приложите губы к микрофону

Джисон одной рукой поднял чужое бедро выше, удобно устраиваясь между ним. Небольшим, словно беличьим, носом, он медленно провёл по бархатистой коже, приятно отдающей лавандовым лосьоном для тела. Оно все покрывалось мурашками от таких интимных движений, тоненькие губы аккуратно легли на бедро и, словно сахар на сковороде, стали таять, оставляя за собой тянущуюся нить слюны. Сон поцеловал внутреннюю часть быстро, но влажно, наблюдая за реакцией старшего. Глаза того дьявольски поедали парня, что сидел у него между ног. Рука Ли было собиралась лечь на голову синеволосую, но обладатель той ей не позволил, оттолкнув чужое запястье и, прильнув снова к коже, Джисон всосал ту в себя надолго и мучительно, желая оставить как можно более яркое алое пятно, напоминающее о его присутствии тут. Довольно улыбнувшись, младший стал водить по дорожке языком, уходя все выше, но теперь Минхо остановил того рукой на плече. Небольшая месть, но вполне справедливая. Бровки скатились в одну кучу, и Джисон недовольно наблюдает за старшим, что с такого ракурса казался ещё более горячим. Боже, дай Сону волю, он тут же одарил бы парня глубоким минетом и даже не постыдился бы. Он бы отдал всё, всего себя ему сейчас, только музыка уже опьяняла обоих, давя на барабанные перепонки. Приятно, очень, невероятно, словно во сне или же под расслабляющими наркотиками. Однако пьянила сегодня только жажда друг друга. Пульсировало все тело, желая большего, желая ощутить старшего всей своей клеточкой, всей душой, всеми чувствительными кончиками, местечками, о которых будет знать только он и никто более. — Минхо, убери руку, — серьезно, сдерживая дрожь в голосе, проговаривает младший, поднимая глаза к верху, недовольно наблюдая за усмешкой на лице парня. — Твой порыв меня невероятно возбуждает, — улыбка не спадала с лица старшего. — Не могу же я отказать себе в таком удовольствии. Пальцы Ли проходят по скуле Сона, аккуратно проводя по тонкой линии, а большой палец поглаживает пухлую щёчку. Старший тянет того за подбородок ближе, кажется, уже начиная слышать биение сердца Джисона даже с расстояния. А тому было не смешно; бьющийся в заточении рёбер орган так и жаждал выпрыгнуть, когда Минхо ведёт себя таким образом. Хан наклонил голову, прикладывая ту к чужому бедру, целуясь с ним носом и щекой. Он немного потерся и прикрыл глаза, пока Хо не убрал свою ладонь с плеча. Медленный взгляд направлен точно в чужие карие. Пальцы аккуратно, словно трогая нечто драгоценное, проводят по тонким горячим губам Сона, а тот, поддаваясь моменту, рот приоткрывает, позволяя проникнуть холодным пальцам внутрь. Они ложатся на чуть шероховатый язычок младшего. У Хана словно демонёнок начинает скакать в глазах, когда он слегка откидывает голову, обхватывая чужие пальцы губами. Синеволосая головушка начала двигаться вперёд, загоняя за щёчку два пальца, не отрывая глаз от Минхо, что готов был кончить от одного такого вида. Было заметно, ведь на уровне его пальцев уже достаточное время мучительно стоял член, который Ли игнорировал, оттягивая удовольствие мягкой влажной прелюдией. Сон с причмокиванием вытащил из своего рта пальчики и руки на резинку трусов чужих пристроил аккуратно, ненавязчиво, взглядом спрашивая: «Могу ли я?». Ответа как такового не последовало, но этого и не требовалось, Сон дёрнул вниз, освобождая своё долгожданное лакомство на этот вечер. Стоит ли говорить, как часто Джисон думал о том, как это будет происходить? И сейчас он добился своего. «Своего» — это означает Минхо, а «добился» — что смог упасть тому между ног. У каждого свои странности. У Сона, например, мечта — быть задушенным прекрасными сильными бёдрами Хо, а тот, кажется, даже не был против. Прекрасное стечение обстоятельств. Небольшие ладони тут же обхватывают ствол старшего, аккуратно ощущая того у себя в руках, а губы медленно приближаются, ложась на головку, что так и хотела оказаться на нёбе Хана или же на внутренней стороне его щеки. Синеволосый не мог удержать себя, поэтому сразу взял весь член в себя, подавляя рвотный рефлекс с поражающим умением. Хо голову откидывает, голову складывая на бортик собственной кровати. Ладони сжимают белую простынь, а Джисон насытиться не может этим ощущением и данной картиной. Невероятно, волшебно. Минхо пьянит хуже любых веществ. Губками младший оставляет мелкие поцелуи на всей поверхности горячей плоти, заставляя Хо издать сладкий протягивающийся стон. Он чертовски привлекателен и немыслимо прекрасен. Джисон уверен, что это первая, но определенно не последняя их встреча. Теперь он просто обязан сделать этого парня своим. И если не парнем, то хотя бы отличным любовником, но в лучшем случае мужем. Но об этом не время думать. Хан шлепает членом по своим губам, делая это так, как учат девушки в самой типичной порнухе. Дразнится, он специально делает все, лишь бы вывести старшего на эмоции. Чтобы тот взял того как можно грубее, как можно более по-свойски, именно поэтому Хан идет ва-банк и, закатывая глаза, начинает медленно, с хрипотцой стонать. — Хён, — аккуратно выдаёт Сон и глаза опускает. — Заставь умолять тебя остановится, —парень ластится к чужой руке, а Хо не из глупых, запускает свои пальцы в синие волосы, сжимая. Младший убирает ладони на чужие бёдра и доверяется чужому порыву, максимально расслабляя собственное горло. Минхо не начинает с грубых движений, волнами насаживая ротик Джисона на свой член, пока тот шершавым языком ласкает головку парня. Движения ускоряются, когда Ли чувствует, что разрядка уже скоро. Бёдрами двигаясь навстречу, Хо входит полностью, заставляя Хана дрожать и нежно стонать, пуская пульсации по коже. Хриплый голос Минхо смешивается с хлюпающими звуками ниже пояса, а Сон возбуждается от этой симфонии, всецело отдаваясь старшему. Ещё пара движений вниз и Джисон сжимает губы, потому что понимает, что парень вот-вот кончит. Так и выходит, горло младшего наполняется тёплой жидкостью, а после сжимается чужими горячими бёдрами. У Сона перед глазами звездочки сверкают, когда он ощущает импульсивное удушье на себе и довольно, словно сметая следы преступления, проглатывает все чужеродное в своём рту. Минхо обмякает мгновенно, вновь укладывая голову на бордюрчик кровати, а Джисон отдышаться пытается и придти в себя от нахлынувших чувств. Член он вытаскивает изо рта, а руку из своих брюк, проводя ей по своей губе, вытирая пару лишних белых капель. — Спасибо, что научил меня петь, Лино-я. Но, боюсь, после тебя я никакие другие микрофоны воспринимать больше не смогу. Сон выдаёт эти слова и выходит из комнаты старшего, убегая из квартиры с распирающим чувством гордости.