Ending Them For Us

Приветствую вас, дорогие читатели! Это небольшое вынуждение вступление, так как примечание читает, наверняка мало кто, а на это вы внимание обратите. Если не хотите - не читайте, а переходите сразу к переводу. Так вот я сдала сегодня экзамены и именно, из-за подготовки дата марафона была перенесена с июля на августа, с августа на ноябрь (ну, и из-за моей лени, конечно). В любом случае я теперь могу посвятить остаток лета работе над новыми и старыми работами. Хотя первые несколько дней я, пожалуй, посвящу отдохну от всего. В любом случае, я теперь пишу каждый день и за день/два получается написать целую главу. И уже готовы почти две арки "Таро-кун теперь Яндере-тян" и половина нового фанфика. А фанфики, выходящие во время марафона будут по таким фэндомам: Последний Богатырь, Моб Психо 100, Until Dawn (и да, я слоупок), Рассвет Йоны и Семь смертных грехов. Да, я возвращаюсь с Весенним цветком. А так как я не писала главы по нему почти два года (0_0), то глав будет побольше... А так же выйдет первая часть серии фанфиков, который будет пробой пера, для других серий. В общем не буду тянуть резину и скажу только: -До новых глав! --------------------------------------------------------------------------------------------------------- Если и было что-то, что успокаивало его после того, как он сделал что-то, чего, как он знал, делать не следовало, так это признание того, что он сделал самому себе, убедившись, что никто, кроме него самого, не услышал сказанных слов. Потребовалось всего лишь… — Три слова: Это. Был. Я! — Эти слова звенели вокруг него в пустой кухне, пока он крепко сжимал нож в руках. Он осквернил его кровью того человека, человека, который пытался прикоснуться к Нему, его «возлюбленной». Впрочем, он это заслужил, он пытался прибрать к рукам то, к чему никому нельзя было прикасаться, тем более таким неподобающим образом. — Сволочь. — Блондин зашипел, полез в карман брюк, чтобы вытащить сигарету. Быстро закурив, не отпуская ножа, он вдохнул ядовитый табак, прежде чем выпустить немного дыма в воздух. Выкрикивание этих слов помогло, заставило его осознать, что он сделал, и вернуло его к реальности, прежде чем он смог изувечить тело до неузнаваемости. Одежда в крови, звук капель, падающих на деревянный пол под ним, звенел в ушах. Тело мужчины лежало неподвижно, в его груди зияли раны, девятнадцать из них, широко открытые для всего мира. Его небесно-голубые глаза смотрели на тело мертвеца, насмехаясь над его отвратительной багрово-красной кровью, запачкавшей деревянный пол кухни Солнышка. — Я должен избавиться от тебя, — жил, и у него тоже была бы хорошая жизнь, но ему нужно было умереть. Он подошел и прикоснулся к нему, попытался арестовать его и увести подальше, где у Санджи могут возникнуть проблемы с его возвращением. Морские пехотинцы всегда поступали подобным образом, всегда думая, что у них есть шанс поймать любого пирата, которого они увидят, и получить деньги за награду. Но не сегодня, нет, Санджи не мог этого допустить. Он не возражал против того, чтобы избавиться от тела, больше всего его пугало то, что его поймают. И не его капитаном или экипажем, а им . Если бы, он увидел, что сделал Санджи, то весь мир блондина рухнет на него. Счастливая, радужная жизнь, которую он вел до этого момента с мальчиком, закончится в считанные секунды, и он, вероятно, уже никогда не вернет ее. Сама эта мысль вселяет в него страх, которого он никогда раньше не испытывал, страх, которого он никогда не хочет. Зарычав, Санджи поднял клинок и упал на колени, впиваясь кинжалами в мертвое тело. — Если бы он меня увидел, это была бы твоя вина, — пробормотал он, и с каждым произнесенным словом его голос становился все громче и громче. — Если бы это случилось, я не знаю, что бы я сделал, и это была бы твоя вина! — Без предупреждения он снова опустил лезвие и снова и снова начал протыкать раны. Кровь снова начала разбрызгиваться повсюду, брызгая, окрашивая его белую кожу и окрашивая ее в ярко-малиновый цвет, а в его глазах не было ничего, кроме глубокой ненависти, ярости и легких намеков на страх. Он не мог позволить ему найти себя в такой ситуации, никогда. -.-.-.-.-.-.-.-.- — САНДЖИ!!! — Дверь на кухню распахнулась, и взгляд улыбающегося Луффи упал на блондинистого повара, который мыл у стойки большой кухонный нож в раковине. Повернув голову, Санджи послал своему капитану улыбку и кивнул. — Луффи, ты вернулся. Скажи всем помыть посуду, ужин почти готов. — Шипение кастрюли на плите и восхитительный запах свежеприготовленной пищи висели в воздухе, пока черноволосый капитан проигнорировал его, чтобы подбежать к прилавку, где стояло несколько тарелок. — Еда! — Он обрадовался, его рука была готова взять бутерброд, его пальцы шевелились по мере того, как рука была ближе к, ничего не подозревающей, еде. Прежде чем он успел это осознать, Санджи сильно ударил его по руке и отодвинул от него тарелку, бросив на капитана свирепый взгляд. — ПОДОЖДИТЕ, ПОКА ВСЕ сядут и придут сюда! — Но я голоден! — Луффи заскулил, надувшись, когда повар только отругал его в ответ. Он всегда так делал, и он к этому привык, но время от времени это становилось утомительным. Конечно, его капитан раздражал, и время от времени ему хотелось ударить его, но он знал, как сильно его «возлюбленная» восхищалась Луффи и равнялась на него. Именно из-за этого подростка Санджи взял мальчика на борт, чтобы любить и заботиться о нем. Есть много вещей, за которые он благодарен черноволосому капитану, но он был в глубоком долгу перед ним за то, что он привел мальчика в свою жизнь. Когда Санджи подумал об этом, его глаза повернулись, чтобы посмотреть, как Луффи вяло двинулся к двери кухни. Он никогда не был подозрительным человеком, и он играл с мальчиком без единой мысли. Тем не менее, Санджи знал, что намерения Луффи были невинны, его не интересовали романтические отношения, поэтому он не был соперником. — Луффи? — крикнул Санджи, когда его капитан развернулся и быстро поймал что-то, что было брошено в него. Повернув руку, он с удивлением увидел там бутерброд, который всего несколько минут назад хотел съесть с тарелки. Подняв глаза, Санджи усмехнулся и поставил тарелку с бутербродами на стол, прежде чем вернуться к раковине. — Собери всех сюда на ужин, пока мясо не остыло. — Разочарованное лицо Луффи внезапно просветлело, когда он издал свой знакомый смех. Повернувшись, он засунул бутерброд себе в рот и выбежал наружу, оставив Санджи с легкой улыбкой на лице. Сигарета лениво свисала с его губ, когда он ставил тарелку с едой на прилавок, прежде чем повернуться, чтобы насухо вытереть кухонный нож, положить его на сушилку и направиться к кухонной плите. Он выключил плиту, когда суп начал медленно кипеть, а сам снова повернулся к прилавку, открыл шкаф и начал вытаскивать тарелки. — Вам нужна помощь, Санджи-сан? При звуке полюбившегося ему знакомого, сладкого голоса, появившегося из ниоткуда, блондин слегка вздрогнул от испуга и чуть не уронил белые тарелки на пол. Это случалось часто, но у него были быстрые рефлексы, поэтому он не возражал. Подняв голову, он не мог не улыбнуться при виде этого зрелища, его сердце неудержимо колотилось в груди, как будто оно должно было выскочить в любую секунду. Там он стоял с яркой улыбкой на губах, его мягкие (ц/г) глаза смотрели на него, пока он медленно продвигался к нему. — Извиняюсь. — Он извинился, издав тихий смешок. Его тело было облачено в знакомую красную китайскую парчовую куртку, подчеркивавшую красоту мастера кунг-фу. Пока чувства бурлили внутри него, желая ничего, кроме как бросить тарелки и свалить подростка на пол, чтобы изнасиловать его. Вместо, он просто улыбнулся, как обычно, любому члену своей команды, поворачиваясь назад, чтобы убрать разные тарелки, чтобы накрыть на стол. — Можете взять эти тарелки и поставить их на стол? Я начну все подавать до того, как все войдут. (Т/И) . Мальчик, которого Луффи спас и попросил присоединиться к его команде семь месяцев назад, и тот, кто, похоже, наложил заклинание на Санджи. Сначала блондин свободно флиртовал с (Т/И), который просто рассмеялся, вернувшись и извинившись перед ним за то, что она не женщина. Санджи, конечно же, не поверил ему, так как он был странно очень красив, и продолжил, обращаясь с ним, как с Робин и Нами, уделяя ему столько внимания, сколько мог, все время наслаждаясь его смехом и вежливо извиняясь, как я он, всегда. Но только когда он увидел, как подростки купаются, он понял, что (Т/И) на самом деле был мужчиной. Вид и осознание этого сильно ударили его и разозлили. Он флиртовал с мальчиком все это время, и игнорирование его, а также других, когда они сказали ему, что (Т/И) был мужчиной. Но больше всего его злило то, что он на самом деле не ненавидел мальчика и не относился к нему не так враждебно, как если бы это был кто-то другой. Вместо этого он немного смягчил свой флирт и обращался с ним, как с младшим братом, улыбаясь и смеясь, время от времени готовя вместе и рассказывая друг другу секреты, которые обычно они никому не рассказывают. Постепенно он начал понимать, что (Т/И) значил для него больше, чем просто друг или брат, он каким-то образом стал тем, о ком Санджи мог только <i > мечтать быть с ним. Фарфоровая кожа, которая вызывала у него желание ласки, мягкий голос и добрые слова, которые он говорил, то, как он одевался и как улыбался, все это и многое другое заставляло Санджи чувствовать себя влюбленным. Но это не значит, что ему нравились мужчины, о нет, Санджи был натуралом и любил женщин. Просто (Т/И) был исключением . Он может быть мужчиной, но он был единственным мужчиной, который нравился Санджи, единственным мужчиной, который заставлял его чувствовать то, что он чувствовал. Когда он осознал это, его разум начал блуждать в темных, запретных и грязных местах. Он задавался вопросом, каково было бы прикасаться к молодому подростку, целовать его и крепко обнимать, он задавался вопросом, каково это было бы трахать его и заставлять его кричать, пробовать его в разных местах и слышать его имя сквозь громкие стоны и хрюканье удовольствия — Санджи? Звук его имени, сорвавшийся с губ (Т/И), не особо помог его мыслям, поскольку блондин хмыкнул в ответ, быстро возвращаясь к реальности. Он стоял у плиты и пялился на суп, как идиот, а подросток все это время хихикал и в замешательстве поднимал бровь. — Тебе нужна помощь? — Санджи выпрямился и послал ему раздраженное выражение лица, внутренне смущенный тем, что выглядел идиотом перед своей драгоценностью. — Просто принесите тарелки, я хотел посмотреть, есть ли что-нибудь, что не должно плавать в супе. — (Т/и) просто еще раз усмехнулся и кивнул, издавая мягкое «уи-шеф», обходя прилавок. Мало ли молодой подросток знал, что именно эти слова задели струну внутри блондина, Сколько еще ему придется ждать, пока он, наконец, не получит любовь и внимание мастера кунг-фу? ---.-.-.-.-.-.-.- Его кожа была мягче, чем он себе представлял, его тяжелое дыхание и то, как его волосы прилипали к потному лбу, было чем-то, что он не мог забыть. Как это дошло до этого? Как это дошло до того, что он и молодой подросток грубо целовались, губы соединялись, когда языки играли вместе, стучали зубы и стоны вырывались из их глоток? Как Санджи смог полюбить то, как (Т/И) произносит его имя, умоляя обнять его и желая от него все большего и большего? Алкоголь с банкета, который они устроили месяц назад, сыграл большую роль, зная, что использовать молодого подростка в своих интересах и притворяться, что он такой же пьяный, как и подросток, было очень плохой идеей, но он не мог упустить такую возможность. Он взял мальчика и покрыл его тело любовными укусами, все время лизал, целовал и покусывал каждый уголок и щель своего тела, какие только мог. Чего он не ожидал, так это возвращения подростка с красным от шеи до кончиков ушей лицом, все время спрашивающего Санджи, может ли он что-нибудь попробовать. Он попросил поцелуй, один маленький поцелуй в губы без видимой причины. Блондин, конечно, отказался от этой идеи и попытался лихорадочно сказать ему, что не любит парней, даже если внутренне хотел этого. Он пытался вести себя, как он сам, Одного поцелуя было достаточно. За считанные секунды они перешли от быстрого поцелуя к глубокому поцелую, прямо к французскому поцелую. Это приводило к прикосновениям, тяжелому дыханию и стонам, возбуждая их обоих все больше и больше. Огонь, который Санджи таил в своем сердце, вспыхнул, и он больше не сдерживался. Он позаботился о том, чтобы взять мальчика еще раз, отдав ему все, что мог, и, улыбаясь звуку (Т/И) умоляющего и выкрикивающего его имя больше, и сильнее, и быстрее. С тех пор они пытались найти любое место, когда у них было время. Спрятанные от глаз своей команды, пока они метили друг друга, целуясь и тяжело дыша, стоная и трясь друг о друга. Именно там Санджи объявил (Т/И) своей возлюбленной, хотя он пока не хотел, чтобы кто-либо из команды узнал об этом. (Т/и) понял и согласился, не обращая внимания на то, что светловолосый шеф-повар продолжал флиртовать с женщинами, делая им комплименты и даря милые пустяки, как будто между ними ничего не изменилось. Днем он был тем же самым старым Санджи, но ночью он был любовником (Т/И), забирая его и помечая как своего, следя за тем, чтобы любовные укусы, которые он оставил на нем, все еще были там, и что были больше о нем. От шеи к туловищу, вниз по талии и внутренней части бедер. Он хотел убедиться, что подросток знает, кому он принадлежит, (Т/и), похоже, знал об этом, потому что он больше не мылся с Луффи, Чоппером или кем-либо из других парней, как раньше. Он не хотел, чтобы кто-нибудь видел его тело или укусы любви, опасаясь, что они могут что-то заподозрить или спросить, в порядке ли он. Он всегда носил одежду в традиционном китайском стиле, которая закрывала его верхнюю часть туловища высоким воротником и длинными рукавами. Сейчас блондин радостно напевал себе под нос, поправляя галстук и вытирая стол, довольный тем, что его кухня сверкает и чистится. Он хотел, чтобы все было готово к его возвращению, чтобы ужин был готов, как только он расставит продукты. Было угощение, которое он хотел приготовить (Т/И), смузи с особыми фруктами, которые Чоппер показал ему в одной из своих медицинских книг. Это будет смузи с шоколадом, медом и особым редким фруктом, известным как Фрукт Баки . По словам Чоппера, император Монтесума выпивал 50 чашек шоколада каждый день, чтобы повысить свою мужественность, прежде чем посетить свой гарем из 600 женщин. А самый известный любовник в истории, Джакомо Казанова, как сообщается, ежедневно баловался. Сладости содержат соединение под названием метилксантин, которое стимулирует передачу нервных импульсов и высвобождает дофамин в центр мозга, связанный с физическим удовольствием. Кроме того, съедая всего один квадрат, вырабатывается высокий уровень серотонина, который вызывает расслабление. А у меда романтическая история: многие лекарства в древние времена изготавливались из меда, в том числе от бесплодия и импотенции. А мужчины давали своим невестам ферментированный напиток на медовой основе, который, как считалось, подслащивал брак. Там читалось, что липкое вещество содержит бор, минерал, который помогает стабилизировать эстроген и повышает уровень тестостерона. Плоды баки содержат большое количество допамина, серотонина, окситоцина — химических соединений любви, которые придают сладость пьющему. Конечно, Санджи не был глуп, он спросил Чоппера, как добавить нужное количество, чтобы его напиток не имел для него неприятных последствий. Последнее, что ему было нужно, это чтобы (Т/И) влюбился в кого-то другого или даже довел себя до безумия, когда он лишил бы себя жизни, и это было не то, что он упускал из виду, нет. Он уже нашел плод баки на рынке на последнем острове, который они посетили, это был зелено-серебристый фрукт в форме маленького круглого шарика, который многие ошибочно приняли за дьявольский плод. Но было ясно, что в нем нет ничего подобного, по типу завитков, которые были бы у обычного дьявольского плода. Теперь все, что ему было нужно, это натуральный мед и немного чистого шоколада, чем темнее, тем лучше, и это только облегчало задачу, так как (Т/И) любил черный шоколад и знал, что предложение ему угощения не будет воспринято как нечто странное. — Санджи! — крикнула Нами, просунув голову на кухню. — Мы отправляемся сейчас, Фрэнки и Зоро будут присматривать за кораблем, ты идешь? — спросила она, когда блондин обернулся с сердцем в глазу. Румянец покрыл его щеки, когда он повернулся к ней, дым в форме сердца вырывался из его сигареты, чем ближе он подходил к женщине. — Я готова, Нами Свон! Позволь мне держать тебя за руку, пока мы идем по улицам, как прекрасная принцесса, которую ведет ее принц! — Рыжая закатила глаза и повернулась, чтобы уйти, не обращая внимания на то, как Санджи следовал за ней, как влюбленный щенок. Ее туфли цокали по деревянному полу, когда она спускалась по ступенькам и спускалась вниз. Впереди, где стояло рулевое колесо, был Фрэнки, внимательно изучая его, пока Зоро лежал на полу и спал, как обычно. Затем Санджи вышел из своего, наполненного любовью, состояния, оглядывая пустой корабль с хмурым лицом. (Т/и) нигде не было видно. Удивление и легкий страх начали наполнять его, когда его небесно-голубые глаза начали лихорадочно искать место. Он не хотел называть себя слишком одержимым, но всякий раз, когда он выходил из кухни, у него была привычка оглядываться по сторонам, всегда выискивая эту копну (ц/в) волос вместе с любой цветной парчовой курткой и подходящими брюками. Он всегда хотел знать, где он и с кем, в безопасности ли он, и что никто не пытается его увести или прикоснуться к нему. Простая мысль о том, что кто-то, кроме него самого, прикасается к нему неподобающим образом, вызывала у него желание сойти с ума, напасть на кого-нибудь, увести его подальше и сделать так, чтобы никто не увидел, не услышал и не прикоснулся к нему. — Где (Т/И)? — спросил Санджи, пока они с Нами спускались по доскам к докам. — (Т/И)? О, он уже ушел с Луффи, Санджи не хотел думать о своей возлюбленной с Луффи, особенно не так, как, казалось, думал его разум. Он знал, что (Т/И) был чрезвычайно лоялен к их черноволосому капитану, но он также был очень верен и никогда не стал бы изменять ему с их капитаном. Их капитан даже никого особо не любил, по крайней мере, не в романтическом смысле. Луффи был практически асексуален, слишком занят жизнью, приключениями и поиском One Piece, чтобы заботиться о любви, сексе и женщинах так, как это делал Санджи. (Т/И) даже не думал о женщинах или других мужчинах в каком-либо романтическом смысле, он был из тех парней, которые хотели мира и комфорта жизни, наслаждаясь временем, которое он проводил с близкими ему людьми, как и Луффи. Но, тем не менее, даже знание этого не мешало разуму блондина блуждать в тёмных местах, заставляя его чувствовать то, что он не хотел чувствовать. Он не мог навредить своему капитану, кроме того, что он просто не мог с точки зрения силы, и он также не хотел видеть (Т/И) грустным. Если что-то случится с Луффи, это повлияет на личность (Т/И), и нет ничего более болезненного, чем видеть его таким грустным и подавленным из-за кого-то другого. Он предпочел бы УМЕРЕТЬ , чем причинить какой-либо вред подростку. Ему просто нужно было сделать глубокий вдох и успокоиться, сейчас было не время для беспокойства, ему нужно было найти время, чтобы найти идеальный мед и шоколад, чтобы превратить их в смузи с фруктами баки. Успокоившись, он смог достать все необходимые ингредиенты, а также несколько вещей, чтобы приготовить ужин для команды. Он планировал приготовить Такояки по просьбе (Т/И) и Луффи, и решил, что предпочитает делать соус на пустом месте. — (Т/И) будет доволен этим, — пробормотал Санджи себе под нос, издавая тихий смешок. — Ему всегда нравились мои соусы. Смеясь над собственной грязной шуткой, молодой блондин с легкостью собрал все сумки с продуктами и направился к кораблю, надеясь добраться туда и все приготовить до того, как все проголодаются. Когда звук его жужжания смешался со звуком болтовни продавцов, детей и покупателей, звенел в воздухе, белокурый шеф-повар вдохнул ядовитый дым своей сигареты, прежде чем выдуть клуб дыма, сделав из него клубок в форме сердца. Его разум был заполнен им, наполнен ничем, кроме внешности подростка. Звук его голоса и его смех, выкрикивание его имени или произнесение его мягко проносились в его голове снова и снова, как песня на повторе. Это заставляло его сердце петь, а тело трепетать, чем больше он продолжал думать о нем. Когда все они осуществят свою мечту найти One Piece, а он найдет All Blue, он обязательно возьмет (Т/И) с собой, чтобы строить жизнь с молодым подростком и жить вместе, где никто их не побеспокоит. Надеюсь, на отдаленном острове, где он будет готовить для них обоих, используя любые ингредиенты, которые он сможет найти. В то же время, обладая им в полном одиночестве, и никто не попытается украсть его. Если бы кто-то это сделал, он бы просто позаботился о них, всех, чтобы защитить (Т/И). Пока он думал об этом, вид Луффи и Зоро, отчаянно оглядывающихся по сторонам, с решительным выражением лиц, попал в его поле зрения. Что-то было не так, что-то случилось, и это повлияло на экипаж. Санджи почувствовал, как его сердце сжалось от резкого укола, как будто он только что получил ножевое ранение, застыв на месте все время, пока капитан заметил его. — Санджи! — позвал Луффи с серьезным выражением лица, когда он подбежал к шеф-повару Пиратов Соломенной Шляпы. — Санджи! У нас проблема. — начал он, а Зоро последовал за ним. У Санджи было предчувствие относительно ситуации, но его разум пытался отрицать это. Это было невозможно, в конце концов, он знал, что это невозможно. Но его сердце говорило ему об обратном, поскольку побуждение, что он не хотел подниматься, начало кипеть внутри него до точки кипения взрыва. Он сделал все, что мог, чтобы остановить его, чтобы он не взорвался на глазах у Маримо и его капитана, но все изменилось, когда Луффи произнес те ужасные слова, которые до сих пор преследуют его. —Морские пехотинцы забрали (Т/И). ---.-.-.-.-.-.-.- Пыхтя и тяжело дыша, пот капал с его бровей, сигарета лежала на холодной земле. Звук других, стонущих от боли, когда они хрипели для воздуха, смешался, но все, что мог слышать Санджи, был его собственным разумом. Его разум кричал, ревел и рычал, умоляя найти подростка, в которого он влюбился. Ему нужно было увидеть его, ему нужно было найти его, и ему нужно было убить ублюдка, который посмел его забрать. Разве им не хватило? Разве они не усвоили урок? Сделав глубокий вдох, блондин повернул голову к скулящему морпеху. Он был крупным, пухлым, когда крепко сжимал пистолет дрожащими руками. Его тело сотрясалось с головы до ног, на левой ноге виднелась четкая и большая рана, которая, без сомнения, выглядела настолько плохо, что, возможно, ее пришлось бы ампутировать. Его лицо побледнело при виде широких небесно-голубых глаз блондина. Он был весь в крови, в руке он держал большой мясницкий нож, его тяжелое дыхание медленно возвращалось к нормальному дыханию, когда его рука сжимала рукоять лезвия. Он никогда не знал, что будет использовать кухонный нож, священную кухонную утварь, для чего-то подобного. Но это было для (Т/И), для «любимой», а это нож для разделки мяса. Повернувшись, Санджи направился к испуганному морпеху. Он почувствовал, как дернулась его шея, а голова последовала за ним. Его тоже трясло, но скорее от сдерживаемой ярости, чем от страха. Его совершенно ничего не пугало, но мысль о потере (Т/И) пугала его до такой степени, что любой, кто в этом замешан, должен был серьезно заплатить всем, чем мог. Подойдя ближе, молодой морпех заскулил и поднял пистолет, сильно встряхнув его, пытаясь дрожащими руками нажать на спусковой крючок. Санджи просто усмехнулся, находя зрелище забавным, когда он поднял руку с мясником и взмахнул ею со всей силой, на которую был способен. С поразительной скоростью он каким-то образом отрубил морпеху руку, заставив того издать пронзительный крик, когда он уронил пистолет, чтобы схватить его за запястье и попытаться остановить кровь. Это было то, о чем он никогда не мечтал, но что сделано, то сделано, а за это нужно платить. Пока мужчина продолжал кричать и всхлипывать, белокурый повар опустился на колени и потянулся к передней рубашке морского пехотинца, притягивая его ближе, глядя на него. С широко распахнутыми глазами, в которых не было ничего, кроме безумия, Санджи спокойно задал ему вопрос: —Где он? Где (Т/И) из пиратов Соломенной Шляпы? Морпех истерически рыдал, мотал головой и умолял о пощаде, но знал, что, если он ничего не скажет, блондин без единой мысли убьет его на месте. Глубоко вздохнув, молодой морпех отчаянно кивнул, прежде чем заговорить. — TH-ТЮРЬМНАЯ КАМЕРА! — Он заикался. — ОН-ОН ВНИЗУ С АДМИРАЛОМ В ТЮРЬМОЙ КАМЕРЕ! — Санджи смотрел на него мертвым взглядом, на его бледном лице не было никакого выражения, когда он глубоко вдохнул через нос. — Спасибо. — Блондин пробормотал, прежде чем поднять мясницкий нож и опустить его. За считанные секунды он перерубил морпеху шею, начисто отрубив ему голову после трех ударов. Как только он закончил в той комнате, ни разу не заботясь о том, что его одежда и кожа уже были покрыты с ног до головы кровью морских пехотинцев, ответственных за похищение (Т/И). Он знал, что ему, вероятно, следует переодеться, прежде чем он встретится с (Т/И), он не хотел пугать подростка, но прямо сейчас все, чего хотел Санджи, это увидеть своего возлюбленного и убедиться, что с ним все в порядке. Спускаясь по лестнице в спокойном темпе, пытаясь убедиться, что он ведет себя тихо и сберегает достаточно энергии, чтобы пнуть морпехов в лицо, если они нападут на него, он был удивлен и рад обнаружить тюремную камеру. Со всей осторожностью, на которую он был способен, Санджи приготовился нанести удар, если на него нападут, и выкрикнул имя (Т/И), спрашивая, здесь ли он. Через несколько секунд послышался всхлип, и звук шороха достиг его ушей, когда тот сладкий голос, который он так давно любил, звал его по имени. Недолго думая, молодой блондин бросил нож и побежал к клетке, вцепившись руками в прутья решетки, когда заметил усталого и избитого подростка. — (Т/И)! — воскликнул Санджи, выпив несколько штук, прежде чем развернуться и выбить дверь тюремной камеры. Когда он с лязгом упал на землю, блондин вбежал внутрь и упал на колени, протягивая руки, чтобы нежно погладить его лицо. — Ты в порядке? — Он прошептал, когда (Т/И) издал небольшой смешок, прежде чем кивнуть и посмотреть прямо в счастливые и наполненные облегчением глаза блондина. — Конечно... О-от меня так просто не избавиться. — Он заикался, тихонько кашляя от давления, которое внезапно ощутил на своем теле. Он был избит морскими пехотинцами, ему угрожали казнью, если он не раскроет местонахождение своей команды и Луффи в соломенной шляпе. Он, конечно, держал рот на замке и принял весь этот урон без единой мысли. Санджи почувствовал, как его кровь стынет в жилах, когда он рассматривал каждый порез и синяк на теле подростка, закрывая его лицо и руки, которые не были прикрыты его рваной и лохматой одеждой. Его разум начал метаться от мысли к мысли, кто сделал это и что еще они сделали с подростком. Санджи почувствовал, как его глаза расширились, а пальцы дернулись. Он хотел найти ответственного за это адмирала и покончить с ним, как он посмел наложить руку на его «любимую»? Стиснув зубы, Санджи притянул подростка к себе, заключая в нежные, но крепкие объятия. — Санджи? — спросил молодой подросток, слабо поднимая руки, чтобы обвить ими шею своего возлюбленного, желая ответить на объятие, но не в силах, когда боль в суставах начала пульсировать. Без предупреждения блондин повернул голову и впился губами в губы подростка. Цветные глазки (Т/И) расширились, прежде чем медленно ответить на поцелуй с такой же силой, сбитый с толку сильным привкусом меди и железа во рту, как если бы он чувствовал вкус крови. Санджи лизнул нижнюю губу своего возлюбленного, слегка потянув ее зубами, прежде чем засунуть язык в рот подростка. Грубый поцелуй продолжался до того момента, когда молодой мастер кунг-фу лежал на спине, тяжело дыша, а его светловолосый любовник нежно целовал его шею вверх и вниз. Его пальцы нежно коснулись его груди, желая прикоснуться и сделать больше, но отступили, когда подросток застонал от боли. — П-прости... — (Т/И) прошептал, удивлённо взвизгнув, когда блондин подхватил его под уздечку и резко повернулся, чтобы поспешно выйти из комнаты. — Санджи- — Я отвезу тебя обратно на корабль, чтобы тебя осмотрел Чоппер. Именно в этот момент (Т/И) увидел это, всю кровь на одежде, лице и волосах Санджи. — С-САНДЖИ, ЧТО ПРОИЗОШЛО? — в панике спросил он, слегка двигаясь к точке, где блондин чуть не уронил его. Санджи не хотел злиться на (Т/И), он не мог, но он сам чувствовал, как внутри него поднимается паника, пытаясь сообразить, как ему соврать. — Это длинная история, но мне нужно переодеться и привести себя в порядок на случай, если придут морские пехотинцы. — (Т/И) с подозрением относился к нему, но держал рот на замке и слабо кивал, бледнея, когда его глаза путешествовали дальше по телу блондина и ловили вид всей крови на его промокшей одежде. Он не хотел лгать ему, но это было необходимо. Пока его не ненавидят, это было хорошо. ---.-.-.-.-.-.-.- Ночь была тихой и спокойной, когда Санджи вздохнул, взглянув на луну в небе из маленького окна офиса Чоппера. (Т/И) крепко спал рядом с ним, используя руку своего возлюбленного в качестве подушки, прижимаясь ближе к теплу. Его лицо и тело были покрыты бинтами, а его правая нога была в гипсе, который, к счастью, Чоппер смог спасти и предотвратить необратимое повреждение. Санджи на самом деле думал, что если бы у него была навсегда поврежденная нога, ему было бы труднее оставить его, однако (Т/И) это не обрадовало бы. Обернувшись, блондин улыбнулся при виде спящего лица своего возлюбленного, повернувшись всем телом, чтобы прижать его ближе к своей груди. Глубоко уткнуться носом в волосы подростка, и вдохнуть сладкий аромат его шампуня было лучше всего на свете. Он оставил мальчика себе, никто другой не был бы на его месте и не получил бы шанс стать свидетелем такого чудесного чувства. Будет ли то же самое с женщиной? Время от времени он удивлялся этому, но вместо этого ему нравилось быть там с (Т/И), от этого все казалось таким спокойным и умиротворенным. Открыв глаза, он улыбнулся спокойному лицу своего возлюбленного, вдыхая его нежное дыхание, прежде чем поднять руку и провести пальцами по щеке. Это был его момент, которым он наслаждался, его «возлюбленная», его жизнь, «она» была его и только его. Он избавится от всех и всего, что встанет на пути у них двоих, и он сделает это сто раз без угрызений совести, пока это означает, что (Т/И) будет рядом с ним. Потому что (Т/И) принадлежал только ему, и никто другой не мог иметь его. Мягкий смешок сорвался с губ Санджи, становясь все длиннее и громче, пока он продолжал ласкать щеку подростка. Он держал его достаточно тихо, чтобы никто не мог его услышать, но он был достаточно громким, чтобы создавать мягкое эхо и отражаться от стен обратно в его уши. — Мой… — прошептал он, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать подростка в лоб. — Никто больше никогда не причинит тебе вреда, пока я жив и буду защищать тебя, — прошептал он. — Я всегда буду рядом с тобой, где бы ты ни был, куда бы ты ни пошел и с кем бы ты ни был... И если кто- то попытается встать между нами... Сумасшедший взгляд появился в глазах Санджи, когда он расширил их, его улыбка стала шире, обнажая жемчужно-белые зубы. Его рука остановилась и нежно обхватила (Т/И) щеку, следя за тем, чтобы не слишком сильно давить на рану, пока он медленно приближался. Их губы почти соприкоснулись, когда он прошептал свои последние слова, прежде чем поцеловать спящего и ничего не подозревающего подростка. —Я обязательно покончу с ними , просто чтобы мы вдвоем могли остаться вместе навсегда…