═︎═︎ ✦︎✧︎✦︎ ═︎═︎
«And we don't have a thing to lose. No matter what they say or do, I don't want nothing more Our love is untouchable.»
Весь город был охвачен слухами о гибели одного из самых влиятельных бизнесменов Рима. Виктория листала новости в соцсетях и усмехалась с каждого заголовка, о том, что полиции удалось задержать уже мертвого мошенника, наложив арест на все его имущество. А рядом сидящей с ней Дамиано курил сигареты и вел руль. Наконец-то самая страшная и грязная история в их жизни была окончена. Наступал новый, важный этап их совместной жизни, в которую они оба вступили очень уверенно и влюбленно. Оставались лишь некоторые мелочи, которые необходимы для следственного отдела, куда их сегодня рано утром пригласили для дачи показаний. — Я все же мне непонятно как могла вот так вот запросто согласиться на все его условия. Неужели тебя не смутил тот факт, что не бывает в жизни все так просто? Не сыпятся с неба деньги в огромном количестве, не бывает преступлений без наказаний. — Рассуждал Дамиано, паркуясь у здания полиции. — Слушай, мне было восемнадцать лет, я осталась в этом мире одна. Тут поневоле поверишь кому угодно, лишь бы с голоду не сдохнуть. И вообще, мы это обсуждали уже много раз. Тебе не кажется, что нужно закрыть эту тему раз и навсегда? — Выходят из машины. Виктория обходит её и пристраивается рядом с парнем, беря его под руку. — Ладно, ты права. Нужно действительно закрывать эту никому ненужную историю. Нежно целует её в висок и открыв дверь в помещение, пропускает вперед себя. Идут по длинному коридору со множеством кабинетов в поисках нужного. Наконец найдя заветный шестой, заходят к следователю. Мужчина сидел за письменным столом, от и до заполненного стопками толстых дел, сшитых белыми нитками и запачканных кровью. Отвлекается от заполнения рапорта, приветствуя вошедших молодых людей. Именно этот следователь прибыл на место к Виктории и Дамиано, когда те перенесли самый страшный день в их жизни. С тех пор он часто названивал им, уточняя детали и собрав некий образ-портрет о покойном Джиованни, которого похоронили на прошлой неделе, решил провести последний допрос с уточнением мелких деталей. Блондинка заранее знала как будет волноваться, поэтому сразу же с утра приняла успокаивающие таблетки, чтобы не теряться перед важным делом и докладывать информацию четко и уверенно, хоть и вспоминать все это было максимально неприятно, жутко и страшно. Тем не менее она была готова дать следователю любую улику, за которую только можно зацепиться при расследовании. — Присаживайтесь. — Мужчина настраивает камеру, ставя её напротив сидящей девушки. — И так, во время допроса будет производиться видео и аудио съёмка. Вы вправе отказаться от показаний, не свидетельствовать против себя и своих близких, а также у вас есть право на адвоката для обеспечения защиты. Представьтесь. — Виктория Де Анжелис. Во время допроса девушка не чуть не волновалась, выдавала все факты, которыми располагала. Следователь внимательно слушал её, записывал новую информацию и на её основе строил выводы, с которыми блондинка соглашалась. Все это продлилось чуть больше получаса. После Виктория написала расписку, и они с Дамиано покинули здание полиции раз и навсегда. У неё сложилось ощущение, будто с плеч упал огромный груз. Она понимала, что непременно виновата перед всеми, кому подсыпала клофелин и чьи дома после этого вычищали свирепые глаза и руки Джиованни. Но не чувствовала за собой необходимости в жёстком наказании за решеткой. Кто не ошибался? Скорее, это останется чисто моральным преступлением на её совести, которое нужно проработать с психологом и больше не возвращаться к этой теме никогда. Садится на пассажирское сиденье, провожая довольным взглядом кирпичное здание, в стенах которого останутся навсегда все её мерзкие, жуткие воспоминания, связанные с серией ужасных преступлений Джиованни Аллегро. — Ну что, поедем отметим наше освобождение? — Предложил Дамиано, сверкая улыбкой в сторону девушки, которая счастливо наблюдала за пейзажами. — А что, я не против. Давно мы не были на свиданиях, тебе так не кажется? — Думаю, ты права. Нужно это немедленно исправить.***
Ищет рукой выключатель, но так и не найдя его, оставляет эту глупую затею, отпуская Викторию из крепких, цепких объятий. Стаскивает с себя шубу, вешая на крючок одиноко стоящей вешалки и притягивает Дамиано снова к себе, вовлекая в новый, страстный поцелуй. К щекам от выпитого вина и накатывающего возбуждения приливала кровь, заставляя их густо краснеть и гореть в темноте. Брюнет обхватывает её скулы пальцами, углубляя поцелуй и заводя блондинку, жаждущую секса, в комнату. Кладет её на кровать, нависая сверху. В памяти свежи воспоминания первого их секса в просторных стенах этой комнаты. Спускается ниже, покрывая её тело засосами, отчего Виктория уходит в нирвану, сладко улыбаясь и стоная на каждое прикосновение парня горячими губами к нежной коже. В полутьме тянется к его футболке, задирая её наверх и оголяя спину парня. Вонзает в кожу ноготки, страстно расчесывая. Обмякшее под прицелом жгучих поцелуев тело отдавалось судорогами на каждое новое прикосновение, даря обоим истинное удовольствие. Стягивает с него футболку и швыряет на пол. Подушечками пальцев ощущает как напрягается каждая его мышца и как невольно стонет его желание трахнуть девушку. Хватает его за плечи и привстав, меняет их положение местами. Теперь он оказался снизу, а она принялась покрывать горячий торс поцелуями, спускаясь ниже. Обхватывает её голову ладонями, сгорая от желания. Виктория немедля стягивает с него джинсы с боксерами и сдернув тонкие, мокрые стринги с себя, насаживается на пылающий от возбуждения член парня. Оба чувствуют наслаждение, прикрывая глаза. Начинает набирать слабый темп, то полностью впуская его в себя и замирая, то выпуская до конца. Параллельно снимает свитер, оставаясь полностью обнаженной сверху. Дамиано хрипло стонет, разглядывая привлекательную грудь девушки и сжимая сильными ладонями её ягодицы под юбкой, которую она не захотела снимать. Задрав её, опускает пальчики вниз и начинает мастурбировать. Брюнет сходит с ума от каждого тонко летящего стона со сладких, соблазнительных губ блондинки, подхватывая их и мешая в пучине собственных. Комната превращалась в горящий ад под тяжестью их рваного дыхания и смачного соприкосновения ягодиц голубоглазой с бедрами парня. Каждое погружение во всю длину дарит палитру настолько ярких эмоций, что тело млеет от удовольствия, а разум отключается от реальности. — Я люблю тебя, чертова сучка. — Грязно шепчет Дамиано, сжимая ладонями грудь Виктории. Девушка делает вид, будто не слышит, а сама старается запомнить этот момент до самых последних ощущений в голове, его голосе и душном воздухе. Проворачивая эту фразу на языке, чувствует как быстрее и хлеще начинает двигаться на нем. Убирает пальцы и проводив ими по влажным губам, кладет в рот, вылизывая и высасывая их. Дамиано мутно разглядывает голубоглазую, двигаясь бедрами ей в такт. Через пару каких-то мгновений Виктория замирает, судорожно дрожа от накрывшей её волны ослепляющего оргазма, с которым она не в силе справиться, отчего падает на грудь брюнета, сладко целуя её. Пару толчков, и парень также изливается прямо в неё, крепко прижимая к себе. Придя в себя, блондинка слезает с него и садится рядом, зачесывая назад выбивающиеся прядки у лица. Взглядом ищет пачку сигарет, которую оставила где-то здесь ещё с утра. И найдя её, вытаскивает одну штуку зубами, поджигая. Огонь вспыхивает, освещая мокрое, красное личико девушки. Дамиано тянется к её тонкой ручке, выхватывая пачку и прикуривая от уже тлеющей сигареты в её пальчиках. Эта пагубная привычка – курить после каждого секса, – очень негативно сказывалась на их здоровье, но они плевать на это хотели. — Я пью противозачаточные. — В пустоту сказала Виктория, чувствуя как внизу все приятно горит и сокращается после бурного секса. — И у меня давно уже всё прошло после изнасилования Джиованни, за которое я так и не успела его наказать. Нож был слишком слабой мерой, чтобы он расплатился за все свои чудовищные действия. — Почему ты после секса со мной вспомнила его? — Насторожился Дамиано, обнимая сидящую рядом девушку за талию. — Не знаю. — Она согнула ноги в коленях и скрестила их, тяжко выдыхая невидимый в темноте дым. — Просто я тогда так испугалась, что он может причинить мне снова боль, что просто исколола его этим чертовым ножом, который взяла в квартире Риты. А теперь жалею, что расправилась с ним так легко. — Мы с Ритой были женаты. — Что? — Уж чего-чего, а этого Виктория никак не ожидала услышать от него. — Может мы говорим о разных девушках? — Нет, об одной и той же. Мне едва стукнуло восемнадцать, когда я её впервые встретил. Она работала в цветочном магазине напротив нашего дома. Я часто прибегал к ней, сидел рядом с прилавком и ждал, когда она закончит работать. Потом мы гуляли по городу и смеялись. Я знал, что она вдвое старше меня, знал, что у неё есть парень, но было на это глубоко плевать. Я очень сильно влюбился в Риту. Страшно боялся признаваться, ибо не хотел сделать себе больно. Но она первая призналась в чувствах ко мне. Мы поженились и переехали в Венецию. Я встретил там своего первого дилера. На какой-то тусовке мы с парнями сильно перебрали с алкоголем. Я трахнул проститутку, а один из моих дружков снял все это на камеру и в наркотическом угаре слил жене. Она не простила мне этого, подала на развод и пустая вернулась в Рим. Я не пытался её вернуть, потому что знал, что она, как неприступная гора, даже слушать меня не станет, хоть и очень тосковал по ней. Постепенно с другом начали продавать наркотики, которые сами перекупали и употребляли время от времени. Начала развиваться зависимость. Я полгода сидел на героине, а когда друга нашли мертвым в реке, вернулся в Рим с поддельным паспортом, потому что все считали, что я причастен к его гибели, хотя сам был убит горем больше всех. На какое-то время залег на дно, что говорится, начал лечить себя, живя в съемной квартире на окраине. Все картины, которые ты видела, я писал из-за ломки. Бешеной ломки, которая чуть не довела меня до могилы. Я громко орал, раздирал кожу на груди и ногах, хватался за стекло и швырял его в стены, с меня лился рекой пот, сходил с ума от судорог и приступов эпилепсии. Никого рядом со мной не было, ни в каких клиниках я не лежал. Когда все это сошло на нет и слухи обо мне стихли, я начал ходить по клубам, знакомясь с проститутками и наркоманами. Снова завязались отношения и снова у меня был друг, с которым мы курили и употребляли. Проститутку убили, я снимал обычных шлюх и трахал, в то время как друг на кухне мешал наркоту, расфасовывал по пакетам и после меня трахал тех же шлюх. Мы мешали деньги с героином, травкой, таблетками, шлюхами и абсентом. Могли безвылазно сидеть дома неделями, пропивая все деньги. Постепенно мой бизнес разросся, мы начали продавать в других районах. Я лично находил наёбщиков, приезжал к ним домой и приставив пистолет к яйцам, вытряхивал деньги. Возвращали не все, и мы нанимали киллеров. Одним из них оказался Джиованни. Он тогда только начинал свой бизнес, который и бизнесом то не назовешь. — Усмехается парень, вспоминая образ убитого мужчины. — Он очень изменился за это время. По началу я его даже не узнал. У него тогда были длинные волосы, много татуировок и ужасный акцент, который к концу его жизни почти исчез. Когда я отправил его к клиенту отстреливать яйца, мы пересеклись с Ритой случайно. Она узнала меня и все ему рассказала. Они на тот момент были женаты уже. Мы кое-как отбились от него и прекратили все связи в Милане. Приходилось менять квартиры, зачастую сбегая оттуда в одних трусах, ибо он находил каждое наше съёмное жилье порой через день после очередного переезда. Снова залегли на дно на полгода, пока он успокаивался. Я втихую узнавал обо всех его делах, временами мы с друзьями следили за ним. Он спаивал девушек, насиловал их. Некоторые оказались в его шайке, некоторых находили полуживыми. Менты взяли на него след, тогда он прекратил заманивать бабочек на свет таким образом. Его компания становилась больше и больше, он стал брать парней. А потом… впрочем сама все знаешь. Виктория напряженно выслушивала парня, закусывая губу почти до крови. Каким же ублюдком был этот Джиованни. Она мысленно поблагодарила бога за то, что познакомилась с ним без отравления и насилия, но вместе с этим снова разразилась на него со страшными проклятиями. В голову лезли разные жуткие мысли, от которых она вздрагивала и покрывалась холодным, липким потом. Не хотелось продолжать представлять что бы с ней было, если бы девушка не заколола его ножом. — А следователь не сказал нашли ли в его доме какие-то бумаги? Я просто знаю лично всех его юристов, которые так искусно подделывали всю черную бухгалтерию, которую он вел с вами, что не придерешься там ни к одной буковке, ни к одной циферке. — Садится рядом с девушкой, разглядывая её взволнованное лицо. Берет её пальцами за подбородок и поворачивает к себе, глядя в большие, холодные глаза. — Эй, ты чего раскисла? Все хорошо, этого урода больше нет на свете. Больше нам ничего не угрожает. — А если у него остались подельники? — У него их не было. — Усмехается Дамиано. — Поэтому он так и трясся за каждый промах. В начале прошлого года всплыла нехорошая история о том, что он якобы устроил оргию на тридцать человек с разными видами насилия и пыток. И в этой оргии была вся его компания, включая новеньких. Какая-то газета написала об этом, а после опубликования автора статьи и все начальство больше никто не видел. Поэтому до сих пор остается загадкой было ли это на самом деле или это был грязный пиар-ход. Известно лишь то, что он потерял очень много миллионов на этой истории и слег с приступом в больницу. Ну ладно, все. На этом мои истории заканчиваются. Может хочешь выпить? — Да, теперь пожалуй стоит. Оставляет влажный след от смачного поцелуя на онемевших губах Виктории и уходит на кухню за бутылкой вина. Девушка судорожно выдыхает, глядя в окно. С неба падали большие хлопья мокрого снега. Через две недели уже весна, но погода похоже решила поменять свои планы. Однако несмотря на неожиданные осадки, температура редко когда опускалась ниже минуса восьми, да и земля начинала потихоньку оттаивать, показывая миру небольшие участочки с зеленой травой, что оживленно пробиралась из недр почвы. Стаскивает с себя юбку, кутая тело в большую, красную футболку парня, в которой он вчера ночью спал. Босыми ногами шагает по холодному полу на кухню, где озадаченный брюнет пытается вытащить застрявшую в горлышке бутылки пробку. Виктория облокачивается о косяк, скрестив руки на груди и с задорной улыбкой разглядывая обнаженного Дамиано. Его сильные, обвитые проступающими венами, руки вертели бутылку, сжимая штопор так, что тот под натиском приложенной силы начинал трещать и вот-вот намеревался лопнуть. На вспотевший лоб падали волосы, на которые он перестал обращать внимания, когда перестало получаться зачесывать их. В какой-то момент поворачивает голову в сторону двери и вздрагивает, увидев стоящую в проёме Викторию, которая беззвучно давилась смехом. — Помочь? — Она подошла к нему, забирая из рук бутылку вина, с которой стекали капли воды из-за резкой смены температуры. Пару поворотов штопором, и пробка вылетела на стол. — Ну и что ты мучался? — Ты ещё и бутылки приручаешь. — Удивился Дамиано, ища в шкафу бокалы. Виктория начала пить вино прямо из бутылки. — Пойдем в комнату. Бокалы не нужны. — Как скажешь. — Лучше расскажи мне что-нибудь ещё о своей бурной молодости. Захохотала вновь блондинка, таща парня за руку в теплую, нагретую комнату. Зажигает красный свет и возвращается на кровать, стуча рукой по месту рядом с собой. Дамиано отпивает вина и оставив его на полу, вовлекает девушку в новый страстный, затяжной секс на всю ночь.═︎═︎ ✦︎✧︎✦︎ ═︎═︎