«К несчастью, подавленные эмоции не умирают. Их заставили замолчать. И они изнутри продолжают влиять на человека»
Зигмунд Фрейд
Снова беловолосый мальчик проводит большее количество своего времени, посвящая его изучению искусству боя. Он ненавидел драться, причинять боль другим, и насилие в целом. А также он терпеть не мог того, кто заставил его пойти на это — своего собственного отца. Будучи бывшим якудза, он наделен хладнокровием и жаждой насилия, практически не умеющим решать вопросы и споры словесно, без применения грубой силы. Из прошлого мужчина знает, что Токио город слишком опасный, и если не сможешь дать ему отпор, то он попросту задавит. «Либо ты, либо тебя», — эту фразу ребенок заучил наизусть, начиная с семи лет. Ему всегда нравилась литература, красивые выражения вместо жаргонного отцовского стиля, спокойствие и времяпровождение в библиотеке. Но он был вынужден познать всю суть насилия на себе. Каждодневные изнурительные тренировки, из-за которых сероглазый вечно усталый и замученный, и ради чего? Мальчик не понимал этого, зачем ему настолько сильно погружаться в мир боевых искусств, если он не собирается быть преступником? Но ведь все в жизни идет против твоей воли. — Давай, ударь меня, — смотря в глаза сыну, произносит родитель. Эти слова он говорит впервые. Раньше он никогда не позволял соревноваться с самим собой, а уж тем более поднимать руку, но тот день стал исключением. Тогда он жутко разозлился, искренне ненавидел и хотел забить отца до смерти — это послужило толчком к настоящей ярости и первым ударом. Кэнги всегда был спокоен, холоден и контролировал свои эмоции. Но когда-нибудь настанет момент, когда эмоции возьмут верх и ты просто не сможешь сопротивляться. Они поглотят с новой силой и будут мстить за то, что не были вольны в определенное время. Так и вышло. Ему было всего лишь десять лет, когда он попытался свернуть отцу шею, и у него почти получилось. Если бы не помешал старший брат, пытаясь успокоить младшего. Безуспешно. Беловолосый разозлился еще больше и со всей силы бил не мужчину, а подростка. Злость закрыла его глаза и властвовала над телом и разумом, контроль был потерян. С тех пор прошло около шести лет, и все это время Кэнги даже не пытался найти выход, чтобы контролировать эмоции, особенно злость. После того случая он чувствовал себя выжатым как лимон, на чувства не было сил, как и на эмоции в целом. Андо-младший ощутил себя призраком или мертвецом, потому что живо было только тело и внешняя оболочка. А еще хуже давило чувство вины перед братом, которого он чуть до смерти не забил, если бы отец не скрутил ему руки. Он постоянно извинялся и молил всех высших существ о том, чтобы они лишили его эмоций и дали брату больше жизненных сил, чтобы тот поправился как можно скорее. Как в беспокойном бреду он помнит этот этап своей жизни и старается не вспоминать его. Но как только видит несколько шрамов, разбросанных по телу самого близкого человека, становится дурно и мутно. Его мутит от самого себя. В то время он даже не догадывался о пределе своих сил и проверять их не собирался, но сделанное с братом было далеко не концом его возможностей. Он был довольно сильным от природы, благодаря как раз таки отцу. Кэнги испытывал отвращение за то, что был похож на него. Через время после того злосчастного случая мальчик понял, что ему понравилось причинять боль другим, в особенности тем, кого не жалует.» ✥ »
— Говоришь, их отец был якудзой? — задался вопросом Такемичи, поглядывая на Наото в поисках ответа. — Да. У братьев, да и вообще всей семьи Андо мутное и скрытное прошлое. Старший практически не вмешивался в дела «Токийской свастики», заправляя собственной группировкой, до примерно две тысячи восьмого года, пока не распустил банду. Также он входил в начальный состав «Черных драконов» и был близко знаком с Шиничиро Сано, старшим братом Манджиро. После его смерти он долгое время был сам по себе, позже решил создать что-то свое. А вот младший хоть и был его правой рукой, но тоже знатно повлиял на будущее Манджиро. Из-за связи Рэнзо и Шиничиро младшие знали лишь о существовании друг друга и никогда толком не общались до какого-то времени, так говорят те, кто учился вместе с ними в школе. Но я предполагаю, что они знали семьи друг друга довольно хорошо. Еще Рэнзо мог иметь хорошие связи с прошлыми членами тех же «Черных драконов», потому что обоих братьев видели в компании «Белого леопарда» или же Вакасы Имауши. Разве что сейчас видят только в компании одного. Также я слышал, что именно отец — Масако Андо, обучал сыновей борьбе и вырастил из них монстров. Но на данный момент не отношения Манджиро и Кэнги неизвестны, это тебе и нужно будет узнать в следующем перемещении. Сложно у них все, но лишний раз не суй нос в их дела, они с легкостью убьют тебя, если перейдешь им дорогу, — повествовал Тачибана, показывая на фотографии двух мужчин, — если ты не понял, Рэнзо погиб. После этого события Кэнги окончательно пропал с радаров, и я не могу дать гарантию, один он или с Манджиро. Хотя и до этого он был очень тихим и осторожным, одна и та же история, как и с Сано… Рэнзо убил сам себя около года назад, полиция не знает, при каких обстоятельствах и почему это произошло. Я очень сомневаюсь, что нам удастся связаться с Кэнги, и это может быть опасно. Мы все еще не знаем его роль в нынешней «Токийской свастике». Один из них с большими серо-голубыми глазами, смотрящими куда-то в сторону, ибо сфотографировали исподтишка, довольно плавными чертами лица, но уже заметен тот факт, что он в довольно внушительном возрасте, сизые волосы, местами с голубыми прядями, напоминающие прическу боб — Рэнзо Андо. Другой же с наоборот прикрытыми, уставшими серыми глазами, смотрящими вниз, V-образной формой лица, в отличие от старшего брата возраст не бросается в глаза, но у них довольно большая разница в возрасте, такие же белоснежные отросшие волосы — Кэнги Андо. Голубоглазый тщательно рассматривал фотографии, особенно младшего, потому что наткнуться на него возможнее, да и выглядит знакомо. — Ты ведь не встречал их? — решил уточнить Наото, потому что зная то, каким рассеянным бывает Ханагаки, лучше переспросить и заставить напрячь память и мозги. — В том-то и дело, что нет. Если бы они общались с кем-то из Тосвы, я бы знал, наверное. Я без понятия, где они сейчас. Хотя, подожди… Доракен вчера сказал, что Майки нужно побыть одному и он что-то узнал, поэтому лучше не трогать его, но я не знаю, связано ли это с Андо. Стой…кажется, я видел Кэнги около больницы, он разговаривал по телефону, — тут желтоволосому действительно пришлось поднапрячь память, чтобы вспомнить настолько мелкие детали из их разговоров, а после и пришло осознание. Последнее предложение он проговорил настолько громко, что можно было оглохнуть, находясь рядом. — Сегодня четырнадцатое августа… Вчера ведь был день смерти Шиничиро Сано. Все-таки они могут быть связаны! — воскликнул Тачибана, будто бы разгадал загадку мирового масштаба, хотя отчасти так оно и было. — Но могли ли Андо сказать что-то Манджиро, чего он не знал? И вообще неизвестно, в каких отношениях они были на тот момент. —Ты уверен, что это был Кэнги? Может быть, просто похож… — Нет, это был он! Только волосы покороче, мы с ним столкнулись взглядами, такие же серые глаза… Как я мог забыть! — голубоглазый так крепко схватился за волосы, что казалось, будто он их выдернет. — Успокойся, болван. Возвращайся в прошлое и попытайся понаблюдать за братьями Андо, только не попадись, я тебя прошу. Или в крайнем случае намекни Манджиро о том, что хочешь познакомиться с ними, но это нежелательно. И я очень сомневаюсь, что они в любом случае расскажут тебе все, — утомленно вымолвил черноволосый, вставая со стула и приподнимая руку для рукопожатия. — Удачи. После произошел триггер, и Такемичи Ханагаки вновь вернулся на двенадцать лет назад. Он снова в прошлом.