Сливовый джем или Береги пальцы - шипы бывают острыми

Япацталом* популярное в интернете сокращение заиграло перед тобой новыми красками. Это было смешно и вероятно очень заразно, потому к заливистому смеху старшего скелета добавились высокие ноты твоего хихиканья, больше походившего на бульканье от того, что носом ты упиралась прямо в третий шейный позвонок монстра. После твоего неудачного нападения вы свалились под стол и ты, качественно посчитав себе все ребра об ножки табуретки, сейчас лежала прямо на нем, не в силах отодвинуться или хотя бы пошевелить онемевшими конечностями, да что там, от спазмов смеха, нельзя было даже вдохнуть! В глазах танцевали синие круги. — Мармеладка, если ты не перестанешь с такой силой упираться коленом, то сломаешь мне самую ценную вещь, которая у меня сейчас есть. — мгмпхпх — о, это вероятно самая четкая мысль, которую можно было сформулировать. С хрипом вдохнув таки немного воздуха ты поняла, что действительно упираешься коленом во что-то (твою ж мать не может такого быть) Твердое в районе его паха. — вфффшшшшш — продолжила удивлять собеседника богатством словникового запаса и умением выразить что угодно словами ты. Ага, ага! — Как у вас здесь интере-е-есно! — донесся необычно холодный голос младшего брата из темноты дверного проема. — ХЕЙ БРО! Ты проснулся! — Как подло с моей стороны… я не мешаю… ВАМ? — хрипло выделив последнее слово и все еще покачиваясь от выпитого алкоголя Папирус прошел на кухню, тусклый лунный свет лег на его череп, перекрывая молочной яркостью горящий фиолетовым пламенем зрачок в левой глазнице. — Папс, это не то, о чем ты подумал! — Как шаблонно, Санс! А о чем, позволь уточнить, я подумал? — голос скелета напоминал скрежет. — Чем ты занимаешься на полу МОЕЙ кухни с МОИМ человеком?! О ЧЕМ ты говорил?! — скрежет перерос в грохот. Ты никогда бы не подумала, что этот долговязый, вечно растерянный монстр может быть таким пугающим. — Ох, я сейчас все объясню. — старший брат от разочарования неоднозначности ситуации, в которую вы попали и проанализировав наскоро свои реплики, словно вырезанные из мыльного телесериала, закрыл рукой лицо и глубоко вздохнул. — Я говорил о своем телефоне, Папирус! Я ШУТИЛ! Бро! — чувствуя всю возможную вину Санс взглянул на младшего из-подо лба полными раскаяния глазами, это выглядело достаточно забавно, если учесть, что скелет до сих пор лежал придавленный твоей тушкой, прогревая лопатками пол под столом. Решив доказать правдивость своих слов он завозился, червячком выползая из-под стола на середину кухни. Поднявшись он отряхнул свои шорты и достал из переднего кармана телефон, демонстрируя его широкой аудитории в лице тебя и скептически настроенного брата. Аудитория не оценила. — Что ты вообще здесь делаешь? — раздраженно выпуская воздух через угловые зубы прошипел Папирус. Он все еще злился. — Ох, я… — замялся с ответом Санс, подбирая слова. — Я попросила его прийти. — ты подала голос из-под стола. — Ты придавил меня, заснув и я попросила его о помощи. Воспоминания ударили в голову заставляя смутиться, скулы Папируса окрасились в насыщенный фиолетовый. От осознания своих действий стало стыдно. Как можно сердиться на (пусть пошлые и грязные) шутки брата, когда сам... — …ааааагхххх… — высокий скелет обхватил голову руками. — Прошу прощения, Санс, т/и, я...засранец… А еще у меня болит голова. — резко перевел тему он и сунул лицо в холодильник. — мгмм — послышалось через секунду и перед твоими глазами предстал Папирус, жадно втягивающий пиво, что закручиваясь смерчем из пузырьков перетекало в приоткрытые челюсти из вертикально поднятой стеклянной тары. — ОГОУ, братюнь! — Мне уже легче, ньех, и...давайте просто забудем об этом. А почему ты до сих пор под столом? Две пары белых зрачков с любопытством уставились на твою все еще безвольно распластанную на полу фигуру. — Не обращайте на меня внимания, я просто полежу здесь немного. — нервно улыбнулась ты. Братья переглянувшись начали вытаскивать твое тельце из уютного местечка поглядывая друг на друга и переговариваясь. … — Я маленький домовичок, не трогайте меня, Папирус, я буду здесь жить, я буду убирать у тебя под столом, пусти меня!!! Нет, Санс, оставь меня а то покусаю! И-и-и! Я...я большой рыжий таракан, вам противно, нет, руки прочь! Сшшшшш! — ты всеми силами старалась отползти подальше от края подстольного пространства, щелкая зубами и брыкаясь одной левой ногой, к которой уже вернулась чувствительность. Папирус черпал воздух рукой, пытаясь подцепить тебя за плечо с правого фланга и всякий раз как ему это не удавалось, несмотря на устойчивое положение "на карячках" покачивался то взад то вперед. — Ах-с, сдавайся т/и, вылезай, нас большинство! Ньех! — Чёрта лысого! — огрызнулась ты и фицнула рабочей ногой наугад, попав старшему скелету подползавшему к тебе слева по темечку. — Ай!!! Все равно я тебя оттуда вытащу! Вылезай же, Санс прав, это будет весело! — Вот уж нет! — выкрикнула ты, отталкивая обеими ладонями череп Папируса, который дополз таки до тебя под столом справа, и с силой резко дуя ему прямо в глазницы. От такого маневра он дернул головой с грохотом врезаясь в столешницу. Пока вы на пару считали сыпнувшие из его глаз от удара звезды, Санс опутал руками твои колени и с криком "ПОДСЕКАЙ! ЛОВИСЬ РЫБКА БОЛЬШАЯ И МАЛЕНЬКАЯ." потянул на себя. Сыча и шипя не хуже кобры, ты повторно посчитала ребрами ножки табуретки. Тебя сунули по полу как трупик добытого на охоте тюленя ((не спрашивай меня, я не знаю откуда это сравнение. Не нравится быть тюленем? Ну ок)) Тебя волокли по полу, словно большой мешок картошки. Силы на сопротивление, судя по всему, остались только у твоей футболки, которая от отчаяния зацепилась за ножку стола и выдала жалобное "скртччччхр", обнажая живот и ребра. — Ну супер, теперь у меня две футболки! — упрекнула ты, с жалостью рассматривая разорванную, почившую смертью храбрых одежду. — А знаете, я передумал. Давайте будем играть в карты не на желания, а на раздевание! Все равно т/и уже начала. — Бугагашеньки Санс! Я не буду играть с вами в карты! — да, это и была причина, по которой два брата вылавливали тебя из-под стола. — Ни на раздевание, ни на желания! Разве что желанием будет лежание в ванне со льдом, ты коснулась своих бедных ребер, на которых уже наливались живописные синяки. — Какая еще ванна со льдом, ты и так отмороженная, круассанчик. — Ох Санс, ты сама доброта! — не смогла не съязвить ты, чтобы тут же услышать в ответ "Спасибо, Я тренировался с самого детства". Папирус же в ответ на такие слова лишь подполз поближе, почти вплотную втыкаясь носом в синеющие на боку гематомы. — Где ты успела? — спросил Папс, оглаживая одно из повреждений. Ты зашипела. — Пятнистая как гепард, ньех, да на тебе места живого нет, весь бок в синяках! — Уфф! — Санс поднялся и прошел к холодильнику, через минуту он вернулся, протягивая тебе бутылочку светлого нефильтрованного. — Это что? — скептически спросила ты, приподняв бровь в сомнении. — Обезболивающее. — Санс улыбался. — Что? Не будь скучной, мармеладка, это всего лишь пиво. Глотни, поможет, а я в аптеку. И широкоплечая фигура распалась в воздухе на фиолетовые искорки. Скажем так, это не слишком способствовало стабильности твоего психологического здоровья, не каждый день видишь исчезающего внезапно скелета, так что подумав, ты таки прильнула к горлышку бутылки "обезболивающего". … — М-м, о боже, это и больно и невероятно приятно одновременно, ах, не останавливайся, я тебя прошу... — простонала, закусив нижнюю губу ты. — Как скажешь, пирожочек, ты такая горячая. — отвечал Санс и его руки скользили по твоей обнаженной спине от позвоночника до изгиба ребер, он со старанием втирал мазь, пахнущую ментолом (и еще какой-то нераспознанной вонючей х@рней) сидя на твоих бедрах сверху словно наездник. — Может хватит уже, ньех?! — тасуя колоду и заливаясь ярким румянцем от твоих ахов и охов спросил Папирус. — А что такое, жаба давит, бро? Ты сам отказался лечить своего человека, поэтому молчи, терпи и не мешай нам выводить тебя из себя. — О звезды, Санс, т/и! — младший брат поднял руки к потолку. — Осталось всего лишь два ребра Папс, уже не долго. — Тогда давай быстрее. — Ну ты же знаешь, скорость не мой конек, Папс, я за качество! — хохотнул старший. — Санс! — На упаковке написано, втирать в кожу до полного всасывания. — процитировал старший, оглаживая самое больное место. — Ну так пусть всасывает быстрее! ...! — Всасывает? — руки Санса дрожали от смеха. — О, да, крошка, давай, вбери его весь! Быстрее, быстрее! — не сдержал грязной шутки он, толкнулся в тебя бедрами и прогнулся в спине, вульгарно выставив назад пятую точку. Папирус завыл несчастно. Твои же слова невозможно было разобрать. Закрыв лицо руками, ты тихо похрюкивала от смеха, вытирая слезы. — Санс прошу хватит, перестань! — прозвучало почти синхронно, но с разной интонацией, тихая мольба через смех и возмущенное восклицание сконфуженного Папируса. А ты… Ты поняла, что обожаешь обоих братьев. (и светлое нефильтрованное)