gentle

Алтан смотрит злобно. Возмущенно так — на грани бешенства. Губы подрагивают, крылья носа напряжены и чуть-чуть белеют в полутьме. На лице — болезненное застывшее выражение. Смотрит он, правда, не на Вадима, а в телефон, но тем лучше, потому что мальчишку сейчас только ткни — разревется, а Вадим в этом преуспел как никто другой. Злить Алтана весело, но доводить до психоза — как-то дерьмово и совестно. Вадик и сам не знает, почему. То ли сочувствует, то ли все еще надеется — вдруг ему что-то перепадет. Сам за эти годы уже запутался. Алтан хлюпнул носом. Попытался сделать это тихо, но Вадим прикинулся, что не услышал. Дракон эту моську за восемь лет изучил вдоль и поперек. Ничего более увлекательного в хозяйском доме не нашлось. Примазался — получил себе под строгий надзор мальчишку. Омегу. Редкость редкостная. Уже и не помнил, когда в последний раз таких встречал. В десятых работал в подпольном абортарии охранником (чит. вышибалой). Так там каждая вторая мамаша «без медицинских показаний» пыталась скинуть с себя (или выкинуть из себя?) плод, едва услышав страшные слова «У вас мальчик. Омега». И скидывала, и платила. И уходила в слезах то ли от счастья, то ли от осознания ошибки. Кто их разберет. Вад лишь курил на выходе под козырьком, смотрел таким в спины, с видом великого мыслителя стряхивая пепел на засранный асфальт, и думал о том, испытают ли они когда-либо по этому поводу сожаление. Вот мучило его такое чисто человеческое любопытство. Все же детишек те хотели — даже очень. Но правильных, а не таких, какие получались. В общем, попав в дом Дагбаевых, Вадик пришел в восторг, хоть и знатно прифигел, когда ему такого подопечного доверили. Нежная кожа, разрез глаз — загляденье, весь какой-то утонченный невесомый. Одним словом — цветочек. Вадим ботаником не был, да и в няньки не нанимался. Звали-то в начальники охраны, а не под венец. К тому же — ну, дела — доверили альфе омегу, которому едва стукнуло шестнадцать. «Они, наверное, лис ставят курятники охранять, а волков — овчарни», — думал Вадим в свободное от сомнений время, решая стоит ли соглашаться на такое парадоксально заманчивое предложение. Ему казалось, что его где-то да пытаются наебать. Деньги были большими. Все, на первый взгляд, честно, по совести. Правда, в случае чего, подстрелить могли, как раз плюнуть, но к такому Вадим уже давно привык. Всю жизнь, чай, работал на дяденек и тетенек с большими и маленькими пушками. Да и жизнью не особо дорожил — камиказде тот еще со школьного возраста. Дагбаевым пришлось бы поднапрячься, чтобы как-то его удивить. Занимайте очередь. В общем, Дракон увидел Алтана и сразу понял, почему мамочка с детства держала его как принцессу в башне — разве что кос не заплетала (волосы у того были короткие). Мамочка казалась строгой, а пацан — не особо избалованным, хоть и с претензией. В общем, типичный не самый проблемный подросток. Даже со стороны было заметно, что они друг в друге души не чаяли. Приятно бывает посмотреть на что-то, чего у тебя никогда не было и не будет. Как в кино сходить на последний сеанс. На шестнадцатилеток Вадим не заглядывался, но про себя подметил, что было в Алтане нечто такое, что изнутри все будто перекапывало. Красивый, сволочь. Вся андрогинная восточная красота в концентрированном виде. Монголы есть монголы. Никакого «братского народа». Благо тогда элегантности в младшем Дагбаеве было как у той самой кошки с грацией картошки. Лапки явно росли не из того места, а так в целом — терпимо. Находиться рядом с тем было в принципе приятно. Запах у мальчишки был ненавязчивый, сладковатый… Цветочный что ли? Когда Вадика в детстве отец возил к бабке на дачу, они собирали одуванчики и делали из них мед. Нечто подобное ощущалось в присутствии Алтана. Скорее умиротворяющее и вызывающее приятные воспоминания, чем возбуждающее, как это часто бывало с другими омегами. В общем, Вадик стал самой примерной псинкой на свете. Со шконки бы по УДО выпустили, если бы таким хорошим мальчиком был, но, благо, туда нелегкая Вадима пока еще не заносила. Он и дальше планировал места не столь отдалённые по возможности обходить, но до последнего времени регулярно балансировал на грани и не попадал впросак лишь по удачному стечению обстоятельств. Течка у Алтана, как часто бывало у омег, началась лет в восемнадцать. И вот тогда стал происходить какой-то лютейший швах. Всем альфам вокруг будто крышаки посрывало. Выход из дома без происшествий стал огромной и ценной редкостью, а когда к мальчишке в отсутствие матери начали наведываться его университетские «друзья», приходилось держать ухо востро в сто раз сильнее, чем обычно. Мало ли что отчудят. Вроде и считали себя взрослыми, а тупые, как головешки. Не то чтобы Вадим намеренно грел уши — само как-то выходило, — но слушать, как мальчишку жестко имели, особым желанием не горел, хотя звуки были потрясающие. Алтан был громким — голос был прекрасно слышен в коридоре, а Вадим, у которого работа выжрала остатки свободного времени и, следовательно, личной жизни, испытывал от этого далеко не однозначные эмоции. Правда, расслабляться было рано. Мелкие придурки постоянно пытались вынести из дома свои смартфончики с крайне интересными фотографиями и видео. Дракон старался не вглядываться. Не из чистоты душевной, просто палить свою тягу к, так сказать, прекрасному не хотелось. Особенно перед всякими шкетами. Хотя душа требовала пободаться. Наутро после всех этих ночных «бдений» взъерошенный и заметно затраханный Алтан избегал смотреть на спокойно хлещущего свой ритуальный двойной американо Вадима. Слишком уж тот много о его жизни знал — это было неприятно и стыдно. После таких бурных течек Алтан всегда выглядел потерянно, хоть и делал вид, что все шло по какому-то одному богу известному плану. Это позже он научился делать уверенный вид — пришлось для этого сожрать много дерьма и в полной мере осознать, что робость нужно хотя бы уметь не демонстрировать другим. Особенно самым зубастым. В общем, почему охранять цветочек доверили не исполнительному бете, а альфе, Вадим понял только спустя пару лет. Алтан, что твой фикус, пустил в его мозг свои корни и прорастал, как скотина последняя, насквозь. И даже сам этого не понимал. И было все это не про чувства. Алтан оказался растением токсичным и хищным. Не по собственному желанию и неосознанно, но Вадик влип во все это, как муха в ту самую липучку. С радостью и полной уверенностью, что и в этот раз пронесёт, думал, сказки все это для впечатлительных подростков. Да не вышло. Подростки — Вадим Дракон 1:0 Так вот, в чем был подвох. Мамаша-то прекрасно понимала, что только альфа (желательно, посильнее) будет сторожить ее капризное чадо со всей возможной самоотдачей. Пары лет достаточно — привязанность сформирована. Хоть стреляйся. Да толку? «Доброе, — тогда на кухне с утра Вадим ухмыльнулся, окинув Алтана цепким насмешливым взглядом. — Не выспался?» Тот вспыхнул, одернул футболку — скрыть засосы и следы зубов не вышло. Дракон издевался — больше уже ничего сделать не мог. Теперь за Алтаном хоть в огонь, хоть в воду — все одно. А тот к двадцати годам стал каким-то отвратительно, кошмарно красивым. Вадим бы, наверное, и рад был, если бы мальчишка скоропостижно скончался и не мешал честным трудягам зарабатывать себе на хлеб, но пока того хотелось только выебать. Желательно, жестко и прямо на кухне. Но Вадик просто смотрел в раскосые глаза и пытался понять, какие мыслительные процессы происходили в тот момент в прелестной нечесаной башке. Вот Алтан едва заметно морщит нос, вот нервно царапает ладони ногтями. Старается не сталкиваться взглядом со своим стерегущим башню Драконом. Разворачивается неловко. И вот до того доходит: подушечки пальцев и костяшки — покрасневшие, колени словно сбиты, а под ногтями, кажется, кровь, в уголке рта — тоже. Вот тебе и на. Не проверил разок Золотце перед сном. «Друг» его вполне прилично выглядел. Чистенько — в телефоне никаких непристойностей. Гувернантка даже вздохнула, мол «какой хороший мальчик». И вот — приплыли. «Что с руками?» — как-то машинально выдал тогда Вадим. Алтан едва заметно потряс головой, схватил стакан и ушел к себе. От предшествоваших мыслей о ебле стало как-то гадко. Матери, что ли, рассказать, что Золотце какой-то урод обидел? Или самому порешать все вопросики? Думал Дракон долго — минут пять. Извинялся урод — в лучших отечественных традициях — на видео. В соплях, слезах — жалкое зрелище — мандел что-то про «не хотел» и «больше не буду». Всё, как по стандартной мудацкой методичке. Ну, а что? Любишь насиловать — люби и извиняться. Алтан смотреть на шоу не захотел, а его маменька помогла любителю острых ощущений комфортно расположиться на нарах. Вот она — настоящая командная работа. С тех пор к Золотцу больше никто не ползал. — Золотце, хорош смотреть на телефон так, будто тот вырезал всю твою семью, — Вадим съехал на обочину. Машина встала. Алтан взглянул на него с упреком, но телефон отложил. Отвечать на провокацию не стремился. Да и что бы он ответил? А ведь косы, действительно, отпустил. Дракон был уверен, что после шутки про принцессу мальчишка срежет их к чертям собачьим из чистой вредности, но тот посмотрел как-то странно, хоть для проформы и надулся. — Давай рассказывай, что там у тебя творится, — Вадим прикрыл глаза, откидываясь на спинку водительского кресла. Алтан сидел рядом на переднем пассажирском и смотрел вперед — на вгрызшийся в ночь треугольник света фар. — Этим уже занимается министерство не твоих собачьих дел, — подгрузился Дагбаев с запозданием, будто голова другим забита была, и ощерился, распушился. — Давай выруливай на дорогу — я хочу домой. — Чтобы ты и дальше сидел психовал, но уже там? А тут деревца, природа, травка. Все, как ты любишь. Красота. — Прекрати, — голос цветочка подсел, и желание шутить как-то само собой отпало. Может, действительно случилось чего? Алтан небрежно закинул телефон в бардачок и громко хлопнул створкой. К вещам тот обычно относился слишком бережно. Это у Вадика все ломалось через пару месяцев — от техники до всяких бытовых мелочей. Зато Алтан бардак в комнате разводил за пару дней, но был тот еще педант — все всегда на своих местах лежало. А сейчас вещи летают, хлопают, бьются. Одна только бутылка какого-то дорогущего вишневого пива чего стоила, которую мальчишка случайно выпустил из рук, вываливаясь из клуба в практически трезвом, но невменяемом состоянии. И вот начались хлопки дверцами бардачка. Нервничает и силы не рассчитывает? Ну, где наша не бывала. Тот сцепил пальцы в замок на коленях и уставился на покрытые лаком черные ноготки, будто собираясь с мыслями и пытаясь решить, стоит ли делиться проблемами с сидящим рядом Вадимом. Вадим не торопил. Алтан краем сознания явно понимал, что Дракон конченым мудаком не был, но иногда такие перлы выдавал, что хоть на сосну лезь. Правда, обычно момент располагал к юмору, хоть и тупому, а сейчас атмосферка, скажем так, была не самой веселой. — Со мной что-то не так, — заговорил Алтан. Он вяло пожал плечами. — В плане? Цветочек закатил глаза, будто все было очевидно, а Вадим — дурак — не понимал. Вроде почти двадцать пять пацану, а увиливает как школьник. Губки поджимает, брови хмурит. — Будешь смеяться — закатаю в бетон, — прозвучало неубедительно, как и большинство угроз. На тренировках Алтан Вадима не жалел — лупил так, будто тот врагом народа номер один был. Но Дракон сам виноват — когда Цветочку удар ставил, не думал, что в нем столько сил и дури. Ну, казалось бы, омега и омега. Безобидный и субтильный. Ага, держи карман шире. Слабым и безобидным Алтан хотел быть в последнюю очередь. — Не буду, Золотце, — Вадим повернул ключ зажигания и заглушил мотор. Свет фар погас. Алтан выдыхает. Трет глаза. Подводка и так размазалась — терять нечего. — Сказали, что запах, как у повязанного. Неприятный, — мальчишка покопался в дверце и достал небольшую металлическую коробочку. Жизнь без мятных конфет — не жизнь уже, а мучения какие-то. — Может ты — того? Алтан посмотрел на него как на кретина, разве что пальцем у виска не покрутил, и закинул в рот леденец: — Что «того»? — он потянул рычажок и отклонился со спинкой кресла назад. — Нет, — послышалось уже откуда-то немного сзади. — Точно нет. Да и повязать никто не мог — такое пропустить сложно, — Алтан машинально провел по затылку под ростом волос и с тяжелым выдохом закинул ногу на ногу. Вадим засмотрелся: черная джинса обтягивала ноги плотно, как вторая кожа. И, будто того было мало, на левом бедре красовалась портупея навроде тех, на которые обычно кобуру крепят, но с кармашком, как под телефон. Там Цветочек обычно хранил презервативы. Видимо в этот раз, действительно, не перепало. Вадим бы с радостью компенсировал, но по рукам получать не хотелось. К тому же он видел, что пару раз с мальчишкой приключалось, и добавлять тому травм не спешил. Но грузился тот явно не из-за классического недоеба. — Одно дело, — продолжил Алтан, — когда просто не хочется. Другое — когда с тобой что-то не так, а ты не знаешь, почему. — Может нюх отбило? Ну, или просто поиздеваться захотел? Золотце как-то презрительно фыркнуло и замолчало. Какое-то время задумчиво хрустело в тишине леденцами. Вадим отъехал на сидении назад и окинул того взглядом. — Мы знакомы не первый год. Да и не первый случай уже, — Алтан недовольно покосился на него, но быстро отвел взгляд. Даже слишком быстро. — Врач говорит, что я здоров, проблем нет, — какое-то время он помолчал. — Может, правду говорят, что… Замолчал. — Что говорят? — Дракон ухмыльнулся, догадываясь, о чем пойдет речь. — Что я — какая-то генетическая ошибка. — Что, прямо так и говорят? — Не задавай тупых вопросов, — Алтан потеребил золотой наконечник косы. — Золотце несет какой-то бред, а я — молчи? — Вадим зажал кнопку, стёкла с тихим жужжанием опустились. Ночной воздух тут же хлынул в салон, и сразу стало понятно, насколько до этого машине было душно и жарко, хотя кондиционер до этого функционировал исправно. Алтан задумчиво смотрел в потолок, покусывая губы. — Ну и что делать будем? В монастырь тебя отправим? — Радикально, — тот даже чуть улыбнулся. Нельзя сказать, что улыбался Дагбаев редко. Улыбка была по-своему обаятельной, но не всем на нее везло. — Без понятия, честно говоря. Я бы сказал, чтобы ты не вел себя, как мой психотерапевт, но он бы такой фигни не ляпнул. Дракон хохотнул. Все-таки за годы бок о бок они друг к другу привыкли. Хоть и были полными противоположностями. Еще и эти одиннадцать лет разницы. Слышали бы все эти важные дяди, которым приходится считаться с омегой по работе, как тот обкладывает большими и толстыми всё, что его бесит, забоялись бы. Вадим и слов таких не знал. Хоть ходи и записывай. — Дай воду, — Алтан вяло протянул руку к бардачку, сил что-то из себя строить у него, судя по всему, не осталось. Вадим машинально выполнил просьбу. — Дерьмово себя чувствую, а что с этим теперь делать — без понятия. — Христос терпел и нам велел, — не смотреть на Алтана было сложно, внимание само фокусировалось. Вадим бы никогда не признался, но кайфовал от самого нахождения рядом, хоть и было Золотце той еще занозой в заднице. — Легко говорить, — тот открутил крышечку и сел прямо, чтобы не облиться — руки подрагивали. — Ты не знаешь, как это — не контролировать свое тело. Не поймешь. Вадим, действительно, не знал и не понимал. Раньше вообще считал все эти присказки дешевыми оправданиями — как бы это назвать? — блядства, но, каждые три месяца видя выражение страха и бессилия (как бы Алтан ни пытался это скрыть), быстро начал осознавать, что все не так просто, как хотелось бы. Пару раз Алтана вообще опаивали какой-то дрянью. Даже предосторожности не помогали, хоть из дома не выпускай. Повезло — Дракон уже интуитивно улавливал, что что-то идет не так, словно в голове срабатывал какой-то «аларм». Но сколько раз он не сделал ничего? А шут его знает. Вадим даже рад бы был, если бы Цветочек начал на что-то жаловаться, но тот молчал как партизан. Стыд затыкает покруче гордости. — Да ладно тебе развозить драму, Золотейшество, если бы с тобой было что-то не так, я бы уже миллион раз это понял. Алтан хмыкнул, но как-то вопросительно. — То есть? — То и есть. Слушаешь какой-то бред и веришь всяким безносым недоумкам, — Вадим отклонился к окну. Дорога была пустой. Загород — что с него взять. Редко какие машины проезжали. Еще бы — три часа ночи. Нормальные люди в такое время спят. А ведь запах, действительно, был. Причем сильный и будоражащий. Дракон понял, что зря не послушался и не отвез Алтана сразу домой. Самого уже клинить начинало. Становилось жарко, но в то же время будто холодок по телу пробегал. А ведь он, дурак, думал, это в машине духота. Язвительная часть сознания нашептывала, что не просто так мальчишка в клуб потащился. — Меня начинает бесить слово «есть», но, — видимо заметив, что Вадим отстранился, Цветочек напрягся и, судя по всему, раздумывал стоит ли обижаться сразу или подождать, — говори как есть. — Есть ртом, — любезно поделился народной мудростью Вадим, и Алтан все-таки обиженно надулся. Помолчав пару секунд Дракон выдохнул: — Температуришь, что ли? Чтобы не отвечать, Золотце снова принялось сосредоточенно пить воду. Да что тут отвечать — все и так понятно было. Течка. Еще немного и начнет выворачивать наизнанку. Еще и он тут рядом трется — усугубляет. — Чую, нормально до дома мы не доедем, — злиться Вадим был не склонен, но понял, что все-таки раздражается на свою непредусмотрительность. — Золотейшество, давай я выйду? — Давай ты мне сначала прямо скажешь, что я порченый, и покатишься на все четыре стороны? Мне больше даже спросить не у кого… Дракон хмыкнул и рывком притянул Алтана за плечо к себе, утыкаясь носом тому в шею и глубоко вдыхая. Тот аж дернулся — испугался. — Кайф, — он быстро отстранился. Золотце смотрело на него в какой-то крайней степени удивления. Такое выражение на этой мордашке Вадик видел впервые. — Но давай я лучше все-таки выйду? Не хочу давать тебе реальный повод потом меня в чем-то обвинять. А то я тебя знаю, — он снял телефон с зарядки и уже хотел было открыть дверь, но в запястье вцепились. Даже больно стало — хватка у Золотца была стальная. — Стоять! — скомандовало Золотце и осеклось, замявшись, отдернуло лапки и попыталось вернуть лицу нейтральное смурное выражение. Вадим едва не закатил глаза. Ну что еще? Цветочек-то был пока в себе, а вот он сам — не особо. Цветочка остановить было бы намного проще, чем вошедшего в гон альфу. Дракон ухмыльнулся мыслям. За что боролся, на то и напоролся. Но в фантазиях совестно не было, а на практике… Алтан неуверенно потянулся к его лицу, коснулся прохладными подушечками пальцев щеки. Провел по не бритой пару дней коже — от подбородка к уху — и прижал ладонь к шее. Ноготки прошлись по изгибам языков пламени. В прикосновении была какая-то особая эмоция, Вадим даже не знал, как ее описать. Нежность? Да ни в жизнь. Мягкость? Тоже не то. В опустевшую голову пришло только английское «gentle». Перевода на русский с подходящими коннотациями подобрать не выходило. — Выглядишь подозрительно серьезно, — едва слышно выдохнуло Золотце. — Тебе не идет. Его голос въедался в мозги, как ржавчина в железо. Давно Вадиму не приходилось так усердно размышлять над ответом на подкол, но Алтан продолжил: — Можно? Что именно «можно», Дракон сообразил не сразу — ситуация в целом застала его врасплох. В студенчестве он чисто любительски бренчал на гитарке, и вот сейчас краем сознания успел подумать о том, что надо было заранее подготовиться и поинтересоваться у перетянутой струны, как это — когда она рвется. Когда чужие губы едва ли не целомудренно коснулись его рта, Вадим невольно прикрыл глаза, собираясь с мыслями и чувствуя каждый миллиметр этого прикосновения. В груди щекотно сдавило от волнения — даже дышать стало тяжело. Пусть все катится куда подальше — такое не каждый день испытываешь. Поднять Алтана Дракону — раз плюнуть, но сделать это аккуратно в тесном пространстве было невозможно. Алтан поджал под себя ногу, привставая и разворачиваясь к Вадику всем телом. Тому даже сквозь опущенные веки показалось, что он видит, как напрягаются под темной джинсой мышцы, как сминается ткань в сгибе колена. Кожа сидения скрипнула — мальчишка забрался на кресло с ногами и приподнялся на коленях. Почему-то от самой мысли о том, как прогибается обивка под его весом, вело. Слишком поэтично, но иначе и не скажешь. Элегантно затащить мальчишку к себе на колени не вышло, да и не особо-то Дракон старался. Последнее, что интересовало его в такие моменты — как все это выглядит со стороны. Алтан пытался перелезть аккуратно, но когда тот рывком усадил его на себя, прикусил губу, поглядывая с подозрением. Уж для кого, а для него то, что назревало явно не было «просто сексом». — Я был уверен, что ты меня пошлешь, — едва слышно прошептал Алтан, будто надеясь, что его не услышат. — Взаимно, — задумчиво протянул Дракон и отклонился назад, машинально поглаживая чужие бедра. — Я что, сплю? — усмехнулся он, приподнимая брови и чувствуя какую-то жутковатую беззащитность. — Или у меня сегодня день рождения? — Как же ты меня бесишь… Затыкать поцелуями было банально и попсово, но Вадим обожал все банальное и попсовое, так что мук совести, проталкивая язык в чужой рот, не испытывал. Алтан вцепился ноготками в его татуированные плечи и тихо застонал, отвечая. Эта зараза притворяться не будет — так что все вполне себе искренне. И царапины на плечах, и вот эта робость, и сдавившие бедра колени. Если бы Золотце себя не контролировало, Вадим бы решил, что крышу тому сорвало от гормонов. Но до полного срыва крыши там было еще часа два минимум. Течка всегда начиналась постепенно. Все это было странно. Ощущалось что-то особенное, словно не просто перепих в машине, а, как завещал пан Сапковский, «нечто большее»… контекст не важен. Фраза-то со смыслом. Дракон снова уткнулся в изгиб чужой шеи. Ладони огладили бедра и сжали ягодицы. Он прижал Алтана к себе теснее. Тот приподнялся, чтобы устроиться удобнее, но широкая ладонь тут же скользнула между его ног, с нажимом оглаживая внутреннюю сторону бедер. На пару секунд Алтан забыл, что такое воздух и зачем он вообще нужен. Частое дыхание в шею под самым ухом, наглые откровенные прикосновения внизу. И ведь держит крепко — вырваться бы при всем желании не вышло. Когда у кого-то есть силы тебя удержать, можно и посопротивляться. Если бы Алтан знал, что все будет так, то додумался сделать первый шаг раньше. Внутри него все скручивалось в болезненный узел. Вроде бы как обычно, но ощущения казались совсем незнакомыми. Вот так всю жизнь принимаешь пирит за золото, а потом находится, с чем сравнить… И всё. Он потянул Дракона за волосы на затылке, заставляя отстраниться. Взгляд у того был, как обычно, прощупывающим, внимательным и слегка насмешливым. Но сейчас — только слегка. Таким сосредоточенным Дагбаев видел Вадима всего пару раз. И оба этих раза тот, в каком-то смысле, вытаскивал его с того света. Дракон мог его по мелочи подставить или проучить — считал, что набивать шишки лучше своим лбом. Алтан злился — не хотел соглашаться с очевидным. Да и сам Вадик терпеть не мог, когда ему указывают — назло делал все наоборот. Они друг друга стоили. — Любуешься? — на этот раз издевки у того не вышло — голос подсел, дыхание было тяжелым. Алтан ощущал, как вздымается чужая грудная клетка, и от этого ломало еще сильнее. Руки дрожали, лицо пылало, тело переставало слушаться. Он не ответил — прильнул языком к рассекавшему светлую бровь шраму, качнув бедрами когда Вадим с тихим «твою мать» подцепил пальцами ремешок на его ноге. Звякнула пряжка — давление от портупеи ослабло. Ладонь прижалась к паху, грубо его потирая и двигаясь все быстрее, обхватывая и очерчивая, словно ненамеренно, член сквозь ткань. Алтан застыл, до боли в мышцах напрягая ноги и глядя перед собой, но словно ничего не видя, и позорно заскулил. Когда ощущения стали невыносимыми, отдернуться ему не дали, обхватив за поясницу и позволяя лишь слегка двигать бедрами и пытаться безуспешно уходить от прикосновений. — Нет, нет… нет! не над… — он чуть не взвыл, когда его мелко затрясло от оргазма, и зажмурился, поджимая губы и склоняя голову набок. От драконовой хватки останутся синяки. Иногда его сила поражала. Его руки хотелось вылизывать и грызть. — Вот так сразу? — хриплый шепот на ухо. Ответить внятно не получилось, потому что рука продолжила с нажимом ласкать между ног. Вырваться не вышло, свести колени — тем более. По джинсам расползалось влажное пятно от смазки, Дракон не мог этого не чувствовать. — Не подумай обо мне плохо, Золотце, но я не раз слышал, как ты выл, когда тебя имели твои дружки… — он провел костяшкой пальца между ягодиц сквозь джинсы, надавливая на шов. Алтан прикрыл глаза, ноги подрагивали от слабости. — И я думал «хм, может, когда они уйдут, наведаться?»… знаешь, ты бы все равно не мог сопротивляться. А может, ты, пока тебя вдалбливали в кровать, думал обо мне? Загнанное дыхание разбавилось тихими стонами. Алтан закатил глаза, когда за косы крепко ухватились, принуждая запрокинуть голову. Он не сразу понял, что тихо поскуливает. Звук казался совсем чужим. Как же это было хорошо. За волосы потянули сильнее, Алтан вздрогнул, понимая, что теряет равновесие. Биться спиной о руль не хотелось. Он машинально оперся о колени Дракона, только тогда ощущая, как его слегка, страхующе поддерживают сзади. Вадим перестал прижимать его к себе, и Алтан без сил опустился на его бедра, чуть съезжая вниз, сквозь одежду чувствуя его стояк. Он с трудом сглотнул, смутно осознавая, что, скорее всего, это будет больно. Кто знает, вдруг Дракон, действительно, решит не медлить и разобраться со всем, не церемонясь. К боли Алтан привык уже давно, но как после такого позже будет делать вид, что ничего не было, не представлял. Ему не хотелось думать об этом сейчас. Сейчас его все устраивало. — Пару раз видел, как даже после таких бурных ночек, тебя продолжало ломать. Тебе было мало? — Вадим расстегнул пуговицу на его джинсах, продолжая скользить по вздрагивающему телу внимательным взглядом. — Ты мог просто попросить, знаешь, да? — он провел языком по кромке зубов. Алтан и сам невольно облизнул пересохшие от частого дыхания губы. Слушал. Он стиснул зубы, когда вжикнула молния, жалея, что не может видеть происходящего внизу. — Ого, — Вадим снова, но едва ощутимо провел пальцами по его члену сквозь джинсы. — Нет, у меня точно день рождения. Решил облегчить задачу? Кому вообще сдалось это нижнее белье, Золотце, да? — он подкинул бедра, и Алтан тихо застонал. — Могу вытащить твою прекрасную задницу из машины и вставить тебе прямо у дороги — на капоте. Зрителей будет немного, но тебе понравится, — ладонь на пробу забралась в штаны. Алтан судорожно вдохнул, невольно заламывая брови. — Ты даже сейчас будешь продолжать пиздеть? — свой подрагивающий голос он не узнал. Дракон в ответ лишь лукаво подмигнул. Хватка на волосах ослабла. — Как тебе больше нравится? Сзади? — Вадим ухмыльнулся, дернул ручку и толкнул ногой дверь, распахивая. Мимо, не сбавляя скорости, пронеслось несколько машин. — Классно, да? Любишь, когда подсматривают? — он вытащил Алтана из салона, разворачивая к дороге и усаживая к себе на колени, и слегка отклонился вместе с ним назад. От слабости вело, но Дракон прижимал его к себе крепко. Алтан лишь зажал себе рот ладонью, чувствуя, как его напряженный член упирается в ширинку. Это было почти больно. Он успел тысячу раз пожалеть о том, что надел настолько тесные джинсы. Обычно их стаскивали первым делом, но сейчас они стали частью извращенной пытки. Вадим, легко поборов вялое сопротивление, завел его руки назад и подхватил левой под локтями, фиксируя. Алтан старался не смотреть на дорогу, но взгляд то и дело скользил по черной полосе асфальта. Было достаточно темно, чтобы не привлечь лишнее внимание, но грудь все равно сдавливало волнение. — Не мне осуждать твои фетиши, детка, — Дракон зашептал это ему на ухо. — Есть одна мысль интересная. Вспомнилось. У тебя же цикл совсем другой. Я и забыл. Но в последнее время мы проводим так много времени вместе… Как думаешь, может твое тело решило выбрать именно меня? Укусов у тебя на шее нет, а мы даже не спали, но, судя по всему… — Вадим так и не закончил фразу, лишь пожал плечами, снова запуская руку в чужие джинсы. В такой позе это делать было намного удобнее. Алтан попытался вывернуться, но чужая ладонь протолкнулась в штаны настолько далеко, насколько это было возможно. Он всхлипнул, разводя колени и подкидывая бедра, едва Дракон решил убрать руку. Тот присвистнул, но молча прижался губами к шее, щекой отодвинув волосы, и протолкнул три пальца внутрь. Несильно — всего на две фаланги — джинсы ограничивали движения, но Алтану хватило. Его снова затрясло. Теперь на черной футболке останутся белые пятна. — Два-ноль, — Вадим легко и влажно поцеловал его под ухом, прижав к себе сильнее. — А сколько ты можешь за ночь? Не заставляй меня проверять — я хочу вернуть тебя домой живым и, желательно, здоровым. — Пошел ты в- Договорить Алтан не успел. Все так же крепко удерживая под локти сзади, Вадим столкнул его с колен — так было удобнее стащить с того джинсы. Всего-то до середины бедер — не трагедия. Мальчишка удивленно ахнул, вздрагивая всем телом. Вадим мог представить, как у него пылают щеки, как закрываются глаза. Чем бы еще занять золотого мальчика? Стояло у того крепко. Разрядки во время течки если и облегчали возбуждение, то ненадолго. — Хватайся, — Дракон отпустил чужие руки и поднял наверх, заставляя обхватить пальцами ручку. Так вот для чего придумали эти поручни над дверью, а он-то думал, что они бесполезные. Ну так — для красоты. Найти достойное применение бесполезной вещи приятно всегда. — Держись крепко. Золотце тихо на него зашипело, но послушно схватилось. Возмущается, значит все в порядке. Повязать того хотелось до зубовного скрежета. Если бы тот знал, как Дракон сдерживает себя, то точно испугался. Алтан — существо нежное. Как бы того ни заводило унижение, даже у этого был предел, а за некоторые грани заходить нельзя. — Трахаться только в спальне — себя не уважать, — он огладил чужой напряженный пресс, чувствуя, как у Алтана колотится сердце. — Ну и что мне с тобой делать? Дракон на ощупь нашарил на полу портупею и отщелкнул металлическую пуговицу, доставая из чехла презервативы, заценивая их количество: — Ты планировал развлекаться с одним альфой или целой ротой? Алтан осуждающе покосился на него, приподнялся и больно пнул по голени ногой. Берцы для такого подходили лучше некуда. Вадим оторвал один квадратик и небрежно скинул остальное на пассажирское сидение, с тихим смехом прижимаясь к спине губами. Алтан прогнулся: — Тянешь так, будто боишься облажаться… — он вздрогнул, тут же растеряв весь гонор, и испуганно прижался к Вадиму спиной, когда мимо них просвистел какой-то любитель превышать в неположенном месте. Задница проехалась по паху, и Дракон тихо зарычал Алтану на ухо. Тот сразу присмирел и покорно приподнялся, услышав звук вжикнувшей молнии. — Кто так со старшими разговаривает? — Вадим облегченно выдохнул, высвободив член. Натягивать презерватив не хотелось, но быть хуже тех, кого он сам же осуждает, Дракон не любил. — Мама не учила уважать взрослых дяденек? — он провел по чужим тазовым косточкам пальцами, погладил лобок, провел по внутренней стороне бедер к ягодицам. Кожа у Золотца была влажной от пота. Тот сводил колени, но это не мешало. — Кстати насчет нее: как думаешь, что она скажет, когда обо всем узнает? — Вадим потерся головкой о поясницу над задницей, думая о том, насколько бы было удобно за нее хвататься в другой позе. — Будет больно — говори. — Чт- Алтан повернул голову. Хотел что-то возразить, но Дракон, шикнув, пристроился и потянул его вниз, осторожно насаживая на себя, с хриплым стоном зажмуриваясь. Это было нечто. Тот тихо застонал. Одна рука соскользнула с поручня. Алтан вцепился ногтями в его бедро, но вместо того чтобы оттолкнуть притянул ближе, хотя прижаться теснее было уже некуда. — А-ах, блядь… — ругался Цветочек всегда грязно, но сейчас его голос был неровным и скачущим. Вадим слегка подвигался, прикусывая губу. Он бы хотел начать иначе, но так Алтану было проще контролировать ситуацию и, если что, остановиться. Потому что, если Дракон его зажмет, то… — Как ощущения? — он уперся в сидение за собой, свободной рукой сжимая упругую ягодицу. Кожа туго обхватывала его крупный член. Теперь в смазке были и его джинсы. — Знал бы ты, как это выглядит отсюда… Алтан в ответ качнулся, приподнимаясь и опускаясь обратно. В нем было горячо и, мать твою, тесно. Дракон осознал, что дышит часто и тяжело, только когда начала кружиться голова. Чужой запах доводил до какого-то невменяемого состояния. — Давай-ка — вира, — он подкинул бедра. Алтан ахнул, задрожав и сжавшись. Одной рукой тот послушно уперся в спинку кресла, другую напряг, приподнимаясь, и снова качнул бедрами, насаживаясь сильнее. Резче. Он двигался неуверенно и скованно, но мышцы растянулись и делать это становилось проще. Вадим тихо застонал. Какой самостоятельный. Ничего, сейчас исправим. Затащить его назад и уткнуть лицом в кожаное сидение оказалось проще простого. Цветочек и возмутиться не успел. Вадим намотал его волосы на кулак уперся рукой рядом с его головой, лишая мальчишку возможности вертеться. Тот вскрикнул, когда Дракон, удобно устроившись сзади, нагнул его над сидением, втолкнулся до упора, сразу наращивая быстрый темп. Алтан задерживал дыхание, но срывался с каждым толчком резко выдыхая и постанывая. Когда Вадим замедлился, но начал вбиваться глубже, тот едва не взвыл, подмахивая бедрами и пытаясь притянуть того к себе. Толкнувшись до упора и замерев, наваливаясь сверху, Дракон склонился ниже к его затылку. Шея притягивала. Хотелось вгрызться в нее зубами. Мальчишка уже просто дрожал, едва слышно поскуливая — совсем мозги отбило. Глаза закатывались, из уголка рта тянулась ниточка слюны, брови заламывались. Под ростом волос ближе к правому уху красовалась небольшая птичка — татуировка. Символ клана. Вадим снова втолкнулся и провел по коже языком. Алтан потянулся дрожащей рукой назад, прижимая его за шею сильнее. Дракон склонился и провел губами и кончиком носа по его щеке, возобновляя толчки, понимая, что еще чуть-чуть и дойдет до предела. Шлепки ускорились, Алтан зажал себе рот ладонью. Сил стонать уже не было — голос сел. Он излился, прогнувшись и сжавшись так сильно, что у Дракона потемнело перед глазами. Он с тихим рычанием, не осознавая, что делает, вгрызся зубами в шею мальчишки сзади, проталкивая в него узел, кончая. Тот всхлипнул и попытался вырваться, но сил не хватило, он обмяк, едва слышно болезненно постанывая. Когда тебя помечают — это адски больно. Кровь во рту привела в чувство быстро. Вадим разжал зубы и отстранился, только сейчас осознавая, что именно произошло. Он выпустил из хватки чужие волосы. Вот тебе и «не знаешь, как это — не контролировать свое тело». От это ты влип. Молодец. Алтан приоткрыл глаза. Шею жгло от боли. Но когда к нему крепко прижались, осторожно поглаживая по волосам и целуя в висок, стало намного легче. Вадим выдохнул. Прекрасный принц подождет, принцесса замутила с драконом.