Вода жизни

Впервые, когда он принял Воду жизни, он плыт по водам времени, боялся быть погребённых в шестернях гиганского механизма. Тогда Чани помогла ему, его Чани, та, кого он знал всегда. Они ушли от фрименов, отделились от связанного сознания и пережили инициацию вместе. Чани стала его проводником. Но времена меняются, отрава пряности пропитала все его тело, а глаза наполнились синевой ибада, он мог не избегать общества во время ритуалов. Поэтому принятие новой Преподобной матери в другом сеетче, на котором его как Лисан аль-Гаиба попросили присутствовать было в нове. Саедина вошла на каменный престол, похожий на такой в Сеетч-Табр, преподобная мать взяла ее за руку. Другая саедина подняла бурдюк с Водой жизни, Усул чувствовал тяжёлый, удушающий запах корицы. Он оглянулся, увидел стоящих за спиной Стилгара и Чани. Миг между открытым и закрытым глазом, падение капли дождя и Пол почувствовал, как яд преобразовался в теле саеддины. - Приветствуйте новую Преподобную мать - Аибтисаму! - громко проговорила девушка, эхо разнесло ее голос, толпа колыхнулась, море людей ликовало. - Муад'диб, мы просим, благослови нас, испей Воду жизни, - услышал обращённые к нему слова и коснулся губами трубки бурдюка, наркотик проник в тело, распаляя разум, приоткрывая поток Времени. Он отогнал видение, сейчас необходимо сосредоточиться на настоящем, не стоит пугать фрименов ужасами Джихада, через их слитые сознания. Он обернулся, увидел Чани, она ободряюще улыбнулась. - Душа моя, Усул, ты знаешь что делать. - тихий шепот прямо над ухом. Он действительно знал: Тау-оргия, объединение умов. Но свободные люди пустыни шли дальше, объединяя тела. Фримены едины, фримены всегда вместе, всегда. - У нас не так много поводов для радости, Усул, - говорила Чани в их родном сеетче, в тот первый раз. - Мы - наездники пустыни, наша сила в единстве, сейчас тебе сложно это понять, но со временем сознание общности придёт и к тебе. Сейчас она поцеловала его. Будущее смазалось, Пол чувствах пальцы Чани, легко растегивающие дистикомб, хрипловатое дыхание Стилгара, обнимавшего одного из феодайкинов. Единство. Теперь он понимал. Сознание растворилось, Сознание и плоть, разум и плоть, сам он и чужая плоть. Время отдыха и труда, но не в смерти, а в жизни. Внезапно он понял, что пальцы его Сихайи сменились чужими, крупнее, грубее, порывестее, в него влились чужие чувства и эмоции, их поток захлёстывал, не разобрать, желание, сметение, надежда, и наконец спокойствие, растекавшееся от нескольких точек - саедин. Он почувствовал чью-то горечь утраты, чью-то радость, смущение, решимость. Рядом с ним вспыхнул огонек религиозного почитания, и имя - Кхулудун - феодайкин, воин-смертник. Он ответил на прикосновение, провел по шершавой ткани дистикомба, шелкнул застёжками. Их разумы тихо касались друг друга; забота, защита, зависимость. Чьи-то губы коснулись его губ, чьи-то пальцы коснулись его пальцев, Усул понял: можно отпустить вожжи самоконтроля, дать чужим эмоциям взять верх, и поделиться собой. Выбор сделан. Руки Чани проталкивали его вглубь толпы, он дотрагивался до людей и слышал: Муад'диб, Лисан аль-Гаиб, Муад'диб. И откликался спокойной уверенностью, верой. Ритуал продолжался, Пол видел, как сквозь дымку, сплетшиеся умы и тела. Вода жизни и чужие чувства заполняли его, даруя освобождение от вины.