Часть 1
2 августа 2022 г. в 14:53
Для меня этот день был довольно скучным, пока не появились два путешественника.
Иногда жизнь в трактире на береге Форта довольно оживлённая, но к этому дню, определённо, это не относилось. Подавать полуштофы эля или куски яблочного пирога для редких ранних посетителей, протирать столы, посыпать свежими опилками пол, опираться на косяк двери и смотреть на плещущие друг в друга волны на побережье внизу улицы, — ничего более интересного я не делала весь день. И, возможно, именно поэтому они заинтересовали меня поначалу. Было чем-то новым увидеть незнакомые лица, что-то непривычное было в том, что у них явно были дворянские манеры, но тем не менее они были в потрепанной одежде и не попросили что-то получше хлеба и сыра, и что-то ещё, когда они так неожиданно вернулись, и один из них был так тяжело болен.
Что ж, конечно, я должна была спросить, что с ним не так. И, конечно, я слушала ответы всё с большим интересом, и с большим, чем когда-либо, когда его товарищ наклонился ко мне через стол и умелым свистом поведал мне причину, по которой они были так бедны и в такой опасности…
Разумеется, было захватывающе думать, что здесь находится якобит вне закона, бегающий от красных мундиров, возможно, приговорённый, и, разумеется, с угрозой для своей жизни. Сама я не относилась к политике очень трепетно, я была маленькой тринадцатилетней девочкой, когда Карл Эдуард Стюарт пришёл в Шотландию, и всё же я помню, какая суматоха при этом была в Лаймкилнсе, и как потом его армия маршировала по Эдинбургу. Все мы тогда были ревностными якобитами, от мала до велика. Однажды я сидела до двух часов ночи со своей старшей родственницей и шила кокарды из маленьких полос белой ленты, и через несколько дней мой дядя взял всех нас в Эдинбург на лодке чтобы увидеть молодого Шевалье, я должна сказать, на смотре войск при Даддингстоне. И он тоже замечательно выглядел.
Все эти воспоминания стремительно вернулись ко мне, когда я посмотрела на этого несчастного молодого джентльмена, облокачивающегося на плечо своего друга на грани обморока. Но ещё кое-что пришло мне на ум, пока я смотрела на них. Я видела, с какой заботой низкий человек в синем мундире держал друга в руках и помогал есть еду, которую они у меня купили; я видела тревогу, заставившую его говорить со мной так резко и злобно, пока он не повернулся обратно к больному парню, будто больше никого в мире не было; я видела, как именно парень смотрел в ответ на него, когда среди затуманивших его глаза усталость и болезнь изредка промелькала весёлая, но сердечная привязанность, так, что весь его вид менялся и светлел. Хотя я всего лишь служанка в этом неприметном маленьком местечке, я всё ещё кое-что знала о мире, и я начала думать, что, всё-таки, не совсем Чарли был его милым, если вы понимаете, что я имею в виду.
Что ж, я решила, что, в любом случае, это не моя забота. Но вид такой взаимной преданности, не важно, кем они были друг другу, весомо растопил мне сердце. Поэтому я пошла и взяла им немного еды получше, сказала не думать об оплате и начала думать о том, как смогу помочь им ещё. Действительно, я была немного испугана мыслью о помощи преступникам, и сначала сказала, что не могу; но даже сказав, я знала, что должна.
Я отправила их прятаться в лесу над берегом и оставшийся день провела в размышлениях. Я выработала план и сотни раз проигрывала в голове то, как я выскользну из дома пока мой отец спит и спущусь к лодке Алистера Каргилла, туда, где она была пришвартована за древней, и проплыву на ней до леса… а потом через Форт. Всё то время, что я протирала стаканы, смотрела на горшки в печи и сплетничала с гостями, я думала над этой схемой. Этим днём мне больше не было скучно.
Я думала о том, что делаю больше, чем помощь им. Я сомневалась сама, и думала, правильным ли всё же было решением доверять им и обещать свою помощь. Было очень странным то, что они так резко вернулись в трактир, хотя в первый раз, когда они пришли, с парнем всё было в порядке. Было странным, как он настаивал на том, что хороший подданый короля Георга, а второй ясно мне сказал, что вся проблема в том, что он якобит. Даже успокоенная тем, что он был другом мистера Ранкилера, я не могла отрицать, что это было странно.
Но я человек своего слова. Бедная, незаметная девушка, живущая помощью своему отцу в трактире, имеет столько же чести, сколько самый величайший джентльмен в Шотландии. Даже если то, что они мне сказали, было не совсем правдой, было понятно, что им действительно нужна моя помощь, и я сказала, что помогу. Я не предам их сейчас.
Когда я наконец доплыла до леса, лунный свет отражался в маленьких волнах под моими вёслами (или, вернее, вёслами Алистера Каргилла; он хороший человек и хороший друг, и я уверен, что знай он, он всё бы понял) в тёмной воде, и, когда я подплывала ближе к берегу, я услышала их шепчущие вместе голоса. Низкий человек тихо говорил со смехом в голосе, рассказывая своему другу держаться, ведь их беды почти закончились, и он снова будет дома. Потом я увидела их через ветви лесного ореха и ольхи, сидящих на земле близко друг к другу, и он продолжал.
— И ты станешь… — потом имя, которое я почти сразу забыла, так как это было имя поместья, и само его имя, — точно! Таким роскошным, как тебе хочется, — и второй сказал ему перестать быть глупым, а потом поцеловал его. Это был любовный поцелуй, никакого сомнения.
Я отвернулась, улыбаясь мысли, что моя догадка была верна; потом я громко ударила по воде вёслами, давая знать, что я прибыла (так как было довольно понятно, что меня они не видят). Послышался шорох верхней одежды, как они отстранились, и секундой после я уже стояла на твёрдой поверхности и собиралась встретить их.
Что ж, я переправила их на северный берег без проблем; потом я сказала пока им обеим, пожала их руки и возвратилась обратно через форт с радостно поющим сердцем. С одной стороны, это было приключением, с другой, что ж, были ли они за короля Георга или другой партии, ясно то, что в мире недостаточно любви в эти тяжёлые дни. Я была очень рада помочь этим двум необычным влюблённым найти немного счастья, куда бы они не направлялись.