1.
2 августа 2022 г. в 12:56
— Ичи, ты уверен, что это хорошая идея? — Рамуда в полном замешательстве смотрит на огромный походный рюкзак и чувствует себя невероятно маленьким по сравнению с ним. — Я в походах никогда не был, да и лес это немного не моё.
Нервный смешок срывается с пухлых губ.
— Конечно хорошая! Проведём время все вместе, тем более Джиро и Сабуро будет полезно со школой выбраться куда-то на природу. Не всё же время дома сидеть или по городу гулять.
У Ичиро энтузиазма вагон и маленькая тележка. Он практически прыгает от радости, думая о предстоящей вылазке, где можно будет вдоволь погулять по лесу, помочить ноги в реке и поспать на свежем воздухе. Улицы Икебукуро, конечно же, роднее таких природных зон, но для разнообразия иногда хочется побыть и там.
— Мы всё собрали? — Сабуро, словно лесной зверёк высовывает голову из-за двери своей спальни. — А то опять утром бегать будем. Ну, я-то точно не буду, а вот этот-
— Сабуро! Я тебя понял. Прослежу, чтобы Джиро всё взял. — Ичиро невольно поглядывает на свой рюкзак, где слоями покоится всё, что может понадобиться в экстренной и не очень ситуации. — Не забудь взять панаму, а то я знаю, как ты к этому относишься. Голову напечёт на жаре, и будешь в палатке валяться еле живой.
Сабуро поник заметно. Перспектива находиться в смешной панаме, пока рядом блуждают твои противные одноклассники, как-то не радовала. Но лучше так, чем брать у Джиро одну из его кепок. Сабуро ни за что не признается, но ему хотелось бы, чтобы у Джиро тоже была смешная панама, сделанная Рамудой.
— Сабу-чан, не волнуйся, у меня на голове тоже будет панамка, а я вообще-то самый главный модник Шибуйи, если не всей Японии! — Рамуда тихонько гордится сам собой, увидев просветление на лице мальчишки. Всё-таки навык поддержки это одно из многих умений, которым ему ещё нужно научиться. Особенно, когда дело касается капризных подростков. — И Джиро-чан, я уверен, оценит мои старания и оставит дома свою… Замечательную кепку.
Сабуро усмехается, прочувствовав всю иронию в голосе Рамуды, и молча скрывается в своей комнате, заканчивая их суетливые сборы.
Переняв какой-то невероятный дух единения, Рамуда всё-таки целует Ичиро на прощание и обещает, что завтра «точно-точно» поедет с ними.
В автобусе шумно. Школьники переговариваются во всю, обсуждая планы на поездку. Вся эта атмосфера нагоняла какую-то тоску, что на Ичиро, что на Рамуду. Один школу закончить не успел, да и приятных воспоминаний осталось немного с того времени. Другой же в школе никогда не был, и представить даже не может, каково это. Может быть, окажись они в другое время и в другом месте, то смогли бы прожить эту жизнь так, как сейчас живут её эти дети.
Это всё вскоре испаряется. Шумные городские улицы остаются позади. Дети и их сопровождающие всё-таки добираются до назначенного места и выходят на поляну, залитую солнцем. Деревья перешёптываются о чём-то своём, вдалеке шумит горная река, а ветер гуляет меж зелёных листьев.
— Ха, давно же я не был в походе! — Ичиро потягивается, крупно зевая, и Рамуда не может не сравнить его с огромным котом. — Ты посмотри, как дышится.
Рамуда показательно вдыхает носом, чуть морщась.
— Пахнет грязью и спреем от насекомых.
— И где весь твой романтический настрой?
— Мой романтический настрой-это хороший ужин, желательно из мороженого, тёплая постель с кучей подушек и-
Ичиро вдруг замечает, как оглядываются на них дети.
— Всё-всё, я понял. — Он чуть нервно смеётся. — Давай разложим вещи и пройдёмся.
Джиро и Сабуро всегда находятся в поле зрения старшего брата, невольно выделяясь из толпы. Ичиро улыбается про себя, отмечая, что всё-таки Джиро удалось завести хороших друзей, а Сабуро на верном пути к этому.
Рамуда, полный сомнений, воюет с палаткой на краю поляны, пытаясь состыковать прутья так, чтобы случайно не убить школьниц, хихикающих рядом.
— Ичи, это невозможно! Мы сегодня спим на улице и укрываемся листвой, потому что эта штука отказывается подчиняться. Даже Дайса и Гентаро проще заставить что-то сделать!
— Амемура-сан, — девочки, вьющиеся неподалёку всё-таки решают, что стоит помочь бедному дизайнеру, тем более он «такой симпатичный». — Держите вот тут, мы сейчас возьмёмся за эту сторону и всё вытянем.
С какой-то невероятной лёгкостью ворох ткани и куча палок превращается в что-то похожее на палатку. Рамуда с самой сладкой улыбкой благодарит «маленьких сестричек» и оставляет на Ичиро колышки, которые нужно вбить в землю. И откуда у детей нынче такие навыки?
Как-то быстро наступает вечер. Он зажигается яркими кострами и стрекотом насекомых. Рамуда старается не подавать виду, что его немного пугают кусты, которые вечно издают звуки, но как-то плохо выходит. Из головы вылетают эти наивные страхи, когда Ичиро приобнимает его за плечи, пока они сидят чуть поодаль от огня. В тени летнего вечера раздаются песни под гитару, смех и шепотки. Это всё создаёт настолько уютную и приятную обстановку, что Рамуда всё-таки расслабляется, позволяя себе положить голову на крепкое плечо.
— Давай оставим их одних ненадолго. — Ичиро шепчет заговорщически, обдавая ушко Рамуды горячим дыханием. — У меня есть небольшой сюрприз.
У Рамуды внутри что-то сладко сжимается от такого настроя, поэтому он поднимается с насиженного места, ведомый Ичиро. У того с собой какая-то корзинка, и Рамуде кажется, что он сейчас растает от осознания того, что Ичиро подготовил пикник только для них двоих.
Тёмная тропинка невольно портит это впечатление, заставляя чуть сильнее сжимать горячую ладонь в своей. Светлячки, будто бы услышав безмолвный зов Рамуды, начинают кружить неподалёку. Зрелище это поистине сказочное, словно к ним спустились десятки маленьких звёзд, желающих прикоснуться к земной жизни.
Шум воды, казавшийся таким далёким, становится всё ближе. Они выходят на крутой берег, где вода бурлит под их ногами, а луна неровной дорожкой плещется в водяном потоке, смывая накопившуюся усталость.
— Это волшебно. — Светлячки уже не сопровождают их, но глаза Рамуды светятся намного ярче, затмевая и звёзды на тёмном небе, и светящихся жучков. — Я и не думал, что тут может быть так красиво.
Ичиро улыбается во все тридцать два, расстилая покрывало на прохладной траве.
— Просто подумал, что тебе будет полезно увидеть что-то, кроме вечных небоскрёбов и неоновых вывесок.
Рамуда и правда чувствует себя на удивление умиротворённо, будто бы ему удалось стать одним целым с невероятным видом, открывающимся перед ними.
Какое-то время они просто сидят рядом, не нарушая магию момента. Драгоценное время, когда кожа прикасается к коже, пуская искорки по всему телу, когда чужое тепло становится и твоим тоже, когда не нужны слова, чтобы рассказать, как сильно любишь. Рамуде кажется, что весь мир остался где-то позади и есть только шум воды, биение двух сердец и сонные звёзды над головой.
— Спасибо. — Розовая макушка вновь находит себе место на плече Ичиро. Тот не может сдержаться, протягивает руку, поглаживая непослушные волосы.
Рамуде тяжело даётся эта искренность, хоть Ичиро не раз доказывал, что доверять ему можно и нужно. В таком доверии Рамуда чувствует себя слепым котёнком, который ластится к раскрытой ладони. И это страшно. Но приятно до ужаса.
— Да это пустяки всё. — Ичиро целует бледный лоб Рамуды, отодвигая пушистую чёлку. — Просто хочу, чтобы ты повеселился от души.
Откидываясь на покрывало Ичиро устремляет свой взор к звёздам.
— Ты ведь тоже это почувствовал?
А у Рамуды проблемы жуткие с всеми этими чувствами и их описаниями, поэтому он выдаёт простое:
— Что почувствовал?
— Что эти дети совершенно не такие, как мы. — Парень прикрывает глаза, глубоко вдыхая ночной воздух. — Я и не говорю, что мы с тобой одинаковые. Просто… У них, как будто бы есть шанс на детство. Знаю, что у Джиро и Сабуро оно было не самым радужным, но у них сейчас есть шанс ещё подурачиться и побыть детьми.
— Ха, здесь ты прав. Я не представляю, каково это… Быть маленьким так интересно, наверное. Мне тоже приходилось всё познавать, но такое ощущение, что меня силой закармливали информацией. Когда у других есть время самостоятельно всё узнать и попробовать.
Звёзды как-то печально тускнеют, оставляя луну в растерянности. Но Ичиро не поддаётся этим настроениям, хоть сам болезненную тему и поднял. Он сгребает Рамуду в охапку, укладывая к себе на грудь.
— Знаешь, а мир такой огромный. Я бы хотел посмотреть его с тобой. — У Ичиро опять цветёт улыбка на губах и Рамуда не отказывает себе в удовольствии её сцеловать. — Вроде не дети уже, но столько всего надо узнать.
Рамуда думает сразу же о чём-то великом. Горы и водопады, огромные вулканы и цветочные поля. Появляется ощущение собственной ничтожности. По факту, все ведь просто маленькие букашки в масштабах этого мира. Но Рамуда, кажется, одна из самых счастливых «букашек» сейчас.
— Холодает. — Ичиро аккуратно освобождает Рамуду из плена размышлений. — Вернёмся в лагерь?
Рамуда лишь кивает, поднимаясь с пледа. От тёмного леса вновь веет опасностью, но она уже не кажется настолько страшной. Будто бы Рамуда успел породниться с этой темнотой, находя меж деревьев отклик своей собственной тьмы, которая покоится глубоко внутри за семью печатями.
На узкую тропинку падает рассеянный сквозь кроны деревьев лунный свет. Гентаро наверняка бы это отметил, рассказал бы грустную историю об одинокой и холодной Луне, которая мечтает стать такой же звездой, как Солнце, но может лишь отражать яркий свет своего любимого. Рамуда слегка улыбается, представляя Дайса, что весь во внимании следит за историей этих «влюблённых», которым не суждено быть вместе.
Ичиро резко останавливается, заставляя Рамуду неловко впечататься лицом в его плечо.
— Мне кажется, мы уже проходили это дерево…
Рамуда оглядывается непонимающе.
— Ты с чего это взял?
— Смотри, у него огромная сломавшаяся ветка и грибы вокруг ствола. — Ичиро указывает пальцем на эти признаки, пока Рамуда старательно щурится.
— Только не говори, что мы потерялись! — Рамуда пищит карикатурно, оглядываясь вокруг. Все деревья кажутся одинаковыми. Одинаково жуткими.
— Сейчас найдёмся.
Они не находятся.
Лес обнимает их огромной клеткой из стволов и прутьев. Рамуда думает, что скоро эта клетка сдавит его собственную, грудную. Паника подкатывает к горлу страшным комом.
— П-подожди.
Ичиро останавливается резко. Присаживается перед Рамудой на корточки, обхватывая разлёт худых плеч.
— Что такое? — В голосе его полно беспокойства, но Ичиро понимает, что нельзя сейчас поддаваться липкому страху и метаться от тропинки к тропинке, пытаясь найти ту, которая выведет их обратно к лагерю.
— Мне нужно подышать немного.
Рамуда сгибается пополам, хватаясь за толстовку в области груди. Воздуха не хватает катастрофически, и в глазах уже темнеет, пока Рамуда пытается отдышаться, словно выброшенная на берег рыба.
— Рамуда. Рамуда, посмотри на меня. — Ичиро обхватывает побледневшее лицо ладонями. — Давай со мной. Медленный вдох.
Ичиро дышит полной грудью, не отводя взгляд от помутневших глаз Рамуды.
— А теперь длинный выдох.
Грудная клетка опускается медленно.
Рамуда издаёт какой-то невнятный писк, пытаясь подстроиться под этот ритм. Ещё несколько циклов: вдох и выдох, вдох и выдох, пока он не будет в порядке.
— Вот так. Ты в безопасности. Сейчас мы выйдем к лагерю и ляжем спать. Хорошо?
Рамуда медленно кивает, до сих пор не доверяя своему голосу.
— Скажи это вслух.
— Да, хорошо.
Голос хриплый и дрожащий, но дыхание выравнивается постепенно. Рамуде стыдно за эту минутную слабость. Пока Ичиро делает всё возможное, чтобы спасти ситуацию, он решил тут предаться панике. Но краем глаза Рамуда видит, как у Ичиро дрожат руки. И почему-то легче становится от осознания того, что ему не одному сейчас тяжело и страшно.
Рамуда старается настроиться на прежний лад, болтать о чём-то непринуждённом и отвлечённом. Ичиро с удовольствием поддерживает беседу, не выпуская прохладную ладошку из своей руки.
— Ой, ты слышишь? — Ичиро оглядывается. — Лягушки квакать начали, значит скоро уже рассвет.
— Мы уже та-ак долго ходим, что я скоро свалюсь. Давай, я возьму корзинку, а ты возьмёшь меня?
— Тебя взять прям здесь? — Ичиро ухмыляется самодовольно, увидев удивление на чужом лице. Иногда приятно разрядить обстановку вот так застав Рамуду врасплох.
— Можно прям здесь, только плед расстели. — Рамуда собирается быстро, не намерен проигрывать в их маленькой игре.
Тут уже Ичиро в ступоре. То ли смеяться, то ли штаны снимать. С Рамудой приемлемы оба варианта.
Их молчаливую паузу прерывает очередная лягушачья серенада. И Рамуда с Ичиро заливаются хохотом.
Рассвет рваными ранами рассекает небо, пока двое парней на подходе к лагерю пытаются поймать себе по лягушке из целого оркестра в кустах. Вся тяжесть спадает с плеч Рамуды, когда Ичиро, весь перемазанный в грязи, выскакивает из кустов с огромной жабой в руках.
— Собака, свинья, птица, обезьяна, овца! — Ичиро с серьёзнейшим выражением лица складывает печати из небезызвестного тайтла, после чего невероятно пафосно прикладывает руку к земле, держа вторую за спиной. — Гамакичи, я призываю тебя!
Рамуда пищит от восторга, когда Ичиро всё-таки подносит жабу к нему. Она огромная, влажная и выглядит так важно, будто бы ей уготовлена руководящая должность в Чууоку.
— Держи жабу! — Ичиро улыбается ярче рассветного солнца, протягивая земноводное в ладошки Рамуды, пока тот всё так же искренне восхищается этому созданию.
— Давай её домой заберём?
— Это он. Самец, точнее.
— А почему не сестричка? — Рамуда дуется так, будто пол жабы в его руках это вопрос мировой важности.
— Да мы с Сабуро смотрели документалку. Жабы, которые квакают, это самцы, пытающиеся привлечь самку своей песней.
— Ой, это как мы с Гентаро квакали… На Дайса.
— Почему я не удивлён?
Смех снова пролетает среди деревьев, когда Рамуда и Ичиро слышат в кустах шуршание посерьёзнее жабьей возни.
— Аники?
— Ичи-нии?
Две головы в лягушачьих панамах синхронно выглядывают из-за листьев.
— Ичи, мы, кажется, не тех лягушек ловили.
— Или это лягушки ловили нас…