В гостинице у моря

"Я... Я никогда не забуду Адама Мюррея. Я любил его. Любил и буду любить до конца собственной жизни, даже если больше никогда не увижу его прекрасных глаз, не коснусь его нежных губ, не услышу волшебного голоса. Даже так, я никогда и ни за что не забуду и не отпущу Адама. Все началось всего три дня назад. Мы думали, что будем счастливы вместе – так все и было. Отложенных денег хватило, чтобы, наконец, поехать вместе на море. Все было просто идеально, как в самых тупых киношках девяностых – мы нашли маленький городок и недорогую гостиницу у моря, взяли номер на двоих и поехали, не тратя время на сборы. Мы ехали весь день, с утра до вечера, это все было так прекрасно и романтично... Адам был за рулём, а я подсовывал ему печенье в рот, чтобы ему было повеселее ехать... Мы пару раз терялись, едва-едва находили нужную дорогу, ебались в толчке на заправке, ели лапшу быстрого приготовления, покупали ягоды у дороги... Ох, эти часы, долгие и теплые часы рядом с Адамом были прекрасны во всех отношениях!.. А потом мы всё-таки добрались. Мы сразу же пошли на пляж, хотя было уже очень темно. Вода оказалась теплая, и мы дурачились в ней до полуночи, пока не замёрзли. Я достал из сумки полотенца, мы обернулись каждый в свое, прижались друг к другу и смотрели на звёзды, и долго разговаривали о том, чем мы займёмся – кто же знал, что в итоге все так обернется... Тогда мы ещё были так счастливы... Потом мы вернулись в номер и, переодев только плавки на трусы, легли спать. Спать после моря оказалось так хорошо, так спокойно – особенно учитывая, что рядом был Адам... Ох, каким я был глупцом, что не ценил то прекрасное время! Я обнимал его во сне, а он – меня, и его волосы были мокрыми, и я утыкался в них носом, ну и какая разница – они пахли Адамом и морской солью... Его подушка все ещё так пахнет... На второй день мы с самого утра смотрели экскурсии, куда можно съездить. Там было столько всего интересного, да, но все мои мысли... Все мои мысли были только на нем. Я уже столько времени с Адамом, а все ещё влюблен, как мальчишка... Ох, Адам. Я так скучаю, Адам... В общем, да, все утро мы смотрели, куда бы съездить, а потом пошли завтракать, и он... Он не любит пиццу с ананасами, но он взял ее, потому что она нравится мне, и выковыривал из своих кусочков ананасы... Мы запивали холодным гранатовым соком, и Адам периодически на меня ворчал, но так по-доброму... Никакой обиды между нами нельзя было и представить. Все, что связано с Адамом для меня – сплошная идиллия. Я любил его, сильно любил... Мы потом опять купались, вода была гораздо холоднее, в контраст с разгоряченным песком. Он читал, я – что-то подрисовывал, хоть и не очень умел. Сначала это были случайные попытки передать морскую атмосферу на бумаге, затем – небольшие мультяшки на камнях, которые я потом оставлял по всему пляжу в надежде, что их кто-нибудь найдет... Периодически, мы пересекались взглядами – случайно, просто когда хотели посмотреть друг на друга, и сделали это, не сговариваясь, одновременно. И тогда он целовал меня – или я его, неважно. Мы целовались, и это было прекрасно... Все, что связано с Адамом, всегда прекрасно. Вечером мы гуляли по набережной, пили соки, покупали друг другу всякие совершенно дурацкие мелочи – колечки, попрыгунчики, тупые футболки, браслеты, магнитики... Какая-то плюшевая, кислотная детская игрушка от него прямо сейчас лежит у меня на груди. Он такой... Странный, уродливый, кислотных цветов. Мне он очень нравится. Ох, Адам... Он так хорошо меня знал... А на следующий день Адам арендовал небольшой катер на двоих, даже не катер – водный скутер, и мы, совершенно без вещей, поплыли до ближайшего острова. Он оказался, по сути, грудой очень больших, темных камней. Море обточило их, и они, гладкие и круглые, были ещё и ужасно скользкие – но с помощью друг друга мы всё-таки забрались на вершину. Она была совсем невысокой, но из-за гладкости булыжников и водорослей на них это далось нам обоим с трудом. Мы поплавали рядом, посидели у кромки воды и даже смогли увидеть небольшой рыбный косяк и пару медуз... Никогда бы и не подумал, что провести весь день без телефона будет комфортно для меня, но когда рядом с Адамом, думаю, нет прямо-таки необходимых мне вещей. Разве что... Я бы взял фотоаппарат, чтобы фотографировать его, если бы у меня вообще был фотоаппарат. Делить самые яркие впечатления от мира с любимым человеком – это, пожалуй, самое лучшее, что я могу себе представить. В тот вечер мы уснули рано – не дождались даже восхода луны, и снова не стали мыться... Да, мы оба какие-то вонючки, но когда эта вонь – запах морской соли, все не так уж и плохо. По крайней мере, нам хорошо друг с другом. По крайней мере, было... Ладно, что уж тянуть. Сейчас все плохо. Дело... Дело полная дрянь. Мы проснулись поздно, вместе, и Адам ушел, ушел уже давно... Я сейчас медленно умираю, а Адам пропал... И я не знаю, увижу ли я своего любимого до смерти. Я уже скучаю по нему. Не уверен, знает ли он, насколько сильно я его любил все это время – мы всегда общаемся в полушуточных тонах, но черт... Все, что я чувствовал и чувствую к Адаму, настолько велико и серьезно – а я просто не умею это передавать. Что тут ещё добавить? Я бы хотел, чтобы он знал, как сильно он дорог мне на самом деле. Я точно знаю, что никогда не забуду его, ни одного воспоминания, связанного с ним, и буду любить его до конца жизни, даже если до конца жизни мне остались считанные... – Эй, что за херню ты там несёшь? Открывай!" Джона, как ошпаренный, подскочил с кровати, отключив диктофон на телефоне, и побежал открывать дверь в номер. За дверью стоял Адам в шортах, шляпе и шлепанцах, а в руках у него был большой бумажный пакет без ручек – потому он сам и не мог открыть дверь. – Б-блять, чувак, не пугай! Чего так долго? Все окей? – Да, почти. Вот. Везде раскупили, на другом конце города последнюю черешню тебе выцепил... Бери Джона заулыбался он уха до уха, и даже покраснел. Он забрал ягоды из рук парня и тут же расцеловал его в щеки, а затем и в губы. – Ты просто... У меня слов нет. Ты мой герой. Это... Два часа ты ходил, и... Просто вау. Почему ты не вернулся? – Я думал, это очевидно. Ты же так просил черешни, а я сказал, что принесу. Я не мог тебя так разочаровать Адам усмехнулся и завалился на кровать, совсем без сил. Джона, не теряя ни секунды, высыпал ягоды в тарелку и пошел мыть. – Направить на тебя кондиционер? – Да, пожалуйста. Жара там... Просто ужас. Надеюсь, я не обгорел Маршалл направил поток холодного воздуха на парня, лег рядом с ним и поставил между ними миску с черешней, закинув первую ягоду себе в рот. Объев ее, он выплюнул косточку через свёрнутый в трубочку язык. Адам, которому уже явно было легче, посмеялся и лег головой на подушку, прикрыв глаза. – Я, наверное, сейчас посплю... Оставишь мне немного? – Половина твоя, без вопросов – Спасибо. И ещё... С кем ты тут говорил, когда я пришел? Джона немного нервно посмеялся и задвинул свой телефон под одеяло. – Да так, видео смотрел. И, пока ты не уснул... Спасибо. – Что? – Спасибо. За черешню, за отпуск, да и вообще, что ты рядом... Я тобой дорожу. Адам нежно заулыбался и повернулся на бок, смотря на парня. – Потому и незачто, что я тоже тобой дорожу.