Broken Crown, Broken Hearts

Воздух был непривычно тяжелым, пока луна по-прежнему ярко освещала комнату. Только сегодня она выглядела грустной, словно разделяла печаль и муки самого Сынмина. Принц, стоявший на собственном балконе в одной лишь легкой одежде для сна, совсем не мог найти сон ни в одном глазу. Все же одежды было крайне недостаточно, чтобы спрятать тело от ночной прохлады, ведь он ждал его — своего возлюбленного. Тихий шелест деревьев рядом с ним определенно продолжал выделяться на фоне стрекотания насекомых, тем самым выдавая ему то, что, вероятно, кое-кто уже здесь. Из его глаз скатилась предательская слеза, которую он вскоре яростно вытер с щек и попробовал взять себя в руки. Нет, он дал обещание себе, что не будет плакать. А если он все же позволит показать свою слабость, то это лишь будет означать, что он даст своему отцу одержать победу над ними. Парень даже на мгновение не обернулся, чтобы взглянуть, что произошло рядом с ним. Поскольку это давным-давно отпечаталось в его памяти, как очевидная привычка, о которой знали только они вдвоем. Однако, к сожалению, уже не только они. — Не могу поверить, что это и правда последний раз, когда я взбираюсь на это дерево. Честно говоря, я даже буду скучать, — Сынмин слышит нежный голос за своей спиной и чувствует, как на глаза постепенно наворачиваются горькие слезы. — Будешь больше по нему скучать? — спрашивает Сынмин и предательский ком в горле застревает в самый не подходящий момент. Он старается бороться со слезами, паралельно сжимая мраморные перила так сильно, что костяшки пальцев невольно белеют. — Смотря по чему, — парень шутит, а затем слабо смеется, но веселья в этом совсем не чувствуется. После услышанного, Сынмин лишь отпускает бесчувственный смешок, а горячие слезы, которые он всеми силами старался сдерживать, оставляют влажные полосы на щеках после себя. Минхо нежно берет парня за подбородок и поворачивает его лицо только чтобы взглянуть на него снова. Но Сынмин напрочь отказывается открывать глаза, зажмуривает их словно до невозможности. Становится от этого так больно, словно один злочастный кинжал раз за разом вонзается в его сердце, что мечется и не может найти свое место. — Не плачь, мой принц. Мне так трудно наблюдать за этим. — Я не могу прекратить, Минхо, понимаешь? — всхлипывает Сынмин, открывая заплаканные глаза, чтобы позволить себе посмотреть на возлюбленного. Его глаза становятся красными и наливаются кровью, что причиняет боль Сынмину в несколько раз сильнее. Волосы Минхо в тот момент остаются все такими же взъерошенными, и парень примечает результат его упорного труда, пока тот взбирался на манговое дерево у покоев Сынмина — несколько небольших зеленых листьев все же запутались среди темных прядей. — Совсем не могу. То, как выглядел Минхо сейчас, в грязной и потасканной одежде после длинного дня, а так же по родному лохматый и украшенный листьями — было одной из самых любимых картин. Но в данный момент это доставляет ему лишь мучения от ощущения, что скоро всему придет конец. — Я тоже, любимый, но пойми, мы совсем не можем на это повлиять, — Минхо бережно гладит по щекам Сынмина, и ощущает как слезы попадают на его кожу, словно оставляя пекучие печатки. — Прошу, не плачь, это делает мне ужасно больно. — Прости, дорогой, — фыркает Сынмин, стараясь остановить слезы, но чувствует, что снова все останется безуспевшим. — Мне так жаль. — Нет, нет, нет, послушай, это не твоя вина, — Минхо успокаивает его, и чувствует, как слезы сами выступают на глазах, сверкая в лунном свете. — Да, и еще раз да, Минхо, — рыдает Сынмин и хватает руки Минхо, что все время аккуратно обнимали его щеки. Подушечками пальцев он чувствует слегка мазолистую и грубоватую кожу от постоянной работы на кухне, и его сердце сжимается в груди. — Я должен был защитить тебя, а наш секрет — тем более держать под семью замками. — Это не твоя вина, Сынмини, и никогда не была ею, — Минхо продолжает подбирать слова и подбадривать его, пока губами аккуратно касается тыльной стороны ладони, оставляя на коже мягкие поцелуи, где пару мгновений назад красовались слезы. В конце концов, отец Сынмина узнал о тайных встречах с парнем и принял решение положить всему конец, по его мнению, никому не нужному и такому позорному роману. Это заставило Сынмина разозлиться, ведь то, как его отец запросто обозвал их отношения «бессмысленной интрижкой», а затем выставил Минхо из королевства и заставил собственного сына жениться, тем самым очищая от совершенных грехов, совсем ни в какие рамки не входит. — Я не смогу жить без тебя, Минхо, — Сынмин зарывается лицом в грудь Минхо и жадно вдыхает лёгким и в тоже время старается запомнить родной запах. Сразу чувствуется растопленный сахар, что напоминает карамель, и сладкие яблочные пироги — результат любви Минхо к выпечке. Это тот самый запах, который успокаивал и согревал в беспокойные и тревожные ночи без сна. Только вот теперь он разбивает его сердце. Ведь это последняя их встреча. Последняя возможность прикоснуться и сполна ощутить аромат Минхо. — Я тоже, мой принц, — шепчет Минхо, и его голос плавно срывается на хрип, когда он кладет руку на затылок Сынмина, а затем притягивает его как можно ближе. Он позволяет принцу заплакать и полностью дать волю собственным эмоциям. — Позволь мне пойти за тобой. Прошу, позволь мне убежать вместе с тобой, — просит Сынмин, и его голос постепенно начинает хрипнуть. — Любимый, ты ведь… ты ведь знаешь, что не можешь, — произносит Минхо и словно самостоятельно захлебывается режущими словами. — Мне… мне все равно, я не хочу этого. Мне не хочется быть принцем, не хочется жениться на ней. Я совсем не хочу жизни, в которой не будет тебя, — Сынмин сжимает рубашку Минхо и продолжает навзрыд плакать в его плечо. Каждое слово остается кровоточащей отметиной на сердце, которая вероятнее всего не заживет со временем и подавно. Его грудь сжимается, тем самым неприятно давит и заставляет задыхаться от боли с каждым произнесенным словом из собственных уст. И все ломает так сильно, словно стальная рука в тисках сжимает его сердце. — Сынмини, взгляни на меня, — умоляет Минхо, но парень уверенно сопротивляется, качает головой в знак отказа. Он безумно боялся, как и злился всей душой на мир. — Дорогой, прошу, посмотри на меня. Парень медленно отрывается от рубашки Минхо, совсем не обращая внимания на мокрые пятна, что остались от его слез. Сам Ли был совсем не лучше него, поскольку его нижняя губа дрожала, глаза бесконечное количество раз моргали, а руки напрочь отказывались отпускать Сынмина. — Ты должен отпустить меня, а затем жениться на ней. Блять, даже если мне так больно будет видеть тебя с кем-то другим, нам двоим известно, что в конечном счете ты должен сделать это. — Я не хочу этого, — Сынмин мотает головой в знак протеста. — Я хочу тебя. Я хочу «нас». — Я тоже очень хочу этого, мой принц, но временами случается так, что все мы не всегда получаем безусловно желаемое нами, — произносит Минхо и кончиками пальцев вытирает бесконечные слезы Сынмина. — Поцелуешь меня в последний раз? — спрашивает Сынмин, и, кажется, полностью сдается в лапы своей трагичной судьбе. И на этом одна маленькая, но большая история Сынмина и Минхо поставит точку. Никто не будет больше ждать на балконе с мраморными перилами, пока юноша тайком среди ночи соберется сбежать из кухни, чтобы встретить с любимым темные и тихие ночи. Больше никто не будет приносить ему сладости, что несомненно были приготовленные с мыслью о Сынмине. Принц больше не будет оставаться на балконе до рассвета, читая сказки для своего возлюбленного, пока тот с наслаждением продолжит перебирать между пальцев его пряди каштановых волос. Не будет больше украденных поцелуев в просторных, временами темных залах замка и тайных записок, переданных во время ужина. Их история приходит к завершению, но чувство чистой и верной любви в их сердцах остается безграничным. Ведь именно она располагается намного глубже, чем несправедливый гнев самого короля. — Поцелуй меня так, словно наступает конец света, мой любимый. Потому что мое сердце испытывает сейчас именно это, — шепчет Сынмин, обвивая руками тонкую талию Минхо. Минхо ничего не отвечает, только грубо впивается в губы Сынмина, и целует до безумия безжалостно. Касания его губ остаются с привкусом известной любви только для них двоих, а затем разбавляются краски разочаровывающей горечью утраты. Сынмин отвечает ему пылким поцелуем, надеясь, что возлюбленный понимает все недосказанные слова, оставшиеся только на кончике языка и вылитых слезах, что сейчас мешаются между собой в одно целое меж их языками. Даже когда всему наступает конец, они никогда не позволят друг другу отпустить все то, что было создано между ними. Все же возлюбленным до невозможности страшно от того, что их последний миг вместе рассыпется по щелчку пальцем, а затем ускользнет и оставит лишь разбитые осколки сердец. — Я должен уходить, — шепчет Минхо спустя некоторое время, и ему необходимо сделать это, не смотря на то что он только приблизил Сынмина к себе. — Нет, пожалуйста, останься, — Сынмин крепко обхватывает руками талию старшего и зарывается головой в его шею. — Ты же знаешь, что я не могу. Мне не хотелось бы, чтобы ты терял свою жизнь, Сынмин, — произносит Минхо и в памяти возникают фразы, как король предупреждал отрубить им головы, если снова застанет этих двоих вместе. — Я готов потерять абсолютно все, если это будет сделано ради самого тебя, — отвечает Сынмин с нотками гнева в голосе, который совсем не связан с Минхо, и парень об этом знает. Он раздражается и злится на своего отца, на чертового слугу, который раскрыл их тайну, и на богов, что в конечном счете все же не услышали его. — Не будь таким глупцом, любимый, — говорит Минхо и нежно гладит волосы Сынмина. Его голос сквозит болью, что разрывает душу на мелкие кусочки, когда он понимает все, обнимая возлюбленного в последний раз. — Ты можешь остаться со мной хотя бы до рассвета? Поиграть с моими волосами, пока я почитаю книгу для тебя? Мы все еще не закончили нашу ту последнюю, — Сынмин умоляет, глядя на Минхо, полными слез глазами. — Конечно, мой принц, — в конечном итоге соглашается Минхо. Он идет на поводу у своего желания провести с принцем больше времени. Даже если это последние часы, когда они видят друг друга. Они размещаются на балконе. Сынмин кладет голову на колени Минхо и читает книгу о девушке, потерявшей возлюбленного в ходе войны, что была развязана ненавистью. Он захлебывается слезами, когда глаза переходят от одного слова к другому, а его уста с горечью проговаривают все досконально вслух. Минхо на это ничего не отвечает, лишь проводит пальцами по волосам любимого и чувствует, как сердце замирает с каждым их последним мгновением. Солнце выходит намного раньше, чем Сынмин успевает дочитать до конца книгу. И в тот момент, каждый из них понимает, что это значит. — В этот раз я не принес тебе никакой выпечки, к сожалению, не вышло достать ничего тайком, — с грустью в голосе произносит Минхо. — Я не думаю, что с этого момента смогу есть пироги. — Почему? Ты ведь их любишь, — Минхо хмурит брови, пока играет с пальцами Сынмина. — Они были моими любимыми только потому что я люблю человека, который каждый раз занимался их приготовлением, — Сынмин отвечает абсолютно честно, переплетая свои пальцы с Минхо в замок. Вскоре после пролитых слез и несколько медленных поцелуев, Минхо взбирается на перила балкона, тем самым подготавливая себя напоследок спуститься с мангового дерева. — Минхо? — Да, мой принц? — Мы когда-нибудь встретимся снова? — безнадежно спрашивает Сынмин, хотя ответ ему уже давно известен. — Я бы очень хотел надеяться на это, но пока, надеюсь, ты будешь думать обо мне, когда увидишь яблочные пироги и восходящее солнце. — И манговые деревья, — добавил Сынмин с легкой усмешкой на губах, наблюдая за спиной возлюбленного. — Верно, и это тоже, — произносит Минхо прежде чем повернуться и взглянуть на Сынмина. На его губах проблескивает болезненная улыбка, а затем он дополняет: — Прощай, мой принц. Минхо уходит, даже не дожидаясь ответа Сынмина, когда слезает с дерева. — Прощай, мой Минхо, — Сынмин шепчет в пустоту, и мягкие пальцы подбираются к губам, уже скучая по ощущениям поцелуев Минхо. Стук в дверь напоминает ему, что пора просыпаться и надевать на себя образ идеального принца. Принца, у которого словно никогда и не было возлюбленного за закрытыми дверями комнаты.