Детсво

      Детсво сменяется юностью, а юность — взрослой жизнью. Будто книги Толстого: Детсво, Юность и Отрочество. Ведь вся жизнь, как плошная книга, на которой ты с самого рождения пишешь свою историю, яркими, иногда не очень, карандашами.       Детство — это то время, где ты играешь с палочками валяющимися по округе, лепишь песочные куличи предлагая старшим отведать кусочек и т.д. В это беззаботное время, ни о чем не задумываешься, клеешь подорожник растущий вдоль пыльной дороги, на ранку слюнкой, приговарива: «У собачки заболи, у кошечки заболи, а у меня пройди» и снова бежишь в свою веселую компанию. Войнушка: вместо ружья — палка, репейник — пули и гранаты, и самое важное — запасы провизии (ягоды и яблоки с грушами), ведь у кого больше, тот и король. Но эта игра была одна из самых сложных, ведь доказать что ты кого-то «застрелил» практически не возможно, особенно если нет свидетелей. Салочки и прятки — одни из не любимейших игр взрослых, ведь найти нас, детей, в деревенских зарослях довольно сложно. Велосипеды, на которых каждый гонял по неровным дорогам деревень. Вроде бы безобино, но как же часто доставалось от родителей, когда те, выходя искать на улице свою детвору, находили их в самых неожиданных местах.       Эх. Было время. Смотришь на нынешних детей и не понимаешь, почему они не бегают на улице, когда у них такие площадки, множество игрушек. Ничего придумывать не надо, бери, играй. Все готово. Нас — нельзя загнать домой, их — выгнать. Печально однако, но в этом вина родителей и только их. Взрослым легче дать ребенку гаджет, включить «Лунтика» или «Три кота», чем погулять с ним, показать окружающий мир. И это не про то: «Он (а) не ходит с ребенком улицу, значит плохая мать/отец » — нет, просто ребенок тогда начинает узнавать мир через телефон, не видя ничего должным образом, составляя не правильное понимание о мире.       Как бы приятно не было в детстве, каким бы оно беззаботным не было, но не все хотят вернуться в то время. С возведением городов, деревни больше стали никому не нужны. Большинство поселений даже сносились ради дорог. Как было больно смотреть, на технику, что в считаные секунды сносили за раз больше пяти домов. Твой дом, где ты вырос и прожил, где были все твои друзья и самые яркие воспоминания, жестоко равняли с землёй. Жильцам, конечно, выдавали квартиры, но это не меняет того факта, что все уничтожали под чистую.       Не могу винить власть. Они ведь делают все для блага людей, не всегда, но делают. Единственное о чем действительно жалею — ни одно название деревни, поселка не будут существовать больше. Их вычеркнут все из своей памяти, будто никогда не существующую деталь картины или пазла. Вереночка — незамысловатое название небольшой деревеньки, самой первой, что попала под снос. Именно здесь я и вырос бегая со своими ровесниками по опустевшим или заброшенным домам ища «наживу» ввиде стеклянных бутылок и различного металла. Веселое времяпровождение с перерывами на получения нагоняя от родителей. Озеро, поле, лес, ягоды — грибы, — да и вообще много чего! Мы занимались всем чем только можно и нельзя. Ведь запрещеное часто манит на нарушение, но ничего противозаконного. Обычные детские шалости. Моя жизнь была наполнена всеми цветами радуги, но есть случай за который не могу себя простить.       Нам было лет по десять — одиннадцать, когда в нашу небольшую деревню переехала одна семья. Я уже не вспомню как они выглядели, чем занимались и по чему вообще переехали, но помню одно — мне они не понравились. Может моя детская фантазия так играла, почему-то я думал, будто они пришельцы из другой галактики, пришедшие захватить нашу планету. У них был мальчик нашего возраста, но ни в одну из дворовых компаний он так и не вписался. Просто никто не хотел видеть его в своем окружении, хотя сам по себе он был не плохим…       В тот день мы решили подшутить над ним. Вместо обычной песенки — дразнилки, что придумали специально для него, позвали кататься на лодке. Он радостно согласился и в назначенное время пришел на озеро. Забравшись в лодку, на самой середине, мы начали раскачивать ее. Тот просил остановиться, говорил, ему страшно, но мы не прекращали. И в итоге лодка перевернула, самое страшное, он не умел плавать. Выбравшись на берег мы несколько минут улыбаясь смотрели как он тонет, и никто не подумал, не шолохнулся в сторону домов, дабы позвать помощь. Он утонул. А мы шайкой договорились никому не рассказывать ничего…       Мне сейчас 44 года, а его крик о помощи до сих пор стоит у меня в ушах. Не знаю, может быть его ещё в том году достали, или позже, а может вообще до сих пор лежит там. Но одно знаю точно, я не люблю свое детство и себя ребенком.