с ними здании есть Рико.       — Жан, — Натаниэль слез с коленей и протянул Моро раскрытую ладонь. Тот склонил голову к плечу и мягко усмехнулся. — Я буду с тобой до самого конца.       Им не нужны признания в любви — никто, собственно, не верил в нее. Брошенные, потерянные и нашедшие себя друг в друге, Жан и Натаниэль знали, что эта фраза значит гораздо больше, чем банальное и такое слащавое «я люблю тебя». Оба знали, что сделают для своего партнера все, что в их силах — и для этого не надо было затягивать длинные речи. Для этого достаточно находиться плечом к плечу перед лицом всего, что стремится разрушить их окончательно — в этом Натаниэль убедился в тот день, когда сбежал Кевин, когда Рико, обезумев от ярости, едва не убил Жана, а потом сам же лежал на больничной койке из-за безудержного, неконтролируемого гнева Веснински. Тогда-то ублюдок и понял, что ему стоит выдерживать меру — он боялся Натаниэля, ведь знал, на что тот способен.       Но защитить Жана от всего было невозможно. А самого Веснински и подавно — он был слишком словоохотлив, лез во все стачки и оттягивал внимание всех Морияма на себя. Моро же был поддержкой, моральной и физической. Одним своим присутствием он мог заземлить Натаниэля во время приступов паники или после наполненных болью и страхом кошмаров. Каждый помогал второму как умел — и именно благодаря этому оба все еще дышали.       — Я не оставлю тебя одного до самого конца, Нат, — выдохнул Жан и сжал пальцы с привычно сбитыми костяшками. Он поднялся и на несколько секунд прижал Натаниэля к себе, вдыхая запах одеколона, перемешанный с шампунем. Пришлось наклониться, чтобы уткнуться носом в рыжие вихры, толком не уложенные даже в выпускной вечер. — Пойдем.

~*~

      Натаниэль, честно говоря, успел забыть, когда в последний раз испытывал н а с т о л ь к о удушающую панику. Хотелось сделать дырку в горле стащенным с банкетного стола ножом, лишь бы пропало ощущение нехватки воздуха и невозможности сделать полноценный вдох. Наверное, такое же чувство он ощутил после побега Кевина, а потом догонялся полночными истериками в пустой кровати Жана, находившегося в то время в больнице под надзором врачей. Да, после того дня Натаниэль ни разу не боялся настолько сильно, что не мог разжать пальцы и выпустить из потной ладони нож.       Он осмотрел переделанный под банкетный зал корт в очередной раз и снова не досчитался нескольких человек: Жана, Рико, Ричера и Джонсена. Осознание встало комом поперек горла, и Натаниэль бросился к выходу, расталкивая встречающихся на его пути людей. Сейчас было плевать — кажется, он снес с ног тренера Морияма и привлек к себе внимание, — сейчас его волновал лишь Жан, его Жан, который пережил слишком многое с участием Ричера и Джонсена.

Нет

      Натаниэль покачал головой и сморгнул непрошеные слезы.

Он не посмеет

      Едва вписавшись в поворот, нападающий добежал до мужских душевых и замер на несколько секунд, чтобы перевести дыхание.

Рико не выживет этой ночью, если с Жаном что-то случилось

      Кажется, за спиной послышались неспешные шаги, которые сейчас мало интересовали Натаниэля. Он сосредоточился лишь на таком иррациональном сейчас шуме воды, едва сдерживая клокочущую ярость. Дернул ручку раз, два — заперто. В следующий миг под тяжестью ноги Натаниэля дверь ударилась об стену и, кажется, слетела с верхних петель. Первое, что бросилось в глаза — садистское удовлетворение на лице Рико. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что на пороге стоит разъяренный Натаниэль — и губы перекосило от страха.       — Я убью тебя, ссанный выблядок, — прошипел Веснински, едва сдерживаясь, чтобы не броситься к Рико прямо сейчас. С кошачьей грацией он приблизился к проему в душевые, боясь повернуть голову. К горлу подкатил ком.       Почему он не слышит Жана?       — Я решил, — Рико растянул дрогнувшие губы в ухмылке и кивнул в нужную сторону. Натаниэль пересилил поселившийся в груди страх и посмотрел туда же. Ричер и Джонсен стояли над бессознательным, наполовину обнаженным Жаном — и скалились так, будто перед ними сейчас не Веснински с ножом в руке, — что ребята не прочь провести с Моро последнюю ночь. И помог им все устроить.       Последние крохи самообладания с треском рухнули, когда Натаниэль услышал стон Жана — недостаточно тихий, чтобы его скрыла вода, но болезненный и отчаянный. Ричер и Джонсен двинулись к Веснински, а тот осклабился и слегка нагнул голову, исподлобья наблюдая за уебками. Пелена ярости не позволила в полной мере осознать, в какой момент он дернулся вперед, снес Ричера с ног своим весом и глубоко полоснул его ножом по шее — ощущение чужой крови на подрагивающих пальцах только раззадорило, но никак не испугало. Визг Джонсена слегка отрезвил. Он повернулся к выходу из душевых только для того, чтобы увидеть белых от ужаса ублюдков. В ногах захлебывался своей кровью Ричер — но совсем скоро он затих.       Джонсен хотел броситься наутек, но, только повернувшись, хрипло вскрикнул. Рико повернулся следом — и его лицо перекосило от какого-то пугающего осознания. Натаниэль не видел, кто там застыл в дверях. Он разжал дрожащие пальцы, из-за чего нож с громким плеском рухнул в кровавую воду, и опустился на колени перед Жаном.       — Я прошу тебя, открой глаза, — прошептал он на грани отчаяния, сжав лицо Моро ледяными руками. На щеках он ощутил влагу — и только после того, как веки Жана дрогнули, осознал, что плачет. Пальцы нащупали на затылке внушительную шишку. — Они же не успели ничего сделать? Посмотри на меня, душа моя, это все, что прошу.       — Привет, — мягко выдохнул Жан, не до конца пришедший в себя. Он постарался обнять Натаниэля за напряженную спину, но руки плашмя рухнули в воду. Моро был эмоционально истощен, сил делать хоть что-то не было совершенно.       — Ты в безопасности, я с тобой, слышишь? — Натаниэль зажмурился и вжался своим лбом в лоб Жана. Их дыхание — судорожное Веснински и слишком медленное Моро — смешалось, стало единым целым. — Ричер мертв, он мертв, скоро дело дойдет до Джонсена… Они больше не тронут тебя, не посмеют, не смогут…       — Брат, ты пришел ко мне… — в сознание ворвался дрожащий голос Рико. Натаниэль прижал Жана к себе и развернулся. Ублюдок стоял в низком поклоне, а над ним величественно возвышался Ичиро Морияма. Идеально прямая спина, сложенные на пояснице руки, выглаженный костюм — будто картина.       — И ты стал самым большим разочарованием за последние недели, — холодно ответил Ичиро, прожигая затылок Рико взглядом. Тот вздрогнул настолько крупно, что это движение было заметно невооруженным взглядом. — Я отдал вам Натаниэля Веснински и Жана Моро не для того, чтобы вы ломали мой будущий заработок. А сейчас ответь мне, Рико, — вкрадчиво произнес новый глава мафии, не шевелясь. Натаниэль весь напрягся. — Почему один из тех, кто в скором времени должен приносить мне доход, подвергся наверняка неоднократному сексуальному насилию?       — Они… они не слушали меня, брат! — воскликнул Рико испуганно, вместе с тем разогнувшись. — Я хотел подчинить их, чтобы они беспрекословно выполняли все приказы!       — У тебя в распоряжении была вся команда. Ты выбрал тех, кого лично выкупал мой отец, — одна рука Ичиро едва заметно приподняла полы пиджака. Натаниэль неверяще распахнул глаза, увидев заткнутый за пояс пистолет. Руки задрожали от нетерпения. — Я не прощаю тех, кто переходит мне дорогу.       — Брат, пожалуйста, дай мне еще один шанс!       — Я не прощаю ошибки.       Короткое, отработанное движение — и Натаниэль увидел, как Рико завалился на спину с простреленным лбом. Наверное, в его глазах застыл ужас — и это осознание негой разлилось по телу. Жан неожиданно крепко вцепился в плечо Натаниэля, и только после этого стало ясно, что он тоже наблюдал за происходящим. Ичиро Морияма, тем временем, развернулся к насквозь промокшим парням и просканировал их внимательным взглядом.       — Не в моих привычках извиняться за чужие действия, — начал он и посмотрел на труп Рико. — Но брат не в том состоянии, чтобы… говорить. Я увидел достаточно, поэтому сделаю достаточно щедрое предложение для вас обоих. Оно же поступит Кевину Дэю, с которым вы обязаны связаться в ближайшее время.       Натаниэль смог подняться, помог Жану принять более-менее устойчивое положение, и оба склонились в почтительном поклоне.              — Меня удовлетворяет ваша покорность. В честь выпускного вечера и в качестве извинений за причиненные Рико неудобства я дарю вам свободу в обмен на восемьдесят процентов заработка за экси. Вы обязаны попасть в сборную и приносить мне доход, в противном случае, всех троих ждет смерть, — Ичиро отвернулся от молчащих парней и уж было покинул душевые, но остановился. — Передайте Кевину, чтобы он не надеялся спрятаться от меня. Это невозможно. Я проявил снисходительность, видя его успехи.       — Мой лорд, спасибо Вам за эту возможность, — сглотнув, произнес Натаниэль. Спина уже разболелась от неудобной позы, но это казалось сущей мелочью.       — Мы будем приносить Вам пользу, мой лорд, — дрожащим голосом просипел Жан, совладав с эмоциями. К горлу подкатил ком. — Мы свяжемся с Кевином Дэем при первой возможности и расскажем ему о Вашем щедром подарке.       Ичиро удовлетворенно кивнул.       — Мои люди уберут мусор.              Жан вздрогнул, когда послышался второй выстрел. Когда он смог оторвать взгляд от кафеля — увидел застреленного Джонсена, все это время жавшегося к шкафчикам в надежде скрыться от гнева Морияма.       — Мне это снится? — спустя бесконечно долгие минуты спросил Жан. Почувствовав боком движение Натаниэля, он порывисто повернулся и вжался в Веснински всем телом. Они осели на пол, путаясь в конечностях друг друга из-за жадных, отчаянных объятий. — Ичиро Морияма подарил нам свободу… Нат, слышишь?       Натаниэль слышал. Но все, что он мог — смотреть Жану в глаза и открывать рот в попытке что-то вымолвить. Моро провел большим пальцем по вытатуированной «тройке» на щеке возлюбленного и мягко прижался к его губам в солоноватом поцелуе. Веснински ответил охотно, всхлипнул Жану в рот и зарылся пальцами в темные кудри. Вторая рука сжалась на изящной шее, пальцы очертили один из множества шрамов.              — Мы свободны… — с трудом оторвавшись от желанных губ, прошептал Натаниэль. Жан кивнул и неожиданно рассмеялся. Негромко, но счастливо.       — Мы свободны.