догоняя ядерный рассвет

      Джейс честно поначалу переживал, что у них ничего не выйдет. сколь бы они ни любили друг друга, совместный побег был до крайности отчаянным решением. не в силах побороть свою, вроде как, давно уже стихшую тревожность, Джейс снова и снова прокручивал сулящий им в будущем быт. успокаивал факт, что большую его часть им пришлось вкусить ещё в годы работы над хекстеком: проведённые в лаборатории часы нередко превращались в сутки с редкими перерывами на сон на единственном диване, словно бы они держали караул посменно, и на вылазки в ближайшую кофейню (часто — ту же, в которой они встретили взрыв в тот день). иногда Джейсу казалось, что он знал Виктора лучше, чем тот знал сам себя; впрочем, это работало и в обратную сторону. они с трепетом хранили в глубине души привычки друг друга, незаметно для себя обрастая интимными подробностями своих характеров.       и все же Джейс не мог перестать переживать. делить общие дни бок о бок было совсем не то же самое, что окунуться в отшельническую жизнь на краю мира. его даже не мог успокоить тот факт, что Виктор в его фантазиях и предоставлениях выглядел по-преступному реалистично, органично вписывался своими привычками в его рутину, словно бы они были кусочками однотонного пазла. — Джейс, ты не устал? — чужая рука осторожно легла на его напряженное плечо. Джейс перевёл взгляд с песчаного шоссе, обрамляемого бесконечными рощами оливковых деревьев, и коротко посмотрел в глаза Виктору. за миг Джейс успел разглядеть легкую беспечность вместе с заботливой обеспокоенностью. Джейс вновь перевёл взгляд, возвращаясь к дороге, пусть в такой тщательной фиксации не было смысла: пейзаж был уже третий час к ряду абсолютно безлюдным. — немного. можешь поспать ещё часок, потом на привал остановимся, — его правая рука сжала пальцы на своём плече благодарно, а после потянулась за остатками сэндвича, что лежал возле рычага переключения передач. — хорошо, потом поведу я.       Джейс посмотрел на закатывающийся кружок солнца, мозоливший ему глаза последний час. солнечных очков у него, конечно же, не было, хотя это было и не так важно: горы готовились поймать светило в свой капкан, даря земле долгожданные сумерки. — давай лучше переночуем, а завтра снова я поведу? нам не так уж долго ехать осталось, а там потом петлять нужно будет, — Джейс откусил сэндвич и, почти не жуя, проглотил, после убирая его обратно в бумажную упаковку и перебирая пальцами в попытках отряхнуть крошки. Виктор на этот жест по-родному поморщился: он с трудом терпел свинство, которым Джейс страдал время от времени. — а то заведёшь нас черт пойми куда по темени, пока я сплю, и как мы оттуда выезжать будем? — Джейс, продолжая смотреть на дорогу, повернулся к Виктору и усмехнулся. рука, так и покоившаяся у него на шее, ущипнула его где-то под воротом. Джейс негромко айкнул и дёрнулся, но больше для вида: машина в его управлении даже не вильнула.       когда ночь уже почти окончательно вступила в свои права, они заехали в одну из нескончаемых рощ и потушили фары. им повезло с дилером транспорта: одной из последних машин, которая осталась у того мужика, был небольшой пикап, но с большим багажником. машина, очевидно, не была приобретена законным способом: вряд ли фотография женщины с задорным, пусть и болезненно выглядящим мальчишкой, была сделана тем скользким типом в салоне на окраине города, найденного ими на второй день путешествия. поначалу тащить все вещи во множественных рюкзаках и сумках было до крайности неудобно, и даже небольшая телега, которую Виктор, кажется, откопал в глубине своей квартиры в Зауне, не позволяла останавливаться учёным реже, чем раз в пару часов.       к вечеру дня, когда они выбрались, Виктору вновь начала досаждать нога, и мысль об откате его манипуляций с хекскором привела Джейса в такой неописуемый ужас, что невольно он превратился в курицу-наседку. когда на подходе к небольшому городу они уже были готовы рассориться в дребезги из-за того, что Виктор не позволял Джейсу взять себя на спину, они увидели удивительно большую парковку абсолютно пустых и подержанных машин. Джейс изначально и не планировал преодолевать те пару тысяч километров пешком, но в Зауне окошелиться транспортом у них не успелось в виду спешки, организованной наступавшими на пятки миротворцами, а следующий городишко встретился лишь на предпоследнем издыхании следующего дня. отвалив невесомую часть своих накоплений, спустя пару часов Джейс и Виктор выехали из этого города в том же направлении уже на стареньком, пропахшем приятным дедовским запахом пикапе.       в открытый багажник удалось без проблем поместить все, что они перевозили, накрыть плотным полотном и даже кое-как улечься сверху. из-за того, что они уже неоднократно нарушили цельность запакованных сумок, в пикапе развёлся бардак, мало того — весьма жирный бардак, занявший излишне много места. благо, он пока что не принуждал их ютиться в тесном салоне, и ученые могли укладываться прямо на свои вещи. сам салон машины был слишком маленьким, чтобы разложиться там с удобством на девять часов, поэтому в нем они просто досыпали те короткие часы, которые отбирали шум дороги и — иногда — леса: багажник у пикапа пусть и был просторным, но это все ещё был сон под открытым небом. последние несколько дней они так и проводили свои привалы.       Джейс привык ложиться первым, раскидывая руки за голову и позволяя иногда острой, а иногда — мягкой ткани обнимать его, словно бы он ложился на водяную подушку. сложно было спать на куче из образцов и при этом сохранять взаимную неприкосновенность, и потому они без сожалений смирились, что спать придётся практически друг на друге. на утро саднило едва ли не все тело, и Джейс боялся даже представить, как там дела обстоят у Виктора — по пробуждению с его стороны отзывались практически заутробные звуки. — я не могу одеяло найти, — сказал Виктор, не обращая внимания на то, с каким влюблённым взглядом Джейс любовался звёздами и им. — оно в салоне осталось? — забей. мы уже на юге, здесь тёплые ночи. — а москиты тебя не смущают? — Виктор саркастично приподнял бровь. Джейс тяжело вдохнул и убрал одеяло у себя из-под головы. Виктор на это лишь недовольно просипел, резво вырывая тряпицу у него из рук — больше, по правде, похожую на шерстяное покрывало, но теплее и не нужно было, поскольку Виктору было достаточно Джейса — и расправил ее, чуть встряхивая от дорожной пыли. летевшие с него едва различимые облака грязи заставили недовольно поморщиться, и Джейс это с трепетом подметил, но другого у них не было. — у нас, к твоему сведению, есть подушка, Джейс, — строго проговорил он. — у тебя так точно, — усмехнувшись, он потянулся к закреплённой ремнями груде вещей, не без труда вытягивая оттуда что-то, похоже на подушку. они купили ее после первого дня неспешного путешествия на машине, на утро которого обнаружилось, что Джейс не может поворачивать голову. Виктор надменно фыркнул и легко шлепнул Джейса по животу, заставляя едва подвинуться. он лёг на Талиса, складывая руки. — прошу простить, но не вижу, чтобы ты был против, — Виктор едва заметно зашипел, когда Джейс в отместку мокро поцеловал его куда-то под челюсть, но Джейс мог всем телом ощутить, как по коже Виктора прошёлся табун приятных мурашек. — наслаждаюсь издержками путешествия, пока можно.       Виктор ничего не ответил, разве что одобрительно промычал, явно расслабляясь в чужих руках. его макушка покоилась у Джейса на плече, позволяя тому уткнуться носом в пробор волос. матушка всегда говорила, что именно здесь, у корней волос, запах человека всегда самый сильный. Джейс никогда не мог поверить, это казалось ему материнской сопливостью, но всего лишь несколько совместных ночей позволили ему осознать и поверить в этот факт в полной мере. Джейс нашёл чужую ладонь в переплетении рук и сцепил их пальцы, с почти детским трепетом ощущая, как даже сквозь наступающий сон Виктор делает то же самое.       осознание близости точки назначения заставило их настолько размякнуть, что ученые проснулись только когда солнце, наклонясь к зениту, нашло дыру в лиственном покрывале рощи и укусило их прямо в лица. Джейс, кажется, проснувшийся сильно позже, долгое время не мог позволить себе шевелиться, предчувствуя тяготу в затекших за ночь в статичном положении мышцах. к тому же, Виктор заставлял его задыхаться тысячи раз, когда едва уловимо водил пальцем по смуглому запястью. — как давно ты не спишь? — спросил Виктор, когда Джейс, не выдержав, глубоко выдохнул через нос. — не знаю. лично мне кажется, что я все ещё сплю, — промурлыкал Джейс то ли сонно, то ли соблазнительно, и ловко перехватил гладящую его руку, поднося к губам. Виктор фыркнул, словно общался с ребёнком, и, нескоро разорвав невинное прикосновение губ, сел, потягиваясь. его спину уже не обнимал железный корсет, и он явно не мог перестать этим наслаждаться, изгибаясь в пояснице каждый раз, когда к этому хотя бы частично склоняли обстоятельства. Джейс тоже не мог перестать этим наслаждаться. он был готов отдать все, чтобы каждое их утро было таким. — ты голоден? — Виктор обернулся, коротко глянув на него, а после, кажется, опустил взгляд в точку в пустоте, прислушиваясь к себе. — до дома дотерплю. там ещё твой сэндвич остался. — если ты его съешь, я съем тебя: он весь засох.       Виктор хрипло засмеялся и поторопился слезть с кузова, не слушая недовольные окрики Джейса («Виктор? Виктор! ВИТЯ!»). — сухому человеку — сухая еда, — спустя пару мгновений Виктор вернулся в поле его зрения, облокачиваясь локтями на капот. лучи облизывали его волосы, так, что на некоторых прядях струнами проявлялась рыжая позолота, перетекая в зрачки. Джейс закатил глаза и потёр веки, щурясь от солнца. оно нагрело ему лоб и голову, не под стать замерзшими от оттока крови рукам, и ненадолго он позволил себе проредить пальцами волосы, согревая костяшки, а после размял остужающим жестом шею. — оставь мне немного, — пробормотал Джейс сонно, и оттого почти без просьбы. когда он вернул взгляд Виктору, тот уже засовывал в рот последний укус, но замер. Джейс приподнял бровь, когда тот поманил его пальцем, и, наклонившись, он едва коснулся губ губами и забрал из чужого рта остатки еды. — фу, какой ты романтик, — произнёс Виктор с неизменной кошачьей улыбкой. лицо Джейса искривилось в ещё более недоуменном выражении, явно высказывая: «кто бы говорил».       они закрепили вещи по новой, чтобы ничего не выпало из кузова, и спустя жалкие полчаса уже выехали обратно на шоссе. Виктор, в непривычку бодрый, занял себя чтением конспектов; краем глаза Джейс подметил, как тот вновь кусает карандаш и изредка что-то приписывает к его же записям. — ты хотя бы день не можешь не работать? — нет, — ловко отсек тот и перевернул страницу, вновь носом утыкаясь к записям. Джейс задавил в себе ремарку не сутулиться.       домик Талисов показался на горизонте к пятому часу дня, когда они уже приблизились к восточной границе континента. Джейс протяжно фыркнул, когда увидел потрёпанную, но знакомую черепицу. Виктор же, реагируя на этот звук, наконец поднял взгляд и уставился туда же. — выглядит меньше, чем я себе представлял, — пробормотал он оценивающе. — ну, увы, замка на берегу моря у нас нет. все же, Талисы не настолько знатный дом.       Джейс поймал смеющийся взгляд Виктора и свернул с грунтовой дороги, которая и так обрывалась парой десятков метров позднее, переходя в песчаный берег.       дом был двухэтажным, но, очевидно, потолки там были низкие. никакого забора, огораживающего территорию, не было, да и сама местность представляла из себя заросшее песчаное поле. их пикап, буксуя в песке, казалось, отчаянно старался не утонуть. к счастью, возле дома все же была небольшая грунтовая лужайка, где можно было хотя бы встать ровно, но подгонять машину так близко к дому не было смысла; Джейс остановился в паре метрах от места, где песок начинал метаморфозу в грунт. когда лощёные ботинки облизал песок, Джейс порадовался, что Виктор больше не пользуется тростью. он перевёл взгляд на любовника, а тот, пусть ещё и недостаточно ловко, но без явных неудобств обводил машину своим силуэтом, подходя к багажнику. — оставь пока. не думаю, что мы сможем сейчас распаковать вещи, в доме наверняка пыльный гоблин завёлся.       Виктор, уже начавший отстегивать ремни крепления, поднял руки в сдающемся жесте, вытянув лицо. оказалось, что Джейс был абсолютно прав: внутри дома на всех поверхностях отдыхала пыль и, кажется, даже танцевала в воздухе. — я сейчас жалею, что отложил разработку бота-уборщика. он бы сейчас пригодился, — недовольно пробормотал Виктор, проводя пальцем по стоящему в прихожей комоду. по результату жеста подушечку почти не было видно за серым слоем. — мы перестали сюда ездить с тех пор, как я поступил в академию, — громко сказал Джейс, проходя глубже в дом и открывая каждое окно, которое попадалось ему по пути. кажется, даже его шаги, пусть и громкие, сотрясали доски так, что пыль испуганно подпрыгивала на них. Виктор, не одолеваемый смущением, предпочел изучать дом с начальной позиции. в попытке помочь он все же тоже отворил дверь и подпер ее камнем, что стоял на улице возле порога, кажется, для тех же целей. из глубин дома продолжал доноситься голос Джейса: — а бабушка с дедушкой умерли и того раньше. раньше здесь жили они, за домом присматривали… — он замолк, а после и вовсе отложил мысль, так и не придумав ей продолжение.       прямо напротив входа была крученая деревянная лестница на второй этаж, и крыльями-порогами подле неё располагались проходы в столовую и гостиную. где-то в глубине столовой, вероятно, была и кухня, но туда Виктор немного даже боялся соваться, пока что наблюдая за тем, как Джейс порхает среди пыли в столовой. видимо, это действо его забавляло. Виктор прошел за ним и встал в пороге полутора или двух метров шириной, облокотившись о косяк. он слегла улыбался уголком губ. — почему же ты помнишь дорогу так хорошо?       Джейс пожал плечами, коротко переводя на Виктора взгляд с продольного элемента мебели, скрытого под пыльной тканью. как только он подрос достаточно, он всегда уговаривал матушку позволять ему садиться на переднее сидение, рядом с отцом, а ещё часто напрашивался на вылазку в ближайший город. — тут в часе езды город, мы туда почти каждые недели две ездили с отцом, когда он был жив. потом я уже сам, — задержав дыхание, Джейс осторожно стянул когда-то белое покрывало с неизвестной конструкции мебели. это оказался стол. — а тот город на картах отмечен.       Виктор оценивающе хмыкнул, повесил пиджак на едва держащийся на стене крючок и подошел к нему, помогая сложить покрывало как можно аккуратнее, чтобы не вытрясти с него пыль. оба закатали рукава белых рубашек, хотя те все равно грозились стать «когда-то белыми».       этой ночью им снова пришлось спать в кузове пикапа. пока что привести в божеский вид им удалось лишь первый этаж, хоть еще и оставалось провести несколько ремонтных работ на кухне и в санузле. наряду с панорамными окнами с видом на мирный серый океан, Виктор обнаружил камин в гостиной и, явно воодушевившись находкой, спросил, где хранятся дрова. Джейс фыркнул и ничего не ответил, лишь записал в лежащий на том же комоде при входе блокнот новый пункт: «проверить, работает ли дымоход». на фоне остальных отложенных починок, этот был уже тринадцатым. большинство из них были выведены аккуратным до педантичности подчерком, откровенно намекая, чьей идеей было завести этот список изначально. хоть шестой, все же, кривым гласил: «ГЕНЕРАТОР → ХЕКСКОР».       они перенесли вещи и оставили некоторые в прихожей, а особенно весомые — прямо на деревянной террасе у двери. все равно в округе из потенциальных воров были только дельфины да тушканчики. Джейс откопал на втором этаже (куда Виктор пока боялся даже подниматься) вторую подушку, проверил на отсутствие клопов и, отряхнув от пыли раза три, гордо вручил Виктору, хотя, очевидно, подозревал, что тот все равно предпочтёт плечо Джейса. это и случилось. они спали на том же коричневом покрывале, которое служило им простыней всю последнюю почти неделю, но в этот раз пухлость содержимого не душила их затекающие тела. — отсюда очень хорошо видно звёзды, — пробормотал Джейс, когда Виктор, наконец, лёг привычно ему на плечо. — помню, я в детстве созвездия здесь по книжкам учил. меня ночью было не загнать домой, — он коротко усмехнулся; его грудь подпрыгнула вместе с покоящимся запястьем на ней. Виктор провёл пальцем по второй пуговице сверху. — ничего, мне кажется, не изменилось, — мягко улыбался он, уже почти засыпая: уборка изрядно вымотала его, все ещё не привыкшего к таким долгим физическим активностям. Джейс же молча был благодарен за то, что он не вынужден убираться здесь в одиночку — и неважно, что конкретно это значило: перебирать пыль с молчаливым наблюдением почти бесполезного в контексте больной ноги Виктора или же и вовсе открывать дверь в дом без него, стоящим за левым плечом.       очень скоро Виктор засопел, понял Джейс по тому, как перестали танцевать пальцы на его груди. это была новая привычка Виктора, которую Джейс выучил лишь ко второму дню их путешествия, и она нравилась ему до влюблённого безумия. Джейс коротко глянул на макушку у себя под носом, ненадолго зарылся в неё носом, кажется, даже оставляя поцелуй, и вновь посмотрел в высоту неба.       десять лет назад, покидая дом в последний раз, он и подумать не мог, что вернётся сюда с подарком судьбы, с очередной звездой, чтобы поместить ее на облюбленный юношеством небосвод. где-то за тысячи километров это же небо наблюдает за пылающим дрязгами Пилтовером и новообразовавшимся, очевидно, Зауном. где-то там, среди улиц нижнего города затерялась Кейтлин, то ли в попытках навести порядок, его юная капитанша, то ли в желании найти ту красноволосую девушку. где-то там, в тепле книжных полок мать читала его прощальную записку: «ты знаешь, где искать нас с Виктором. прости, что оставил тебя так внезапно, матушка. прости, что не оправдал ожиданий. прости, что я сбежал от должности. знай, это не ты вырастила труса, а трус почему-то оказался твоим сыном.» он искренне надеялся, что его мать найдёт себе новую почву под ногами. в крайнем случае, возле их дома есть твёрдый грунт, а не только тягучий песок.       он позволил себе задуматься об оставленных за плечами обломках впервые за несколько дней, но не разрешил себе раздумывать об этом слишком долго. напоследок поцеловав звезды взглядом, Джейс прикрыл глаза и погрузился в сон, баюкаемый шумом прилива.