Земное блаженство

Кто бы мог подумать, что просто смотреть на Уильяма может оказаться так больно. Кевин исподтишка, осторожно наблюдал за своим господином, не находя в себе смелости подойти к нему и что-нибудь сказать. Не следил… просто смотрел тайком, как парень распаковывает вещи, перекладывая рубашки в огромный шкаф в своей комнате. В академии пришло время каникул, и Уильям решил провести их дома. Кевин и без того не оставил бы его одного на столь длительное время, но господин и сам пожелал видеть своего дворецкого рядом в качестве сопровождающего и помощника. Пожалуй, это был идеальный шанс, чтобы поговорить… правда, Кевин так и не решил, о чем именно. Как передать суть проблемы, не объясняя, в чем она состоит? И как избавиться от этого груза на душе, если чувство вины по-прежнему его гложет, ровно как и мысль о том, что он не может предать своего хозяина? Нет, своего настоящего, небесного хозяина. Милостиво оставившего ему одно крыло. Безжалостно над ним насмехающегося и с улыбкой на обманчиво юном лице обещавшего ему небывалые боль и страдания. Когда они с Уильямом ехали в карете, Кевин вот так же не отводил от него взгляда, все еще надеясь подобрать верные слова. Да что там! Хотя бы для себя решить, что ему делать. Но как-то внезапно приятнее оказалось ненадолго забыться, представить себе на миг, что ничего не было, что все как раньше. Когда Кевин еще оставался для Уильяма его преданным, верным, готовым на все дворецким. Который пошел бы до конца за ним… Впрочем, с его стороны это слабость. Жалеть, думать о том, а что было бы, поступи он иначе. Нет уж, нужно отвечать за сложившуюся сейчас ситуацию и думать, как быть дальше. В конце концов, он уже предал Уильяма. Но ведь не только его одного! Рядом с Михаилом подчиняться его приказам было естественно. Правильно. Как иначе? Его великий и прекрасный повелитель не терпел никаких пререканий. Уриил не смел его ослушаться. Он не смел даже высказаться против, ослепленный его божественным сиянием. Но сейчас, когда Михаил был далеко… Впрочем, нет. Михаил всегда где-то рядом, незримо следит, наблюдает, делает выводы… действует, как и он сейчас – только с Уильямом. От Михаила ему никуда не скрыться и не освободиться. Решение надо принимать, учитывая это. Сегодня утром они приехали в поместье. Часть новой мебели уже завезли, потому можно было нормально расположиться. Растопили камин, и в поместье сразу стало уютно, появилась приятная домашняя атмосфера. Уильям и не подозревал о том, какие мысли беспокоят его дворецкого. Даже не догадывался о них – откуда? Но излишне странное и подавленное состояние заметил быстро. - Ты как-то изменился, - только и сказал парень, с подозрением и беспокойством к нему присматриваясь. – У тебя все в порядке? Кевин заставил себя улыбнуться в ответ – тепло, беспечно. - Разумеется! - Ты кажешься несколько грустным, - развивал свою мысль Уильям, - для тебя это необычно. - Ну что вы, господин! – Кевин притворно, натянуто смеялся. – Вам это показалось! Сам же не мог отделаться от мысли о том, что Уильям за него переживает. Это оказалось приятно. - Знаешь, - продолжал тем временем парень, - я хочу нормально провести те несколько дней, которые мы будем находиться дома. - Это вполне понятно! Господин желает куда-либо сходить? Я слышал, в эти дни в Лондоне будет работать выставка экзотических животных из южных стран. Возможно, вас это заинтересует? Уильям поморщился в ответ и бросил на него хмурый взгляд. - Зачем мне какие-то животные? Я хотел предложить тебе провести пару тихих домашних вечеров возле камина, с горячим чаем. Поговорить! Ведь мы так давно не разговаривали нормально. Что скажешь? Кевина предложение растрогало. И, конечно, о том, чтобы сказать «нет», не могло быть и речи. Но он уже заранее знал, кто к нему скоро пожалует. И оказался прав. К тому, что Михаил любит появляться неожиданно, удивлять, нет, даже шокировать, уже стоило привыкнуть давно. В этот раз он заявился в тот момент, когда его подчиненный как раз собирался потушить свечу, чтобы улечься в постель. Маленький огонек дрогнул от движения воздуха, вызванного взмахом крыльев. На пол посыпались белые перья. И насмешливо нежные, но такие крепкие, такие беспощадные руки обняли его со спины за шею. - Уриил! Не ждал меня? А я вот пришел пожелать тебе спокойной ночи и приятного сна! Знакомый голос, от которого мурашки бегут по спине. В последнее время он вызывает у ангела только ужас и ничего больше. А его подбородок уже коснулся плеча Уриила, и Михаил прижался плотнее. Что на это ответить, ангел даже не сразу нашелся. Он прекрасно помнил, как легко меняется настроение Михаила, и одно неловко, неуместно брошенное слово может его спровоцировать. Лучше попытаться сначала узнать, для чего он пришел. Впрочем, это как раз было яснее всего. - Хорошо ты тут устроился! – продолжал тем временем Михаил. – Мне нравится. Но, к сожалению, отдыхать я тебе не позволю. Понимаешь ведь это, не так ли? Голос – слаще нектара. И пальцы его так нежно поглаживают кожу. Если закрыть глаза и не думать, это даже приятно. Но когда это ему удавалось расслабиться полностью рядом с Михаилом? - Ты ведь не глуп, Уриил, - губы почти касаются уха, и голос переходит в интимный шепот, - ты прекрасно понимаешь, чего я от тебя хочу. Не можешь не понимать. - Мы только приехали в поместье, - подал он наконец голос, - у меня еще не было времени, потому… Он почувствовал, как затрясся от смеха его слишком уже непредсказуемый повелитель. Михаил хохотал, ткнувшись лбом в плечо ангела. - Ах, Уриил, ты такой наивный! И твою реакцию так легко предсказать! Я ведь знал, был уверен, что именно это ты мне и ответишь! Ангел уже открыл рот, чтобы возразить, но ладошка Михаила тут же его зажала. - Нет-нет, не надо. Я знаю, что ты и сейчас станешь говорить. Оправдания мне не нужны. Только действия! У тебя есть время, хоть и немного. У тебя есть возможность. Прекрасная, просто восхитительная! И у тебя есть такой замечательный хозяин, как я. Кто еще давал бы провинившемуся подчиненному шансы исправиться раз за разом? Я даже помогу тебе. Прослежу лично за тем, чтобы ваш покой не нарушил ни один из демонов. Что нужно от тебя – ты и так знаешь. Руки на его плечах и шее сжались чуточку сильнее. Уриил напрягся. Визит Михаила, да и не подкрепленный парой-тройкой неожиданных и довольно-таки жестоких ударов… это было бы странно. Но Михаил медлил. Напротив, мягко погладил по щеке, спустился к шее, провел ладонью по груди. Уриил удивленно распахнул глаза, но архангел, продолжая улыбаться, уже отстранился. Теперь он, сложив на груди руки, стоял позади него на кровати, величественно расправив крылья. - Не разочаруй меня, Уриил, - добавил он, - и я тебя не разочарую. Следующий день был холодным и дождливым. Уильям совсем ненадолго отлучился из особняка, а вернулся продрогший и раздраженный. Кевину пришлось снова растопить камин, а после – готовить горячий ужин. А к нему – глинтвейн. Молодому господину ведь нужно как следует согреться, чтобы не подхватить простуду! - Я сегодня совершенно не занимался учебой, - вслух размышлял Уильям, кутаясь в теплый плащ и все равно дрожа. Он как раз сидел за столом и ужинал, но стол, к сожалению, стоял в далеко не самой теплой части комнаты. - Вы ведь на каникулах, господин, - напомнил ему Кевин. - И что? Если я хочу чего-то в этом мире добиться, я обязан учиться даже в свободное время! Я хочу быть лучшим учеником академии, только тогда мне что-то светит! И ты, Кевин, должен очень хорошо это понимать! - Конечно, господин, - улыбался его дворецкий, - но и о здоровье своем надо беспокоиться. Вы, кстати, дрожите. Заканчивайте с ужином, и мы переберемся ближе к камину. - Я уже не голоден, - вздохнул Уильям, отодвигая в сторону полупустую тарелку. Камин и возможность погреться привлекали его сейчас гораздо больше еды. Впрочем, они оба забыли о том, что такого уместного сейчас кресла-качалки у них по-прежнему нет. Уильям понял это, только когда, зевая и трясясь от холода одновременно, приплелся к камину. - Вот досада, - буркнул он, почесывая блондинистый затылок. Кевин отреагировал быстро. Сбегал в комнаты, принес огромное одеяло на меху и с десяток мягких подушек. Расстелив прямо на полу у камина ковер, набросал на него подушек, положил одеяло рядом. - Вот, господин! Располагайтесь! – предложил он. Уильям не возражал и, захватив с собой кружку с горячим глинтвейном, пристроился на подушках, закутавшись в одеяло. Заметив, что Кевин сначала убирался на столе, а потом вернулся, но, похоже, лишь для того, чтобы поправить одеяло и поворошить угли в камине, Уильям завозмущался. - Иди тоже сюда! Мы же хотели поговорить. А ты вечно чем-то занят. - Господин? - Тут полно места, - продолжал Уильям, отодвигаясь от подушек, - и одеяло большое, на двоих хватит. В голосе его звучало что-то странное, непонятное. Он был каким-то непривычно расслабленным. И просьба его тоже выглядела странной. Впрочем, почему, уже скоро стало ясно. Кевин опустился рядом с Уильямом и забрал из его рук пустую кружку. - Еще налей! – лениво проговорил парень. - Господин… - неуверенно замялся дворецкий, - вам, возможно, уже достаточно… - Ничего подобного. Мне холодно, я пытаюсь согреться. Да и вообще, что тебе не нравится-то… Он сейчас так мило бурчал, продолжая кутаться в одеяло, что Кевин не сдержал улыбку. Забрал кружку, но через мгновение вернулся, снова ее наполнив. Правда, в этот раз только до половины. Как только протянул ее Уильяму, тот схватил дворецкого за руку. - Иди сюда! Теперь он уже не просил, а приказывал. Но Кевин и так уже, миролюбиво улыбаясь, опустился рядом с ним на подушки и, не сомневаясь больше, расположился так, чтобы Уильям мог облокотиться о него, не отворачиваясь от огня. А потом еще и обнял парня, прижимая его к себе спиной. Золотоволосая макушка оказалась у него где-то на уровне подбородка. - Мне щекотно, Кевин! – пожаловался Уильям, когда его дворецкий натягивал на них обоих одеяло. – И холодно! Парень зашевелился, устраиваясь удобнее, но так и не отстранился. Просто поменял положение, устроившись так, что почти перелег на колени к своему дворецкому. О кружке с глинтвейном он уже благополучно забыл. - Теперь тепло? – заботливо поинтересовался Кевин. Уильям что-то ответил, нечленораздельное и ворчливое, но, очевидно, все же довольное. А потом совершенно отчетливо, с заметным сожалением добавил: - И почему ты не бываешь таким всегда? Вопрос искренне удивил его. - Каким? - Таким… словно тебе не все равно. Это изумило еще сильнее. Несколько долгих мгновений Кевин молчал, не зная, что на такое ответить. Когда наконец решился протянуть руку, осторожно коснуться мягких золотистых волос. Погладить. Уильям пошевелился, оборачиваясь так, чтобы можно было встретиться с ним взглядом. - Но мне действительно не все равно, - отозвался его дворецкий, - не знаю, с чего вы так решили, господин. - Я… - Уильям замялся, словно не решаясь что-то ответить, но потом покачал головой, и его щеки залил румянец, заметный даже в свете огня из очага, - мне просто так казалось. Ты изменился, и я был уверен, что… кажется, стал тебе в тягость. - Нет, господин, что вы. Не нужно так думать! Я всегда буду о вас заботиться. Уильям больше ничего не ответил. Через пару минут Кевин осознал, что мальчишка благополучно уснул. Очевидно, алкоголь на него так подействовал. Это тоже умиляло, и он улыбнулся, позволив и себе окончательно расслабиться. Пальцы сами по себе принялись гладить светлые волосы. Потрескивали поленья в камине, уютно пахло лимоном и корицей, а Уильям тихонько сопел. В самом деле, можно расслабиться. Кевин вдруг подумал о том, что всего пару минут назад он не соврал. Он говорил правду. Предать Уильяма он, к сожалению, уже не сможет. Чем бы это ни закончилось, к чему бы ни привело. Как бы ни относился к нему Михаил, какому наказанию за это ни подверг бы. Уриил боялся наказания. Любой ангел боится потерять свой дом, лишиться Небес. Тем более тот, кто уже утратил одно крыло. Людям не понять такого страха, он ведом только ангелам. Потому Михаил так в нем уверен. Но Уриил и сам был сейчас уверен. Страх в его душе уступил место навязчивой, теплой нежности. Пальцы продолжали перебирать волосы, а в памяти мелькали картины из прошлого. Сначала с Соломоном, а после – с Уильямом. Его улыбка, его теплые слова. Он все-таки нуждался в своем дворецком, в своем ангеле-хранителе, хоть и пытался этого не показывать. До чего же приятно оказалось это осознавать… И держать его в руках тоже было приятно. Ощущать это доверие, наслаждаться им. Чувствовать себя нужным господину. Это даже лучше, чем райское блаженство. Появись сейчас рядом с ним Михаил, он не смог бы ничего сделать. Пальцы уже запутались в мягких волосах, и ангела тоже клонило ко сну. Слишком хорошо. Он запомнит это мгновение, и будет думать о нем в момент уже скорой неизбежной расправы. Но теперь даже ее близость не страшила так сильно. Кем бы он ни стал, лишившись последнего крыла, ему все равно будет, куда вернуться.