это всегда будет любовь

Джисон вошёл в свою комнату, уткнувшись взглядом в телефон, поэтому знакомый бархатистый голос лучшего друга заставил его воскликнуть от неожиданности, выронить рюкзак и схватиться за сердце. — Боже, Феликс! — парень, лежащий на кровати, захихикал и перекатился по аккуратно заправленному одеялу. А поскольку Джисон за собой склонности к излишней аккуратности не имел, лучший друг явно самостоятельно прибрался в комнате, наполненной хаосом. — Как ты тут вообще оказался? — Чанбин выпустил меня перед тем, как ушёл на свою тренировку, — Феликс почти мурлыкал и выглядел совсем как расслабленный на солнышке кот. — Ты долго. Я успел задремать. — Ты вроде должен был быть на свидании, — Хан закрыл все-таки дверь за собой и прошёл внутрь. Он стянул джинсовую куртку, оставшись в мягком коричневом джемпере, и упал рядом с Феликсом на кровать лицом в подушку. Прошедший день вымотал скорее морально, потому что пришлось общаться с огромным количеством людей по работе, а после и по учёбе, поэтому сейчас хотелось покоя. В который так уютно вписывался лучший друг. — Я был на свидании, — в голосе Феликса явно проступило негодование пополам с ядовитой язвительностью. — Но, как оказалось, Сону нужно было только одно от меня. И как только мы вышли из кафе, он попытался утянуть меня в переулок. "Я думал, мы оба этого хотим!". Мудак. — Он живой? — невинно поинтересовался Джисон, повернув голову, чтобы удобнее было смотреть на парня, и тут же получил несильно кулаком в плечо. — Дурак! — фыркнул Феликс как будто бы возмущённо, но на деле уголки его губ подрагивали. — Я всего лишь пригрозился оторвать ему яйца, а он уже развернулся и исчез. Джисон громко расхохотался, поерзал немного, перевернулся на спину и улегся, наконец, головой на подушку. Рядом почти сразу же устроился Феликс. Его новый цвет, почти пепельный, блестел в освещении настольной лампы, и Хан не стал себе отказывать в удовольствии прикоснуться к мягким прядям. Феликс довольно зажмурился и улыбнулся мягко, ткнувшись лбом в его плечо. Подобные проявления привязанности были в порядке вещей для них обоих. С того момента, как Феликс столкнулся с Джисоном в первый учебный день в университете, прошло три года, наполненных чудесной дружбой и таким единением душ, что все остальные только завидовали. Хан ценил в веснушчатом австралийце мягкий характер и желание осветить весь мир, заполнял пустоту в душе, когда этот самый мир отторгал тепло обратно в виде злых слов, а Феликс, в свою очередь, учил Джисона не бояться людей и согревал в те дни, когда сам Хан наполнялся холодом тревоги изнутри. Они были соулмейтами друг для друга. — Как прошёл твой день? — подал голос Феликс. Хан задумчиво промычал, закинул руку за голову и пожал плечами. — Продуктивно, — заключил он уверенно. — Хотя и нервно. Я рад, что ты заглянул. Ты, аниме и эта кровать звучат как лучшее завершение пятницы. — Хорошо, — Феликс низко рассмеялся, вызывая вновь мурашки по телу Джисона. Он всегда реагировал так на голос друга, и тот об этом знал, но почему-то никогда не подшучивал, только улыбался непонятно. — Тогда давай смотреть аниме. "Унесённые призраками"? — Я люблю тебя, — сердечно признался Хан, вызывая очередную вспышку смеха у Феликса. Джисон лениво ухватил ноут с тумбочки, включил, нашёл нужную вкладку в браузере и установил между ними на кровать. Следующие полтора часа были наполнены давно знакомым сюжетом и любимыми персонажами, но Джисон все равно залип, словно в первый раз. Феликс рядом тоже бурно реагировал на каждую несправедливость и постоянно ерзал. — Я так завидую их любви, — выдохнул он в конце фильма. — Это в тебе так обида после свидания говорит? — Джисон скосил на парня взгляд и чуть улыбнулся, увидев надутые губы. Внезапно он осознал, что залип на них на какое-то время и пропустил начало чужой фразы. —... может я просто не достоин чего-то настоящего? Все ведутся на симпатичную мордашку и акцент, — в голосе Феликса слышалась неприкрытая обида, а у самого Джисона внутри что-то заныло. — Дурак, — фыркнул он. — Ты чудесный. Твой характер, твоя улыбка, твоё желание помогать окружающим, даже твоя потребность в обнимашках. — Как будто бы ты был против когда-нибудь, — Ли выглядел смущенным, по его щекам разлился румянец, который высветил веснушки ещё чётче, и Хан провел по щеке друга большим пальцем, соединяя некоторые точки длинной линией. Почему-то кожа под этим касанием словно стала ещё более горячей. — Я никогда не против, — Джисон ярко улыбнулся. — Я всегда на твоей стороне, - "в любом статусе", — добавил он мысленно. Потому что... Ну, многие ведь чуть-чуть влюблены в своих лучших друзей? Разве нет? В любом случае, Хан за собой это признал уже давно, но чувство было настолько самодостаточным и цельным, что ему хватало лишь знания, что Феликс счастлив, даже с кем-то другим, и можно просто быть рядом. Всегда. Даже в качестве лучшего друга. — Я тоже всегда на твоей стороне, Сони, — Ли расплылся в лёгкой нежной улыбке и поднялся немного, опираясь на одно предплечье. Джисон столкнулся с ним взглядом и залип. В чужих глазах был глубокий беспросветный космос. Ли Феликс — это гребаная вселенная в теле внешне хрупкого мальчишки. И каждая новая галактика — это какая-то незнакомая грань, которую Хан раньше никогда не замечал. Не ясно, кто потянулся первым. Но вот они смотрят друга на друга, а в следующий момент Джисон уже чувствует на своих губах медленный нежный поцелуй. От Феликса пахло зелёным чаем и молочным шоколадом, он поглаживал кончиками пальцев ухо Хана и перебирал пряди волос. Джисон знал, что чужие губы будут мягкими, но ощущать их именно так оказалось куда лучше, чем в мечтах. — Ты не собираешься сбегать? — прошептал Феликс, практически не отстраняясь. — От тебя? Какая глупость, — Джисон усмехнулся и уверенно поцеловал его теперь уже первым. Это касание длилось, длилось и длилось. Парни отстранялись ненадолго, смотрели друг другу в глаза снова и снова, а после опять тонули в поцелуях. Феликс так и не убрал ладонь с макушки Хана, мягко ерошил его карамельные волосы, а сам Джисон медленно оглаживал горячими ладонями гибкую спину. В какой-то момент он осторожно перекатился по кровати вместе с Ли, отказываясь сверху, и это вызвало очередной смех Феликса. — Что? — прошептал Джисон, немного отстраняясь. Парень под ним широко улыбнулся, до глаз-щелочек, и сорвал с нижней губы ещё один поцелуй. — Ничего, — покачал он головой отрицательно. — Мне просто хорошо. — Мне тоже, — с облегчением признался Хан. Он остановил одну беспокойную ладонь на ребрах Феликса, мягко сжимая ткань белой футболки, и боролся с желанием коснуться там же, но обнажённой кожи. — Итак... — протянул Ли почти урчаще и лукаво прищурился, заставляя ожидать каверзы. — Насколько давно ты этого хотел, Сони? Вопрос вызвал у Джисона волну смущения и лёгкой паники. Он негромко рассмеялся и спрятал лицо в чужом плече, моментально ощущая, как одна маленькая ладошка обхватила его шею. — Я настолько очевиден? — хмыкнул Хан едва различимо, но Феликс, чутко настроенный на его волны, только усмехнулся. — Чтобы все было равнозначно, я скажу, что тоже об этом давно думал, — признался он легко как будто бы, но Джисон услышал, как застучало в разы сильнее чужое сердце, а дыхание стало глубже. Это заставило обрести храбрость, которую Хан в себе редко мог обнаружить в подобные моменты. Он поднял голову, откинулся назад, ложась лицом к парню, и притянул его к себе ближе за талию, крепко сжимая в объятиях, переплетая их ноги и руки. Феликс смотрел внимательно, сквозь ресницы, и покусывал нижнюю губу из-за своей глупой привычки. Джисон нахмурился и коротко поцеловал (ха, когда это стало так легко?) его, заставляя шумно выдохнуть и отвлечься. — Я тоже думал об этом достаточно давно, — ответил Хан после, поражаясь собственной храбрости. — Хотя это никогда не было чем-то... первоочередным. — Объяснишь? — Ли обвел по контуру линию челюсти Джисона и со смешком пощекотал под подбородком, как большого кота. — Ты мой лучший друг, Феликс. Половинка моей души, свет во тьме. Ты заставляешь меня быть лучшей версией себя каждый день. Ты заставляешь меня вставать с кровати в те дни, когда внутри нет ничего, кроме желания рассыпаться, — Хан говорил это все немного торопливо, глотая слова, но данную волну признаний уже невозможно было остановить. — Я люблю тебя, Феликс. Это просто чувство. Оно просто есть. Оно будет, если ты вдруг решишь когда-нибудь жениться на девушке и завести детей, а я буду шафером на твоей свадьбе. Оно будет, если вместо девушки окажется парень. Оно будет, если я внезапно решу остепениться в будущем. Оно будет, потому что мы лучшие друзья. Оно будет в любой день моей жизни. Эта любовь... В конце она всегда будет оставаться в моем сердце. И то, что я думал о поцелуях с тобой, — это просто одно из проявлений моих чувств. То, что сейчас произошло... Все как из сказки. И если ты скажешь, что это ничего не значит, я не сломаюсь, честно. Я все равно буду любить тебя, буду твоим лучшим другом, буду обожать твои завтраки и твои веснушки. Поглощенный своими собственными мыслями и ощущениями, Джисон не сразу заметил, как тяжело дышит Феликс и что на его ресницах повисли слезы, пусть парень и улыбался. — Почему ты никогда об этом не говорил? — прошептал он хрипло. — О любви? Говорил, — Хан тоже улыбнулся, стирая мокрые дорожки с чужих щёк. — О том, что ты мой друг? Спроси каждого, об этом знают. О желании поцеловать? Я не хотел, чтобы все стало сложнее. Я дорожу тем, что между нами, и не хотел все портить. — И давно?.. — все ещё шептал Феликс, отчаянно как-то вжимаясь в его тело своим. — Давно, — все же прямо ответил Джисон. — Но мы стали друзьями, и я не рискнул ничего менять. Потом ты встретил Чан-хена, я влюбился в Минхо. Потом эти двое осознали свои чувства друг другу, и мы смотрели на это все со стороны, даже не чувствуя себя обиженными. Ты ведь тоже понимал, насколько все между ними правильно? — Феликс кивнул с усмешкой. — После я погрузился в учёбу, ты ходил на свидания и ночевал в залах... И мы были друг у друга. Я не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Ли зажмурился, тяжело и прерывисто выдохнул, шмыгнул носом и посмотрел после неожиданно серьёзно и прямо. — Это никогда не закончится, — твёрдо произнёс он. — Потому что я чувствую к тебе все то же самое, но теперь я уже вряд ли смогу перестать целовать тебя. Здесь и сейчас я хочу быть ещё ближе к тебе, Сони. Я не знаю, что будет завтра, послезавтра, через месяц или через год, но я тебя тоже люблю. И этого ничего не изменит. Джисон отчаянно покраснел, ощущая, как румянец стекает с щёк на шею и уши. Говорить такие слова было куда более проще, чем слышать их. Парень тихо простонал, снова пряча лицо в изгибе плеча своего друга. Или кого-то большего? — Останешься на ночь? — прошептал он. — Разве я когда-нибудь мог тебе отказать? — раздалось такое же тихое над ухом, и Джисон снова не выдержал, поцеловал чужую улыбку. Уже засыпая в объятиях лучшего друга (и кого-то большего?) Хан думал о том, что прошедший день был одним из лучших в его жизни. Губы опухли и немного саднили бесконечного количества поцелуев, а румянец с щёк так и не сошёл. Не помог прохладный душ, потому что все эмоции снова нахлынули, едва Феликс, одетый в одежду Джисона, с мокрыми волосами и горящим взглядом, снова оказался рядом. Хан обнял его со спины, оставляя лёгкий поцелуй на выступающем позвонке, а неожиданное касание собственной ладони к обжигающей голой коже над резинкой чужих шорт заставило шумно выдохнуть, вызывая смешок у Ли. И сон был таким крепким, совершенно непривычным для тревожного Джисона. Он открыл глаза только один раз, наткнулся взглядом на чужую макушку, улыбнулся и заснул снова. Утро наступило резко. Солнечный свет заполнял комнату, а в воздухе витал аромат еды. Кровать рядом была пуста, и Джисон уже решил было, что все произошедшее сон, но после он наткнулся взглядом на одежду Феликса, лежащую на стуле, и тихо рассмеялся, чувствуя внутри щекочущий пузырь счастья. Полежав ещё пару минут в кровати, парень поднялся и пошёл на кухню. — Доброе утро. Обожаю, когда ты готовишь, — прохрипел он не восстановившимся после сна голосом. — Я знаю, — Феликс тихо фыркнул, выкладывая блинчик на тарелку. — Иди умывайся, радость. Я почти закончил. Джисон усмехнулся, послал Ли воздушный поцелуй и пошёл в ванную. Там он увидел свои до безобразия счастливые глаза и почти почувствовал смущение, но то тепло, что поселилось внутри, было слишком живым и настоящим, чтобы его можно было задавить какими-то правилами и нормами. Хан умылся, привёл волосы в порядок и вернулся к Феликсу. Подойти и обнять его со спины оказалось слишком естественно. Ли от неожиданности вздрогнул, но тут же расслабился в чужих руках, обернулся, лукаво прищурившись. Он медлил, давая Джисону самому решить, что делать дальше. Хан ощутил внутри глубокую признательность другу, а ещё трепет, потому что именно сейчас Феликс давал ему право решить, что делать с событиями прошлого вечера. Оставить все, как есть? Или шагнуть дальше? — Ты невозможный, — шепнул Джисон и медленно поцеловал парня, пробираясь ладонями под его футболку, чего хотелось со вчерашней ночи смертельно. Феликс ещё больше растаял, расслабился, податливо размыкая губы и отзываясь на каждое касание. Хорошо, что с завтраком он уже успел закончить. — О, мой бог! — раздалось вдруг громкое и резкое. — Это что, ваш какой-то очередной дурацкий прикол? Возникший в дверном проёме Хёнджин выглядел шокировано, но как-то не всерьез. Он явно сдерживал улыбку. Оторвавшийся от чужих губ Джисон заметил её в уголках глаз и покачал головой. — А что, похоже на прикол? — хмыкнул Феликс рядом, накрывая своими ладонями руки Хана и сильнее откидываясь на его грудь. Хёнджин помолчал, кусая губу, а потом вдруг крикнул в коридор: — Чанбин-хён, детка, ты должен мне сотку! — Что? Почему? А... — Чанбин возник за плечом своего парня, посмотрел на обнимающихся парней и со вздохом пошёл искать бумажник. Джисон громко рассмеялся, столкнулся взглядом с Феликсом и прочитал там целую кучу эмоций, отражающихся внутри. — Я люблю тебя, — шепнул Ли. — Я тоже люблю тебя, — ответил Джисон, впервые за долгое время ощущая себя целиком и полностью счастливым и целым.