II. Мой жестокий советник
5 августа 2022 г. в 12:32
После войны изменилось слишком многое. Три мира, разрушенные и изувеченные, так и не нашли в себе силы, чтобы завершить битву. Просто вернулись назад, откатились на много лет назад, отвергнув любые договоры и прочие дипломатические соглашения. И каждый старался как можно лучше отгородиться от другого: того, кого так считал не похожим на себя.
Королева пропала, а вместе с ней и Долина пришла в небывалый упадок. Лиам, как правитель, был слишком слаб, а потому бремя правления почти полностью легло на и без того уставшие плечи Жозефины. Чуть менее тяжёлой ношей оно стало для Мэри: та была слишком покалечена военными ужасами, чтобы мыслить здраво.
Разбирая документы и завалы из бумаги в своём новом кабинете, Жозефина испытывала крайнюю усталость. Она не умела править, но, в целом, и управлять-то было нечем. Жалкие остатки былой славы Долины. Лишь обрывки из прошлого остались в её сердце. И один — где-то в кипе старых писем, которые ей приходили когда-то непозволительно часто и ответы на которые были лишь в её голове.
Пожелтевшая от времени бумага хрустела в её дрожащих пальцах. Губы с трепетом произносили горячие и острые, как нож, слова. Прошло много лет, а она так и не избавилась от того последнего, что было невидимой ниточкой между мирами. И совсем недавно она оборвалась. Неожиданно, как-то глупо и обидно, но лишь отчасти справедливо.
Стихи. Реймунд, кроме всего прочего, оказался прекрасным поэтом. А ещё наглым, эгоистичным, самовлюбленным, жестоким и просто отвратительным человеком. Но, читая это письмо, Жозефина забывала про его тёмную сторону и вновь ощущала себя той девочкой, которая влюбилась раз и навсегда. Глупая драядка, отдавшая сердце советнику короля людей.
Я помню ту встречу. Стоял жаркий зной.
Мне было лишь двадцать, совсем молодой.
С отцом ждём гостей, дом их там, за рекой.
Ты первой к нам вышла. Нереальной. Чудной.
Торговца дочь. Манеры и ум – все при тебе,
Глаза так блестят, так и манят во тьме.
Ты, мне улыбнувшись, прошла как во сне,
А я и застыл. По твоей же вине.
Пока отец весь в договорах, а твой — в товарах дорогих,
Ты, подцепив меня под локоть, вопросов задала таких,
Что я в смущении отвернулся и под конец совсем притих.
А ты смеялась чисто, звонко, рождая много чувств живых.
Та встреча, а за ней другая. И много-много встреч ещё,
Когда мы ели у фонтана. Твоя щека — моё плечо,
Сцепили руки, улыбались, и было как-то нам свежо:
Тогда ещё мы были вместе и всё в душе моей цвело.
Я ясно вижу пред собой, как застегнул тогда браслет.
Как он красиво на запястье так ослепительно блестел,
Как ты тогда всё восхищалась, ловила взглядом желтый свет.
А я — тобою любовался. Он на тебе был, точь букет.
Я помню первый поцелуй. Как нежно волос русый трогал,
Как неожиданно молчал, как губы пропитались мёдом
От уст твоих, а я дышал. И в сердце стал свободен сокол,
И воспарил, и я восстал. Ты отвечала тихим стоном.
Шло время. Я стал несдержан, я кричал
И на тебя, бывало, тоже. Тебя в болезнях обвинял.
Не помогла, лишь разозлилась, ты лишь разрушила причал,
Несчастной ты лишь притворилась. А я — устал.
Не помогла спасти отца. Когда нужна была — ушла,
Ты испарилась, словно тень. С собой и счастье увела.
И в город больше не являлась. Я все писал в ночи без сна,
Ответа так и не дождался. И боле ты здесь не вольна.
Сквозь годы мрака и сомнений, сквозь гнев и пелену из зла
Ты вновь здесь на свету явилась и вновь ты путь ко мне нашла.
Сопровождая королеву, спустилась в Альтергроу сама,
Поморщившись, ты обругала город, но руку ведь не отняла…
Я видел, как ты искривлялась, когда губами я касался не твоей руки,
И как в смущенье отдалялась, когда ловила взгляды строгие мои.
Но ты так сильно изменилась: уверенна, надменна; нет пути
К холодному в обиде сердцу. А я всё так прошу: «Пусти!»
И вот оставили одних, но ты, как раньше, не смотрела,
Не поднимая глаз, молчала иль официально шелестела,
Бросала сухо что-то в даль, заламывала руки чисто белы,
В горевших золотом глазах ты убивала всю любовь умело.
Спросить ты не дала, меж нами сразу обозначила черту.
Застыли в горле жалкие: «Прости… ведь я тебя прощу»,
И холод твой понять заставил истину просту:
И не пытайся, оставь её, как и тогда, совсем одну.
Ох, милая, но разве мог так просто я тебя забыть?
Да, зол, да, твой народ не мог помочь и в мире жить.
Но нет твоей вины… как поздно осознал, и где былая прыть?
Когда вонзали в сердце нож, тебя одну я мог любить.
Жозефина в страшном порыве ненависти и удушающей грусти прикусила губу. Нет, она больше не заплачет, не позволит быть себе такой слабой. Она — будущее этого королевства. Она — та, которая должна его спасти. И то, что было между ней и Реймундом, не должно мешать на пути к благополучию Долины, напротив, лишь помочь восстановить былую славу.
— Прости меня, родной, — тихо и горячо зашептала в пустоту. — Я все исправлю. Я сделаю, как мы с тобой хотели. Но как же, как ты мог знать о своем уходе… как же тяжело мне будет без тебя.
Следующим же днём королевским указом было назначено восстановление работ над постройкой моста между Долиной и Альтергроу.
Примечания:
Надеюсь, теперь и вы стали относиться к персонажам немного по-другому🌸
Автор хорошо относится к отзывам, даже если это просто "вау" или "норм") пишите – поговорим!