Любовь и лёд

Убуяшики и Шинадзугава проехали в центр, ожидая дальнейших приказов тренера, ведь листок с программой был у него. –Сделайте небольшой кружок по льду. - Кагая повел рукой, делая форму круга. –Введение в начало танца. - произнёс он заголовок, под которым было это действие. Генья взял руку Канаты настолько аккуратно, что девушка по началу даже не почувствовала это и была слегка напугана, что Шинадзугава сделал первый шаг сам. Парень относился очень бережно к девушке, будто она – ваза из очень хрупкого стекла. Убуяшики старалась уследить за Геньей, что начал беговой шаг, не усмотрев за своей партнёршей. Каната не обижалась и понимала его. Шинадзугава не привык к тому, что он должен соответствовать кому-то и стать чьей-то второй половинкой в танце. Сделав небольшой совместный круг по катку, ребята остановились в самом центре, готовясь к выполнению своего пока что без звучного танца. Кагая кашлянул в руку. И нет, это было не из-за того, что он хочет сообщить уже совершенную ошибку, как думали Каната и Генья. – тренер хочет начать говорить так, как типичные журналисты на соревнованиях. –И сейчас вам покажут своё выступление ребята из клуба «Хиками но хоши» – Генья Шинадзугава и Каната Убуяшики. - старался копировать манеру комментаторов мужчина. –И первым пунктом вы разъезжаетесь, встречаясь и закручиваясь в спиральном направлении, после выполняя дорожку синхронных шагов, оканчивая тулупом и вновь разъезжаетесь. - сообщил Кагая, понимая, что его ученики ещё не запомнили пункты из программы и заранее объясняя то, что они должны совершить на льду. –Готова? - перед тем, как начать, спросил быстро Генья. Каната думала, что он начнёт программу без её спроса, но всё оказалось совсем по-другому. –Конечно! - уверенно заявила она, улыбаясь парню. Шинадзугава засмущался и отвёл взгляд от Убуяшики, разворачиваясь и отъезжая от неё. –«Господи, мальчики, вы такие сложные... » - Каната устало вздохнула, но не показала эмоций, относясь к своей тренировке как к настоящему выступлению. На ледовых танцах беловолосая никогда не показывала других эмоций кроме слабой улыбки, лишь бы не кататься с каменным лицом. Уже давно пройденный урок. –Эй, ребят! - Кагая окликнул своих учеников. –Мне нужно музыкальное сопровождение. - эти слова поразили всех. Парни и девушки не понимали, шутит ли их тренер. –Вам помочь включить его? - спросил с опаской Санеми, отозвавшись как помощник, который первый придёт на помощь для Оякаты-сама. –Нет. Ваше музыкальное сопровождение. - тренер сделал особый акцент на слове «ваше». –Тут у Вк музыки просто лимит кончился... - тут уже всё стало понятно. –Мы с Канао можем помочь! - позитивно сказала Канаэ, будто ожидая этого самого момента. Тсуюри сразу засмущалась и засомневалась в себе, боясь опозориться, но её громкая и уверенная в себе подруга, почти ставшая старшей сестрой, чётко верила, что у них всё получится. –Чудесно! Гуглите текст. Вот название. - Кочо была не против спеть в дуэте для выступления ребят, но Санеми и Танджиро не понимали одного: почему Ояката-сама не может включить музыку с их телефона, но её текст он просит загуглить. –Так нужно, парни. Наши фигуристы будут слышать музыку чётче и чувствовать её полностью. - будто прочитал мысли своих учеников Кагая, давая ответы на их вопросы. Шинадзугава был опытным фигуристом, но порой такие вещи он не понимал совсем. Но перечить Санеми не стал. Его пыл непонимания сразу остудил железный аргумент, что Ояката-сама занимается катанием больше, чем он, вот и знает больше. –Так, девочки, готовы? - вернулся он к Канао и Канаэ. –Да! - уверенно заявили они, держа в руках включённые телефоны с текстом песни. –Ну, поехали. - тренер махнул рукой, давая знак «можно» для девушек и фигуристов. Генья шумно выдохнул, готовясь к возрождению своего опыта парного катания. Давненько же он не видел женского пола рядом с собой во время танца на льду. Правда, и с Анестой пришлось нехило помучаться, поэтому Шинадзугава вроде и был рад, что вновь вернётся в парное катание, а вроде и не очень, ведь опять придётся терпеть свою партнёршу. Но Генья не был уверен в своей точной агрессии и неприязни к Канате – он не знал её. Не знал её катания, привычек и поведения. Всё бывает когда-то впервые. Каната прислушивалась ко всему. Абсолютно ко всему. И к Санеми с Танджиро, которые тихо шептались, лишь бы не сбить тренировку фигуристов, и к начинающим петь Канаэ и Канао. Даже небольшой страх отца она чувствовала и слышала. Но она его понимала: впервые поставил эту программу и для своей дочери, будучи буквально вчера одиночной танцовщицей на льду, а сейчас уже стоящей на нём с партнёром. Вы думали, что Кагая вновь повторит свои слова, сказанные раньше? Нет. Он сказал один раз и всё, больше он не повторит, ведь его ученики должны слышать всё с первого раза и понимать, что от них требуют. Убуяшики лишь стоял около выхода с катка и смотрел на своих танцоров, в мыслях говоря слова типичного комментатора и болельщика одновременно. –«Давайте, встретились. Отлично. - Ояката-сама наблюдал за ними, словно коршун за добычей - его взгляд был серьёзен, но мягок в одно время. Взгляд был таким только из-за того, чтобы не пугать своих детей заранее. –Спиральная раскрутка... - Кагая закусил губу, боясь за чёткое выполнение тройного тулупа. Но, к счастью, всё обошлось. Выполненный элемент был так же чист, как воздух в глубинах леса. -Хорошо, дальше. Разъезжаемся и всё, больше я, вроде, ничего не говорил.» - тренер уже был удовлетворен своими учениками, но это только 1/4 всей программы. Мужчина дал знак, что Тсуюри и Кочо нужно замолкнуть на время, чтобы тренер мог рассказать второй пункт. –Тулуп был чудесно выполнен, ребят. - без искренней похвалы в начале Кагая никогда не начинал дальнейший разбор программы. –В вашей программе без синхрона тут никак, поэтому у вас будут часто употребляться совместные элементы. Но сейчас вы совершаете самый обычный тодес. - сообщил заранее Кагая про присутствие синхронности в танце и про второй пункт программы. –Покажите мне отношения между гейшей и самураем! - Убуяшики ушёл к своему месту - столику с ноутбуком и колонками, и махнул рукой вновь для своих певиц Канаэ и Канао. Пение девушек было странным, но пиздецкакзавораживающим. Без музыки было довольно непривычно петь, но Кочо умеет уже давно ориентироваться в пении без музыкального сопровождения, отстукивая ритм песни щелчками, словно метрономом Она слушала их музыку и очень быстро запомнила её темп, поэтому петь её ей не составляло труда. Правда, вот, голос Канаэ немного не дотягивал до той высоты, как в самой песне – её голос был гораздо выше, но девушка не могла с этим ничего поделать. А Канао просто отвечала за второй голос. –Они так чудесно поют... - восхищался Камадо своей девушкой и Канаэ, глядя на Канао, которая закрыла глаза от переживаний и придерживала подругу за штанину словно маленький ребёнок свою мать. Санеми немного смешила эта картина - он представил Кочо в образе матери. Странно, а вроде ей и идёт. –Угу... - промычал Шинадзугава, не зная, за кем смотреть: за выступлением его брата и Канаты, либо же за пением Канаэ и Канао. Как только он отводил взгляд на Генью и его новый опыт парного катания, как Кочо, словно магнит, притягивала его обратно. Глазам Санеми пришлось нехило помучаться в своих недо соревнованиях от младшего брата до Канаэ. –Полетели. - сказал сам себе Генья, набирая разгон для выполнения тодеса. Но хотел он взять Канату за руку, чтобы закрутить спираль и совершить этот элемент, как Кагая опешил их. –А слабо после этого разойтись в тройных флиппе и тулупе? - иногда в Убуяшики просыпалось чувство вызова своих учеников на слабо. Но на самом деле тренер просто хотел попробовать данную схему с Геньей и Канатой, чтобы понять: можно ли поставить её в первой половине. Программа, что была подготовлена для ребят была ещё сыровата, поэтому нуждалась в лёгких исправлениях. Ну или просто тренер подставляет вариант получить как можно больше очков в удобное время первой части программы. –Да легче простого! - Шинадзугава любил, когда его брали на слабо - он заводился и моментально загорался желанием показать, что он способен на это. Генья демонстративно хрустнул костяшками рук, готовясь к своему вызову. Кагая знал и чувствовал своего ученика. Он знал, что в братьях Шинадзугава течёт ярая быстрая и горячая кровь. Как и Санеми, Генья очень вспыльчив, и он всегда стремиться показать себя, если кто-то считает, что парень слаб. За долгое время их тренировок у Убуяшики, тренер уже привык к ним и знал о них порой больше, чем сами они о себе. –Ну, давайте попробуем... - Каната чувствовала себя неуверенно. Она оттолкнулась ногой ото льда, чтобы вернуться к выполнению элемента. Убуяшики младшая до сих пор недоверяла Генье. Её бывший напарник, Комура Инуока – злой и агрессивный персонаж, что оставил огромный шрам на душе девочки. Не чувствовал её во время выполнения элементов, кричал за то, что она не синхронно с ним танцует на льду. И даже был случай, когда он избил её из-за занятого четвёртого места на очередном турнире среди клубов фк в Японии. И именно тогда Кагая не смог потерпеть такого отношения к своей дочери и изгнал Комуру из клуба фигурного катания. Каната боялась, не зная Генью совсем. Но она уже начала понимать, что он застенчив с девушками и говорить с женским полом ему крайне сложно. Убуяшики не знала, куда себя деть: начиная открываться для Шинадзугавы или оставаться непробиваемой стеной с ним, не показывая чувства. Сложно, но нужно двигаться дальше. Вновь рассекать лёд лезвием коньков, получать аплодисменты в свой адрес от публики и двигаться в такт музыки на льду. Кагая словно почувствовал оболочку страха на своей Канате, поэтому он остановил её лёгким касанием за плечо. –М? - хмыкнула вопросительно Убуяшики, как тут же схватила взгляд своего отца. Такой взгляд она получала крайне редко на тренировках и часто перед выступлением. В глазах тренера горел огонёк, языки которого были направлены на Канату, показывая, что она должна двигаться по направлению языков огня поддержки. Кагая ни слова ни сказал, но девушка всё прекрасно поняла. Она должна стараться, не смотря на свой страх и недоверие к окружающему её миру. Дождавшись момента, когда Канао и Канаэ снова запоют, Каната потянула руку на встречу для Геньи. В этот раз Шинадзугава не затупил и взял руку девушки, разделяя свой румянец вместе с Убуяшики. Даже не задумываясь об этом, ребята наступали на лёд чрезвычайно синхронно, что добавляло к их пока что тренировочному выступлению особого внимания и восхищения. Кагая не пропустил такого момента, поэтому очень обрадовался обнаруженному у новоиспечённой пары фигуристов. Генья остановился и начал закручивать Канату на льду. Когда девушка уже совсем почти лежала на льду, она схватилась за лезвие одного конька и продолжила вращение уже на опоре одного конька. Тренер не знал о том, что его дочь умеет такое. И его восхищения только продолжились в течении выполнения тодеса. –«Оу, неужели порезалась? - подумал немного с грустью Кагая, видя, что Каната оттопырила указательный палец от всей руки, держащей лезвие, чтобы не ощущать дискомфорт во время выполнения элемента. –Моя ты малышка. Я клянусь, что ты забудешь опыт с Комурой и поймёшь, что сейчас рядом с тобой хороший парень.» Тодес был чётко выполнен, что тоже не могло не радовать Оякату-сама. И настал момент, что наводил на Канату страх, а на Генью - желание что-то доказать другим. Синхронные прыжки. И наступает момент разлуки самурая и гейши навсегда. Самурай попадает в лучшее место, при этом теряя любовь всей своей жизни и заставляя её страдать. –Раз! - выкрикнул Шинадзугава. Его слабостью при выполнении сложных элементов было то, что он не может сдержать свой голос и, поэтому, даёт отсчёт, в этом случае, прыжков. –Два! - подхватила возбуждённая от радости, что у неё получилось прокрутить уже двойной тулуп Каната. –Три! - закончил серию совместных тулупов Генья, тут же подпрыгивая для начала серии флиппов. –«Сложное решили оставить на потом... - Кагая ухмыльнулся, видя в учениках частичку когда-то молодого себя. –Продолжайте, продолжайте. » Первый. Второй. Третий. И хотелось уже продолжить четвёртый, за это бы была возможность получить больше баллов, как Генья не смог удержать равновесие и упал на спину с устрашающим хрустом. Каната не смогла продолжить элемент, когда от неё отстал её партнёр, и так же упала на лёд глухим ударом. К ним сразу подъехал обеспокоенный тренер, ведь никогда они так сильно не падали на лёд, а тем более упала его дочка. –Каната-сан, всё хорошо? - Генья первым делом побеспокоился о своей партнёрше, а не о своём состоянии, хотя он очень сильно шлепнулся на копчик. –Угу... - промычала она, потирая ушибленное место. –Не стоило всё таки крутить четвертной флипп. - огорченно осознала она, сдувая прядь своих чисто белых волос с лица. –Мы были так близки к получению баллов... - печально подумал Генья, поднимаясь со льда, ведь сидеть на нём уже замёрзла пятая точка. –Господи, куда мы лезем, божее. - самоуверенно произнёс Санеми, сидя около бортов и играя с Танджиро в какую-то мобильную игру. –Санеми. - сказал спокойно Кагая, не упрекая своего ученика за ненужный комментарий к катанию Геньи, а лишь прожигая взглядом, от которого хотелось провалиться под лёд. Шинадзугава частенько подстебывал младшего, когда у того что-то не получалось. И как только Санеми посмотрит на тренера после этого, то у него пойдут флэшбеки со своего прошлого, где он был неопытен и слишком мал. Кагая был словно какой-то старенький телевизор, показывающий фрагменты прошлого юных фигуристов. Самым главным оружием против иногда токсичного Санеми у Убуяшики был его взгляд. Через него он мог передать всё, что и может передать словами, но глазами это будет более пронзительнее. Шинадзугава замолк, уткнувшись в телефон, но тут же он вскрикнул: –ТАНДЖИРО, ДЕРЖИ МЕНЯ!! –ДА ДЕРЖУ Я ТЕБЯ, ТЫ МОРКОВКУ ДЕРЖИ! - прокричал возбуждённый и напуганный ситуацией в игре Камадо, стараясь что-то поправить и сохранить товарища и заветную морковку. Тренер оставил своих учеников наедине, возвращаясь к павшим фигуристам. –Всё хорошо? - побеспокоился Кагая, протягивая руку дочери, чтобы помочь ей встать, но Генья опередил его и дал руку Канате раньше. –Оо... - протянул удивлённо он, смеряя Шинадзугаву взглядом, тут же вгоняя в краску. Парень услышал эти слова буквально так: О, так тебе уже нравится Каната, коль вперёд меня идешь ей помогать? –Н-нет, Ояката-сама, в-вы не так всё поняли!! - сразу начал оправдываться он перед тренером, скрывая свои горящие щеки. Убуяшики улыбнулись, глянув друг на друга. Их улыбки были вроде одинаковыми, но абсолютно разными по эмоциям. Мужчине было настолько привычно видеть, как краснеет Генья перед девушками, что он вовсе не удивился этому. Но факт того, что Шинадзугава первый полез на помощь его дочери не давал покоя тренеру. Неужели он начал потихоньку привыкать к Канате? А вот девушка не совсем понимала, как понимать своего партнёра, ведь Генья конкретно отличается от её бывшего партнёра. –Отец, что дальше? - вмиг разрулила неловкую ситуацию беловолосая, обращаясь к отцу. –На сегодня всё. - глаза подростков загорелись радостью. –Сейчас повторите вступление в начало, а потом небольшой перерыв и на тренировку к Хироганэ-сан. - вдохновлённые первыми словами тренера, Генья и Каната тут же разъехались по углам катка на начало своей программы. Хироганэ-сан – женщина, держащая в страхе всех фигуристов «Хиками но хоши». Нет, она не какое-то мифическое существо, проживающее здесь, как вы могли подумать по описанию выше. Нет. Она – обычный тренер по бальным танцам, помогающая фигуристам добиться гибкости и гладкости движений. Ей перевалило уже за пятьдесят, но увидев её впервые, можно нехило запасть на неё. Внутри старая бабулька, а лицом настоящая комсомолка. Есть три ребёнка, и все близняшки – Хару, Мару и Дару. Её семья очень дружит с семьёй Убуяшики, ведь Хироганэ в молодости была менеджером клуба, в котором танцевал на льду Кагая. В общем: строгая, спокойная и добрая мать троих дочерей. Девушки, что уже довольно устали петь, и Канаэ, что выпила уже третью бутылку воды, принялись петь, благо, в последний раз для Гейши и Самурая. Вдыхая воздух, будто в последний раз, Кочо и Тсуюри тянули первый куплет и припев песни, стараясь не помернуть и так и не откатать свою программу на льду. Дорожка синхронных шагов, разлука, встреча вновь, тодес, тройные прыжки и вновь разлука. Это было выполнено только второй раз за тренировку, а так чётко. В голове Кагаи сразу возник вопрос для Геньи: как он так синхронно выполняет программу с Канатой, зная её около двух часов как минимум. Даже для Санеми потребовалось около дня, чтобы начать чувствовать свою бывшую партнёршу – Фуюмэ. Правда, этот день был прожит им зря, но и Шинадзугава не знал, что пробудет с ней только три месяца. Закончив свою программу, Генья решил немного повыпендриваться и окончил программу самым обычным пистолетиком, правда, он терпел, чтобы не заорать от боли в спине. Полученный удар сегодня даёт о себе знать. Больно, сука, но не заорешь ведь в голос перед своим коллективом. Ели разогнувшись из позы пистолетика, Шинадзугава доковылял до тренера и Канаты рядом с ним, чтобы получить одобрение на перерыв. Кагая молча погладил по головам учеников и со свободной душой отпустил их на отдых в раздевалки, длинной в два часа, пока тренируются другие. Убуяшики всё таки не задал свой вопрос к Генье, вспоминая его первый опыт с Анестой – Шинадзугава не заметил, что слишком синхронизировался с девушкой, но когда тренер спросил об этом, он всю тренировку ложал, не попадая в такт Анесты и выбранной к программе музыки. Мужчина вспомнил свою ошибку и решил не повторять её, заметив, что Каната и Генья пошли на слабый, но контакт. Покинув каток, Шинадзугава отправился в раздевалку, чтобы просто поспать там. Парень часто недосыпал, поэтому такими моментами на тренировках он очень любил пользоваться, чтобы хоть немного утомить свою сонливость. Парень в одних носках поковылял до комнаты и уже представлял, как будет лежать на своём рюкзаке и разложенной одежде и тихо мирно спать, но все его планы кое-что обрушило в один миг. Мало того, это была закрытая раздевалка, так и мужские стоны, доносившиеся оттуда. –Твоюю мать! - не сдержал ругательства Генья, громко топая ногой по полу от отчаяния. Сегодня сон отменяется. Шинадзугава ещё проматерился на весь коридор, да так, что если бы были в нём дети, то их словарь матерных слов точно бы пополнился на многое количество. –Ах~ Мгх~ У-зуй~. - услышал парень, и тут же к него появился рвотный рефлекс. Мало того, е... совокупляются где попало, ещё это и парни! Генья поспешил покинуть коридор, чтобы не слышать противных звуков. Он даже на льду поспит, если придётся, но не в месте, где спят двое мужчин. Неприятно же. Он утопал к кабинету Кагаи, ведь знал, что его жена – Аманэ-сан точно даст ему поспать на диване в другой комнате. Как минимум, Шинадзугава надеялся на это. Он ели держался, чтобы не грохнуться по среди коридора, ведь Генья спал сегодня только два часа из-за своего младшего брата, у которого резались зубки. Не спала отнюдь вся семья из-за маленького Кото, зато теперь эта жопка спит в кровати, а кто-то ходит как варёный онигири. –Аманэ-саан. - протянул жалобно парень, открывая дверь кабинета тренера. Женщина в своё время снимала мерки со своей дочери, чтобы сразу начать шить для неё платье для выступления. –М? Генья, что-то нужно? - сразу заметила Шинадзугаву она, снимая метровую ленту с талии дочери и записывая размер на листок. – 59 см, хм, Каната, ты довольно похудела! - толи удовлетворенно, толи недовольно произнесла Аманэ. –Можно... поспать у вас? - смущённо попросил парень, думая, что получит отказ и уже представляя, как будет спать на холодном льду, накрывшись лишь кофтой своего брата. Да и то повезёт, если он что-то даст. –Конечно, Генья! Можешь расположиться в соседней комнате на диване. Каната, будь добра, подготовь Генье спальное место. - попросила Убуяшики свою дочь, и девушка быстро скрылась в комнате. –А можно я пока у тебя мерки сниму? - парень кивнул, ведь права отказаться он не имел. Темноволосый встал в полный рост, чем очень удивил Аманэ. –Ничего себе! Как же ты вырос, Генья! - парень смущённо почесал затылок и выпрямился, чтобы женщине было удобней брать размеры Шинадзугавы. Убуяшики очень быстро обвивала его метром, тут же освобождала, что-то хмыкала себе и записывала это на листок, где были уже параметры Канаты, Канао и Канаэ. Перед началом тренировки девушки прошли через кабинет Аманэ. –Неужели Каната-сан такая маленькая?... - хотел подумать Генья, но сказал это в слух. Аманэ остановилась и взглянула на парня. –Ох, ну да, совсем уже похудела. - говорила женщина о том, что её дочка стала почти маленькой дюймовочкой. –Такая взрослая уже... - Убуяшики устало вздохнула. –Кстати, как тебе она в роли партнёрши? - она улыбнулась, глядя на Генью и обвивая его бёдра лентой. –Хм, да не знаю даже... - к лицу Шинадзугавы прильнула кровь, и он постарался скрыть своё резкое покраснение. Он понимал, что как партнёр она просто солнце: аккуратная, нежная, чувствующая музыку, мягкая, добрая, но не скажет же он так её же матери? Генья ещё жутко стеснялся Канату, поэтому был в смятении чувств к ней. –Мы знакомы совсем недавно, поэтому, даже и не знаю, что про неё сказать... - парень почесал затылок. –Ну, она... хорошая подруга... рад, что Ояката-сама поставил меня с ней. - Шинадзугава неловко улыбнулся. Он произнёс чистую правду. На лице Аманэ была удовлетворённая улыбка. Женщина ничего не сказала на слова Геньи, а лишь молча до снимала с него мерки и со спокойной душой отправила спать в комнату, где Каната уже приготовила для него место. Обычно, девушка сама спит там, но сегодня она не будет против дать поспать своему партнёру. Тихо приоткрыв дверь, Шинадзугава сразу вспомнил про Канату и подумал, почему она так притихла. Но он тут же понял причину – девушка спала. Убуяшики спала сидя, что уж слишком удивило Генью. Он думал, что делать, если он пиздецкакхочетспать, а диван то один. Шинадзугава аккуратно, на цыпочках прошёл к дивану, чтобы удостовериться, спит ли Каната, а после он сел рядом на подлокотник, лишь бы не побеспокоить сон девушки. Каната была так красива, когда спала. Девушка сделала себе пучок, чтобы волосы не мешали ей при сне и меньше растрепались. На щеках был лёгкий румянец из-за перепадов температур из катка в кабинете отца. Дыхание Убуяшики было спокойным и умиротворенным. Сон, по всей видимости, был поверхностным, ведь будь бы она в глубоком царстве Морфея, то сейчас бы тихо сопела, а тут она спит бесшумно. Генья хотел запечатлеть такую милую картину и тут же нырнул в карман за телефоном. Не думайте ничего пошлого, Шинадзугава будет просто любоваться ей при удобной возможности, глядя часами в телефон и по-детски краснея. –Я клянусь, что это фото никто не увидит, Каната-сан. - парень приложил правую руку к сердцу, давая клятву, но понимая, что Убуяшики уже этого не увидит. Раздался тихий щёлк, и фотография спящей красавицы отложилась в галерее Геньи и автоматически стала избранной. Но тут же парня опять побеспокоил вопрос о том, где он будет спать. И он тут же нашёл ответ – тихонько устроиться рядом с девушкой и обязательно накрыть её одеялом, чтобы она не замёрзла. Одеяло, когда-то подготовленное для Геньи, тут же оказалось на мирно спящей Убуяшики, а Шинадзугава прилёг на подлокотник, ели уместив все свои 180 сантиметров в половине дивана. Так и задремали свежеиспечёная пара фигуристов.

~А тем временем в зале со льдом~

–Фуууух, как же я устала... - с отдышкой говорила Канаэ, выпивая уже пятую бутылку воды. Вот именно по этой причине она ушла из музыкальной школы. –Ты куда эту воду деваешь? - спросил с особым интересом подъехавший Санеми, ведь девушка выпила около двух литров только за час. –Экономлю на тренировку. - коротко и невозмутимо ответила Кочо, поправляя свои заколки. –Как верблюд что-ли? - подстебнул Шинадзугава девушку, как тут же получил удар пустой бутылкой воды. И этот удар заставил парня замолкнуть как нельзя лучше. Санеми просто наблюдал за Канао, что ютилась около Канаэ, и за самой Кочо, что прихорашивалась в отражении ноутбука Оякаты-сама. –Санеми, Канаэ, готовы? - спросил о готовности своих учеников Кагая, подъезжая к выходу со льда и проходя к своему месту. Парень и девушка кивнули и последовали на лёд после того, как тренер «проложил путь» ладошкой. –О, тут как раз у Вк музыки лимит появился - вы бы слышали, как громко выдохнули Канаэ и Канао. Санеми усмехнулся, выезжая на лёд быстрее девушки. –Так, че у нас там первое было в программе? Подкрутка? - спросил Санеми, вспоминая свою недавно прочитанную программу. –Поддержка, дурак. - поправила Кочо, фыркая на Шинадзугаву. Она всё ещё была обижена на то, что он обозвал её верблюдом. –Ниче себе, я дурак? –Да. –Коза. –Осёл. –Заноза в заднице. –Мелкая козявка. –Чучка африканская. –Лысый унитаз. –Засранец. –Канаэ, Санеми, готовы услышать свою историю? - вмешался в столь информативный диалог ребят Кагая, подъезжая к ним. Кочо и Шинадзугава неловко замолкли, переглянулись и посмотрели на тренера, уже готового рассказывать то, что они должны показать на льду. –Да, Ояката-сама. - одновременно сказали Канаэ и Санеми, смотря на мужчину. –Начнём с того, что ты, Канаэ – бабочка, а ты, Санеми – ветер.