Сладкий малыш

— Я до сих пор не уверен. — Но нам нужны деньги, он заплатит 20 тысяч евро только потому, что, как он выразился, у тебя девственная дырочка, а ещё потому что ты ему понравился внешне. — Внешне… — вздохнул мужчина. — Я не думаю что он будет держать тебя всю ночь в своём номере, плюс он предоставил справку о том что у него нет венеры, он… Хочет без презерватива. — Без презерватива? Может, стоит отказаться, — отозвался ещё один женский голос. В комнате были две девушки и некрупный мужчина. — Но я не хочу без резинки. — Он сказал, вы решите это на месте, готов доплатить 5 тысяч. — Ох. — Нам нужны эти деньги, или ты не хочешь остаться в Европе? Вернешься на родину? У нас огромные долги! — А это предложение всей жизни! Виталик, пойми, один раз потерпеть, а потом мы сможем все разрулить, нам столько не предлагали, — добавила вторая. — А если что-то пойдёт не так? — Не пойдёт, он клиент состоятельный. Мой друг говорит, подвоха не должно быть. Тебе надо помыться и одеться в то, что он передал. Я надеюсь, ты выполнил его пожелания, не ел и промыл кишечник? Мужчина поморщился и хлопнул дверью в ванну. За сегодня он выкурил две пачки сигарет, а курить хочется только сильнее. Этот богатей снял весь этаж. Гостиница тут небольшая — 4 комнаты на этаже. Клиент ждал в соседней, а они готовились в другой. Мужчина стоял под холодным душем. Нужно прийти в себя. Столько всего нужно. Он намыливается. Он не ел сутки, только пил, от этого кружится голова. Он намыливает себя ниже пояса, намыливает дырочку, касаясь пальцами и представляя, что может сегодня произойти. Делает это больше по инерции, чем нарочно. Очень жалко себя, очень жалко свое тело. Наверняка будет больно. Его кожа болезненно побледнела не смотря на жаркие дни в Сербии, торчат ребра, спина как будто стала кривее. Он выключает воду, клиент ждет его в десять вечера в своём номере. Жёсткое гостиничное полотенце царапает кожу. Неприятно. Виталик выходит с полотенцем на бёдрах. На часах 9:40 вечера, нужно одеваться. Клиент выбрал ему кошачьи цветные ушки, чокер, и хвост, хвост с анальной пробкой. Она небольшая, он сможет в себя её ввести сам. Девушки сидят в соседней комнате и ждут. Ещё было белье женское, в маленьких ромашках и просвечивает. Он надевает уши, белье и чокер. Время хвостика. Руки не слушаются, он выдавливает смазку на холодную стальную пробку и пытается вставить в себя. Неприятно, холодно и снова неприятно, очень противно. Хорошо, она небольшая. Хотя бы не больно, но внутри он её ощущает отчётливо, дырочка и правда пока девственная для такого. Само собой, до простаты пробка нормально не достаёт, удовольствия не приносит, только неприятное ощущение что, что-то внутри застряло, клиент заявил, что ему будет приятно, если Виталик будет подрастянут. Ещё просили быть в линзах. Пока вставлял их, измучился, давно не носил. На этаже нет камер, но насвоих бёдрах в этом прозрачном белье он оставил полотенце. Девушки не в курсе про хвост. Он не говорил им. Они желают удачи. От этого холодок пробежал по его спине. Он стучит, за дверью говорят, чтобы заходил. Руки трясутся, он проходит, и двери за его спиной хлопают. Он понимает сразу, что их обманули. В комнате пять мужчин, один из которых за его спиной, а четверо сидят накожаных диванах за столом гостиной при входе и пьют виски. — Вот и пришла наша кисонька. Виталик пятится, но некуда, и еле выдавливает из себя: — Мы не об этом договаривались. — Ну, значит, планы поменялись прямо сейчас. В эту самую минуту к нему сзади прижимается мужчина, что стоял за спиной, его член через штаны уже упирается в Виталика. — Тут, дорогой, действуют мои правила, и сегодня ты отработаешь на все двадцать пять тысяч, что я обещал. Руки мужчина, что стоял позади, оказались на заднице Виталика и больно сжали ягодицы. Виталик понимает, что уже ничем не прикрыт. — Ты можешь кричать, можешь делать, что хочешь, но тут все принадлежит мне. Поэтому мой тебе совет, встать на четвереньки и забраться на этот прекрасный стол, -мужчина хлопает по галадкой столешнице приглашая, экспонат, чтобы все на него посмотрели. Виталик дрожит, ему очень страшно. — Если ты все сделаешь качественно, то останешься живым и с деньгами, как и твои тупые швали в соседней комнате. Иначе всех троих найдут на свалке. Виталик встаёт на четвереньки и пытается подойти к столу. — Не забывай мяукать. Мужчина выдавливает из себя это мяуканье, забирается на стол и замечает, как мужчины вокруг приспускают штаны, оголяя эрегированные члены. — Он у нас тугонький, ещё не спал с мужчинами. Давайте поможем ему, растянуть дырочку, — на этих словах он хлопает Виталика по щеке. — Налей парню! — командуют мужчине у дверей. Виталик не видит, но в стакан высыпают наркотики. — Выпей для храбрости, — мерзко улыбается зачинщик. Виталик напуган, он не может оказать. Он выпивает до дна. А дальше… Дальше он видит и чувствует, но ничего не может сделать против, это те самые наркотики для изнасилования. Он обмякает. Он ощущает, как его положили на спину, как один из мужчин открыл его рот и засунул свой член до самого горла. Виталик хрипит, у него выступают слезы, за что его ударяет с противоположной стороны, по бедру кто-то из оставшихся. Он понимает, что ему разводят ноги так больно, как только могут, и вот уже хвостика нет. Просто выдернули не церемонясь. Больно и без нормальной подготовки в него засунул член один из мужчин, он улыбается тому парню, что присовывает Виталику в рот. Из плохо растянутой дырочки выступило немного крови. Оба кончают в Виталика и, задыхаясь, садятся на диван. Наслаждаясь видом. — Наша очередь, — говорит кто-то из мужчин в комнате. В этот раз его приподняли. Он уверен, его уже порвали, но тут, когда в нем оказался один член, а потом принудительно силой засунули второй, он даже безвольно заскулил. Оба парня двигаются в нем вместе, им так нравится трение членов друг о друга в узкой дырочке Виталика. Они стонут и тоже кончают внутрь. Из рваной, растраханной дырочки течёт сперма с кровью, боль пробивает до копчика, и Виталик хрипит, плачет и хрипит. Его уложили в конце на стол животом, а ноги касаются пола. Наступает очередь последнего, его все зовут почему-то маньяком. Виталик понимает, что он засунул в растраханную дырочку свой огромный член и, пока двигается в нем, наносит удары плетью, не оставляя на тонкой белой коже с торчащими рёбрами ни одного живого места. В конце вытаскивает свой грязный член и засовывает с силой в рот Виталику, оставляя там разрывы, и кончает в горло и на лицо парня, потом вытирает член об Виталика. — Что, больно? Наверняка же тебе понравилось, иначе ты бы не согласился на нашу сладкую сделку, — со смехом маньяку кидают перочинный нож, и он, развернув Виталика лицом к себе, вырезает ему на груди слово «блядь». Дальше пустота. Он пришёл в себя от дикой боли, лёжа на кровати, испачканной его кровью и чужой спермой. Всё болит. Рядом лежат деньги и записка: «Надеемся на ещё одну встречу, а если ты что-то пискнешь, то все снято на камеру, ты станешь звездой». А это время в соседней комнате Дарья и ещё одна его подруга мило и пьяно спали в обнимку друг с другом.