Киса и киса по имени Киса

— Привет, Стась. Поля мнется на пороге, робко смотрит своими зелёными глазищами из-под тёмной кудрявой челки и не отнимает ладоней от груди, будто прижимает к ней бесценное сокровище. — Вечер добрый, Кис. — Стас запускает его внутрь и запирает дверь. — Не знал, что ты заглянешь, так что прости, у меня срач повсюду и пустой холодильник. — А у меня телефон сел и… вот, знакомься… это киса, пока безымянная. Поля осторожно расстегивает чёрную ветровку до середины, и Стас видит грязно-серый комочек, пригревшийся у него на груди. Комочек тоненько пищит, и Поля гладит его ласково меж острых серых ушек, держа котёнка на ладони так бережно, как только может. — Я нашёл ее, пока в магаз шёл, поэтому вместо магаза пошёл в ветеринарку, а оттуда не знаю теперь, куда податься с этой лапой на пару, — тихо объясняет Поля, заметно нервничая и пристыженно пряча взгляд. — Домой нельзя, у Серёжи аллергия, а бросить не могу, она же крохотная совсем, на ладошке помещается. «Да уж, — думает Стас. — Если уж у Поли на ладошке помещается, значит совсем кроха». — Тебе крохотная киса случайно не нужна? — с робкой надеждой спрашивает Поля, поднимая на Стаса умоляющий взгляд и делая это так красиво, что у Стаса на миг дыхание захватывает и отбивает всякие мысли о том, чтобы посметь отказать Поле. — Ещё одна? — весело усмехается Стас. — Чтоб тебе одиноко не было? — Иди ты, — бурчит Поля, прячя за тёмными волосами розовые щеки. — Так ты нас не выгонишь? — Не выгоню, — вздыхает Стас, впрочем, совсем не недовольно. — Серому только напишу, чтоб тебя не терял. — Пошёл за хлебом и не вернулся, — ворчит Поля. — Я становлюсь похожим на отца, жуть какая. Котёнка приходится вручить Стасу, во-первых, как тоненько пищащее оправдание перед Серёжей, почему вместо хлеба домой Поля принёс себя Стасу, а во-вторых, потому что сам Поля всё же идет в магазин — за хлебом уже для Стаса, молоком для котенка, шоколадкой для себя любимого и роллтоном на ужин. Когда он возвращается, шурша пакетом из пятерочки, привычно топая кроссовками с цветными шнурками и звонко стуча по железной двери ключами от своей квартиры, чтоб Стас уж точно услышал и впустил его, то видит, что в квартире стало слегка чище, потому что с пола убрали всё теоретически опасное для крохотного хрупкого жалобно пищащего комочка, а сам Стас сидит на полу на кухне, не сводя с котёнка внимательного настороженного взгляда. — Если она нечаянно убьётся, — заявляет Стас. — То я не виноват. Это самое отчаянное и безрассудное создание, которое я видел в своей жизни. Она уже залезла везде, где только можно и нельзя, и теперь не знает, куда ещё свои усы засунуть. Поля тихо хихикает, стараясь доставать продукты из пакета как можно тише, чтобы не пугать котёнка громкими звуками. Стас, каждые полсекунды оглядываясь проверить, не убилась ли там эта кроха несчастная, ставит чайник кипятиться. — Что у нас на ужин? — спрашивает Стас, голодным взглядом смотря на продукты, и Поля весело фыркает. — О, роллтон, отлично. Сколько с меня? — С тебя, хороший мой, требуется стать достойным отцом этой безымянной кисы, — говорит Поля, опускаясь на пол, чтобы погладить котёнка и дать ей покусать крохотными зубками костяшки своих пальцев. — Ну или отдать её в хорошие руки, а руки эти ещё найти надо. — Ну почему она безымянная? — хмыкает Стас, снова садясь на пол. — Киса есть Киса, тезка твоя. Вы, кстати, похожи как две капли воды. Не родственники случайно? — Ой, завались, — отмахивается Поля и целует его в щетинистую щеку. — Ужин лучше приготовь. — Ага, с’час и суп сварю, и хлеб испеку, и что там ещё… — И чай заваришь. С шоколадкой. — И чай заварю. С шоколадкой. Тебе самую большую кружку? — Мне самую большую кружку, — тепло улыбается ему Поля и радостно сверкает летней зеленью глаз, когда котёнок забирается ему на острые костлявые коленки и громогласно тарахтит под ласково чешущей за серым ушком рукой. Стас целует Полю в уголок губ, треплет по тёмным кудрям и уходит готовить ужин.