Сирена, слово своё исполни!

      — Кто же ты такой?.. Почему твое имя постоянно всплывает у меня в голове? Почему? Почему!.. — Хон схватился за голову, сжал свои отросшие волосы в кулаки и быстро-быстро замотал головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от навязчивых видений, роем заполнивших сознание рыбацкого сына.       Сонхва не реагировал.       Было забавно наблюдать за мечущимися от одного к другому мыслями Хонджуна. Пока что он просто смотрел. Насколько это можно делать с закрытыми глазами. Сирена уже достаточно всполошил парня своим появлением, если сейчас Пак напомнит ему всё, что натворило его прошлое воплощение... В лучшем случае Хва спугнёт его, а в худшем - Хонджун может умереть.       А для этого пока рано.       Сонхва не собирался подчинять себе волю Хонджуна, а только с улыбкой изучал его мысли, но, похоже, увлёкся и случайно пропустил свои опасения в его ослабленное сознание, потому, что парень вдруг вскочил на ноги и решительно заявил:       — Я уйду на край света, чтобы умереть там — не хочу, чтобы отец видел моё бездыханное тело… Он не вынесет этого... Мне же никогда не узнать правды, верно? — спросил он, лелея последнюю каплю надежды понять, почему всё это происходит именно с ним.       Хон повернулся спиной к Сонхва и уверено пошёл к выходу из дома, ошибочно принимая мысли Хва за свои собственные.       — Так сильно хочешь знать правду, что готов умереть? — засмеялся Пак.       Он наконец позволил своим ранам затянуться и сел на кровати.       — Ты никогда не расстанешься со своей жизнью так запросто, Капитан Ким. Ведь твоя душа «так ценна, что за неё всё твари морские порвут друг друга» — процитировал он слова Капитана Ким Хонджуна — грозы морей и короля пиратов, жившего около двух столетий назад.       Сын рыбака упал на колени не дойдя до двери, он снова схватился за голову, которая разболелась с новой силой. Сознание плыло, путая наваждения с реальными воспоминаниями. Цветные картинки и сны из детства вдруг стали такими настоящими, будто всё это сам парень видел и знал… голоса людей, события, моменты… Корабль, команда… море и его непостоянные волны… эти образы проносились перед глазами один за другим и Хонджун не знал, как остановить это. Он крепко зажмурился, молясь всем известным силам, чтобы это проклятие оставило его, но становилось только хуже.       От собственного бессилия перед наваждением и накрывающей штормом паники сын рыбака заплакал, уже вслух прося кого-то прекратить это.       Спустя еще минуту юноша резко распахнул глаза.       — Так ты и здесь меня нашел, чёртов Пак Сонхва! — вскрикнул он, смотря прямо в глаза сирены. — Я двести лет переродиться не мог! Я думал, что ты никогда не найдешь меня, но, как… — хищная ухмылка расползлась по юному лицу и парень поднялся с колен, не отрывая внимательного взгляда от Пака, но всё ещё не делая ни шага навстречу.       Теперь он вспомнил всё...       «Узнаю старого Ким Хонджуна» — мысленно хохотнул Сонхва и вскочил с постели, медленно надвигаясь на грозного Капитана в теле юного парня.       — Неужели капитан испугался «какой-то нечисти»? — Хва усмехнулся, снова повторяя слова Кима. — Знаешь, Хонджун~а, — нараспев произнёс он, — я действительно готов порвать кого угодно за твою душу, потому что только я имею право убить тебя окончательно. Я не просто так живу на свете. Ты думал, я все двести лет буду плакать на дне моря? Мои слёзы слишком ценны, чтобы тратить их на такого, как ты, — теперь Сонхва подошёл вплотную к Хонджуну, прижав его спиной к дощатой стенке домика и смотря в чёртовы глаза немигающим, горящим морской синевой и ненавистью взглядом.       — Значит, все твои чувства были фальшивыми? — парень улыбался, смотря в любимые глаза.       — Я любил тебя так искренне, как не умеет любить ни один дышащий воздухом! — с ненавистью выплюнул Хва. — Но ты…       — Я ведь всё еще люблю тебя, Хва-я, несмотря на то, что ты сделал со мной тогда… — перебил пират, ласково улыбаясь. — Мне жаль, что ты до сих пор не научился этого ценить, — Хон протянул руку и нежно погладил Пака по волосам, зная, как он это любит.       — Хватит с меня твоих игр! — вскрикнул Сонхва и перехватил руку Кима. — Ты будешь страдать так же, как страдал я, когда ты едва не убил меня Ядом Персефоны...       Хоть сирены и бессмертны, в мире всё равно существует пара способов убить их, и каждая сирена знает об этих способах.       Однажды ночью, когда Хон не мог уснуть от кошмаров, Сонхва рассказал ему легенду о Яде, что изготовила сама жена Аида — царя Ада…       Как же глуп и наивен был тогда Пак Сонхва!       Он до сих пор не мог забыть той адской боли во всём теле, что испытал, когда Капитан Ким подлил этот яд в его вино, но ещё хуже, чем боль от яда, была боль в его доверчиво влюбленном и вдребезги разбитом сердце...       — Страдать? — улыбка Хонджуна стала печальной. — Ты всё ещё думаешь, что яд подлил я?       — А кто же, Хонджун-а? — с сарказмом спросил Пак.       — Я не делал этого! Поверь мне! — парня бросило в дрожь от переполняющего его гнева и обиды. — Не забывай, что я умер именно из-за тебя! — Ким не хотел снова вспоминать об этом, но слова сами срывались с его губ прежде, чем он успел остановить их. — Именно ты заколол меня ножом тогда… и ты подстроил всё, как несчастный случай...