Созависимые

Уже 10 января, а значит, что скоро день рождения самого младшего в семье Тодороки. Шото исполнится два года, праздновать это собирались, но не так громко. Всё-таки малыш ещё маленький, он особо не понимал значения этого всего. В любом случае, Тойя решил хоть как-то это отметить и запечатлеть на память. Как никак, но воспоминания должны остаться, даже если не самые приятные. Тойя как всегда стоял на кухне, нарезал овощи для будущего ужина. Он много думал о том, что всё идёт слишком хорошо. Отец перестал пить, начал благоприятные отношения с Кейго, даже Нацуо перестал косячить и бить что-то в школе. Это вызывало как уйму приятных ощущений, так и волнение. Казалось, что обязательно произойдёт что-то плохое. Но Тодороки был безмерно рад, что начал встречаться с Таками. Их отношения перешли на новый уровень, они стали более тесными, открытыми и ласковыми. Стали чаще проводить время вместе, ночевать, и Тойя иногда позволял себе остаться у Кейго. Его дом все равно всегда пустовал, да и был по соседству. Тойя слышит как открывается дверь, он сразу подумал, что пришел Кейго. Уже хотело был идти и обнимать его. Выйдя в зал, Тодороки обомлел. Выронил нож, который держал в руке. Тот со звонким лязгом упал и тяжёлым грузом прокатился по полу, будто сам Тойя почувствовал на себе удушение. Было ощущение, что земля уходит из-под ног. Голова болезненно закружилась. В глазах потемнело, но он держится на ногах. — М… Мама? — Здравствуй, сынок. Я так рада тебя видеть, — Рей подходит к Тойе и обнимает его. Парень стоит, как вкопанный, не в силах пошевелиться. Казалось, что все потемнело. Но Тодороки нашёл в себе силы, отстранился от матери и вернулся на кухню. Он поставил чайник, хотя нужно было пить что-то явно покрепче. Его останавливало то, что сейчас придут дети. Ужин не готов, да и не скоро Тойя придёт в себя, чтобы доготовить. А самое главное нет его поддержки — Кейго уехал и приедет только завтра. А это слишком долго. Сейчас они снова слышат звук открывающейся двери, а следом как что-то тяжёлое, по-видимому сумки, падают на пол. — Неужели ты приехала?! Навсегда?! — Фуюми подбегает к женщине, сразу обнимая её и начиная плакать. — Доченька, солнышко моё, конечно, навсегда. Будем жить снова, как нормальная и полноценная семья, — Рей обнимает девочку в ответ, — Нацуо, ну давай же, обними меня. Мы так давно не виделись, ты так вырос. Нацуо остался стоять, но подошёл к Тойе, тот же положил руку на его плечо. Малыш не знает что делать, ищет поддержку в брате и повторяет за ним. — Сейчас придет отец, тебе следует уйти. Не хочу, чтобы он видел тебя, — Тойя встаёт, наливает детям чай. — Я хочу увидеть Энджи. Я соскучилась по нему и…- Ее грубо перебивают хлопком по столу. — Нет. Он только начал приходит в себя, ты снова испортишь все! Зачем ты вообще приехала?! Рей хочет что-то сказать, но они снова слышат открывающуюся дверь. В проходе стоит Энджи. Казалось, что такой большой и грозный мужчина сейчас просто расплачется. Зрелище неприятное, особенно если это твой отец и ты знаешь причину его эмоций. « Блядь… Я знал, я знал, что так и будет. Что будет что-то плохое». Тойе самому хотелось расплакаться. Но он держался и благодарил отца, что тот держится. Энджи не стал ничего говорить, просто поднялся к себе. — Мам, ты принимаешь лекарства? Ты прошла курс лечения? — Нацуо подаёт голос. С одной стороны мальчик хотел быть с родительницей, а с другой до ужаса боялся, что снова повторится кошмар, как и два года назад. — Конечно, родной, я все выпила, — Рей обнимает мальчика. Она соврала, на самом деле Рей перестала пить нужные препараты ещё со второй недели их выписки. — Я постелю тебе на диване. Утром разберемся со всем. — Тойя, малыш, тебе очень идёт такой цвет волос. Дай мне ещё один шанс, я не подведу тебя. Сын, я люблю тебя и вас всех, детки. — Почему ты приехала? — Старший сын смотрит на мать с обидой. Даже не скрывая этого. — Ну как я могла не приехать. У моего Шото скоро день рождения, а точнее завтра. Как я могла это пропустить. — А то что у Фуюми он недавно был, тебя не волнует? — Конечно, волнует. Я скучала по всем вам. Тойя хочет уйти из дома. Хочет, но не может, не может бросить детей, отца. Все это. Слишком много ответственности на его плечах. Казалось, что сейчас он не выдержит, но не может отказаться от такой жизни и подставить братьев и сестру. Терпит как может. Завтра должно стать лучше, ведь приедет Кейго и поддержит его, поможет справиться со всем этим и не дать утонуть в пучине апатии. Вся семья Тодороки ложится спать. Тойя тоже, ну или пытается уснуть. Но сна не было ни в одном глазу. Было страшно, очень страшно. Тодороки прислушивался к каждому шороху, а когда услышал, что открылась его дверь, то тут же вскочил и закрыл собой Шото. Боялся, что мать решит его выкрасть. — Тойя, мне страшно, — Нацуо трёт глаза, которые были мокрые и покрасневшие от слёз. — Ох, иди сюда. И ты, Фуюми, тоже, я знаю, что ты за стеной, — Как Тойя и сказал, в комнату вошла ещё и девочка. — Прости, мы не хотели мешать, — Фуюми проходит в комнату брата и обнимает того, это повторяет и Нацуо. — Дурачки, я только рад, что вы дорожите мной и пришли ко мне. Они вместе легли. Тойю обнимал по обе стороны каждый ребёнок. Теперь уснуть он никак не мог, ответственность Тодороки ощущал ещё сильнее. Ему казалось, что она давит на него, на его грудную клетку и просто расплющивает. Всю ночь, что парень не мог уснуть, он вспоминал времена, когда возвращалась мать. Последние три года до рождения Шото были ужасными. Отец пил как проклятый, мать не принимала таблетки, и её расстройства только ухудшались. Нельзя было и шагу ступить, как начинались истерики. Сколько посуды тогда было перебито, да и сколько ножей металось в старшего брата семьи. От этих воспоминаний становилось больно, но не больнее, чем когда только родился Шото, а Рей сбежала. При этом забрав последние деньги семьи. Тогда было ужасно тяжело. Тойя ненавидел то время. Только закончил школу, смог поступить в колледж, но как на зло пришлось уйти работать, чтобы хоть как-то содержать семью. Тодороки осмыслено поставил на себе крест, а от этого становилось обиднее. Пока Тойя вспоминал все это, у него невольно начали течь слезы. Ближе к утру он все-таки смог заснуть, но не надолго. Проснулся Шото, который начал греметь игрушками. — Фуюми, Нацуо, вставайте, — Тойя толкает детей и те встают, покорно уходя из комнаты. « Чёрт… Ещё Кейго приедет». Тодороки достаёт телефон и хочет уже писать Кейго, но слышит его автомобиль. Взяв Шото на руки, он быстро спускается, но его опередили. Открыла Рей. Тойя подбегает следом и сразу подхватывает Таками, уводя подальше в комнату. — Прости, прости, что не сказал. — Тойя, что за черт? С детьми все хорошо? А отец? — Кейго, дорогой, я тоже рада тебя видеть. Я не ожидала, что вы снова начали дружить, — Рей подходит к парням и приобнимает Таками за плечи, а после берёт на руки Шото. — Да, здравствуйте, — Он неловко отстраняется. — А вот и мой малыш! У кого сегодня день рождения? У тебя! — Женщина начинает качать Шото на руках. Тойя отворачивается от них, утыкается лицом в плечо Кейго. Хотелось плакать, но он сдерживал себя из последних сил. Таками обнимает его в ответ, начинает гладить по спине. Нашёптывает успокаивающие слова. Было страшно до ужаса. — Давай выйдем покурить? Тебе станет легче. — Я не могу оставить детей с ней. Давай потом, просто побудь со мной, хорошо? — Конечно, — Кейго целует того в висок и обнимает, прижимая к себе. Рей ставит чайник, через плечо смотрит на парней и улыбается. Но видит, что на лестнице стоит Энджи, который наблюдал за ними. Женщина сразу переменилась в лице. Видеть мужа сейчас она не хотела, он делал ей больно воспоминаниями, а видеть его в воочию было ещё хуже. Тойя отстраняется от Кейго, хочет приготовить что-то для парня. Он подходит к столу, чтобы начать резать салат. Кейго же стоит рядом, чтобы Тодороки чувствовал его присутствие и безмолвную поддержку. Рей снимает чайник с плиты. Она продолжает смотреть на Энджи, тот же не сводит взгляд с неё. Это молчание казалось вечностью. Никто не хотел говорить. Но всё нарушил громкий крик Шото. Тойя сразу смотрит в чём дело и первое что видит — Рей льёт кипяток на малыша. В этот момент мир, казалось, остановился. Померкло всё, а время перестало идти. Тойя на ватных ногах подбегает и берет Шото на руки. Чувствует как его шею и плечо что-то обжигает, но сильной болью это не отдавало. По крайней мере, он не чувствует этого. Малыш орет, бьётся и пытается вырваться из крепких объятий парня. Тойя не даёт, сам чувствует, что его обнимают. Это Кейго, который тащит его от кухни, что-то кричит ему, но тот не слышит. Резкая острая боль охватывает его, из рук чуть ли не выпадает малыш, но Таками успевает его удержать. Где-то кричит Энджи, но уже ничего не слышно. Только слезы, всхлипы и ноги, которые не держат. Проходит пара минут, и он сидит у себя. В полной мере ощущая боль. Шея и правая рука в ожоге, нога Шото тоже. Кейго что-то кричит, пытаясь привести парня в чувства. — Тойя, пожалуйста, Тойя! — Таками хочет начать его трясти, но не может из-за ожога. К тому времени прибежала Фуюми, которая несла с собой аптечку. Девочка вся в слезах, но все равно старается помочь брату. — Больно, блядь, больно, — Тойя пытается поднять руку, чтобы снять с себя футболку, но просто не может сделать это. Кейго сразу начинает разрезать ткань, скидывая ее с Тойи. В это время Фуюми обрабатывает ногу Шото, который не перестает кричать. Нацуо забегает к ним, закрывая дверь. Начинает помогать с обработкой ран Тойи. Дом стоит на ушах. Энджи сдерживает Рей, которая пытается кидаться на него, на детей. Проходит не меньше двух часов, прежде чем все стихает. Тойя приходит в себя. Ему перемотали руку и шею, все до ужаса болит и чешется. Малыш Шото спит в своей кровати. Кейго нашел сильный обезбол, который дали младшему брату. — Это пиздец…- Тойя лежит на боку, который пострадал меньше всего. — Малыш, все хорошо, — Кейго целует того в щеку, чувствует соленый вкус. Понимает, что это слезы, — Я никуда не уйду. Я буду с тобой, я смогу защитить тебя, Фуюми, Шото, Нацуо. Всё будет в порядке, слышишь? — Таками ложится рядом, обнимает того. — Будь со мной. Просто будь рядом, я боюсь остаться один. — Конечно, я здесь и я рядом, — Кейго ложится с другой стороны, чтобы парень его видел. Они с трудом засыпают. Тойя от стресса и страха ворочается, а Кейго нервничает, ведь теперь он переживает за всю семью Тодороки. Нацуо и Фуюми закрылись на ключ. Тойя давно установил им в комнате замки. Таками поговорил с Энджи. Тот сказал, что вызвал скорую и Рей забрали. Очередной неконтролируемый приступ, который отразился на всей семье. Чёрное пятно окутывало, поглощало и уничтожало все самое хорошее. Утро было мрачным. Болело все тело. Маленький Шото не переставая хныкал, но вокруг него крутилась Фуюми, которая не давала малышу расклеиться. Тойя же делал вид, что все хорошо. Что он со всем справится и ничего не случилось. Только Таками знал, что происходит со старшим сыном семьи Тодороки. Энджи не пил, но очень хотел. Он был рядом с детьми. Эта неделя ужасно тяжело прошла, и наступило 18 число. Праздник Тойи, его день рождения. Но он отказался отмечать его. Даже не стал просить готовить себе что-то праздничное. В целом не было желания, но Кейго решил хоть что-то сделать для Тойи. — Малыш, я знаю, что тебе сейчас тяжело, но давай проведём день вместе. — Съездим с тобой на то место? — Может ты хочешь встретиться с Шигараки? Да и Руми тебя давно не видела. Я ей сказал вкратце, что случилось. Тебе нужно отвлечься. — Хорошо, можем встретиться с ними. Все это время Тойя был безэмоциональный. Он сильно уставал, все тело ныло, однако он не мог показывать это детям. Даже Энджи верил, что все нормально. Тодороки благодарил отца, что тот не поддался манипуляциям матери, не стал снова пить и продолжает держаться. Оставлять его одного тоже было страшно, но большого выбора у парня не было. Нужно было хоть немного развеяться, поэтому они с Кейго уходят, оставляя Фуюми за главную. Парни уезжают. На улице уже нет такой новогодней атмосферы. Может Тойе казалось, но мир потух. Стал мрачнее, а улицы были серыми. Единственное, что красило — это Таками, который не отходил от Тодороки. Конечно, было некрасиво подставлять вот так Руми, отказываясь на месяц от работы. Но все понимали, что Тойе нужно восстановиться, поэтому никто не возражал. Сейчас Тодороки думал, что выглядит, как дурак и все вокруг его таким и считают. Когда они приехали к салону, Тойя немного мялся, но все-таки пошёл. Не хотел выглядеть жалким, однако посчитал, что если не придет, то будет только хуже. Тойя проходит в салон, а точнее в отдельную комнату. Там уже сидел Шигараки, который набивал на бедра Руми татуировку. — О, Тойя, с днём рождения, — Шигараки улыбается, но видя состояние парня дёргает губами и отворачивается. — Да, спасибо. Я смотрю, вы хорошо сдружились, — Тодороки окидывает взглядом девушку, которая также его поздравляет. — Ну, отличный мастер на все руки. Пирсинг сделать, тату набить и просто. Просто человек хороший, — Усагияма смеётся и прикрывает рот рукой, когда чувствует, что ее ущипнули, — Ты когда сможешь вернуться? — Месяц, думаю, и я восстановлюсь. Как все заживёт, я сразу приду к тебе на запись. — Может не будешь торопиться? Вдруг ничего не останется, — Кейго наконец-то заговорил. — Я не хочу ходить с грёбаным ожогом на всё тело, — Тойя говорит с раздражением, но знает, что Таками не специально, — Прости. — Всё хорошо, я поддержу тебя в любом решении. — Ну рассказывайте, голубки. Как новый год прошёл? Ребята начали обсуждать прошедшие каникулы. Тему ожогов Тойи больше не поднимали, хотя все волновались за него. Но Тодороки был рад видеть ребят, как минимум делал вид, что все нормально. Просидели они там не меньше двух часов, и Руми пришлось отойти. Все-таки выдержать целиком тату тяжело, особенно на бедре. Когда девушка отходит, Тойя ударяет локтем под дых Шигараки. — Я вижу, что удачно ты соски проколол. — Старик, это лучшая девушка в моей жизни. Мне слишком повезло. Спасибо вам. — Только не обижай её. Хотя, она сама за себя заступиться сможет. Так что бойся её, — Кейго треплет того по волосам. — Глаза боятся — руки делают, — Томура смеётся вместе с парнями. Они продолжаются общаться ещё несколько часов. Тойе действительно стало лучше в компании друзей. С Кейго они договорились, что он не будет ничего дарить. Сейчас хотелось душевного покоя, а не положительных эмоций, а тем более негативных. Тодороки стал ещё более осторожным, а шума в их доме поубавилось. Шото сам забыл о ожоге, но периодически хныкал, когда дотрагивался до больного места. Малыш терпел. Однако, он порадовал всех тем, что смог ходить и даже бегать. А сейчас ещё и начал говорить. Мало кто понимал, что именно говорит мальчик, но все знали, что его первым словом было «Тойя». Сейчас все становилось лучше. В доме Тодороки становилось более спокойно. Энджи на удивление всех сдерживался, не пил. Только стал курить в несколько раз больше. Это было лучше, чем бесконечные пьянки с оскорблениями, а то и драками. Сейчас, казалось, становилось лучше, но Тойя все также чувствовал тревогу, которая не покидала его. Ему пришлось уйти с работы, благо денег, которые он стащил хватало, и на много. Тем более Кейго помогал и, как он заверил Тодороки, нашёл новую авантюру. Тойя ему верил и доверял, единственное, боялся что тот во что-то вляпается. После того, как Рей забрали, от неё не было новостей. С одной стороны это радовало, с другой крайне огорчало, что за причиненную боль, как моральную так и физическую, не извинились.