Разноцветные огни освещают бар, забронированный для сегодняшнего празднования. Сокмин только вчера закончил свое выступление с мюзиклом Экскалибур и из-за этого, вечеринка была перенесена на сегодняшний вечер.
— Хён, ты можешь сам помочь Сокмин-хёну? — спросил Сынкван, допивая рюмку Мартини и ставя её на стол. Джису кивает, делая глоток Маргариты, прежде чем посмотреть в левую сторону, Сокмин уже пьян. Его голова повернута в сторону Джису, глаза закрыты, он лежит на холодной стойке, где они сидят, тихонько похрапывая.
Остальные его друзья разбросаны по всему помещению, некоторые даже целуются друг с другом. Именно, целуются и съедают друг другу лица. Одиннадцать из них уже в отношениях. Он двигает свой табурет, оглядывая помещение, блуждая глазами и кривится. Джису замечает, как Мингю прижимает Вону к стене, левой рукой опирается на стену позади старшего, соблазнительно потягивая напиток, не сводя глаз с Вону. Последний тупо уставился на парня, словно уже привык к нему, скрестил обе руки и удобно оперся спиной к стене, глядя влюбленным взглядом (стараясь не быть слишком очевидным) на Мингю.
Боковым зрением, он замечает Сынквана, что покидает свое место и идет к двум младшим; Хансоль и Чан, еще одна пара, что голодно вылизывают рты друг друга. Когда Сынкван приближается к ним, он разрывает из поцелуй, отодвигая их в стороны, присаживаясь между ними. Он хватает Хансоля за воротник, прижимаясь губами, пока другой рукой гладит внутреннее бедро Чана. Губам Чана одиноко, он приближается к шее Сынквана, выцеловывая вены. Джису трясет головой, возвращаясь в прежнее положение, продолжая потягивать недопитую Маргариту. Он привык к полигамным отношениям младших и уважает это.
С напитком в руке слегка повернувшись, он увидел своего лучшего друга Джонхана и его парня Сынчоля, обнимающихся на тесном диване. Голова Джонхана мирно покоится на груди Сынчоля. Их ноги переплетены вместе. Сынчоль играется с его волосами, нежно поглаживая по голове. Джису смотрит на них с неподдельной улыбкой и прячет её за бокалом. Они правда заслуживают всего счастья в этом мире. Но он, конечно же, им об этом не скажет. Они не разговаривают, просто лежат, наслаждаясь компанией друг друга, не обращая внимания на остальных своих друзей.
Джису переключает свое внимание на танцпол, сейчас играет что-то спокойное, он даже не обратил внимание. Он заметил еще двух своих приятелей, Сунёна и Джихуна, танцующих на сцене. Руки Джихуна покоятся на плечах Сунена, пока тот своими обвил талию парня. Соприкасаясь своими лбами и прикрыв глаза, они плавно покачиваются из стороны в сторону под приятную музыку, широко улыбаясь друг другу.
Он заметил, что Минхао и Джун вышли из комнаты отдыха. Старший гладит младшего по спине, избавляя его от тошноты. Кажется он уже превысил свой лимит и его случайно стошнило. Минхао с улыбкой принимает бумажное полотенце, которое его парень держал все это время.
— Шуа-хён?
— Ммм?
Внимание Джису привлекает Сокмин, что только что проснулся от глубокого сна. Его щека стала красной, после лежания на холодной стойке. Он ставит на стол пустой стакан, поворачиваясь всем телом к младшему. Убирает волосы с прекрасного лица Сокмина, дабы тот не выглядел таким растрепанным. Младший внезапно обхватывает обеими руками шею Джису, крепко сжавшись, старший успокаивающе гладит Сокмина по спине. Он уютно устроился в изгибе шеи Джису, вдыхая его мужественный запах, слегка борясь со своей позой из-за барного стула.
Он каменеет, чувствует как волосы на затылке встаю дыбом, пока младший продолжает вдыхать его аромат.
— Сокмин, ты пьян. Тебе нужно хорошенько проспаться. Хочешь я отвезу тебя домой? — Сокмин отрицательно качает головой, все еще прижимаясь к старшему, словно хнычущий пятилетний ребенок.
— Тогда, что ты хочешь? — шепчет он нежно.
— Я хочу обниматься с тобой, Шуа-хён. — мычит он сонно. Он начал пить как только началась вечеринка. На пустой желудок пьянеют очень быстро. Старший только кивает и продолжает медленно гладить младшего по спине.
Это должен был быть праздник Сокмина, но вместо этого, другие даже не обращают на него внимания, занимаясь своими делами друг с другом. Джису слегка качает головой, улыбаясь своим друзьям, что наслаждаются сегодняшним вечером. Он тоже наслаждается, пока не осознает, что он единственный у кого нет любимого человека.
На самом деле, кое-кто привлек его внимание. Ему очень нравится Сокмин. Он посылал младшему сигналы, в надежде, что тот однажды заметит их. Джису определено флиртует с ним. Подмигивает, посылает воздушные поцелуи и липнет к младшему всегда, когда есть возможность. Но не сегодня, не тогда, когда Сокмин не в трезвом состоянии. Не тогда, когда проснувшись он ничего не вспомнит.
— О, точно. Поздравляю с успешным выступлением, Сок. — он поздравляет его, боясь, что забудет и Сокмин будет дуться всю неделю. Он убирает руки с шеи Джису и смотрит старшему в глаза, их лица в нескольких сантиметрах друг от друга. Сокмин широко улыбается хёну, представляя его взору милые ямочки на своем подбородке и его глаза становятся похожими на маленькие месяцы. Всё как любит Джису. Его улыбка заразительна, заставляет старшего широко улыбаться.
Сокмин кажется чувствует подходящий момент и целует Джису в губы.
— Спасибо, хён! Я люблю тебя. — он обнимает застывшего Джису, но в то же время его руки опускаются на талию, обнимая сильнее и притягивая ближе.
Джису всё еще не пришел в себя после того, что сделал младший, его глаза и рот широко раскрыты. Он прикасается к своим губам холодными и дрожащими пальцами, всё ещё ощущая легкий поцелуй Сокмина. Крохотная улыбка появляется на его губах, но он сжимает губы в тонкую линию, не позволяя стать ей еще больше.
— Эй, почему ты целуешь людей когда счастлив? Радуйся, что это был я, а не какой-то незнакомец. Ты мог бы проснуться на следующее утро с синяком и разбитой губой. — хихикает он и легонько шлепает младшего по плечу, мысленно благодаря освещения в баре, что скрывает его румянец и чертовски красные уши.
— Потому что это ты, хён.
— А?
Сокмин шепчет старшему на ухо и крепко обнимает. Обе ноги Джису расположены между ногами Сокмина, удерживая их. Он не стал ждать, пока младший повторит, сразу же тянется к рукам Сокмина, чтобы распутать их со своей талии, но безрезультатно, младший не собирался отпускать. Он зарывается лицом в слегка обнаженную грудь Джису. Чувствуя себя побежденным, парень позволяет ему делать так, как ему комфортно, положив свои руки на плечи Сокмина.
Внезапно, младший отрывается от груди. Джису приходится посмотреть на него сверху вниз, волосы, что обрамляют его лоб и лицо, делают его еще сексуальнее. Сокмин замечает, как кадык старшего вздымается и опускается, сглатывая слюну. Он скрывает свою крохотную улыбку в рубашке Джису.
— Я сказал, что поцеловал тебя ранее, потому что это ты, Джису.
Джису отводит взгляд, когда младший зовет его по имени, вместо его прозвища «Шуа» и прочищает горло, прежде чем прошептать Сокмину на ухо. — Ты даже не вспомнишь этого завтра.
Сокмин двигается, когда не слышит, что Джису шепчет ему, но все еще обвивает старшего за талию.
— Что ты сказал, хён? Я не услышал, музыка стала громче. — это правда, от спокойной и размеренной, музыка превратилась в ту, под которую все начинают прыгать, он даже заметил как кто-то из его друзей уже танцевал.
Он держит лицо Сокмина в руках, сжимая его щеки ладошками, заставляя рот младшего округлиться. — Я сказал, что ты пьян. Нам нужно отвезти тебя домой, чтобы ты хорошенько отдохнул.
— Н-но–
— Тщщ! Я не буду принимать решение по пьяне. Вот. — он держит Сокмина за руки, отлепляя их со своей талии и позволяет младшему встать. — Мы оставим ребят. Они уже могут о себе позаботиться, а вот ты — нет. — младший надувает губы, в надежде поспорить со своим хёном.
— Нееет. Хён, я не хочу уходить. Давай останемся здесь. — он жалуется, пока Джису тащит его.
— Ладно. — он останавливается, поворачиваясь к Сокмину, все еще держа его за руки. Они уже у запасного выхода, готовые выйти на парковку, где он оставил свою машину. (он уже предвидел, что это произойдет).
— Выбирай. Хочешь остаться с ними и будешь ждать, пока они закончат веселиться или хочешь обнимашкаться со мной?
— Поехали домой.
Сокмин отвечает даже не колеблясь. Выбор сделан и теперь младший тащит старшего на парковку. Джису пошутил, но все же мило улыбается Сокмину в спину. Он слегка подпрыгивает на пятках, приближаясь к машине Джису.
Джису открывает машину именно в тот момент, когда Сокмин собирается садиться в нее. Он сел на переднее сиденье и даже умудрился стукнуться головой, заставляя старшего хихикнуть, пока тот пристёгивается.
— Пристегнись, Сок. — напоминает он ему и получает нетерпеливый кивок и протяжный ответ: — Даааа, хёёён. — Джису только качает головой, нежно улыбаясь на ответ младшего и заводит машину.
Спустя полчаса поездки, Джису паркует свою машину и отстегивает ремень безопасности, поглядывая на Сокмина, что уснул, прислонившись головой к окну. Он первым выходит из машины, направляясь к двери Сокмина, открывая её из-за чего младший просыпается.
Старший смеется и взъерошивает непослушные волосы Сокмина и помогает ему выйти из машины. Он закидывает руку младшего себе на плечо для поддержки, пока они поднимаются в их пустое общежитие.
Как только Джошуа вводит пароль на двери, он слышит.
— Хён, мне не хорошо. — говорит Сокмин прикрывая рот. Джису паникует, они все еще стоят в проходе, он держит его за руки и идёт назад.
— Подожди! Потерпи всего секунду, мы почти дошли до ван-
Слишком поздно.
Пробормотал Сокмин и прижался к Джису. Их верхняя часть одежды была испачкана. Джису стонет и отворачивается, дабы не видеть рвоту на его груди, испачкавшую рубашку.
Когда младший кое-как приходит в себя, он всё равно отводит его в ванную. Включает теплый душ, подталкивая туда Сокмина и сам немного намокает. Он снимает с него верх, кидая рубашку в корзину. Свою рубашку он тоже снимает, избегая прикасаться к рвоте и кидает ее к рубашке младшего. Пока Джису занят тем, что вытирает себя, Сокмин начинает снимать штаны и откидывает их вместе с боксерами. Он полностью голый.
— Ч-что– ладно. Прийми душ, а я пока принесу сухую одежду. — говорит он, не позволяя себе осмотреть Сокмина с головы до пят, любуясь его мягким загорелым прессом, пока теплая вода стекает по его телу.
Он сглатывает.
Да, он сглатывает. Снова. Избегает Сокмина, отворачиваясь, все еще мокрый, тянется к дверной ручке, чтобы выйти, как внезапно сильные руки обвивают его обнаженный торс. Он охает, чувствуя теплую кожу Сокмина, что постепенно остывает.
— Сокмин. — предупреждает страший, не убирая руки с дверной ручки.
— Останься.
Джису чувствует как по спине приходится холодок, когда младший отвечает низким голосом, вибрация приходится по его коже, заставляя волосы на руках встать дыбом.
Он сокрушенно вздыхает, убирает руку, прежде чем постучать по рукам Сокмина.
— Ладно, ладно. Присядь здесь. — он указывает на крохотный стульчик, рядом с корзиной для белья, где сложена вся их грязная одежда. Сокмин выпускает старшего из своих объятий, берёт табурет, ставит напротив душа и присаживается, спиной к Джису.
Джису снимает с себя остатки одежды прежде чем опустить коленями на плитку позади Сокмина и берет шампунь и мыло.
— Вот, намыль себя, я позабочусь о твоих волосах. — говорит он и протягивает младшему мыло. Он тянется к душу, чтобы выключить его на некоторое время. Выдавливает шампунь, растирает между рук, образуя пену и наносит на мокрые волосы Сокмина.
Сокмин начинает тихонько мычать, когда Джису массирует ему голову. Он прекращает мылить свое тело. Старший хихикает и легонько шлёпает Сокмина по плечу мыльной рукой.
— Эй, чего остановился? Продолжай мыться или я не буду мыть тебе голову. — он нежно оттягивает его волосы.
— Но, хён, я не дотягиваюсь до спины. Я слишком устал. Не мог бы ты мне помыть спинку? — Сокмин внезапно поворачивается к нему всем телом, лицом к лицу с Джису. У старшего сработал рефлекс и он своими мыльными руками закрыл глаза Сокмина.
— Хён! За что?
— Заткнись. А теперь повернись, чтобы я мог помыть тебе спину. — он хватает Сокмина за плечо, разворачивая того в прежнее положение.
Одной рукой Джису наносит шампунь на ладонь, втирая его в волосы. Второй рукой он тянется к мылу и мылит спину Сокмину.
— Ой. — шипит он, когда шампунь попадает ему в глаза. Вот, что происходит, когда одновременно моешь младшему голову и спину.
— Хён, ты в порядке?
— Да. Шампунь попал в глаза.
Младший смеётся и говорит: — Вау, карма делает свое дело. — он чувствует как Сокмин встает, пока пытается убрать пену с лица голыми руками. Он чувствует теплую струю воды на своей голове, быстро протирает лицо, всё еще не в состоянии открыть глаза.
— Вот, хён. — пьяный Сокмин помогает Джису встать с колен. Его колени ярко-красные, это хорошо заметно на его фарфоровой коже. Джису держит Сокмина за руку, глаза всё ещё закрыты. Они оба молчат, было слышно лишь звук капель разбивающихся о плитку и их лёгкое дыхание.
Сокмин убирает челку с лица Джису. — Как ты, хён? — прежде чем снова фыркнуть, в ответ он получает низкий смешок от старшего. Сокмин обхватывает лицо Джису, тот инстинктивно тянется к его запястьям, мягко сжимая их.
— Шуа, попробуй открыть глаза.
Джису открывает свои красные глаза и видит как Сокмин мило улыбается ему. Он снова всхлипывает, трет глаза тыльной стороной руки.
— Не могу поверить, что карма так жестоко меня наказала. — он дуется, пока нежно убирает руки Сокмина со своего лица.
— Ты закончил принимать душ, да? Можешь идти. Я выйду как закончу. — говорит Джису поднимая мыло со стульчика и начинает намыливать себя.
Сокмин просто стоит.
Восхищаясь фарфоровым телом своего хёна, взглядом следует за стекающей водой прямиком к его–
— Сокмин? Почему ты все ещё здесь?
Проснувшись словно от транса, он видит как старший мылит свои руки опускаясь к груди. Он качает головой, устало улыбается ему, прежде чем выйти и направляется к себе в комнату. Он хватает чистое полотенце и сушит волосы, замечая, что он всё ещё голый.
Джису заканчивает принимать душ спустя восемь минут, после того как ушел Сокмин. Он уже высушил свои волосы в ванной. Обернул полотенце вокруг талии, прикрывая нижнюю часть своего тела.
Он заглядывает в комнату Сокмина, проверяя его и замечает, что тот распластался на кровати в форме звезды, всё ещё голый. Джису отмахивается от мыслей и подходит к одеялу, чтобы укрыть младшего.
— Хён, ты куда?
Спрашивает сонно Сокмин хриплым голосом, хватая Джису за руку как раз в тот момент, когда тот заканчивает укутывать его в одеяло. Джису смотрит на него удивлённо, ожидая, что младший уже уснул. Сокмин смотрит на него из-под тяжелых век и, прежде чем старший успевает что-то ответить, его тащат на кровать. Он тяжело падает на Сокмина, младший просто смеётся над ним.
— Сокмин, прекрати вести себя словно малыш. Тебе нужно поспать. — говорит он, удерживая себя свободной рукой.
— Но, я малыш.
— Малыш?
— Да, малыш?
Джису фыркает и держится свободной рукой, но Сокмин отдергивает ее, он падает головой на мягкое одеяло.
— Сокмин. — предупреждает Джису.
— Да, малыш?
— Прекрати так делать! Э-эй! У меня полотенце соскальзывает. Дай мне– Сокмин!
Слишком поздно. Полотенце уже валяется на полу, когда Сокмин голыми руками хватает Джису за талию и притягивает ближе. Джису в спешке прикрывает нижнюю часть тела, используя одеяло младшего, но кажется это было ошибкой. Вместо этого открывается вид на нижнюю часть Сокмина.
Джису зарывается в одеяло, делая из себя бурито. Если быть точным, горячее бурито, судя по тому, каким красным стало его лицо.
— Хён, зачем ты укутался, давай обниматься. — хнычет Сокмин своим низким голосом, пока Джису зарывается лицом в подушку, качая головой.
Джису вздыхает с облегчением, когда Сокмин произносит: — Окей, ладно. — он не ожидает, что младший снова обхватит руками его закрытый торс, закидывая ногу поверх ноги Джису, делая из него свою подушку.
Он только собирался возмутиться, что ему жарко, но уже чувствовал нежное дыхание Сокмина ему в ухо, тот уже мирно спал. Джису чувствует, как алкоголь начинает действовать и на него, и медленно проваливается в сон.
------------
Джису всё ещё полусонный и просыпается из-за того, что кто-то бормочет. Он заставляет свое тело проснуться, внимательно прислушивается, глаза закрыты. Одеяло теперь прикрывает только нижнюю часть тела, в то время как грудь полность открыта.
— Блять, блять, блять– скажи, что ничего не произошло, о боже. Это неправда, ничего не произошло, этого
не должно было произойти. Блять, я не хотел.
Ему холодно. Не из-за температуры в комнате, не из-за холодной постели, а из-за того, что он слышит голос Сокмина. Он слышит его отчётливо.
Сердце бешено бьётся в грули, глаза уже начинают слезиться. Он пытается проглотить комок в горле, дабы не задохнуться.
Не дожидаясь младшего, он встает, двигается к краю кровати поднимает полотенце, оборачивая его вокруг своей талии.
— Х-хён, тебе не стоит пока ходить, разве у тебя не болят–
— Нет.
Отвечает он слишком холодно, не давая Сокмину закончить. Младший собирался пойти за ним, но он доходит до двери и даже не посмотрев на него говорит: — Тебе стоит переодеться, не хватало, чтобы ты заболел. — и идет в свою комнату, переодеваясь в более удобную одежду.
Все еще раннее утро, учитывая то, что они вернулись в час ночи, ближе к двум. Солнце уже высоко, но в общежитии тихо, все остальные пьяны и либо лежат у себя в комнатах, либо лежат голые в гостиной. Джису не обращает никакого внимания на это, направляясь на кухню попить воды.
Он все еще сонный, но он не может заснуть. Ему слишком больно.
Слова Сокмина заставили его осознать, что чувства младшего никогда не будут такими же как чувства Джису. Его любовь никогда не будет взаимной.
Он ставит стакан на стол, прежде чем опереться на стол по краям, перекладывая на руки весь вес тела, опустив голову.
— Я знал. Он даже не помнит, что произошло. — он смахивает челку с лица, прежде чем встречается взглядом с Сокмином, что заходит на кухню уже одетый.
Он отворачивается, прочищает горло и ставит пустой стакан в раковину. Проходит мимо Сокмина, что застыл на одном месте, не в состоянии и слова сказать. Он трус. Он не хочет спрашивать у хёна, что произошло прошлой ночью, что произошло пока он был пьян.
Его голова болит в разы сильнее, чем когда он только проснулся. Он хочет приготовить суп от похмелья, но он слишком уставший дабы двигаться и в горле так сухо, что он едва заставил себя выйти со своей комнаты попить воды, но наткнулся на старшего, не готовый его ещё видеть.
По прошествию дня никто так и не решился завести разговор друг с другом. Младший хотел поговорить с Джису, просто не знает как, и вместо этого вечно провожает старшего взглядом.
Дни перетекают в недели. Они говорят друг с другом только тогда, когда это касается их работы.
— Сокмин, что между тобой и Джису? Вы поссорились? — спрашивает Сынчоль, выпивая бутылку воды и протирает полотенцем пот с шеи. Они сейчас в комнате для практик, отрабатывают и улучшают свой танец к предстоящему возвращению.
Он только пожимает плечами, пока его хён открывает еще одну бутылку воды, наблюдая за Джису, что всё еще усердно практикуется, не решаясь на отдых. Сынчоль смотрит то на него, то на Сокмина, пока Джису руками опирается по бокам, перенося весь вес на левую ногу.
— Неловко, что вы вдвоем не разговариваете.
Что бы это не было, решите это как можно скорее, и когда я говорю скорее, — он смотрит на младшего своими серьезными взглядом, — это значит, после тренировки, — он похлопывает Сокмина по плечу, прежде чем направиться к растянувшемуся на полу Джонхану.
Делая глубокий вдох, Сокмин собирает всю свою смелость и направляется к Джису, теребя в руках кепку. Он уже чувствует взгляды остальных, но не обращает на это никакого внимания.
— Хён.
Он зовет его. Джису смотрит на отражение младшего в зеркале прежде, чем взглянуть ему в глаза, утирая пот рукавом.
— Что. — спрашивает он прямо, подходя к своей бутылке с водой перед зеркалом, думая сделать перерыв, так как его уже прервали. Сокмин просто следует за ним.
Игнорирует холодные слова старшего: — Я просто хочу извиниться. — начинает он, заставляя Джису обернуться и посмотреть на него.
— За что?
— З-за то, что между нами
эта неловкость с тех пор как это произошло. Купс-хён говорит, что ребята тоже чувствуют эту неловкость между нами, то что мы не разговариваем и попросил меня помириться с тобой.
Джису горько усмехается, сердце сжимается от слова «
попросил».
— Забавно, ты даже не знаешь за что извиняешься. Если ты так переживаешь из-за того, что произошло в
тот день то, ничего не произошло.
Ничего. Поэтому забудь. И да, — смотрит он на него холодно, — давай помиримся.
Сокмин собирался спросить, что на самом деле произошло в тот день, но был ошеломлен, когда его хён сказал, что они уже помирились спустя недели молчания. Он только хотел обнять Джису, но старший оказался быстрее и протянул руку, предлагая вместо этого рукопожатие, которое он с радостью принял.
Они помирились, но у Сокмина складывается ощущение словно нет. Он был единственным, кто заводил разговор. Он также заметил, что Джису больше не приветствует его касания. В тот раз, когда они закончили свое первое выступление, он обнял своего хёна с широко распростёртыми руками, но его встретили только рукой, наполовину обнявшей его, дважды похлопывая по спине. Также, когда они были с Сынкваном и Сунёном и смеялись над глупыми шутками, он продолжал избегать взгляда Сокмина, даже старался не оставаться с ним наедине.
— Он избегает меня. — думает он про себя, потирая грудь, когда чувствует легкую боль после осознания отстранения старшего.
После того, как они возвращаются в общежитие, Сокмин ложится на свою кровать, пока Сунён рядом с ним лазит в телефоне. Младший глубоко в своих мыслях, пытается вспомнить, что же всё-таки произошло когда он был пьян.
— …мин! Сокмин! Ты вообще слушаешь?!
— А? Что такое, хён? — спрашивает он Сунёна выныривая из своего транса, переставая пялиться на потолок и обращает все свое внимание на надутого старшего.
— Я говорю у моей двоюродной сестры родился малыш–
— Малыш? — шепчет он.
— Да, малыш?
— Прекрати так делать! Э-эй! У меня полотенце соскальзывает. Дай мне– Сокмин!
— Сука! — он садится и раздраженно взъерошивает свои волосы, вспоминая кое-что. Рот Сунён открылся: — Ах ты, ублюдок, ты что, только что обматерил меня?! — кричит он Сокмину, но его это не волнует, он выбегает из своей комнаты.
— Ты– Я вернусь к тебе потом, вот увидишь! — он слышит отдаленный голос Сунёна приближаясь к комнате Джису.
— Хён? Хён?! Ты внутри? — он продолжает стучать немного громче. Его сердце подпрыгивает, когда дверь открывается с пятнадцатого стука, представляя его взору подвыпившего Джонхана без футболки. Он мельком заглядывает внутрь, там сидит Сынчоль, потирая глаза тыльной стороной ладони, тоже полуобнаженный. Джису там не было.
— Не здесь. Ушел. — раздраженно отвечает он хриплым голосом.
— Ты знаешь когда он вернётся?
— Нет. Закончил? — младший только кивает старшему прикрывая дверь в комнату Джису и закрывает её.
Чувствую себя удрученным, Сокмин идёт в гостиную и падает на пустой диван, раскинув руки, глядя вверх, напряженно размышляя и копаясь в своих пьяных воспоминаниях.
— Сокмин, ты пьян. Тебе нужно хорошенько проспаться. Хочешь я отвезу тебя домой?
— Тогда, что ты хочешь?
— Я хочу обниматься с тобой, Шуа-хён
— Поехали домой.
— Я сказал, что поцеловал тебя ранее, потому что это ты, Джису.
— Спасибо, хён! Я люблю тебя.
— Чёрт. — Сокмие сгорбился, взъерошив свои и без того растрепанные волосы, когда поток воспоминаний непрерывно захлестывал его. Он массирует пульсирующие виски, упираясь локтями в бедра.
Спустя несколько часов Джису всё ещё не дома. Большинство из ребят уже уснули или просто отдыхают в своих комнатах. Ранее Сунён влепил ему легкий подзатыльник, ведь думал, что тот решил его обматерить, но Сокмин уже объяснил ему, что это он говорил себе, а не ему.
Он пошел в свою комнату, чтобы взять Вуди, его очаровательную гитару, и начал настраивать ее на кухне, подальше ото всех. Джису научил его играть на этом инструменте. Сокмин улыбается, вспоминая как, хён раздражался из-за того, что младший так медленно учится, но все еще терпеливо помогал ему как правильно играть. Он начинает перебирать струны напевая песню.
Вспоминает, как красиво улыбался его хён, как его глаза превращались в прекрасные полумесяцы, как его пухлые губы изгибались вверх всякий раз, когда он рассказывал ему глупую шутку, какими мягкими ощущались его волосы между его пальцев, как мягко и нежно его руки переплетались с его, и какими согревающими были его объятия.
Но сейчас, он даже не смотрит ему в глаза, не держит его за руку более пяти секунд, больше не смеется с его глупых шуток, не остаётся с ним, не хочет быть с ним наедине, сейчас он избегает его.
Сокмин вздрагивает вспоминая как столкнулся со старшими, каким холодным был его взгляд и какое у него было безэмоциональное выражение лица.
------------
Набрав пароль, Джису входит в их общежитие. Он снимает обувь, проходит дальше, как слышит чье-то… всхлипывание?
Он хватает пакеты с продуктами и идет вглубь кухни, соединенной вместе с обеденной зоной.
— Сокмин?! — спрашивает он полукриком и одновременно полушепотом, ставит пакеты на стойку и спешит к младшему, что держит свою гитару, его лицо мокрое от слез. — Ты почему плачешь? Кто-то издевался над тобой? Ты читал плохие комментарии в интернете? Мы же сказали тебе, не читать их–
— Хён, почему ты так поздно? — перебивает он. Подавил всхлип и прошептал, цепляясь за край рубашки Джису.
— Продукты. — коротко отвечает он, ничего больше не уточняя. — А теперь, ты можешь мне пожалуйста сказать, почему ты плачешь? М? Что случилось? — спрашивает он, осторожно забирая Вуди и приставляя его к стене, пока медленно гладит Сокмина по спине, успокаивая.
Хоть он и избегал находиться с Сокмином наедине, но он всё ещё переживает за младшего. Он редко видит Сокмина плачущим, если не считать тех моментов, когда тот не удовлетворен своим выступлением, хотя он был лучше всех.
Сокмин начинает еще сильнее рыдать, ещё больше слез льется из его и так опухших красных глаз. — Хён. — всхлипывает он и зарывается лицом Джису в район живота, осторожно обнимая его руками за талию. Джису не отвечает, просто стоит, ждет дальнейших действий младшего.
Он уже решил закрыть свое сердце, не позволяя Сокмину еще раз его разбить.
Но он не может.
Не тогда, когда он видит плачущего и такого уязвимого Сокмина, его голос приглушен одеждой.
Он открывает свое сердце вновь. Он знал. В тот момент, когда он обнял младшего, нежно обхватив руками его голову и гладил его волосы, чувствуя его мягкие локоны между своих пальцев.
— Прости меня, хён.
Продолжает Сокмин охрипшим голосом, Джису поднимает взгляд к потолку, уже зная, что будет дальше.
Отказ. Он уже предвидел это, когда Сокмин запаниковал и сказал, что
этого не должно было произойти. И всё ещё больно от этого. Он закрывает глаза и бессознательно прижимает голову Сокмина к животу, его пальцы слегка подрагивают.
Младшему приходится ослабить хватку на талии Джису, не в состоянии сделать глоток воздуха. Рыдая, он видит, как его хён смотрит вверх с закрытыми глазами. Он кладет подбородок на живот Джису, все еще смотря на него.
— Х-хён, прости меня. — начинает он.
— За то, что осознал, что люблю тебя. Я-я понял, что ты мне нравишься– Я люблю тебя с осени. — он сглатывает, Джису смотрит на него сверху вниз с широко открытыми глазами и приоткрытым ртом.
— Я понял это, когда ты начал избегать меня, как было одиноко, когда ты не смотрел мне в глаза, когда ты не обнимал меня дольше пяти секунд и как твоя улыбка не доходила до твоих глаз. Я знаю, что у меня нет шанса, ведь есть очень много мужчин и женщин, что ухаживают за тобой. Я-я просто хотел, чтобы ты знал, что я люблю тебя, я боюсь тебя потерять, Джису. Мне действительно страшно и я всё ещё люблю тебя. Страшно признаться тебе и не думать, что это повлияет на–
— Ты,
блять, издеваешься?
Сокмин печально опускает взгляд вниз. Это было убийственное комбо для него, мало того, что отвергли так еще и не дали до конца признаться в любви. Он медленно отцепляется от торса Джису, но старший вцепился в него мертвой хваткой, не отпуская.
— Сок, посмотри на меня. — младший медленно поднимает взгляд и встречается с улыбающимся старшим.
— Я люблю тебя, глупый.
Без колебаний он обхватывает Сокмина за щеки и целует его. Сокмин не понимает что происходит, глаза широко раскрыты, наблюдает, как Джису прикрыл глаза, длинные ресницы нежно касаются его щеки. Утопая в моменте, он тоже прикрывает веки и крепче обнимает Джису.
— Правда? — спрашивает Сокмин, когда они перестают целоваться, слегка задыхаясь. Джису кивает, вытирает большим пальцем засохшие слезы на щеках младшего.
— Я влюбился в тебя еще когда нам было по семнадцать, мы были трейни. Я
давал тебе знаки, но ты был слишком глупым и невинным, чтобы думать об этом как о чувствах. — объясняет Джису, расчесывая влажные от пота волосы Сокмина. Он помогает ему встать, обнимает и утыкается лицом в ключицу младшего. Сокмин с радостью обнимает его за талию, положив подбородок тому на голову.
Джису не может поверить что его безответной любви наконец пришел конец. Объект его воздыхания наконец спустя годы признался ему в любви.
Разрывая объятие, Сокмин тянется к руке Джису, переплетая их пальцы вместе, Джису думает, что разберет пакет с продуктами позже.
— Твоя комната сейчас занята. — начинает Сокмин, прерывая тишину между ними.
— Я знаю. Можно остаться у тебя?
— Конечно.
Сокмин целует тыльную часть руки Джису, направляясь в свою комнату.
Когда Джису переодевается в более комфортную одежду Сокмина, они ложатся на кровать лицом друг к другу и держатся за руки. Младший дотрагивается до лица Джису, нежно обхватив его, проводя пальцами по его левой щеке. Старший улыбается и кладет свою левую руку поверх руки Сокмина, нежно массируя ее тыльную сторону большим пальцем.
— Ты очень красивый, Джису. — шепчет он.
Старший нежно хихикает. — Я знаю.
— Но, ты помнишь что сказал в
тот день когда проснулся? — мягко спрашивает Джису, отводя взгляд и смотрит на ключицу Сокмина. Младший озадаченно смотрит на него, пытаясь вспомнить, что он тогда сказал и сводит вместе брови.
— Твои слова очень ранили меня, когда ты сказал, что этого
не должно было произойти, я подумал, что у меня нет шанса. — продолжает он шепотом и смотрит Сокмину в глаза снова. — Ты сказал, что
не хотел, чтобы это произошло. — договаривает он.
Сокмин охает и притягивает Джису за голову ближе к себе, крепко обнимая.
— О, Боже. Прости меня за недопонимание, хён. В тот раз я не помнил, что произошло и ну, знаешь… Я запаниковал, потому что подумал, что воспользовался тобой и твоим телом.
Я не хотел, чтобы это произошло, не хотел делать с тобой то, чего ты не хочешь. Именно поэтому я сказал это, думая что ты спишь. Прости, что сделал тебе больно, хён. — он целует Джису в лоб, опускаясь поцелуями к глазам, носу и наконец касается губ.
Джису чувствует как из его груди вынимают острый шип, освобождая его от той боли, что мучила его все эти дни, нет, недели. Он широко улыбается Сокмину и кивает.
— Я прощаю тебя.
Сокмин улыбается. — Так кто мы теперь друг другу, хён? Парни? — его глаза в форме полумесяца всё ещё опухшие от слез, на подбородке красуются очаровательные ямочки
— Ага, мечтай. Сначала тебе надо поухаживать за мной, прежде чем получить заветное «да». — ухмыляется старший и улыбается, заметив каким серьезным стал Сокмин, кивает и убирает челку с его прекрасным глаз.
— Конечно, я с радостью.
Они продолжают обниматься, заканчивая то, что произошло в
тот день. Руки вместе, их тела близко друг к другу, дыхание в унисон, сердца ближе чем они могут себе представить.
Джису влюбился первый, но Сокмин влюбился сильнее.
