Оправдай и приговори к смерти

      — Черт, черт, я опаздываю! — подросток стремглав нёсся на свидание с Кристин.       Если бы он не отключил Сквипа задолго до сна, то тот смог бы разбудить его вовремя. Нет, если бы Сквип не повёл себя как душный гандон прошлым вечером, то Джереми бы не пришлось прибегнуть к крайним мерам, чтобы заткнуть мятный tic tac в своём мозгу.       «Можешь срезать путь, повернув через 20 метров направо, но я должен предупредить, что существует 5% вероятность неблагополучного развития событий и 1% вероятность...»       «Да-да, не нуди ты! Мешаешь!» — Джереми забежал в переулок, но остановился на полпути, чтобы перевести дух.       «Джереми, не стоит останавливаться. Прими во внимание вероятности неблагополучного и летального исходов».       — Л-летального?… — повторил он вслух, заикнувшись.       Со спины Джереми почувствовал острую боль, и он не успел осознать, была ли она или толчок причиной того, что теперь он лежал на земле.       «Джереми!»       Сквип перенял управление телом, его движения были неестественно машинальными и точными, но тем не менее неэффективными — организм Джереми ещё не успел запустить аварийный выброс адреналина, потому его сопротивление нападавшему было слабым. Однако он смог минимизировать урон, увернувшись от последующих атак.       Как итог, Джереми избежал скоропостижной смерти, но был лишен карманных денег и своего доисторического средства связи (преступник разбил телефон в гневе, поняв, что сможет выручить за него жалкие гроши).       «Джереми, тебе необходимо покинуть переулок и запросить помощь у прохожих. Сейчас же. Рекомендую деактивировать меня, так как я потребляю много энергии, а совсем скоро у тебя начнётся кислородное голодание, — его голографическая визуализация тут же испарилась, остался только голос, — По моим расчётам, ты потерял 10% от общего объема крови, но компенсаторные механизмы были запущены, выработался дофамин, норадреналин и кортизол. Должно быть легче».       — Нет... Н-не буду выключать. Мне страшно... — он говорил вслух, сам того не осознавая, с трудом волоча ноги и опираясь о стену, — Я б-боюсь.       «Всё будет хорошо, Джереми»,, — суперкомпьютер впервые соврал ему. «Не останавливайся. Я рядом».       — Но я т-тебя не вижу...       «Я отключил визуализацию для экономии энергии. Не отвлекайся, иди вперёд. Вот так. Ты молодчина, Джереми».       Продолжать идти не имело смысла. Сквип не видел ни единого шанса, что Джереми успеет выбраться до того, как из-за большой кровопотери и перераспределения оставшегося объема на приоритетные для поддержания жизни органы (сердце, головной мозг) его конечности откажут. Подбадривать его было также бессмысленно.       Ещё пара шагов и раненный спотыкается о собственную ногу и валится наземь.       «Вставай».       — Я-я не могу...       «Давай, у тебя получится».       — Устал... Нет сил.       Бессмысленно. Нерационально. Абсурдно. Сквип уже наблюдал у Джереми третью стадию кровопотери: одышку, бледность кожных покровов, холодный липкий пот, апатичность, частый пульс малого наполнения, потемнение в глазах, но при всём этом зачем-то попытался заставить его подняться на ноги.       К симптомам прибавились слёзы, проступившие на глазах парня. Слабый голос произносил между прерывистыми вздохами:       — Мне с-страшно. Сквип, г-где ты... По-побудь со мной.       Сделав последнюю попытку привлечь внимание окружающих к раненому мальчику, при помощи отправки сигнала бедствия ближайшим SQUIP'ам, суперкомпьютер отключил фоновые автоматические процессы. Нет никакой выгоды в том, чтобы продолжать следить за временем, расстоянием между объектами, состоянием затухающей деятельности организма Джереми, пытаться предсказать будущее, так как исход был очевиден. Таким образом он уменьшил потребление энергии в разы и только тогда позволил появиться своей полупрозрачной проекции перед хостом. Объемная голограмма сбоила, вместо точных знакомых черт Киану Ривза в тёмном деловом костюме переодически появлялись пиксели, но это не должно было сильно смутить Джереми, учитывая его состояние глубокого отчаяния и ослабшее зрение.       «Я с тобой, прямо здесь».       Сквип осознавал, что это его вина. Он уже крупно облажался прежде, во время «Сна в летнюю ночь», чем навлёк на себя гнев Джереми и в итоге был практически уничтожен. Отличие лишь в том, что сейчас хост на него не злился, а цеплялся за проекцию взглядом, как за спасительный свет маяка.       Высказывать эти мысли не имело смысла, факты звучали бы так, будто суперкомпьютер жалеет себя, а сочувствия сейчас заслуживал только молодой Хир, приближавшийся к стадии предсмертной агонии, потому Сквип молча положил руку на лоб мальчишки, позволив ему почувствовать прикосновение ладони к коже, покрытой холодной испариной. Тактильная симуляция потребляла энергию, которой сейчас было в дефиците, но физический контакт был необходим умирающему.       Верно, умирающему. Разве не нелогично растрачивать ресурсы на успокоение обречённого на смерть хоста? Разве имеет значение то, умрёт ли он в приступе истерики или в полном покое? Но нанотехнология оставалась упрямой в своих попытках быть полезной до самого конца, улучшить жизнь носителя даже при таком плачевном положении дел.       «Спасибо, Сквип», — прозвучало в сознании Джереми. У него не осталось сил для управления речевым аппаратом.       Правда, кроме этих осмысленных слов, суперкомпьютер различал мысли ниже уровнем: «Холодно. Как же холодно. Я хочу увидеть маму, и папу... Холодно. И Майкла. Больно. Кристин...».       «Джереми...» — произнёс он спокойным, почти нежным тоном голоса, пытаясь утешить.       Раньше суперкомпьютер использовал его имя как сигнал, чтобы хост обратил всё своё внимание на то, что он собирался сказать, либо для закрепления высказанного факта — будто вместо точки использовалось имя — а также ради скрытых манипуляций во благо, но теперь он звал его с целью привнесения хотя бы капли комфорта.       «Джереми, не закрывай глаза. Есть шанс наличия вероятности твоего спасения», — он говорил так, потому что не успел сделать необходимые вычисления, однако голос звучал убедительно.       «Я так... Устал», — мысль была заторможенной, прерывистой, глаза Джереми постепенно закрывались, хотя он и сопротивлялся неумолимому желанию погрузиться в вечный сон.       «Ты обязан подчиняться мне, Джереми, иначе я ударю тебя током, — пустая угроза, он не мог этого сделать, — Смотри на меня».       Подросток слабо усмехнулся на предостережение от ностальгичных воспоминаний об ударах в прошлом, хотя звук больше походил на всхлип, и он всё же очень старался сфокусировать взгляд на бликующем силуэте. Тогда Сквип походил на обезумевшего от власти тирана, но после провала заметно смягчился, хоть и продолжал недовольно ворчать время от времени, либо отчитывать Хира за его оплошности.       «Умница», — по коже головы Джереми мурашками пронеслось ощущение прикосновения фантомного наставника.       Лицо мальчика имело безучастное выражение так называемой маски Гиппократа: нижняя челюсть отвисла из-за расслабления жевательных мышц, глаза потускнели и запали, кожа приобрела синевото-серый цвет. Его дыхание было рваным, хрипящим и паническим, но еле заметным.       «Джереми, говори со мной. Не засыпай, — но подросток молчал, — Джереми!»       Органы чувств угасали поочерёдно: сначала обоняние и вкус, затем зрение и позднее слух. Сквип остался заперт в недвижимом теле и безмолвном разуме Джереми.       «Бесполезный», — заключил он и запустил процесс гибернации.