«Облака следуют за драконом, а тигр — за ветром»
Обычный и за столь долгое время выходной был прерван. Его опять вызывают на работу, сообща по телефону не очень приятную информацию. Он снова извинялся перед внучкой, оставляя её в стрелковом клубе под надзором старого знакомого, который обязательно, да, что-нибудь расскажет ей про него. Полицейский участок, в который вызвали Тэджона находился далеко от его месторасположения, из-за чего ему пришлось взять такси и как можно скорее уехать в назначенное место для встречи с шефом. — Я знаю, что у тебя выходной, но это срочно, — начал шеф, встречая своего сотрудника у входа в районный полицейский отдел. — Ты же знаешь… про Сынвона. Вы были хорошими друзьями и коллегами, но сам понимаешь, у нас все доказательства на него. — Да, понимаю. — Не буду ходить вокруг да около, мне нужно чтобы ты понаблюдал за допросом… Может что-то тебе покажется подозрительным, потому что я уже и не знаю во что и кому верить… Камера. Мотор. Два помещения отделяло прочное, тонированное с одной стороны, противоударное стекло, где находились двое подозреваемый и шеф полиции, с полным презрением в глазах наблюдающий за первым. Скрестив руки на груди они нервно и напряжённо переговаривались несколькими фразами. Тэджон, поглядывая на сидящего за стеклом человека в наручниках, долго вглядывался в направленные через отделяющую комнаты непробиваемое и тонированное стекло, глаза бывшего коллеги и по совместительству друга, оказавшемся по ту сторону медали. Все ответы Сынвона были односложными и состояли только из двух слов «да» и «нет», что крайне не нравилось шефу полиции, лично допрашивающего его в маленьком темно-сером пространстве. К наблюдению за процессом допроса также присоединился и знакомый Тэджона, он молча присел рядом и что-то записывал в телефоне изредка поглядывая на стекло, за которым несколько грубо велся допрос. Стоило только шефу выйти из кабинета, как следом за ним, туда вошел Тэджон, предосторожно смотря за уходящей фигурой начальника, он прикрыл двери и выключил камеру, до этого записывающую происходящее внутри помещения. — Никогда бы не подумал, что ты вот так легко попадёшься, — начал мужчина, присаживаясь напротив «друга». — Но также, никогда бы и не заподозрил, что ты вот так просто предашь нас всех. Коллег и друзей, что были с тобой более десяти лет. Прикрывали спину и подставлялись под пули и ножи. — Потому что я знаю, на какой стороне надо быть, в отличие от тебя, Тэджон. Я вёл двойную игру, вписался туда, чтобы добыть информацию, но до чего же интересно… — Я не хочу слушать твой рассказ о тяжёлой жизни, одиночестве и правильности. Ты выбрал для себя не лучший путь, — передав прямые доказательства причастности Сынвона к Шон Доу, мужчина, встал и подошёл ближе к старому другу, после чего скрепил руки наручниками, что ранее были прикреплены к столу с помощью дополнительной цепи, обвивавшей запястье и плотно прилегавшей к торцам стола. — Что ж, тогда мне нечего тебе сказать, — встав с места, Сынвон замолчал, рассматривая как некогда спокойное лицо друга. — Хотя нет… есть кое-что. Связанное с Ёнро… знаешь с кем она связалась? Знакомо имя Мин Юнги? — продолжил мужчина, выглядывая на лице офицера Кима хоть какие-то эмоции. — Агуст, именуемый также «Третий апостол», тот за кем всё это время охотится шеф. И как же так получается, что по счастливой случайности и крайне благоприятным обстоятельствам, я свёл их вместе. Тэджон криво ухмыльнулся, бросая взгляд на стекло, он подошёл ближе к своему другу, широко раскрывшего глаза от немо прозвучавшей правды в ответ на его слова. — Ха-х, но ты, Тэджон, уже знаешь это… — в тишине прошептал Сынвон, наблюдая за другом. — Ха-ха-ха, — в ту же секунду он рассмеялся. — Ах, теперь я жалею лишь об одном… Жалею, что не задушил её тогда на том вечере у Юн Доксу, — сквозь зубы процедил он, — посмотрел бы я на тебя, увидь ты её мёртвое тело. — Ты что? — глаза мужчины резко распахнулись и, словно, налились кровью и почернели от услышанного. На его слуху отпечатались слова Сынвона, отчего тот улыбнулся и опустив голову, покачал ей. — Свидимся ли мы ещё с ней? — задал риторический вопрос обвиняемый, разглядывая офицера напротив. — Уверен, что да… может тогда и законч… Сынвон не договорил то, что хотел. Довольно-таки сильный удар по и так искажённому ссадинами лицу из-за чего раскрыл корочку заживающих ран и выгравировал на чистом участке светлой кожи красный отпечаток. Их беседа не закончилась на одном лишь ударе, со стороны представителя закона. Тэджон продолжал последовательность ударов, от которых его «друг» никак не мог защититься. Мужчина взял Сынвона за ворот испачканной пропитанной кровью рубашки и прислонил к стене, готовясь нанести ещё несколько ударов. — Офицер Ким! — в помещение вбежал новобранец и, осознав происходящее, мигом ринулся к старшему по званию сослуживцу, который почти добивал опустившегося к полу человека. — Офицер Ким, остановитесь! — Кха, — откашливаясь и выплёвывая на пол сгустки крови, Сынвон следом засмеялся при виде пыхтящего от злости мужчины. — Тэджон… я ведь знаю, что это был ты. Это ты тот, кто вынес из офиса и участка все документы об Агусте… И знаю, что шефу очень придётся по душе информация о твоей внучке и её связи с ним. Последствия, друг мой… последствия.***
Два часа перелёта и наконец ступая по знакомым некогда местам Третий сел в заранее арендованный автомобиль и заведя мотор, тронулся с места быстро пересекая территорию клана Маэда и заезжая на территориальные владения почившего Второго апостола. Японские забегаловки в маленьких узких улочках чуть ли не стоя друг на друге зазывали к себе туристов и местных жителей, однако ни те, ни другие не торопились заходить туда, с осторожностью рассматривая грозно сидящих за столиками мужчин и женщин рядом с ними. На некоторых открытых участках кожи виднелись яркие черные скрещенные с цветными татуировки. Но только одна из ста наколок выделяла их принадлежность к определённому клану — гора, на вершине которой был начертан небольшой иероглиф, а значит, он движется в правильном направлении. Припарковавшись на территории отеля «Континент», Мин отдал ключи работнику на входе и зайдя внутрь здания, направился к регистрационной стойке, за которой его вежливо поприветствовала девушка в золотом кимоно. — Добро пожаловать в отель «Континент». Чем могу помочь? — заговорив по-корейски, девушка поклонилась гостю. — Номер на три дня, — ответил Третий, передавая девушке скруглённую и огранённую дорогим камнем красную пластину, напоминающую монету, что прилагалась к его с госпожой Ли договору. — Господин Мин, есть ли пожелания на время вашего проживания у нас, например, арендовать квартал ханамачи? Или же пригласить к вам в номер? — Нет. — Ваши пожелания учтены, приятного отдыха, — девушка передала электронный ключ от номера и вновь поклонилась, передавая гостя проводнику. Поднявшись на свой этаж вместе с консьержем, Мин быстро выпроводил работника отеля и, войдя в номер, запер дверь. Он устало откинулся на кресле, наблюдая за уходящим и ненадолго появившемся из-за туч солнцем, мужчина невольно сравнил его со вторым апостолом. Словно в последний миг появившись из-за туч, лучи пронзали стекло отражая на сетчатке тёмных глаз воспоминания первой и последней их встречи. Небесное светило постепенно скрылось за следующими к нему громовыми облаками с молниями, по окнам вновь стали стекать капли, а после резко забили водяными остриями, погружая номер в сумрак. Кольцо в унисон мелодии дождя стучало по дубовой мебели, Юнги взглянул на мерцающий от уведомлений экран своего телефона. Он думал насчёт предлагаемой ранее услуги, но медлил с собственным решением, чувство непонятной тревоги с момента нахождения на территории клана Маэда, а сейчас Такано, никак не покидало его. Мин знал — клан Маэда ждать не будет, а вот Такано, как ему сообщил информатор перед прибытием сюда, отказались от всех ресурсов апостольства, что для него могло означать лишь одно. Время близилось к семи, многие гости отеля уже собирались в банкетном зале на специально-организованный ужин, но в то же время многие из них ушли и на верхние этажи, на которых располагался роскошный бар, в котором подавали от самых лёгких до самых тяжёлых напитков. Выйдя из номера, Юнги отложил карту в карман брюк и направился к лифту, черная рубашка плотно прилегала к телу, а две расстёгнутые пуговицы открывали всем вид на острые ключицу и небольшой, затянувшийся со временем, шрам. Расслабляющая и почти не громкая музыка на всех этажах бара доносилась до гостей сквозь встроенные колонки и позволяла им смело общаться как друг с другом, так и с прибывшими в отель гейшами, некоторые из них танцевали на сцене и завлекали гостей взглянуть на искусство, которым они владели, другие же развлекали гостей разговорами. Сделав неизменный за прошедшие годы заказ — чистый виски, мужчина присел на одно из отдалённых мест у окна и проглотив горечь жидкости, не переставал стучать остриём кольца о хрустальный стакан. Даже сейчас сидя в одиночестве, он не мог дать себе расслабиться. Он знал, что не сможет уснуть, да даже вздремнуть для его организма было нечто непосильным. Мысли улетали по разным углам воспоминаний, были ли они связаны с почившим Вторым или совершенно новые, появившиеся не так давно, вновь образовывали единую цепь, в которой нужно было найти хоть какую-то зацепку. — Добрый вечер, господин, — слетели с чужих губ слова, мягко прозвеневшие у него прямо над ухом. — Позвольте скрасить ваш вечер, — незнакомка присела рядом с гостем бара, её рука осторожно легла на его плечо и спустилась ниже к локтю. Воспоминания, как и сложившаяся цепь мыслей резко оборвалась. Всё внимание переключилось к девушке: черные длинные волосы волнами спускались на спину, карие глаза с интересом рассматривали мужчину, а красные губы расплылись в улыбке гостю. Красное платье на тонких бретелях оголяло плечи и ключицу незнакомки, а ложившаяся слоями ткань к низу приобретала пышность, подходя переливающемуся световому цвету в баре. Юнги не сводил глаз с подсевшей к нему девушки. Взгляд то и дело очерчивал внешний вид, останавливаясь на тёмных глазах и искусно поставленной с помощью косметики родинки на щеке, что казалась слишком настоящей. Почему именно сейчас он на несколько секунд подумал: что она делает здесь? С ним. Ведь он точно помнит, что не брал её с собой в Японию. Однако, представленный образ в его памяти — образ госпожи Ли, мгновенно разрушился, услышав слишком яркий акцент своего родного языка. — Позвольте, я обновлю ваш напиток, — подушечки пальцев прошлись по руке ниже и затрагивая его грубую кожу, перешли на холодный пустой стакан. — Нет, я уже закончил, — ответил Третий, обращая внимание на женщину около бара. — Тебя прислала она? — кивнув в сторону бара, спросил Юнги. Он встретился глазами с ней, на что та, склонив голову и поклонившись ему, мягко улыбнулась. — Моя задача развлекать гостей… — несколько растерявшись произнесла девушка. — И как ты хочешь меня развлечь? — ответно задал ещё один вопрос Мин. — Я могу… — она сомкнула губы и, прикусив их, вновь натянула улыбку, продолжая свою речь, — не только развлекать разговорами, но и подарить вам расслабляющую и чувственную ночь сегодня. Его взгляд упал на окрашенные помадой губы и появившуюся следом улыбку, её пальцы убрали волосы за ухо, а сама она потянулась ближе к его уху, продолжая говорить о своих задачах, поставленных выше стоящей неё женщиной. В нос ударил сладкий аромат цветочных и масляных духов. Волнистые девичьи волосы небрежно выбились из-за уха и легли на открытое декольте. Воспоминания вновь отбросили его к совершенно другой, находящейся от него почти в двух тысячах километрах. В памяти застряли те образы, которые он видел, находясь наедине с ней, и почему-то именно сейчас позволил себе не обдумывая все варианты сразу дать незнакомке понятный ответ. Мужчина вышел из бара, подходя к лифту, он искал объяснение своему отказу ей, ведь ему ничего не мешает провести ночь с той незнакомкой, присланной хозяйкой района Ханамачи. Она ведь знала его давно и предпочтения в девушках, которых подсылала к нему, тоже. И даже для неё казался его отказ чем-то странным. Неужели сегодня она ошиблась в своём выборе? Второй день Япония встречает своих жителей пасмурной погодой, за окном, как и вчерашним вечером льёт дождь. Поднявшись с кровати, Юнги подошёл к панорамному окну и взглянул на открывшийся вид серого города Токио. Жители города уже спешили на работу, скрываясь от проливного дождя под чёрными зонтами. Новостные каналы неугомонно гремели смертью почтенного Ясуо Такано, упоминая его вклад в развитие страны и скрывая вторую сторону Второго апостола. Сегодня день его погребения… В дверь номера постучали, не спеша подойдя к ней, Юнги взглянул на экран около гардеробной, в коридоре стоял тот самый человек, который провожал вчера гостя. Мужчина держал в руках поднос с белым конвертом, на котором была изображена гора Фудзи. Открыв двери, работник тут же склонился и протянул двумя руками гостю поднос с конвертом. Мин, не дожидаясь ухода человека, взял бумагу в руки и закрыв двери номера, открыл конверт.«Токио. *****. *****. 15:00.
Клан Такано».
Чёрный смокинг отражался в зеркале гардеробной. Поправляя рукава и наручные часы, Юнги взял с тумбы переплётный черной и белой толстой нитью конверт и вышел из номера отеля. Дом клана Такано находился не так далеко от отеля, из-за чего время, потраченное на поездку, составило не более десяти минут. Подъехав к месту похорон, первым из салона автомобиля вышел водитель, распахнув черный зонт перед открытием задних дверей, он закрыл Третьего от проливного дождя и довел его до входа, после чего быстро вернулся обратно. Юнги вошёл в небольшой павильон здания, в котором уже находилась семья клана Такано, а также значимые и уважаемые коллеги почившего Второго апостола. Никто не мог не заметить вошедшего внутрь человека, что пропустил церемонию похорон, но всё равно появился на прощание. Разговоры умолкли, все внимание переключилось на Третьего, окинувшего присутствующих не слишком радушным взглядом. Юнги передал сплетённые конверт организаторам похорон и прошел в отдельную небольшую комнату, в которой во всю стоял аромат ладана. Последняя запечатлённая портретная фотография Ясуо: её рамку украшали две черных ленты, а по бокам в вазах, закрытых множеством цветов, стояли стебли белых лилий. Перед самой рамой на столе в круглой таре уже было воткнуто несколько воскуренных палочек фимиама. Белый цветок в руках Третьего мигом опустился в ближайшую к портрету вазу и воскурив от свечного огня фимиам, поставил палочку также в тару. Опустившись на колени, мужчина поклонился, почитая ушедшего в загробный мир коллегу, наставника и близкого друга. Поднимаясь на ноги, он сложил ладони вместе у груди вновь поклонился. — Давно не виделись, — прозвучали на японском слова девушки, когда она вошла в зал, который стали охранять якудза. — Как поживаете, Агуст? — подпоясанное чёрно-белое мофуку струилось вниз и не позволяло делать обширные движения, большие рукава скрывали за собой около голой кожи рук кинжалы, которые молодая особа потрудилась скрыть от посторонних взоров. Девушка подошла к вставшему на ноги парню и улыбнулась, поклонившись в знак приветствия. — Зачем ты это сделала? — спросил Юнги, скорее не задавая вопрос, а утверждая его. Он холодно и отстраненно осматривал девушку, чья улыбка сменилась смешком. — Даже так… отец говорил, что тебе невозможно врать, — заключила она, подходя ближе к поминальной курильнице и беря в руки благовония. — Но раз ты уже знаешь… Понимаешь ли, то, что неизбежно ведь произойдёт? Зачем тянуть и оттягивать этот момент? Я просто ускорила процесс того, что должно было случится в будущем. Ты ведь и сам это знаешь… Отец ведь говорил тебе это. — А ты знаешь, что Япония этого не примет. Его союзники, партнёры и враги не примут. Другие Апостолы тоже. — Мой отец был влиятельным человеком, кто сейчас осмелиться пойти против клана Такано, кроме как надоедливых Маэда? — Облака следуют за драконом, а тигр — за ветром. Тебе хорошо знакома эта поговорка. Когда-то твой отец адресовал её мне, теперь же я говорю тебе. Думаю, пояснять не стоит… — Асука, что ты будешь делать, если выбор правления падёт на твоего брата? — со вздохом произнёс мужчина, растирая двумя пальцами переносицу. — У него гораздо больше шансов… — Обойдемся без формальностей, Мин Юнги… Я знаю, что отец просил у тебя, знаю, чем он помог и знаю о чём был ваш последний разговор в Корее. Однако, — девушка опустилась на колени и, сложив руки у коленей, склонилась в сторону стоящего почти что над ней Третьего. — Когда все соберутся на совете, сделай свой выбор в мою пользу. А я же, Агуст, обещаю… я не подведу тебя и в долгу не останусь, как и все люди клана Такано! Нужны ресурсы — мы дадим их тебе. Нужна помощь — мы окажем её тебе незамедлительно. — с выразительной ясностью говорила дочь почившего Апостола. — Япония не может долго оставаться без апостола. Я знаю, что клан Маэда готовится к нашему свержению и я не потерплю поражения или убийства кого-то из своей семьи. Агуст, я знаю, что достойна места отца, и я докажу тебе это, даже если мне придётся вести войну с кланом Маэда и другими апостолами. Я ни за что не паду перед всеми ними. «Est et mori lucrum» — следом с её губ слетела клятва договоров. — Consequentia, не забывай об этом, Асука, — Мин отошёл в сторону, открывая девушке обзор на обрамлённое фото отца. Юнги вышел из комнаты, оставляя дочь Второго перед портретом. Охранявшие комнату якудза отступили, преклоняя голову и не позволяя себе посмотреть на Апостола, они открыли путь Третьему. Партнёры Ясуо, уже перешли в другую комнату, в то время как другие только заходили внутрь помещения, среди которых при своей охране находился Ван Цзяэр — Первый и Клахан — Четвёртый Апостол. Все троя пересеклись взглядами и, кивнув друг другу, поздоровались, не останавливаясь на более долгий разговор, двое подошли к комнате и остановившись перед якудзой, ожидали, когда дочь Ясуо поприветствует их. Юнги покинул корпус поминального дома. Территория, принадлежащая клану Такано была гораздо больше обычных частных домов в Японии. Он вышел из здания и, проходя под закрытым навесом, дошёл до другого корпуса дома. Место, в котором жил и работал почивший апостол так и осталось неизменным за столько-то лет их общения. Агуст не решался зайти внутрь, да и вся семья была в похоронном зале. Он похлопал рукой по деревянной балке и вышел на каменную тропу, омываемую дождём.***
Семь лет назад. Собор святого Петра и территория, окружавшая его в тот самый день была закрыта для всех посетителей Ватикана. Апостолы всех стран слетелись в уже знакомое многим место, позволяющее им регулировать собственные вопросы между друг другом и выбирать следующих на свои места. В этом месте Юнги был впервые и что ещё не лучше — совершенно один. Ему всего двадцать три, но за долгое и слишком медленно-шедшее время своей подготовки, он смог обрести силу среди мафии и выиграть ожесточённую войну с почившим Третьим Апостолом Кореи. Новые правила принять не легко, а доказать их действенность и законность среди нового мира — ещё сложнее. Находясь в этом месте, он — главная причина сбора всех Апостолов, его положение и причина свержения прошлого. — Здравствуй, — поздоровался с ним на родном языке первый человек, вошедший в «зал суда» святого собора. — Ясуо Такано — Второй Апостол Японии, — мужчина присел рядом с парнем, который в свою очередь настороженно и осмотрел человека перед собой. — Я слышал о том, что произошло в Корее. Ты же… просто хотел выжить? — Если бы я хотел просто выжить, я бы не сидел бы здесь сейчас… — бросил Юнги и замолчал, смотря то на не сводящего с него глаз Ясуо, то осматривая собор святого изнутри. — И то верно… И как тебе? Выбор, действия, поступки и последствия. — Это всё лежит на мне и мне же за них отвечать, господин Такано. Нет смысла жалеть о совершённом… — Что ж… я услышал тебя, юнец…***
«Я услышал тебя… — повторил про себя Юнги слова Ясуо, вспоминая их первую встречу, произошедшую тогда в Ватикане. «Ты хорошо постарался…», — словно ощутив на своём плече руку Ясуо, его голос тихо прозвучал в голове, отчего Третий только хмыкнул и еле улыбнулся, хотя вряд ли это могло казаться улыбкой для других. Вернувшись вместе с водителем в отель, консьерж поприветствовал высокопоставленного гостя и, открыв двери, пропустил внутрь холла Агуста. Первый этаж в ожидании своих господинов заняли люди Первого и Четвёртого Апостола, разговаривая каждый по сторонам, они либо оглядывали других гостей, либо развлекались вместе с приглашёнными девушками из ханамачи. Неподалёку на лестнице за гостями наблюдала девушка, которая вчера регистрировала Мина, а вместе с ней же стояла хозяйка ханамачи. Черное хомонги украшали красные ликорисы и белые лилии, а пояс переливал золотом, руки женщины были как раз сложены на нём, заметив Юнги, она преклонила голову и склонилась на девяносто градусов приветствуя Апостола другой страны. Медленно спустившись к нему, хозяйка ханамачи преградила путь и улыбчиво поздоровалась. — Что-то случилось, госпожа Мори? — ответно поприветствовал её Мин, осматривая перед собой женщину. — Нет, ничего такого… хотела узнать почему вы вчера отказались от девушки? Ваш вкус поменялся? Я тщательно отбирала вам одну из своих лучших учениц. — Да, но я не… «Я не один…» — пролетело в его голове предложение, которое он чуть не бросил ей в ответ. На некоторое время он и забыл, что все эти три дня находится один… без неё. Юнги замолчал, обращая внимание на развлекающих гостей девушек. Он бегло осмотрелся, будто ища взглядом кого-то, но тут же вернулся к женщине, которая продолжила разговор: «Я просто хотела предложить вам свою помощь, могу ли я подобрать сегодня вам на вечер одну из моих девушек? Если вас не устроила Ёнэ, я могу предложить вам Наён — тоже одна из лучших учениц». — Нет, не нужно, — Мин засмотрелся на спину девушки, что вчера подходила к нему — Ёнэ. Даже со спины, её движения, напоминали ему о ней. Зарывшись пальцами в длинные волосы, он провёл рукой от лба до затылка и устало вздохнул. — Как пожелаете, господин Мин… — ответила женщина, вновь поклонившись ему. — Если ваше решение поменяется, сообщите мне. Я незамедлительно отправлю к вам одну из своих учениц. Они подарят вам прекрасную и расслабляющую ночь… Кивнув на недосказанность со стороны женщины, которая уж очень надеялась на согласие со стороны Апостола, Юнги всё же решил промолчать, поднявшись в свой номер, он сбросил пиджак на кресло и, налив в стакан немного виски, залпом выпил его. Охлаждая себя и ощущая жгучую горечь во рту, мужчина расстегнул верхние пуговицы рубашки и лёг на заправленную кровать. Из-за закрытых штор, в номере царила темень. Тишину разбивал лишь раздававшийся за окном грохот грома и грозы, что усиливал поток стекаемых с туч капель дождя. Закрыв глаза рукой, Юнги сглотнул скопившуюся во рту слюну и глубоко вздохнул. В нос ударил резкий сладко-освежающий запах женского парфюма. Почувствовал на руке лёгкое, почти не ощутимое прикосновение, он убрал руку и открыл глаза. Её тонкие пальцы с острыми ногтями странным холодом отдавались покалыванием на коже лица. Обеспокоены взгляд, к которому он уже привык был совершенно другим. Если быть точнее противоположным. Словно темная сторона всей ее души раскрывалась перед ним как открытая книга с простой, несколько скучной, обложкой. Прямо сейчас он видел её сверху, длинные распыление волосы спадали к его груди и шее, но чувства щекотки не ощущалось. Пальцы девушки опускались и достигли уже середины груди. Шлейф привычного недорогого, но достаточно терпко-освежающего и немного солоноватого, как холодный бриз моря, парфюма резко ощущались в спёртом воздухе. Она так небрежно шепчет его имя, но расслышать его никто не может. Фантазия играет с ним, заставляет ещё больше окунутся в грёзы, а то самое, глубоко таившееся и зарождающееся чувство именно той химии, которую он давным-давно мог ощущать, вновь пробуждается и поднимается на один уровень выше. «Подыграй мне» — в который раз в его памяти всплывают те дни, её слова и действия. «Почему? — задаётся он вопросом. — Черт. Почему, зачем, он связал себя этой проклятой сделкой, где ему точно кажется, что он проиграет». — Чего ты хочешь? — слетает с губ Юнги столь глупый для атмосферы вопрос, сам того не ожидая, он касается её плеча не теплого и не холодно. Так странно, он не может почувствовать температуру ее тела, но сам находится как будто в раскаленной печи. — Ты ли не знаешь? — прошептала она, убирая длинный локон волос и проходясь по коже головы кончиками пальцев. — Чего я хочу… Вкрадчивый шепот и горячее дыхание пробежали по шее мурашками. Рука Мина легла на плечо девушки и медленно спускалась к талии. Не сводя с друг друга глаз, они словно молча боролись, ожидая поражение одной из сторон. Пригладив распущенные девичьи волосы, Юнги надавил на ее затылок и силой заставил приблизится к нему ещё ближе, отчего расстояние между ними, а точнее их губами, составляло какие-то считаные миллиметры. — Так и будешь смотреть? — вновь спросила Ёнро, сжимая в ладони мягкие волосы Третьего. И только стоило ему прикоснутся к ее губам, как собственное сознание погрузило его в темноту, а назойливый звук утреннего будильника, пробудил и заставил тяжело разлепить глаза. Номер отеля, в котором остановился Юнги приветствовал тишиной и освещаемой люстрой в холле. Его охрана шорохами переминалась за дверью и о чем-то разговаривала, во что Мин не стал сильно вникать. Знакомая парфюмерная композиция все ещё оставалась в помещении, отчего мужчина, прикрыв глаза рукой, глубже вдохнул в себя его, однако после совсем не чувствовал её рядом с собой. Он и не заметил, как впервые за долгое время смог проспать больше четырёх часов. — Чёрт, что же мне с тобой делать… Ли Ёнро, — прошептал Мин, проводя рукой по воздуху, словно, как по памяти, очерчивая образ девушки.***
Корея. Подъехав обветшавшему зданию, где всё еще полыхал огонь и скапливались люди, Хосок вышел из автомобиля и, обойдя пожарных, полицию и скорую помощь, что помогала пострадавшим от мощного взрыва и пожара людям, он зашёл за угол ближайшего дома. Обойдя несколько улиц, он вышел к пустой строительной площадке, где его уже поджидал знакомый человек, к которому он приехал. — Ну, привет, Джей. Где Агуст? — первым начал разговор хозяин красного квартала, обращаясь к подошедшему Хосоку. — Похищение, порча имущества и убийство. С чего начать? — Всё. — Как рассказали мои оставшиеся полуживые люди, здесь была группа людей, все в масках, и они кое-кого забрали. Догадаешься кого? — Кэтрин? — пришло на ум парню одно только имя, которое он тут же озвучил. — Да, — раздражённо улыбнулся мужчина. — Именно она. Кэтрин. К нам пришёл гость, ID-карта которого оказалась мастерски поддельной. С него-то всё и началось. Он ворвался в её комнату, убил нашего гостя и вместе с ней направился к выходу. Мне позвонили сразу, как началась перестрелка. Я сказал своим, чтобы преследовали их, но они скрылись по дороге на выезд из Сеула и успели подорвать мои машины. — Что за маски? Как выглядели? Был ли кто-то без нее? Тип оружия и чем подрывали? — закидывал Хосок вопросами, на которые мужчина не успевал отвечать, ощущая себя будто на допросе в полиции. — Никто толком не может рассказать. Единственный свидетель — мёртв, остальные не вылезали из комнат, охрану перебили и перестреляли… — Кому могла понадобится Кэтрин? У Шон Доу слишком мало ресурсов для всего этого. — Ему могли помочь? — выдвинул предположения мужчина. — Чимин? Нет, она не столь ценна для него, да и выгоды никакой. Если только это не связанно с отъездом Агуста и скорой войной кланов… — Джей, — позвал его хозяин красного квартала, обращая внимание Хосока на себя. — Будь осторожен, — оглядываясь по сторонам предупредил его мужчина, указав взглядом на тёмный переулок, — здесь кто-то есть… Хосок внимательно посмотрел на мужчину и, выглянув за его спину, услышал звук выстрела. Вылетевшая пуля пистолета, расколола кожу головы влетела прямо в череп мужчины, который, не успев и слова сказать далее, упал в ноги своему приятелю, пачкая собственной кровью дорогую обувь и брюки. Не успев вынуть из кобуры своё оружие, незнакомец напротив выстрелил в плечо Хосоку, пока его сообщник, замахнувшись, не вырубил его полицейской дубинкой по голове. «Чёрт… Вы…», — пытаясь разглядеть незнакомцев, он вновь почувствовал, как в его тело обжигающе влетела вторая пуля. Схватив парня под руки, двое в масках утащили его внутрь светлого минивэна, что вовремя подъехал к закоулку среди улиц. Тело хозяина квартала точно также подхватили за руки и уволокли к багажнику другого автомобиля.