Званый вечер

      — Мне всегда казалось, что на этих собраниях подают ужасное шампанское. Вы так не считаете, Кристиан? — аристократка недовольно поцокала языком, осматривая пузырьки в бокале придирчивым взглядом. Мужчина в темном кителе, расположившийся по правую руку от нее, многозначительно хмыкнул. Это мычание могло означать в равной степени как утверждение, так и отрицание, но самозваная ценительница вин расценила его как согласие, и удовлетворенно кивнула.        — По правде говоря, я вообще не вижу смысла в такого рода сборищах. Вся эта корпоративная этика, коллективизм и вымученные улыбки — просто чушь собачья. Не более чем красивая обертка для простаков. Сегодня мы вместе пьем это дешевое шампанское, вальсируем под дерьмовую музыку и лжем, как мы друг другу не безразличны, а завтра все разойдутся по отдельным офисам и с прежним энтузиазмом продолжат друг друга подсиживать. Этот фарс не кажется вам смешным, Кристиан?        — Временами, — отозвался Орвуд, без особого интереса наблюдавший за парами не очень-то грациозно толкающимися на паркете. Аристократка перехватила его взгляд и вновь скривила губы в презрительной усмешке. — Наверное, в нашей профессии не обойтись без такого фарса.        — Похоже, руководство банка рассуждает схожим образом, — усмехнулась аристократка, кивая на стол в самом центре зала.       За ним собрались сплошь сильные мира сего: представители Высшей палаты Совета, заместитель министра внутренних дел, посол от королевства в племени протопраймалов Корво, патриарх рода Блайев и среди них, весьма заметный в своем черном одеянии, украшенном чистыми алмазами, восседал хозяин торжества — Виктор Орвуд, бессменный глава Кройстхемского отделения банка Орвудов. Время от времени Кристиан ловил на себе его пристальный, изучающий взгляд и каждый раз морщился от отвращения.        Ему не было нужды прислушиваться к витавшим по отделу слухам о специфических сексуальных предпочтениях начальника. В отличие от коллег он точно знал, что все это правда. У него был случай испытать своеобразие вкусов Виктора на себе в тот самый день, когда он, еще совсем зеленым юнцом, поступил на службу в банк. Прошло почти десять лет, но Кристиан все еще помнил как эти мутные карие глаза ощупывали его с ног до головы, все еще помнил нездоровый, буйный огонек промелькнувший в этих глазах в тот момент, когда взгляд нового босса прошелся по его промежности. С тех пор он старался как можно реже встречаться с Виктором в коридорах, но избегать его на подобных массовых сборищах не мог при всей своей изобретательности.       — Не думала, что бедняжка Винсмут сегодня придет. Едва ли скорбящей матери доставляет большое удовольствие находиться в этой толпе, — произнесла аристократка, отвлекая соседа по столу от неприятных воспоминаний. — И правда, на нее свалилось такое огромное горе. Потерять сына, к тому же единственного, еще совсем кроху… Должно быть, ей невыносимо видеть все это натужное веселье, слушать пьяные разговоры коллег и сопереживать их глупым проблемам? Как вы считаете, Кристиан?       — Вероятно, вы правы, — глухо пробормотал Орвуд, делая вид, что с живейшим интересом изучает меню. Он уже давно наблюдал за Лилиан Винсмут краем глаза и то, что он видел, заставляло его сердце биться быстрее. Перед внутренним взором то и дело возникало белое от страха лицо светловолосого мальчика, очень похожего на Лилиан. В этих четких как фотография воспоминаниях его застывшие в ужасе голубые глаза слепо уставились в небо, изо рта стекала струйка крови, маленькое переломанное тельце покоилось на дне канализационного колодца как брошенная кукла. На шее малыша еще чернел след от тугого ошейника.       Кристиан передергивает плечами и жуткое видение размывается. Перед глазами вновь встает банкетный зал, вальсирующие пары и равнодушное ко всему происходящему лицо матери, потерявшей сына. А ведь еще год назад Лилиан считали писаной красавицей. Она появлялась на людях только в длинных, шелковых платьях, с неизменной нежной улыбкой на гранатового цвета губах и толстой как канат светлой косой, небрежно покачивающейся на плече. После того как дознаватели из Ордера обнаружили кости ее без вести пропавшего сына в канализации, от этой красоты остались одни лишь воспоминания.       — Она выглядит как плохо разукрашенная фарфоровая кукла, — аристократка брезгливо поморщилась и налила себе еще шампанского. Залпом осушив половину бокала, она несколько смягчилась: — Впрочем, кто взялся бы судить ее? Наверное, Лилиан вправду любила своего белобрысого поросенка, раз так убивается. Говорят, после смерти сына, она ни разу не ложилась в постель с мужем и наотрез отказывается заводить еще одного ребенка, хотя патриарх рода на этом настаивает. Какой скандал для любой порядочной женщины, не правда ли Кристиан?       — Пожалуй, вам виднее, — бормочет Орвуд и чтобы хоть чем — нибудь занять рот прикладывается к бокалу. Вкус шампанского и правда напоминает детскую шипучку, поэтому он тут же отставляет его в сторону, недовольно поджимая губы. — Остается только надеяться, что госпожа Винсмут со временем придет в себя. Пережить смерть ребенка не просто, но мне кажется, что у нее достаточно для этого жизненной силы.       — Неужели? По виду не скажешь, — аристократка вновь скривила губы в ядовитой усмешке. — Не думаю, что она скоро придет в себя, если вообще когда-нибудь придет. Ее супругу стоит всерьез подумать о разводе, раз он хочет продолжить свой род. Впрочем, он не единственный присутствующий здесь мужчина, которого стали всерьез тяготить семейные обязанности.       — Правда? — в голосе Кристиана заинтересованности не слышалось. Впрочем, аристократка как всегда истолковала его интонацию очень по — своему и с видимой охотой пояснила, указывая наманикюренным ногтем на стол руководства в центре зала:       — Видите того рыжего охотника, что затесался в компанию к Аластору Блайю и Виктору Орвуду. Они уже больше получаса о чем-то шепчутся и, зная Роджера Вертрана, а это именно он, рискну предположить, что речь идет об очередной ссуде. Ходят слухи, что в последнее время финансовые дела Вертранов оставляют желать лучшего: заказов на уничтожение монстров становится все меньше, Слава Чумному Королю, и бедняга Роджер уже не может прокормить семью. Не так давно он занимал огромные деньги у наших деловых партнеров в восточном районе и, как говорят, все равно не может расплатиться с долгами.       — Профессия охотника на демонов несомненно уходит в прошлое, — согласился Кристиан, поигрывая пальцами по белоснежной скатерти. Наметанным глазом опытного банкира он отметил и заплатки на протертом до дыр дорожном плаще Вертрана, и стоптанные каблуки его забуревших от грязи сапог. Осунувшееся не то от усталости не то от недоедания лицо охотника белым пятном выделялось среди упитанных аристократов, его яркие рыжие волосы поблескивали в свете люстры как огненные сполохи.       — Он выглядит просто жалко, вы не находите? — процедила аристократка и закурила модную в этом году сигарету с ментоловым вкусом. Кристиан поморщился, но удержал уже готовое сорваться с языка замечание за зубами. Все равно эта пустоголовая идиотка примет его отповедь за очередную попытку флирта и лишь глупо захихикает в ответ. Проще было промолчать, так он и сделал.       — Полагаю, что бедность очень не многих способна украсить, — дипломатично заметил Кристиан и на этом счел тему закрытой. Однако, его собеседница, похоже, так не считала и, выпустив в воздух солидную струйку дыма, кивнула на боковые столы, по традиции предназначенные для простолюдинов. Как правило, таких приглашенных было немного, поэтому для них даже не удосуживались расставлять стулья. Несчастные вынуждены были трапезничать стоя и все время что длился банкет завистливо косились на сидевших гостей.       — Возможно, вы поменяете свое мнение, если взглянете на остальное семейство Вертранов. Вот они, в полном составе расположились за столиком для простолюдинов. Держу пари, Роджер привел их сюда для того, чтобы не тратиться на ужин дома. Хотя, по тому как одевается эта ведьма, Шеррис, никак не скажешь, что семья бедствует. Вы только посмотрите на ее платье, Кристиан! Глаза меня обманывают или это правда топазы на оторочке воротника? А ткань, разве оно сшито не из тончайшего льна? Кажется, еще чуть — чуть и у нее сиськи вылезут наружу. Надеюсь, эта клуша догадалась одеть под лен хотя бы корсет?       — Не подозревал, что вы такой глубокий знаток моды, — насмешливо пробормотал Кристиан. Впрочем, наряд молоденькой супруги охотника даже на его непритязательный вкус казался несколько вызывающим, тут он пожалуй не стал бы спорить.       — Вы многого не знаете обо мне, дорогуша, — аристократка довольно усмехнулась и выдохнула ему в лицо новый поток ментолового дыма. — Мне режет глаза этот безвкусный наряд, но то как одета их маленькая шлюшка, дочь Роджера, повергает меня в абсолютный ужас. Эти густые тени на веках, алая помада, жгучий оттенок волос и короткая юбчонка до колена — неужели она надеется подцепить кого-нибудь на этом празднике жизни? В таком случае, девчонка зря старается. Любой мало мальски уважающий себя человек тут же убежит от нее с воплем, как только увидит это маленькое чудовище, что уцепилось за юбку их матери как за спасательный круг.        Кристиана это сравнение позабавило, и он обвел ленивым взглядом зал в поисках пресловутого «чудовища». Из-за широких юбок не в меру откровенного платья Шеррис Вертран и правда осторожно выглядывали чьи-то блестящие глаза. Орвуд присмотрелся повнимательнее и не без труда сумел различить остальное: ворох нечесаных темных волос; кончик старого протертого ботинка, чья подошва уже давно просила каши; и бледное детское личико, грозившее вот-вот стать пунцовым от смущения. Мальчишка то и дело осторожно выглядывал из-за юбок матери, с интересом осматривался по сторонам и, словно зверек почуявший опасность, прятался обратно. Если Шеррис и замечала сына, игравшего в прятки с ее нарядом, то ничем этого не показывала, занятая беседой с представительного вида пожилой дамой.       — Какое вырождение породы, — пренебрежительно бросила аристократка. — Роджер Вертран тоже отнюдь не красавец, но он хотя бы знает свое дело. Мужественный, прямолинейный и суровый, как все охотники. А вот что может вырасти из этого хлюпика? Боюсь даже предположить.       — Не стоит судить книгу по обложке, — высказался Кристиан, хотя в глубине души разделял мнение своей соседки по столу. Мальчишка показался ему слишком уж пугливым для своего возраста, слишком зависимым от материнской опеки. И вправду не самые лучшие качества для будущего охотника. — Впрочем, конкретно этот представитель рода Вертранов, кажется, не подает особых надежд.       — А я вам о чем говорю, — лицо аристократки расплылось в очередной улыбке. Забытая было сигарета снова оказалась у нее в руке, и терпкий аромат ментола окутал Орвуда со всех сторон. С видимым удовольствием затянувшись, она вдруг воскликнула: — Ох нет, они же сейчас столкнутся!       И правда, две чересчур увлекшиеся вальсированием пары только что натолкнулись друг на друга, создав на паркете невообразимую сумятицу. Одни танцующие обтекали их как вода и двигались дальше, упорно делая вид, что ничего не случилось. Другие, напротив, тут же останавливались, увеличивая создавшийся затор, и с возмущением размахивали руками в не очень деликатных выражениях призывая товарищей быть повнимательнее. Музыканты, естественно, не прервали игру, так что искреннее негодование танцующих сопровождалось мощными аккордами виолончели и контрабаса.       Однако, внимание толпы было приковано вовсе не к ним.       — Ох, вы только посмотрите на этого клоуна, Кристиан! Вот уж действительно, роду Вертранов, похоже, настал конец! — аристократка вдруг разразилась заливистым смехом, указывая куда-то в сторону. От столпившейся у танцпола группы людей только что отделился взъерошенный сын Вертранов, выдавленный взрослыми из своего укрытия под материнскими юбками.       Теперь наконец Кристиан смог разглядеть его целиком и к своему стыду почувствовал на губах ту же ехидную ухмылку, что сейчас кривила лица большей половины посетителей банкета.       Выходной наряд мальчика, как оказалось, представлял собой длинный камзол со старомодными оборками довольно топорно перешитый из самого обычного женского платья, очевидно, еще недавно принадлежавшего его старшей сестре. У него имелось даже некое подобие верхней юбки, болтавшейся между ног мальчишки как размотавшаяся набедренная повязка. Венцом всего этого великолепия стали сиреневые узорчатые кюлоты, явно не предназначенные для того, чтобы их надевали наизнанку.       Смех вспыхнул внезапно и без предупреждения, как удар молнии. Под уничижительными взглядами толпы младший Вертран замер как олененок, пойманный в лучи яркого света. Его уши мгновенно стали пунцовыми от стыда, нижняя губа задрожала, как у малыша, готового вот — вот удариться в слезы. Когда к общему веселью присоединился неизбежный громовой хохот одетых в своих лучшие шелка политиков за центральным столом, мальчик вдруг побелел как полотно и, кажется, готов был свалиться без сознания.       В полуметре от него остановилась такая же бледная и растерянная мать, чьи запуганные глаза бегали по равнодушным лицам в поисках поддержки, но не находили ее. Она простояла на одном месте не меньше минуты, так и не решившись подойти к сыну ближе и увести его из-под обстрела всеобщих насмешек. Наконец, подхватив дочь под локоть, Шеррис скрылась вместе с ней в дальнем конце зала.       — Теперь понятно, почему он все время прятался за ее юбками, — сквозь смех выдавила аристократка. Чтобы немного успокоиться, она одним глотком осушила новый бокал шампанского. — Какое позорище, заявиться на подобное мероприятие в таком виде! О чем только думала его мамаша, интересно знать? С таким же успехом она могла вывалять своего щенка в смоле и перьях и выставить в качестве пиньяты.       Кристиан предпочел воздержаться от комментариев. Смотреть на мучающегося от стыда мальчика ему было неловко, поэтому он вновь уткнулся взглядом в обширное меню. С каким удовольствием он заткнул бы уши ватой: ему совсем не хотелось слышать, как оставшийся без поддержки родителей малыш наконец ударится в слезы.       Впрочем, похоже он немного его недооценил.       Прошла минута, затем еще одна, но плаксивый детский крик так и не перекрыл музыки возобновившегося вальса. Постепенно гостям надоело потешаться над нелепо одетым мальчишкой, и они вновь увлеченно загомонили о наболевшем, расходясь по своим местам. Роджер Вертран снова склонился к низко опущенной голове Виктора и, с совершенно невозмутимым видом, словно это не его сын только что опозорился на глазах у потенциальных кредиторов, продолжил разговор.       Позабытый всеми мальчик разумно счел за лучшее как можно скорее слиться с толпой, пока его наряд вновь не привлек внимание какого-нибудь жадного до развлечений аристократа. В то время как младший Вертран бродил по залу в поисках матери и сестры, Кристиан с любопытством наблюдал за ним.       Как бы это ни было странно, внешне мальчишка сохранял поразительное в его положении спокойствие. В его движениях не было заметно нервной суеты, свойственной растерянному, потерявшемуся человеку. Напротив, он медленно и методично обходил один пиршественный стол за другим, мельком оглядывая лица гостей. Так и не обнаружив тех, кого искал, он равнодушно передергивал плечами и отправлялся дальше. Когда мальчик прошел мимо Орвуда, их взгляды на мгновение встретились. И Кристиан понял причину его необыкновенной собранности.       В глазах младшего Вертрана, обведенных темными кругами недосыпа, стыла ледяная, просто убийственная ярость.       Вдруг пустой бокал из-под шампанского, которым еще недавно лениво поигрывал Кристиан, с оглушительным треском лопнул у него в руке.       — О боги, вы в порядке? — тут же встрепенулась аристократка, довольно фривольным жестом отряхнув его колени от осколков. Орвуд благодарно улыбнулся ей и отстранил движением ладони.       — Не стоит беспокоиться. Видимо, я слишком сильно сжал бокал.       — Так недолго и порезаться, — в голосе женщины прозвучала неподдельная тревога. На руках Кристиана и правда поблескивало несколько капель крови.       — Это пустяки, — отмахнулся Орвуд. Предложенный аристократкой платок он тоже как умел вежливо отверг. Ему не хотелось тратить драгоценное время на бессмысленные ухаживания этой лицемерной лгуньи. Нужно было как можно скорее отыскать мальчика, пока тот опять не растворился в толпе.       "Хочешь проверить его?" — насмешливый голос Вельмута как всегда вторгся в его мысли неожиданно. Кристиан поморщился: соприкосновение их разумов до сих пор давалось ему не без некоторых усилий. Стараясь не терять спину мальчика среди разношерстного скопища гостей, он ответил вопросом на вопрос:       «Ты видел его глаза? Когда в последний раз мы видели такие глаза?».       «Уже очень давно, это правда. Но он дитя охотников, Кристиан. С ними опасно иметь дело, ты же знаешь».       «Возможно нам и не придется. Я уже столько лет ни на что не надеюсь… Он ведь может не подойти».       «Если ты решился его проверить, значит, мальчишка тебя зацепил. Это хороший знак. Скорее всего, все кончится очередной неудачей, но я рад, что ты снова займешься делом и наконец перестанешь хандрить. Давно пора».       «Я не уверен, в том, что увидел… Думаешь, я прав? Или это всего лишь игра воображения?».       «Кто знает. Но тебя ведь не это волнует, верно? Я уже чувствую как шестеренки завертелись в твоей голове. Обдумываешь план действий? Зачем? Мы уже столько раз проделывали этот номер».       — Посмотрим, что получится сейчас, — вполголоса пробормотал Кристиан и поднялся с места. Аристократка едва не вскочила вслед за ним, думая, что он наконец созрел пригласить ее на танец. Орвуд поспешил ее разочаровать. Он всего лишь направляется в уборную. Должно быть, выпил слишком много шампанского.       — Возвращайтесь скорее. Без вас здесь станет совершенно не с кем поговорить, — напутствовала женщина, с видимой неохотой отпуская кавалера прочь.       На то, чтобы нагнать мальчика много времени не ушло. К счастью, он еще не добрался до своих родных, ютившихся в самом темном углу зала. Присутствие посторонних могло бы помешать исполнению плана, а Кристиан этого не хотел, поэтому ускорил шаг. Когда он поравнялся с мальчиком, то как будто ненароком задел его плечом и, немного не рассчитав силу, опрокинул на пол. Орвуд выругался под нос, но не стал отклоняться от плана. В конце концов, так возможно получится даже лучше, пусть мальчишка разозлится посильнее.       С этой мыслью Кристиан достал из кармана туго набитый золотыми монетами кошель и бросил под самый нос растянувшемуся на полу мальчику. Чтобы его маленький спектакль выглядел как можно более естественным, он быстрым шагом направился к собравшейся неподалеку группе танцоров. К счастью, среди них оказалось немало его коллег и присоединиться к разговору было проще простого.       — Здравствуйте, Кристиан. Как ваше здоровье? Давненько мы с вами не виделись.       — Все вполне благополучно, спасибо. А как поживает ваше семейство?       — Ох, не спрашивайте. На той неделе супруга разродилась очередным отпрыском, так что дома теперь целыми днями крик и мокрые пеленки. Я начал замечать, что прихожу на работу едва ли не с удовольствием.       Стенания молодого отца Кристиан слушал вполуха. Все его внимание было сосредоточено на мальчике, который только что поднялся на ноги и с негодованием оглядывался по сторонам в поисках своего обидчика. Орвуд буквально чувствовал как ярость разливается вокруг него удушающими волнами. До боли знакомый аромат.       — А как вы думаете, Кристиан, процентная ставка по кредиту в этом месяце пойдет вверх?       — Не сомневаюсь, — буркнул он, невольно отрываясь от созерцания спектакля, который сам же и поставил.       В этот самый момент, мальчик обнаружил под ногами странно звенящий кошель и, заинтригованный, вертел его в руках. Вот он развязал тесемки и высыпал на маленькую ладошку несколько отливающих золотом монет. Кристиан почувствовал, что улыбается, когда увидел как глаза мальчика расширились от удивления и плохо скрываемой радости. Должно быть для человека, чей выходной костюм был сшит из сестриных обносков, эта небольшая находка был равносильна билету в пещеру с сокровищами. Что ж, тем труднее ему будет справиться с искушением.       «Пожалуй, ему будет тяжелее всех. Тяжелее, чем было любому из них», — подумал Кристиан и вдруг понял, что вообще жалеет о том, что решился устроить мальчику это испытание.       Младший Вертран не тот, кого он ищет. Просто не может им быть. Достаточно посмотреть на его жалкий наряд, чтобы это понять. Идеальный наследник никак не может выглядеть оборванцем. Пускай в глазах у него горит тот же неугасимый яростный огонь, который вот уж много лет Орвуд наблюдает посмотревшись в зеркало, это еще ничего не значит. Аристократа делает не только умение держать лицо в любой ситуации, но и глубокое внутреннее благородство. Едва ли его можно ожидать от мальчика, выросшего в таком стеснении, что ему приходится донашивать вещи за сестрой.       Кристиан разочарованно отвернулся. Своим внутренним взором он уже видел как мальчик алчно оскалившись прячет кошелек под складками своего уродливого одеяния и, приободренный, продолжает разыскивать мать. Возможно, на эти деньги он накупит себе мороженого или, если в нем осталась хоть капля порядочности, отдаст золото родителям, чтобы хоть немного пополнить скудный семейный бюджет.       Пусть поступает как хочет, Кристиану абсолютно все равно. Эти деньги ничтожно малая плата за возможность хотя бы ненадолго вновь поверить в давнюю мечту и почувствовать себя живым. Уже за одно это ощущение он был мальчику благодарен.       «Пусть все остается как есть. Наверное, это к лучшему. На моих руках и без того уже предостаточно крови», — размышляет Орвуд, на этот раз прислушиваясь к разговору коллег с большим интересом. Он чувствует как внутри черным облаком поднимается недовольство Вельмута, огорченного тем, что у него из — под носа увели новую игрушку, но не обращает на это внимания. В конце концов, развлечься можно и по — другому: соседка по столу до сих пор не спускает с него сладострастного многообещающего взгляда. Может быть, когда этот нудный вечер закончится, они уйдут отсюда вдвоем.       Кристиан уже раздумывал над тем в каком именно мотеле возьмет свою назойливую коллегу, когда кто-то дернул его за рукав кителя. Орвуд раздраженно обернулся и тут же замер как вкопанный, не в силах произнести ни слова.       — Вы обронили, — немного картавя буркнул мальчик, едва достававший ростом ему до пояса. В его протянутых ладошках лежал кошелек Кристиана. Это был младший Вертран.       — Спасибо, — Кристиану нелегко дался ровный тон голоса. Он все никак не мог поверить в реальность того, что видел перед собой. Мальчик в ответ лишь рассеянно махнул рукой, и снова протянул ему кошель. На мгновение их пальцы соприкоснулись, и Кристиан с удивлением понял, что младший Вертран нервничает намного сильнее, чем хочет показать — маленькая ладошка была мокрой от пота.       «Он хорошо держится, — отметил Вельмут, как всегда почти безошибочно повторяя собственные мысли Орвуда. — Хотя и не слишком умен. Я помню, как Ландмессер перво наперво посмотрел на рукава твоего мундира прежде чем начать разговор. Парень быстро разобрался насколько твой статус выше его собственного и разумно опустил глазки в пол. Этот не такой. Он смотрит прямо в глаза, хотя и боится. Отважный, но глупый».       «Быть может иногда отвага намного важнее ума», — возразил Кристиан, невольно вспоминая подвешенное к потолку тело в старой съемной квартире. Бертрам Ландмессер безусловно был талантливым юношей, но все же недостаточно хорошо понимал, с кем имеет дело. Кристиану было интересно, поймет ли это однажды младший Вертран.       — Будьте осторожнее, — назидательно пробормотал мальчик и нахмурился. — В следующий раз не толкайтесь, господин Орвуд. Это невежливо.       Кристиан не без усилий сдержал вздох восхищения. Похоже, они с Вельмутом оба недооценили этого мальчика. Стараясь, чтобы его голос звучал доброжелательно, но при этом не выдавал особого любопытства, Орвуд поинтересовался:       — Откуда ты знаешь, кто я такой? На моей служебной форме нет никаких гербовых обозначений.       Мальчик вдруг опустил глаза и, кажется, даже немного смутился. Указывая на отца, по-прежнему занятого беседой с Аластором Блайем, он сказал:       — Я слышал, как вас обсуждали мама с папой. Мама говорила папе, что ему следует сначала обратиться к вам по — поводу займа, а потом уже к вашему дяде. Ну, который глава банка. Папа сказал, что не хочет тратить время на… В общем, они немного разошлись во мнениях.       — Понятно, — хмыкнул Кристиан, недовольно покосившись в сторону старшего Вертрана.       Значит, этот охотник считает его недостаточно крупной рыбой, чтобы вести с ним дела. Что ж, возможно, он изменит свое мнение, когда банк Орвудов откажет ему в кредите. Кристиан об этом позаботится, пусть даже ему придется для этого остаться наедине с Виктором. В конце концов, для того чтобы добиться желаемого он совершал вещи и похуже.       Но это случится позже, когда Кристиан примется досконально прорабатывать детали плана в общих чертах уже сформировавшегося у него в голове. Сейчас важнее всего был мальчик. Орвуд вдруг понял, что не знает даже, как его зовут. Это непростительное упущение нужно было как можно скорее исправить.       — Еще раз спасибо за то, что вернул мое имущество, — сказал Орвуд и развязал шнуровку кошелька. Золотая монета блеснула в свете свечей как маленькое солнце. — Ты это заслужил. Держи.       — Нет, не надо, — мальчик так активно замотал головой, что его шея глухо хрустнула. — Не нужно за такое платить. Так неправильно.       — А как правильно? — Кристиан был заинтригован. Этот мальчишка, сначала показавшийся таким трусоватым и неухоженным, нравился ему все больше и больше.       — Ну, — младший Вертран всерьез задумался. — Наверное, нужно просто сказать спасибо. Вы это уже сделали. А теперь пообещайте больше не толкаться. И все.       — Хорошо, обещаю, — с трудом сдерживая улыбку произнес Кристиан. — Кстати, мне хотелось бы узнать имя человека, которого я пообещал больше не толкать. Как тебя зовут?       — Оливер Вертран, — буркнул мальчик и опять покраснел. Кажется, в обществе Орвуда он и впрямь чувствовал себя не в своей тарелке. Впрочем, может быть причина крылась в чем-то другом? Прежде, чем Кристиан успел об этом задуматься, мальчик выпалил: — Это мужское имя! И камзол этот тоже мужской! Просто у него нестандартная выкройка. Моя мама так говорит!       — Думаю, она права, — поспешил успокоить его Кристиан. Искусством лгать не краснея он владел в совершенстве, в отличие от бедного мальчика, который от его слов расцвел как подснежник ранней весной.       — Конечно, она ведь моя мама. Мама всегда права, — в голосе младшего Вертрана звучала непоколебимая убежденность. Очевидно, матери он доверял без оглядки. Кристиану этот тон не понравился. Слишком глубокая привязанность мальчика к родным могла серьезно осложнить дело. С этим определенно нужно будет что-нибудь сделать, но размышлять об этом сейчас у него нет времени.       К ним приближались покинувшие свое укрытие Шеррис Вертран с дочерью. Женщина изящно плыла по паркету шурша накрахмаленными юбками и с ласковой улыбкой смотрела на сына. Кристиана она смерила подозрительным, настороженным взглядом. Орвуд поприветствовал госпожу Вертран сдержанным кивком, а Оливер, тут же позабывший о приличиях, с радостью бросился к матери в объятия.       — Привет, мам, Дженни. Где вы были все это время? Я вас потерял.       — Мы разговаривали с одной очень важной дамой, солнышко. Представляешь, она обещала устроить нашу Джинни в магическую академию на острове «Глаз». Это очень известная школа, в нее немногие могут попасть.       — Поздравляю, сестричка, — Оливер по — приятельски хлопнул старшую сестру по спине. Она незаметно подмигнула брату и взъерошила ему волосы.       — Спасибо, капитан. Ты теперь останешься в доме за старшего. Так что не подводи меня, присматривай за моей комнатой.       — Как же не присматривать? Без капитана наш корабль пойдет ко дну, — буркнул мальчик и они с сестрой, словно сговорившись прыснули. Очевидно, это была какая-то семейная шутка, смысл которой посторонним был недоступен. — А вот твоего отсутствия никто даже не заметит, сестричка.       — Поговори мне еще, мелочь пузатая, — Дженни снисходительно улыбнулась и игриво толкнула брата в бок. Когда веселье детей немного улеглось, Шеррис обратилась к Кристиану.       — Господин Орвуд, правильно? Большое спасибо за то, что присмотрели за моим мальчиком. В такой толпе очень легко потеряться, и я боялась, что он не сразу сумеет нас найти.       — Тогда, может быть, вам не стоило отпускать его от себя? — немного резче, чем рассчитывал произнес Кристиан. Глядя на исказившееся от удивления лицо Шеррис, он продолжил уже мягче: — Впрочем, вам конечно же виднее. На самом деле это мне стоит вас отблагодарить. Ваш сын оказал мне небольшую услугу и категорически отказывается принять мою благодарность. Быть может вы, госпожа Вертран, не будете столь застенчивы?       С этими словами он протянул ей найденный Оливером кошелек, весело звякнувший золотыми монетами. Шеррис приняла подарок без сопротивления, деловито взвесила на ладони, округлив от радости глаза, и растерянно наклонилась к сыну.       — Что ты опять натворил, малыш?       — Ничего, просто вернул этому господину его вещь. Этот кошелек. Он его уронил, когда толкнул меня.       — Толкнул? — подозрительность вновь накрыла лицо Шеррис как темная тень.       — Досадная неприятность, я просто не заметил его. Приношу свои искренние извинения, — Кристиан согнулся в полупоклоне.       — Да, не волнуйся, мам, это была просто случайность, — поспешил успокоить ее Оливер, но Шеррис, кажется, его и не слышала. Ее глаза вдруг сузились и пристально, оценивающе оглядели склонившегося перед ней Орвуда.       — Вот значит как, — многозначительно протянула Шеррис, скептически оглядывая увесистый кошель с золотом. — И вы решили отблагодарить моего сына вручив ему эти деньги, господин Орвуд?       — Но я не взял, — вставил свое слово Оливер. — Ведь я не на работе. Папа говорит, что за добрые дела можно брать деньги только если ты на работе.       — Все верно, солнышко, — Шеррис ласково погладила сына по щеке и снова взвесила кошелек на ладони. — Это весьма солидная сумма, господин Орвуд. Вы уверены, что хотите сделать мальчику такой подарок?       — Абсолютно, — ответил Кристиан и на этот раз не покривил душой. Разглядывая уже потухшие огоньки ярости в светлых глазах Оливера, он вдруг почувствовал, что с радостью истратил бы на этого мальчика намного больше. — Мне это ничего не стоит, а вашей семье, насколько я знаю, деньги сейчас не помешают.       — Что верно, то верно, — согласилась Шеррис, мельком глянув на мужа. Тот все еще вел беседу с Блайем и Виктором Орвудом. — Неприятно это признавать, но в данный момент, мы не вправе пренебрегать вашей щедростью.       — Но папа сказал., — попытался было возразить Оливер, но мать тут же одернула его. Пряча кошелек в карман юбки, Шеррис попыталась объяснить:       — Папа говорил, что нельзя брать деньги в качестве платы за доброту. Но это вовсе не плата, малыш. Господин Орвуд сделал тебе подарок, солнышко, и будет некрасиво его не принять. Ты ведь принимаешь подарки на праздник, правильно? В этом нет ничего плохого.       — Но ведь сегодня не праздник, — вяло возразил Оливер, оглядываясь на Кристиана. — Это правда подарок?       — Конечно, — подтвердил Орвуд и рискнул погладить мальчика по голове. Краем глаза Кристиан заметил, как насторожилась Шеррис, когда он протянул руку к Оливеру. Как будто боялась, что он может его поранить. Да, с этой дамочкой нужно держать ухо востро, ее будет не так — то легко провести. Но Кристиан справлялся и не с такими, и если она хочет встать у него на пути, то может смело готовить завещание.       — Хорошо. Тогда спасибо за подарок, — поблагодарил Оливер после нескольких секунд колебаний. Мать тут же положила ладонь ему на плечо и быстро, хотя и ненавязчиво, загородила мальчика собой.       — Мы вам очень благодарны, господин Орвуд. Но боюсь, нам пора идти. Кажется, мой муж уже начал нас искать.       — В таком случае, не смею вас задерживать, — Кристиан галантно уступил дорогу и провожал Шеррис взглядом до тех пор, пока все семейство не скрылось в дверях, воссоединившись с отцом. Стоило Вертранам покинуть зал, как темная тень в ногах Кристиана вдруг дрогнула и протянулась вверх чернильными клубами.       На его памяти Вельмут впервые выглядел таким довольным.       — Чего ухмыляешься? — вполголоса спросил Орвуд, неторопливо возвращаясь к своему месту за столом. Вельмут плыл за ним привязчивым грозовым облаком.       — Радуюсь, что мы снова в деле, — осклабился призрак, поигрывая только что наколдованным маленьким вихрем на кончике костлявого пальца. — Насколько я понимаю, у тебя уже есть план.       — Ты меня переоцениваешь, — усмехнулся Кристиан. — Нет, я еще не решил, что буду делать. У тебя есть идеи?       — Думаю, подбираться надо со стороны матери, — предложил Вельмут и напустил крошечный вихрь под платье танцующей дамы. Девушка взвизгнула от испуга, когда нижняя юбка неожиданно взвилась в воздух и с головой накрыла ее партнера. — Ее алчность сыграет нам на руку. Если правильно разложить карты, она принесет тебе своего сына на блюдечке, оправдываясь тяжелым финансовым положением семьи.       — Не думаю. Мне показалось, она любит мальчика, — покачал головой Кристиан. В его голосе вдруг проскользнула искорка давно задушенной боли. Вельмут скривился — эмоции Орвуда эхом отражались внутри него самого.       — Дочь она любит больше. Ты помнишь, в самый ответственный момент, когда над мальчиком потешалась толпа народа, она выбрала ее, а не его, — возразил Вельмут. — К тому же, мы оба знаем сколько есть способов заставить человека сделать то, что ты хочешь. Если не справятся деньги, может быть сгодится твое природное очарование, усиленное дозой какого — нибудь горячительного напитка.       — А что делать с охотником? Он ни за что не пойдет на подобную сделку. Вертранов осталось слишком мало, чтобы они могли позволить себе потерять хоть одного.       — Он довольно плохо выглядит для человека, который собирается долго прожить. По-моему, Роджер Вертран уже отчаялся, его надо только немного подтолкнуть к последней черте. Отказ банка Орвудов в ссуде, вполне может стать таким толчком.       — Что если он обратится к Совету? — предположил Кристиан и раздраженно передернул плечами. При одном упоминании этой кучки бесполезных, разжиревших за счет народных денег лизоблюдов его продирала нервная дрожь.       — Это забота Виктора. Как член Палаты, он может повлиять на решение остальных депутатов. При условии, если перед этим ты как следует обработаешь его.       — Неужели нельзя без этого обойтись? — раздраженно бросил Кристиан, ловя на себе похотливый взгляд давешней соседки по столу. Она все еще ждала его и призывно махала сигаретой, приглашая сесть рядом. — Интересно, среди моих деловых партнеров найдется хоть кто-нибудь, кто не станет пытаться залезть ко мне в штаны?       — У смазливой мордашки есть свои минусы, красавчик, — насмешливо протянул Вельмут. — Не так уж это страшно. В конце концов, я не вижу большой разницы между тем берешь ли ты кого-то в постели или кто-то берет тебя. Относись к этому проще. Всего лишь еще одна маленькая ступень на пути к цели. Подумай о мальчике. Он стоит этой жертвы?       — Стоит, — без колебаний отрезал Кристиан, присаживаясь рядом с ухмыляющейся во все тридцать два зуба аристократкой. — Уверен, что стоит.       «Тогда полный вперед, брат мой, — теперь голос Вельмута смутно пробивался сквозь мешанину его собственных мыслей. — Без сожалений».       — Без сожалений, — эхом отозвался Орвуд, равнодушно принимая глубокий, отдающий ментоловым дымом поцелуй аристократки.