Do u love me?

      Ледяные капли очерчивают искажённое в испуге лицо, глаза со страхом осматривают человека, опустившегося на колени. Слыша в их сторону шаги, она отступает назад, слабость в ногах и руках отдают неприятными ощущениями, к горлу подступает ком тошноты. Девушка падает наземь, создавая громкий шлепок. Даже в столь кромешной тьме, она видит, как кровь, вытекающая из пулевого ранения, смешивается с пресной водой и растекается по асфальту. Медленные шаги со стороны эхом отдаются в голове, мысли о последнем дне её жизни, слёзы застилают глаза и крупицами стекают по мокрой коже. Звук перезарядки огнестрельного оружия заставляет бешено стучащее сердце до боли сжаться. — П-пожалуйста, не убивайте меня, — дрожащим голосом тихо произнесла Ёнро. — Я очень хочу жить… — Не сейчас, Юнги, — Чонгук, дотронувшись до напряжённой руки друга, опустил оружие, направленное на испуганную девушку. — Вы двое, — приказной тон, заставил студентку сильнее вжаться спиной в стену и не смотреть на них, — увезти его.       Слёзы смешивались с дождём, мокрые волосы неприятно липли к шее, Ёнро так хотела убрать их, но боялась. Они закрывали вид на лежащее неподалёку тело или труп, и также не давали ей увидеть лица незнакомцев. Двое высоких мужчин за руки и за ноги схватили тело дяди Чана и уволокли к микроавтобусу. Юнги, передав огнестрельное оружие своему коллеге, подошёл ближе к промокшей до нитки девушке и с тяжёлым вздохом спросил у Чонгука: «И что ты предлагаешь?» — Оставить её в покое, — коротко изложил друг c некой жалостью осматривая заплаканную студентку. — Кажется ты забыл, — упрекнул мужчина своего коллегу, — мы всегда решали вопрос со свидетелями, так чем же сейчас она отличается от других? — Хён, успокойся, — заметив раздражённый тон, Чонгук сделал шаг вперёд, немного прикрывая собой Ёнро. — Были те, кто намерено подставлен стать свидетелем, единицы были случайными. За тобой и так каждый день следят, просто заставим её молчать… — Ты видишь в ней ту, кто будет молчать? Да её же совесть замучает, уже завтра к нам в очередной раз наведается полиция. Из-за неё. — Я-я правда очень хочу жить, обещаю… я ничего не скажу, п-пожалуйста, — прошептала девушка, пытаясь сдерживать слёзы, но у неё ничего не получалось.       Юнги подвинул друга и, подойдя ближе к девушке, опустился на корточки. Снова холодное серебро остриём прошлось по шее и остановилось на ярёмной впадине, Ёнро зажмурила глаза, думая, что её всё же не отпустят живой, мысли о скорой смерти нагнетали и душили, заставляя девушку расплакаться ещё больше. — Не перестанешь — умрёшь, — низкий голос заставил её вздрогнуть и взглянуть в тёмные напротив глаза. — Юнги, подойди сюда, — тихо подозвал его Чонгук.       Убрав от шеи студентки железо, он отошёл к своему коллеге. Ёнро поспешно вытерла слёзы и попыталась встать на ноги, но это не увенчалось успехом, она так и осталась сидеть на мокром от дождя асфальте. Неужели её не убьют? Мысли о жизни затаили в ней маленькую надежду. — Переговоры с Шон Доу сейчас идут не очень гладко, как и с Ким Намджуном, она может помочь тебе, лучше уделим время Чан Сынвону, он ведь почти развязал войну между тобой и Шоном.       Слова о том, что студентка может быть полезной, немного отвлекли мужчину и дали поразмышлять над этим предложением. Губы скривились в лёгкой усмешке, оглядев тревожное лицо, по которому скатывались пресные дождевые капли, он кивнул другу и обратился к девушке: «С завтрашнего дня за тобой будут следить, думай над своими словами. Если не сдержишь своего обещания и хоть кто-то узнает о сегодняшнем дне, сама знаешь, что будет. Через неделю он свяжется с тобой».       Ёнро кивнула и, опираясь рукой о стену, поднялась на ноги. Она видела, как двое, оставив её, направились к автомобилю, они не оборачивались, лишь тихо разговаривали между собой. В голове только одно слово «жива». Она ещё жива. Схватив пакет, девушка быстро побрела к общежитию. Тёмная комната встретила её тишиной. Пройдя в душевую, Ёнро сбросила с себя мокрую одежду и включила тёплую воду. Душ смывал накатившуюся слабость и расслаблял. Ночь предстояла тяжёлая и бессонная, закрывая глаза, в ушах стоял звук грома. Дождь громко барабанил по окну и карнизу. Подруга Ёнро уже спала, вернувшись к ночи, она не трогала лежащую на кровати девушку, наверное, подумала, что та уже спит. Поджав ноги к груди, девушка вглядывалась в темень, а затем наблюдала за рассветом.       Однако бессонная ночь прошла не только у неё одной. Подземная комната одного из частных домов таила в себе хрипы и стоны подстреленного человека. Перевязав мужчину, доктор снял с рук перчатки и обратился к человеку, восседавшему на кресле в углу комнаты: «Он будет жить». — Хён, вот, — Чонгук передал Юнги документ и сел рядом с ним.       Отпустив доктора, мужчина открыл документ и под тёплым светом торшера вчитался в содержание листов. — Опять свою девушку использовал как сыщика? — улыбнувшись поинтересовался Юнги, рассматривая фото в документе. — Быстро же ты составил досье на неё. — Не использовал, а вежливо попросил, — ответил Чонгук, рассматривая человека, лежащего на холодном полу неподалёку от них. — Что будем делать с ним? — Он ещё нужен нам, единственное, допросите о ней и его никчёмном копании под Ким Намджуна, — мужчина забрал документы и вышел за дверь, оставляя своего коллегу наедине с Чан Сынвоном.       Потянувшись и взглянув на наручные часы, Чонгук поприветствовал друга, который зашёл в комнату на словах Юнги, и подошёл к проснувшемуся от боли человеку. В тишине они наблюдали за ним, ожидая, когда тот заговорит. — Г-господин Мин, — хрипло произнёс Чан Сынвон, рассматривая два силуэта в полутьме. — Я-я же ничего не сделал вам! — Упс, а это не он, — ответил ему друг Чонгука, — ночка будет бессонная, да Чонгук? — Хосок, ты его слышал, он ещё нужен нам, — коротко ответил Чонгук и тут же обратился к виновнику его бессонной ночи. — Откуда ты знаешь ту девчонку? О чём разговаривали? — Она мертва? — взволнованный тон человека заинтересовал Хосока. — Ты же знал, что мы приедем, зачем притащил её? — задал третий вопрос Хосок, но задумавшись, озвучил свои догадки. — Может намерено, хотел её смерти, ради чего? Подставить Мин Юнги или кого-то другого? — Она внучка моего друга — Ким Тэджона, его назначили вести дело о наркотиках, связанных с китайцем Шон Доу, я хотел помочь господину Мин, слышал переговоры прошли не очень удачно. Полиция хочет внедрить к вам своего человека, но мы могли бы первыми сделать шаг. Если вывести из игры Ким Тэджона, меня поставили бы на дело Шон Доу и с моей же помощью деловые отношения господина Мина и господина Шона наладились и… — Мы? — акцентировал внимание на слове Чонгук. — Так сильно хочешь приблизиться к Мин Юнги и делаешь то, что тебя не просят. Он ясно сказал тебе, быть на своём месте, но ты всё время лезешь туда, куда тебя не просят, да ещё и подставляешь других. — Господин Чон, вы могли бы использовать внучку Тэджона, он очень дорожит ею, убив её…       Будильник громко звенел, неприятно раздаваясь по всей комнате. Поспав два часа, Ёнро тяжело поднимается с кровати, и первая идёт в ванную комнату. Яркий свет лампы, освещает её бледное лицо, зеркало отражает тёмные синяки и мешки под глазами. «Дядя Чан… мёртв? Я видела, как кровь вытекала из раны, как его тело уносили… Меня тоже могли убить вчера и каким только чудом я выжила?»       Дрожащие руки коснулись прохладной воды и ополоснули лицо. День предстоит тяжёлый, как и вся неделя. После очередной пары коридоры университета заполнялись студентами младших и старших курсов. Сонхва не спускала глаз со своей сожительницы, которая весь день была рассеяна и сонлива, подоспевшая к ним Джерен тоже это заметила, но в отличие от первокурсницы решила спросить о состоянии подруги. Они проходили мимо толпы студентов, казалось все смотрят к себе в телефон или разговаривают с друзьями. Ёнро чувствовала на себе несколько пристальных взглядов, за ней и правда присматривали, точно, как он и говорил. Она молчала, знала, что может случиться не только с ней, но и с её новыми друзьями. — Я просто опять повздорила с новой семьёй отца, — не солгала, но и не сказала правды. — Всё ещё переживаю на счёт сказанных слов. — Это из-за Сэгё, твоей сводной сестры, да? — они поверили в её слова, больше и не нужно было ничего говорить. — Ёни, не переживай ты так, позлитесь друг на друга и поговорите, ты же говорила, что у вас скоро семейный ужин, может там всё наладится?       Улыбнувшись Джерен, Ёнро кивнула и слушала рассказ Сонхвы про вчерашние поздние посиделки в библиотеке. Пристальных взглядов после её ответа не было, они удовлетворены были её ответом или же удовлетворён был он? С этого дня ей придётся врать. Она должна научиться делать это убедительно, ведь не только подруги должны поверить в её ложь, но и самые близкие ей люди, один из которых может раскусить её, как только она скажет «привет».       Неделя пролетела незаметно. Сладкие сны сменились на кошмары. Бессонных ночей стало больше. В очередной раз просыпаясь от жуткого сна, пот стекал по лбу и шее, сердце тревожно билось о грудную клетку. На соседней кровати тихо сопела одногруппница. Городские магазинные вывески ярко сияли в тёмной ночи и приглушённо освещали комнату в общежитии. Минута, вторая, третья, час сменялся новым часом и так до очередного будильника. Сегодня пятница и именно в этот день состоится семейный ужин с отцом. Учёба отвлекала от проблем и, заканчиваясь, возвращала их. Ёнро больше не обращала внимания на посторонние взгляды, она каждый день лживо улыбалась, говоря, всё хорошо, всё в порядке. Косметика скрывала следы слёз, она проверяла городские новости, районные, университетские, боялась увидеть там имя Чан Сынвона, но даже не находя его спокойствия не было. Выстрел, кровь, тело — всё это был не сон. Джерен и Сонхва отвлекали её от раздумий, они стали спасением от угнетений совести. Пятничная прогулка после учёбы вовсе дала девушке забыть о проблемах и весело провести время, до того момента как встретила друга Джерен. — Ёнро, Сонхва, познакомьтесь мой друг — Чон Чонгук, — представила Джерен улыбнувшегося парня. — Чонгук, это мои подружки Ли Ёнро и Хо Сонхва. — Привет, — поздоровался Чонгук, оглядев каждую девушку и остановившись на глазах Ёнро.       Она узнала его голос, всматриваясь в миловидную внешность парня, глаза заслезились. Девушка отвела от него взгляд и, похлопав ресницами, смахнула слёзы. Она посмотрела на Джерен, которая что-то говорила ему и Сонхве. Знает ли она чем он занимается? Может ли она быть заодно с ним? Мысли не давали ей покоя, он ведь ничего ей не сделает, если она просто спросит о работе. — Джерен, а Чонгук учится с нами в университете или он уже работает? — спросила Ёнро, краем глаза она заметила, как напрягся парень после её вопроса, но тут же расслабился, когда девушка начала отвечать. — Он уже работает, знаете здание, где кинотеатр и на втором и третьем этаже ресторан? Вот там, представляете уже до администратора дорос. — Может, когда-нибудь, мы наведаемся к тебе, — обратилась к своему другу Джерен и мягко похлопала того по плечу. — Да, мы там были с нашей группой перед учёбой, помнишь Ён? — поддержала разговор Сонхва.       Ёнро улыбнулась и кивнула, ответ Джерен не смог удовлетворить любопытство и догадки, её слова могли быть точно такой же ложью, какую она говорила им всю неделю. Девушка молча слушала разговор ни о чём между Сонхвой, Джерен и Чонгуком, они то шутили, то смеялись, избавляясь от неловкости перед друг другом. Телефон в кармане оповестил о новом сообщении, Ёнро отойдя от компании друзей, прочитала сообщение и тяжело вздохнула. «Ты же не забыла об ужине?»       Семейный ужин, не то место, куда бы ей хотелось сегодня, но отказать она не может. До ужина осталось тридцать минут, Ёнро выключила экран телефона и подошла к подругам. — Мне нужно к отцу, я пойду, повеселитесь и за меня ладно? — девушка улыбнулась подругам, которые тут же улыбнулись ей в ответ и, пожелав удачи, попрощались с ней.       Дорога до дома отца в любом случае займёт больше времени, чем предполагалось. При всех просчитанных вариантах Ёнро опаздывала, вопросы об опоздании и не слежении за временем, были бы скорее упрёками, нежели реальными вопросами, которые волновали её отца. Подойдя к остановке, она вместе с другими людьми дожидалась автобус. Студентка смотрела под ноги, вслушиваясь в гул проезжающих машин, она настраивалась на предстоящую встречу с отцом, на которой совсем не хотелось присутствовать. Остановившийся рядом с ней чёрный автомобиль, привлек её внимание. Стекло опустилось, парень, оглядывая девушку привычным жестом указал на сиденье рядом: «Садись, есть разговор».       Ёнро, не желая задавать лишние вопросы, села рядом с новым знакомым. Незнакомый мужчина за рулём часто кидал на девушку короткие заинтересованные взгляды, в его голове крутился лишь один вопрос «Чем же она может быть полезна?» — Джерен с вами заодно? Она поэтому подружилась со мной? — прямо спросила Ёнро, застав Чонгука врасплох своим вопросом.       Звонкий смех раздался по салону автомобиля, оба парня были поражены такой проницательностью. Чонгук в очередной раз убедился в правильности своего решения. Умная и проницательная, скромная и наблюдательная, качества, которые им необходимы. Только Хосок ведущий автомобиль с подозрением относился к ней, она является внучкой полицейского, а значит может хорошо играть роль подставного человека. — Джерен ничего не знает, она не причастна к моей работе, но мы действительно друзья… «Я поспешила с выводами?» — Что ты хочешь от меня? Я никому не говорила… неужели именно сегодня я понадобилась ему? — Нет, он ничего не говорил, сейчас у меня к тебе есть разговор. Хосок, ты знаешь куда ехать, — парень, пока девушка смотрела в окно, незаметно приклеил ей на сумку маленькое просушивающее устройство. — Не говори ничего Джерен, — добавил он, кидая короткие взгляды на маленькую еле заметную вещь. — Боишься, что она убежит, узнав, какой ты на самом деле и чем занимаешься? — Ли Ёнро, просто молчи, придёт время, и я сам обо всём ей расскажу! — Не сможешь… — О, тогда давай иди расскажи всё ты, только твоё обещание будет нарушено, и я больше не смогу сохранить тебе жизнь перед ним. — Чон Чонгук, вы сохранили мне жизнь, я молчу, но, если она попадёт в такую же ситуацию, а может и похуже, кто-нибудь, да расскажет о тебе. Ты не знаешь какими будут последствия, сначала она не поверит, потом разочаруется, обидится, и в конечном итоге будет злиться. На тебя. А я останусь виноватой во всём, ведь я всё знала и молчала… — Может пора перестать волноваться за каждого человека в своей жизни? Их же не волнуешь ты и твои чувства.       Ёнро замолкла, больше нечего было говорить. В салоне автомобиля стояла напряжённая тишина, разбавляемая негромкой музыкой. Знакомые виды пролетали за окном. Автомобиль припарковался около дома, где проживал отец студентки и его новая семья. Поблагодарив своего нового знакомого и его друга за рулём, девушка вышла из машины и направилась к дому, скрывшись за забором, она услышала, как автомобиль отъезжает от парковки и настаёт тишина. Ступая по дорожке, в голове всё больше мыслей сбежать и не приходить на ужин. Ёнро касается ручки двери, вобрав в лёгкие побольше воздуха, она натягивает приветливую улыбку и проходит в дом. — Ты опоздала, — упрекнула её женщина, проходя в столовую комнату. — Раньше на час раньше прибегала, если не хотела идти — могла бы дома сидеть. «В следующий раз так и сделаю», — девушка улыбнулась своим мыслям и тут же ответила: «На то были причины, давайте просто поужинаем и разойдёмся».       Хозяйка дома замолкла, закатив глаза, она недовольно цокнула и прошла к столу. Ёнро сжала губы в тонкую полосу и проследовала за женщиной. Привычная просторная столовая, сегодня ужин состоял из национальной кухни, чему девушка несказанно рада, ведь ей не придётся придерживаться этикета, который она не очень-то хорошо знает.       Слыша позади себя шаги, студентка оборачивается и замечает свою сестру, направляющуюся к столу. Ёнро беспокойно осматривает Сэгё, а та в свою очередь смиряет недовольным взглядом и присаживается напротив неё. В скором времени к ним присоединяется отец девушки. — Все в сборе, — он осматривает каждого и присаживается за стол, — давайте начинать. — Давно мы не ели нашей кухни, всё стейки, да итальянскую пасту. — Ёнджун, ты так много работаешь, давайте на выходных съездим куда-нибудь отдохнуть? — предложила жена отца, смотря то на дочь, то на мужа. — А неплохая идея, тебе как Сэгё? — обратился отец к дочери. — Да, было бы здорово поехать в маленькое путешествие.       Ёнро молчала, прожевывая рис, она украдкой посматривала на улыбающуюся сестру, женщину рядом с ней и отца, весь взор которого был обращён к его семье. Почему? Зачем? Для чего эти ужины, на которых она нежеланный гость? Все эти вопросы не давали ей покоя. Ещё раз осмотрев сестру, она вспомнила слова Чонгука. «Может пора перестать волноваться за каждого человека в своей жизни? Их же не волнуешь ты и твои чувства».       Сколько раз она обращала на себя внимание и сколько раз ей сухо могли ответить «да, молодец» или поощрить взглядом, замечая, что на ужине присутствует больше трёх человек. Это ведь не впервые происходит с ней. «Так в твоём понимании налаживаются отношения, отец?»       Потребность в еде отпала, отложив палочки в сторону, она еще раз осмотрела всех присутствующих в комнате, перед ней сидели люди, образующие семью и общающиеся только между собой. Нежеланный гость, сидящий по другую сторону стола, здесь только для вида примерного семьянина, поддерживающего отношения не только со своей новой семьей, но и с брошенной восемнадцать лет назад дочерью. «Да, ты прав, — она согласилась со словами знакомого, — я и мои чувства не волнуют других, даже если я обращу на себя внимание, никто не заметит…»       Выйдя из-за стола, девушка направилась в коридор. Если бы не его слова, сколько ещё она притворялась, что всё хорошо? Всё так, как и должно быть. Бесшумно открыв входную дверь, она вышла во двор и как можно скорее хотела покинуть это место, однако хлопнувшая за ней дверь, остановила её. — Ёнро, ты куда? Семейный ужин еще не закончен. — в голосе отца присутствовала строгость и раздражение. Неужели ужин, который шел не так как всегда, разгневал его? — Я должна ждать его окончания, чтобы вернуться домой? — фальшивая улыбка скрасила ее лицо, вот её роль — примерная тихая дочь от первого брака, которая выставляет отца в лучшем свете перед всеми. — Ёнро, не веди себя как ребенок, что случилось? — мужчина пытается смягчить тон, но даётся ему это с большим трудом. — Всё в порядке, отец, — её очередная ложь, скрытая улыбкой, не приносит ничего не хорошо. — Ты никогда не уходила так рано и внезапно, еще и опоздала, — он поступил точно также, как и его жена. — На то были причины, — сжав зубы, она еще больше натянула улыбку, скрывая за ней боль и обиду. — Ты знала, что сегодня состоится ежемесячный семейный ужин и опоздала. Насколько же веская эта причина, раз ты пришла позже положенного времени?       Фальшивая улыбка ушла с лица девушки. Его не волнуют причины, он ждёт оправданий и извинений, ждёт, когда человек перед ним возьмёт на себя вину и вернётся, ставя себя в неудобное положение. Она не должна волноваться о чувствах других. Она не должна переживать из-за того, что о ней подумает человек, называющий себя отцом, и другие люди живущие в этом доме. Нет смысла оправдываться, всё равно не услышат. Ёнро развернулась и скорее направилась к выходу, небрежно бросая напоследок: «Я больше не приду на семейные ужины, если хочешь поддерживать со мной общение — будем встречаться на нейтральной территории, например, кафе, парк, даже остановка подойдёт».       Тихий девичий голос отчётливо был слышен благодаря небольшому устройству. Вращая карандаш между пальцами, хозяин кабинета слушал разговор между отцом и дочерью. Слыша очередную ложь, слетающую с её губ, ухмылка не сползала с лица. Телефон беззвучно завибрировал в кармане брюк, входящий звонок прервал мысли мужчины и заставил отбросить наушники. Женский голос на том конце, заикнувшись начал разговор: «Сынок, п-привет. Как ты? Юндже вот сам не свой ходит, приходит побитый и из комнаты почти не выходит» Дверной хлопок прервал телефонный разговор. В кабинет ворвался молодой парень, его лицо было всё в гематомах и кровавых подтёках. Мужчина оглядел незваного гостя, который с криками кинулся к нему. — Ты ублюдок! Верни мне всё, что отобрал! Мелкий сосунок, я убью тебя и твоих дружков, я всех вас убью! Отец завещал всё мне, как смеешь лезть туда, где тебя не ждали? — Закончил? — холодно бросил Юнги и, сжав телефон в руке, продолжил, — Мало того играешь у меня на нервах, так ещё и проблем приносишь немало, мне же ничего не стоит убрать тебя из всей этой игры… — Вот как заговорил, боишься, что я запишу наш разговор и передам его полиции, да ты трусишка, братец… — брат Юнги подошёл ближе к нему и схватил за рубашку, сквозь зубы, словно яд, выплёвывая слова. — Я. Тебя. Уничтожу. Уж поверь, тебя и всех, кто с тобой связан! Я заберу и это здание, и твой бизнес. Всё! Я оставлю тебя ни с чем! «Хватит! Вы же братья, что ты такое говоришь!» — мать, слыша весь разговор через телефонный звонок, стала кричать на своих сыновей, следом послышались судорожные женские всхлипы. Юнги, услышав плач матери, со злости бросил телефон в стену. В кабинет забежала подоспевшая охрана, схватив Юндже под руки, они попытались вывести брыкавшегося парня. Поднявшись с кресла, Юнги подошёл к брату, сжав кулак, он ударил его в живот и схватив за шею приблизил к себе. — Я многое тебе спускал, хочешь поиграть, начинай первый. Посмотрим, как далеко ты зайдёшь, — тихий шёпот, заставил брата содрогнуться. — Этот человек в чёрном списке нашего заведения, ни при каких условиях не впускать его сюда.       Дав охране дальнейшие указания, мужчина вышел из кабинета и поднялся на третий этаж, где его уже ждал Хосок, тот осмотрел друга, как будто оценил его настроение и, выдохнув, сообщил неприятную для него новость. — Чан Сынвон работает не только на нас…