Палестина. Март, 2009 год.
Сегодняшний день прошёл спокойно, как впрочем и вся неделя. Ни одного дома на их улице не было разрушено, как не видно было и военных. Махидевран удалось выйти в магазин и купить к ужину мяса, овощей, и даже нашлось печенье для Мустафы и Разире. Дети, безумно довольные такими изысками, сидели на подушках в кухне, вкушая столь редкие сладости. По комнате раздавался приятный запах свежей еды. Однако мысли матери двух близнецов были совсем далеко. Сулейман куда-то ушел уже как две недели назад, изредка присылая доверенного с короткими весточками. Но в последний раз человек, доставляющий письма, был слишком нервный, а спустя время они пропали и вовсе. Сердце девушки было не на месте. Что-то было не так и Махидевран это понимала. — Мамочка, а когда папа вернётся домой? — Тоненький голосок Разире за спиной Эргенч заставил её вернуться из пут своих переживаний. — Скоро моя, принцесса! — Девушка присела напротив детей, оставляя поцелуи на волосах каждого. Внезапно раздался громкий стук в дверь. Махидевран тут же напряглась, пытаясь как можно быстрее принять правильное решение. Приложив указательный палец к губам, Эргенч наказала детям молчать и, подняв их на ноги, быстро повела в самую дальнюю комнату. Откинув край ковра, девушка открыла вход в подвал. Стук в дверь становился все настойчивей, казалось, ещё чуть-чуть и он выбьет дверь, но Махидевран было плевать. Ей все равно не спастись, нужно успеть спрятать детей. Страх клокотал внутри, кровь стучала в висках, а по венам, казалось, тёк адреналин. — Помните, что бы вы не слышали, что бы не происходило наверху, кто бы вас не звал, даже если это буду я или папа — не издавайте ни звука. Еда у вас там есть, только делайте все как можно тише. Не выходите, пока не убедитесь, что здесь никого нет. У нас с папой есть ключ, если что, мы сами откроем дверь. Ваш ключ под лестницей. Я люблю вас! — Эргенч с силой прижала к себе детей, роняя слёзы, целуя их, возможно, в последний раз. — Мама, пойдём с нами, пожалуйста! — Шепотом умолял мальчик, плача изо всех сил. — Да, мамочка, пожалуйста, там плохие дяди, мы знаем! — Подхватила девочка. Они были обоюдны в своём желании не спускаться без Махидевран. — Я не могу, птенчики мои, давайте же! — Казалось, сердце Эргенч этого не выдержит, а входная дверь уже вот-вот готова была слететь с петель; времени не было. Дети нехотя спустились вниз и девушка, закрыв замок на ключ, пропихнула его в дырку, чтобы Мустафа и Разире, если что, смогли сами выйти. Прикрыв все ковром, она поспешила спрятать немногочисленные игрушки и убрать расставленную на троих посуду, оставив лишь одну тарелку. Последнее, что успела сделать Эргенч, это снять всю еду с плиты. Дверь с жалобным скрипом ввалилась внутрь коридора и в дом ворвалось двое мужчин в военной форме. Махидевран прекрасно знала, за кем они пришли — им нужна информация о Сулеймане. Видимо, доверенный ее мужа все же проболтался, а значит его уже нет в живых. Вот почему писем не было. Двое военных, подхватившие девушку под руки, усадили ее на стул и приковали изолентой к спинке. Руки сковали чёрной узкой проволокой, которая при малейшем движении причиняла боль. Ноги привязали к ножкам стула. Махидевран почти не сопротивлялась, так как ей нужно было беречь силы, и девушка это прекрасно осознавала. — Ну что же вы, госпожа Эргенч, не открывали нам, мы ведь просто хотели поговорить. — В комнату вошёл мужчина в джинсах, тёмной футболке и чёрной кожаной куртке. На лице его красовался шрам. Махидевран мгновенно узнала его. Это был именно тот человек, на которого пытался выйти ее муж со своей командой. Лютфи Эрчел — именно он и его шайка выполняли большинство преступных приказов с особой жесткостью, разрушая дома и калеча всех подряд. И девушка прекрасно понимала, что у этого человека нет ни капли сочувствия. — Будем играть в молчанку, госпожа Эргенч? — Все ещё учтиво продолжал мужчина, однако же злобно ухмыляясь. — Пошёл ты к черту, я ничего не скажу. — Зло выкрикнула темноволосая девушка и в её голубых глазах заплескалась ненависть и злоба. — Ну зачем же так грубо? — Наигранно обижено продолжал Лютфи, подходя совсем близко и смотря на девушку сверху вниз. Секунда и, сжав пальцы в кулак, мужчина что было силы ударил по хрупкому лицу. Махидевран показалось, что в этот момент весь мир перевернулся, а в глазах появились блестящие звездочки. Из носа тут же тонкой струйкой потекла кровь, во рту появился металлический привкус. Казалось, какой-то зуб начал качаться. — Итак, мой первый вопрос. — Так же спокойно продолжил Эрчел. — Где сейчас ваш муж, госпожа Эргенч? — Мужчина устремил холодный взгляд на темноволосую женщину, однако же она молчала. — Ну что ж, я вас понял. — Улыбаясь, продолжил Лютфи. И в этот момент Махидевран вновь почувствовала острую боль, теперь уже с другой стороны лица. Казалось, на этот раз мужчина все же сломал ей нос, так как дышать стало в разы труднее, в глазах на несколько секунд потемнело и, думалось, она слышала хруст собственных костей. Слёзы бесконтрольно выступили на глазах от безысходности — ее в любом случае убьют. Вопрос только в одном: быстро или долго и мучительно. — Ну что же вы, госпожа Эргенч? Где же ваши славные детки, может начнём с них? — Продолжал улыбаться мужчина, вытирая кровь с руки платком девушки, который ещё минуту назад прикрывал её темные волосы. — Они с отцом. — Тихо, но уверенно отозвалась Эргенч и в этот момент страх забился внутри с новой силой. Нужно было казаться как можно уверенней. — Как же так? Мне кажется, вы вовсе не откровенны со мной. Ну ничего, это временно. — Мужчина улыбнулся, достал из пояса раскладной нож и резко обнажил лезвие, от чего девушка невольно вздрогнула. — Обыщите дом. — Сурово скомандовал Лютфи своим приспешникам, которые тут же удалились. — Я не боюсь тебя! — прошипела Махидевран. Казалось, голубые глаза даже потемнели от ненависти. — Думаешь он придёт тебе на помощь? — Усмехнулся мужчина, проводя кончиком ножа от скулы до шеи, задевая верхний край ярко-алого платья. — Ты считаешь, что все должны подчиняться тебе только потому, что у тебя есть оружие и пару прислужников. На самом деле ты слаб. Ты боишься даже собственной силы. Мы здесь не желаем вам зла, это вы не даёте нам жить! — Выпалила Махидевран, все так же смотря в темные холодные глаза. Мужчина лишь усмехнулся и в следующий момент, замахнувшись, рассек ножом ткань платья вместе с кожей на грудной клетке, отчего кровь резко хлынула из раны. Тихий вскрик так же быстро прекратился, как и возник. От боли и осознания произошедшего, тошнота подступила к горлу и девушка с трудом сдержалась, как бы не заплакать от отчаянья. — Даже крысы учатся через боль, куда им можно ходить, а куда нельзя. Животные учатся только через боль! — Разразился тирадой мужчина. — В доме никого нет, господин Эрчел. Даже никаких следов того, что здесь живут дети. — Двое военных появились в комнате как раз вовремя, отвлекая мужчину от желания вновь повторить свои действия. — Хорошо спрятала, дрянь. — Раздраженно бросил Лютфи, однако же, складывая нож. — Но это не главное. Я даю тебе последний шанс ответить на мой вопрос. — Сурово отозвался брюнет. — Катись к черту! — Выкрикнула Махидевран что было сил. Ненависть к этим людям затмила страх смерти, хотелось задушить их всех собственными руками. — Как же вы банальны, госпожа Эргенч. — Улыбнулся мужчина, проводя рукой по щеке Махидевран, отчего та дёрнулась, силясь сбросить с себя ненавистное прикосновение. — Несите воду. — повернулся к военным мужчина. Спустя несколько минут они уже вернулись, тут же окатив девушку с ног до головы ледяной водой из ведра. Мгновенно волосы и платье промокли насквозь и пока девушка приходила в себя, тело пронзила адская боль, растекаясь от рёбер по всему телу — прошёлся электрический ток. Душераздирающий крик тут же озарил комнату и был он настолько громкий, что даже Мустафа и Разире сильнее прижались друг к другу, сотрясаясь от страха в подвале. — Как ощущения, госпожа Эргенч? — Насмешливый голос, казалось, теперь звучал где-то далеко. — Отвечай! Где Сулейман? — Взвыл мужчина, хватая девушку за волосы. Слёзы катились из голубых глаз, однако девушка молчала. Зло отшвырнув Эргенч, мужчина отошёл на пару шагов. И по всему телу вновь прокатилась волна невыносимой боли. Думалось, что все внутри загорелось и единственное, чего желала Махидевран — умереть прямо сейчас. Ей казалось, что кричала она целую вечность, тошнота с новой силой подкатила к горлу, и на этот раз сдержаться не удалось. Пот стекал со лба по вискам, а лица мучителей и вовсе расплывались. — Все ещё не хочешь говорить? — мужчина поднял девушку за подбородок, с силой сжимая скулы. — Что б ты сдох, урод. — Прохрипела Махидевран, смотря все так же гордо, хотя сил вовсе не оставалось. — Я ни слова тебе не скажу больше! — Закончила девушка. — Увеличьте мощность, похоже нам попалась любительница острых ощущений. — Скомандовал мужчина и по комнате раздался звонкий хлопок от пощёчины. На лице Махидевран уже, казалось, не осталось живого места. Слёзы катились сами собой, каждый вздох сопровождался хрипом и кашлем. Губы девушки давно заалели. И в очередной раз по телу прокатился ток, будучи, как девушке показалось, в сто раз сильнее предыдущих. Эргенч трясло, она совсем перестала контролировать себя, место любых мыслей занимала адская боль. Девушка больше не кричала, больше ничего не чувствовала, обессиленно свесив голову. — Приведите ее в чувство. — Отозвался мужчина, сам в это время открывая кухонный ящик. Найдя стакан, мужчина налил чистой воды из собственной фляжки. Повернуться его заставил тяжкий стон: Махидевран тяжело дышала, не в силах даже поднять головы. Внезапно ощутив воду на губах, девушка, казалось, вновь почувствовала в себе силы, однако успела сделать лишь несколько глотков, после чего стакан исчез. Эргенч подняла ненавидящий взгляд на своего мучителя. — Я знаю, хочется ещё, но для этого нужно ответить на мой вопрос. — Лютфи, казалось, смаковал каждый момент. — Где ты хранишь его письма, Махидевран? — Мужчина понимал, что никакой информации о местоположении Сулеймана девушка, может и вовсе не знает. Даже если и располагает этими сведениями, никогда не скажет, прекрасно понимая свою участь. — Сжигаю сразу, как только прочту. — Тихо отозвалась Эргенч, на что получила нервный смешок оппонента, от чего внутри проснулось злорадство, что она погибнет, но Сулейман победит. — Знаешь, что с тобой сделают? — Мужчина опустился на корточки перед темноволосой, убирая выбившиеся волосы за ухо. — Сначала мы выколем тебе глаза, потом будем отрезать пальцы по одному, каждый раз приводя тебя в чувство. Это займёт долгие и мучительные часы, ты не умрешь быстро, поверь мне… — Воодушевленно рассказывал мужчина. Страх от будущих событий заставлял сердце биться с новой силой, девушка плакала, не в силах сдержаться. Она даже не могла предположить, что с ней будут делать что-то подобное. Что же увидят ее дети когда выйдут? Девушка молила об одном, чтобы ее труп не оставили здесь. — Ну что же ты так плачешь, куколка, все ещё можно исправить. — Улыбнулся мужчина, смахивая слезу с щеки девушки. — Всего несколько слов и этот кошмар закончится для тебя раз и навсегда, обещаю. — Участливо продолжил Эрчел, но Махидевран прекрасно понимала, что любые чувства чужды этому монстру. — Вы меня убьете? — Все же совладав с собой, спросила темноволосая. — Если твоя информация будет полезной, мы просто уйдём. — Заверил девушку Лютфи, в ожидании наконец получить нужные ответы. Они слишком долго возились тут, уже больше часа. Однако Махидевран молчала некоторое время, а затем комнату наполнил звонкий смех. Улыбаясь, девушка обнажала окровавленные зубы, а в глазах, казалось, кроме смелости, граничащего с полным безумием, больше ничего не отражалось. — Ты правда думаешь, что я поверю тебе и что-то скажу? — Продолжая заливаться смехом, высказала темноволосая, от чего мужчина, казалось, даже покраснел от раздражения и злобы. Мужчина лишь скомандовал своим приспешникам больше не церемониться, и тело вновь пронзил ток, в этот раз, казалось, мозг начал и вовсе плавиться. Смех моментально перерос в очередной душераздирающий крик, но внезапно входная дверь второй раз за день ввалилась внутрь дома. Сулейман и Ибрагим не сразу поняли, что их письма не доходят до семей. Только спустя несколько дней они пришли на место, где оставляли в прошлый раз послания и осознали, что их доверенного больше нет в живых. Хатидже и дети, однако же, судя по всему, догадались обо всем сразу же, так что дома мужчины нашли лишь записку о том, что они вынуждены прятаться, естественно, без указания координат. Однако Махидевран не смогла уберечь себя, но смогла спасти детей. Сердце Сулеймана замерло, когда он заметил связанную жену без сознания, истекающую кровью. Ненависть забурлила в крови, затмевая разум. И не смотря на то, что командование дало указание взять Лютфи живым, сейчас единственным желанием Эргенч было убить подонка. Сразу же раздались выстрелы, звон посуды. Двое военных были убиты практически сразу, однако они успели незначительно ранить Ибрагима в плечо. Сулейман тут же набросился на Лютфи, который быстро осознав, что дела его плохи, поспешил к обессилевшей Махидевран, чтобы последовать известному сценарию для прикрытия своей жизни. Однако удача сегодня была вовсе не на его стороне. Тут же он почувствовал, как к полу его придавил кто-то из двух мужчин, связывая руки за спиной и переворачивая на спину. В следующий момент на него градом осыпались тяжелые удары Сулеймана. — Как ты посмел ее коснуться?! — Выкрикнул мужчина, ни на секунду не останавливаясь. — Я тебя убью! — Продолжал Эргенч, ненависть затмевала взор и, казалось, если бы Ибрагим не оттащил друга, он бы исполнил свои угрозы. — Сулейман, Махидевран жива, ей нужно в больницу. Я им займусь, позаботься о жене! — Громче чем следовало отозвался мужчина, чтобы привести друга в чувство. И Эргенч послушал, взяв со стола нож, он освободил девушку от пут, поднимая на руки, отчего так издала болезненный стон. И сердце Сулеймана разрывалось от той жертвы, которую его возлюбленная принесла во имя всей их страны, во имя любви к нему…•••
Год спустя. Пригород Стамбула.
По дому разносился приятный запах домашней еды. По большому телевизору, висевшему на стене, шла какая-то турецкая комедия. Дети смеялись, весело поедая яблоки в карамели, как всегда измазавшись сладким. Из окна можно было наблюдать розовый, прекрасный до потери дара речи, закат. Махидевран смотрела на это прекрасное небо с грустью и чувством вины. Они уехали, сбежали. Для них этот кошмар закончился, здесь не страшно выйти на улицу, здесь можно найти в магазинах все, что только душе угодно, здесь есть все блага жизни, такие как свет, вода и отопление. Однако на родине девушки все ещё почти ничего не изменилось. Начальник Сулеймана настаивал на их отъезде, им даже выделили дом. Муж настоял, так как в их доме, в Палестине, все напоминало о той страшной ночи, которую девушке с трудом удалось пережить и если бы ее спасители появились бы немного позже, она бы здесь вовсе не стояла. Однако, с поимкой Лютфи в их части города стало намного спокойней. Теперь все, что возвращало ее в прошлое был длинный шрам на грудной клетке; от него нельзя было никуда спрятаться. — Любимая, ты опять задумалась. — Словно из воздуха появившийся, Сулейман обнял жену за талию, оставляя нежный поцелуй на шее. — Я все ещё хочу домой, Сулейман… — Девушка с трудом сдерживала слёзы. И может быть многим это покажется безумием, но Эргенч действительно очень желала вернуться. — Мы обязательно вернёмся, когда придёт время…