Прочные оковы

Густая тёмная ночь стоит на улице. Звёзд не видно, и лишь слабые очертания луны можно различить сквозь закрывающие её густые облака. Мгла этого неба будто поглощает любые лучи отдалённого света, забирая его остатки у уставших за весь день людей. Аякс раскрывает глаза. Тёмную комнату освещает только совсем тусклый свет лампочки. Он бегло осматривается. Кровать, тумбочки, стул, на котором он сидит, большое окно. Совсем очевидно, что он в спальне. На руках и ногах чувствуется тяжесть связывающих его верёвок. Тарталья закусывает губу. Ему оставалось лишь ждать, что произойдёт дальше, ведь сейчас мысли совсем не собирались в кучу. Высокий силуэт мужчины появляется в дверях, сразу после того как Аякс закончил рассматривать комнату. Парень, сидящий на стуле легко вздрагивает. — Итак, думаю, ты прекрасно знаешь, почему находишься сейчас здесь в таком положении, — мужчина размеренными шагами выходит из тени, говоря томным спокойным голосом. Тарталья от этого весь сжимается изнутри. — Я понятия не имею о чем Вы говорите, — парень бегает глазами по комнате, стараясь взглядом зацепиться хоть за что-то. — Не вешай мне лапшу на уши, чертёнок, — мужчина склонился над стулом и взял растерянного парня двумя пальцами за подбородок, — если не будешь отвечать на вопросы, думаю, можешь представить, что тебя ждёт, — Аякс сглотнул накопившуюся слюну, и слабо кивнул. В ушах стоял гул. — Но вы не задавали вопросов, сэр, — спорить в такой ситуации казалось опасным, но Тарталья всегда отличался безбашенностью. Мужчина злобно глянул в его глаза, придвинувшись чуть ближе, а после резко отпустил чужой подбородок, уводя его в сторону, а сам выпрямился и продолжил ходить по комнате. — Если не задаю вопросов — молчи. И не смей звать меня «сэр». Только Моракс, — чётко проговорил свои условия Моракс. Аякс неуверенно кивнул, стараясь не делать лишних движений, — Итак, к делу. Начнём издалека. Есть некая компания, с которой сотрудничают я и мои люди. Но недавно, я узнал очень интересную информацию, — Моракс остановился, снова глядя прямо в глаза Аяксу. От этого взгляда тело бросило в лёгкую дрожь. Тарталья почувствовал себя раздетым, хоть одежда всё ещё была на нём, — эта компания собирает информацию про мою организацию, чтобы сдать нас копам. Ты — не последний человек в той компании, можешь не пытаться соврать, я уже всё про тебя знаю, — злобно отчеканил мужчина. Глаза искрились нечитаемым блеском. Аякс продолжал дрожать от каждого нового звука, доносившегося с уст этого человека, — и, пока ты мне не выдашь всю информацию, которую знаешь, я от тебя не отстану. — Но я ничего не знаю! — начал отнекиваться Тарталья. Он прекрасно понимал, что может ждать его после. — Молчать! — до этого спокойный тон повысился и стал слишком громким для этой тихой комнаты, — я не давал разрешение на открытие твоего рта, — Аякс снова сглотнул, снова кивнул. Видимо, за этот вечер он сделает так ещё не раз. Моракс возобновил свои размеренные шаги, — Итак, с какой целью ваша компания решила заняться подобным? — Я… я не знаю, честно, я… — глаза Аякса снова забегали по помещению. Моракс с абсолютно спокойным выражением лица направился к кровати, беря оттуда неопознанный Тартальей предмет, и направился к связанному. Он наклонился к самому уху, а руку с предметом поместил возле бёдер Аякса. — Неправильный ответ, — прошептал с ухмылкой Моракс и громко хлестнул плёткой прямо по середине бедра. Тарталья вскрикнул и закусил губу. Следующий удар последовал сразу же, и Аякс зажмурил глаза, откинул голову назад, видя перед собой лишь яркие искры. Удары повторялись один за другим, дышать становилось тяжелее. Соприкосновение ремней плётки с грубой тканью брюк отдавались болью в бёдрах. Скорее всего на коже уже проявляются красные следы. Тарталья пытается вобрать побольше воздуха в лёгкие, сглатывает накопившуюся слюну. А Моракс лишь продолжает наносить чёткие удары, — ну что, всё ещё не собираешься ничего говорить? — проговаривает своим глубоким голосом мужчина, обдавая ухо Аякса жаром. По телу парня будто проходится электрический разряд. Становится невыносимо душно, а дышать лишь тяжелее. — Я не могу ничего сказать, — отчаянно проговорил Тарталья, за что получил ещё один удар сильнее, чем предыдущие. Уже немного привыкший к прошлым ударам, Аякс почти заскулил, и снова закусил губу, боясь издать лишние звуки. Моракс отстраняется. — Похож на мелкую псину, — процедил сквозь зубы мужчина и пошёл в неизвестном направлении, убирая плётку, — может посадить тебя на поводок? — задаёт риторический вопрос, уже доставая ошейник с цепью. Моракс снова подходит к сидящему и почти бережно застёгивает этот элемент на шее Тартальи, не передавливая им горло, но оставляя ощутимую тяжесть. Мужчина дёргает цепь на себя, оказываясь снова лицом к лицу с Аяксом, — рассказывай всё, что знаешь, сучонок, — и смотрит в чужие глаза выжигающим все внутренности взглядом. — Единственное, что я слышал — ваша организация нарушила наш контракт, — вздыхает Тарталья, сдаваясь под таким напором. Моракс смеётся. Парень лишь вопросительно смотрит на него, явно ожидая другую реакцию. — Я никогда не нарушаю контракты, — резко прекращая смеяться, злобно проговорил мужчина, — контракт был нарушен вами в первую очередь. Вы не соблюдали заявленную граммовку и время передачи. После нарушения контракта он становится не действителен, а нарушившего контракт ждёт своё наказание, — отчеканил каждое слово мужчина с абсолютно каменным выражением лица. Тарталья гулко сглотнул накопившуюся слюну, чувствуя давление ошейника на движущийся кадык. Моракс дёрнул цепь на себя, приводя Аякса в максимально неудобное положение. Со связанными за спинкой стула руками сложно тянуться вслед за цепью. Мужчина лишь ухмыльнулся. — Я больше ничего не знаю, — жалобно проскулил Тарталья, пока Моракс развязывал его затёкшие ноги, а потом и руки, сразу перехватывая запястья, чтобы человек под ним дёргался как можно меньше. У Аякса не было сил сопротивляться. Его провели к кровати, держа руки за спиной, как у заключённого, а потом резко кинули, опуская ноющее от неудобного положения тело на мягкую поверхность. И пока Тарталья пытается осознать, что происходит, Моракс садится между его разведённых ног и аккуратно привязывает его руки к спинке кровати. Закончив с этим, он кладёт руку на бедро Аякса, сжимая его почти до боли, чуть впиваясь короткими ногтями, а другой рукой снова хватает цепь с ошейника, наматывая её на руку и притягивая настолько близко, на сколько это возможно. — Если продолжишь умалчивать что-то, будешь отдуваться как сторона, нарушившая контракт, — спокойным тоном проговорил Моракс, но Тарталья весьма ощутимо вздрогнул, — но, так уж и быть, сегодня я добрый, убивать не стану, — глаза Аякса округлились, а внутри всё сжалось, — но ещё ты и твоя чёртова компания должны перестать копать информацию на меня. В конце концов, вы тоже промышляете незаконными делами, и я это очень просто могу предоставить копам. Так что ты должен уладить эту ситуацию, понял меня, сучонок? — Тарталья нервно закивал с трудом переваривая вылившуюся на него информацию. — Я сделаю всё, что в моих силах, — практически проскулил Аякс. Моракс сжал его бедро сильнее, а после отпустил, оставляя напоследок несильный шлепок. — Послушная псина, — с ухмылкой проговорил мужчина. Он отпустил цепь ошейника, которая тяжким грузом легла на грудь парня, и запустил руки под футболку, слегка царапая кожу на рёбрах. Тарталья открыл рот, жадно хватая воздух губами. Подушечки пальцев почти грубо проехались по соскам, вызывая новый электрический разряд по телу. Аякс пожалел, что у него был открыт рот, ведь из него вырвался полустон — полувскрик. Моракс усмехнулся реакции парня и снова проехался широкими ладонями по груди. Тарталья зажмурился, — итак, как будем расплачиваться по счетам? — А что я могу для вас сделать? — мужчина на такой вопрос усмехнулся, снова проезжаясь пальцами по соскам. — Много чего, — до этого серьёзный Моракс оглядел лежавшего под ним парня с ног до головы жадным взглядом. Аякс сглотнул снова. Создавалось ощущение, что сглатывать слюну скоро не останется сил, и она тоненькой струйкой потечёт на шею. Казалось, искры сейчас полетят из глаз, а сердце, бешено стучавшее всё это время, застрянет в горле в районе ошейника, пытаясь выбраться из тесного тела. — Я не понимаю о чём вы, — ломающимся голосом произносит Аякс. Возможно, прикинуться дураком показалось ему прекрасной идеей. Моракс сжал двумя пальцами сосок, и Тарталья застонал, выгибаясь всем телом навстречу прикосновениям, а после снова прикусил губу. — Ты меня прекрасно понимаешь, — тихо протянул мужчина убирая руки от чужого тела. Аякс лёг обратно на кровать, — мне приглянулась твоя послушность. Поэтому расплачиваться будешь специфично, — смакуя каждое слово, в полтона говорит Моракс. Тарталья замирает, не представляя, что может быть дальше. Мужчина встаёт на коленях и тянется за длинной чёрной шёлковой лентой. Он поднимает голову Аякса, оборачивая вокруг головы широкую ленту, скрывая тем самым глаза, и завязывает узел на затылке. Эта лента никак не передавливает и не доставляет дискомфорт, лишь отключает полностью способность видеть, — я бы закрыл твои уши, чтобы ты не глушил свои стоны, но я хочу, чтобы ты слышал мой голос, — шепчет на ухо Моракс, прижимаясь всем телом к парню, больше похожему сейчас на растаявшее мороженное, плавящееся ещё сильнее от каждого действия мужчины над ним. Эмоции, смешавшись в полную кашу в голове, плещутся в ней, готовясь выйти через край. Моракс снова залезает руками под футболку, поднимает её вверх, оставляя складками над грудью. Он гладит и целует, царапает и кусает, оставляет засосы на нежной, почти бархатной, коже. Аякс стонет и кусает истерзанные губы, которые от такого частого давления скоро начнут кровоточить, скулит и кричит. Он не чувствует чего-то конкретного только вспышки перед глазами и электрические разряды по всему телу. В районе груди уже осталось пару алых засосов и чуть кровоточащих укусов. Он не видит их цвет, не видит кровь, но чувствует жар вокруг этих мест, и как громко пульсирует сердце. Моракс лишь прикусывает один сосок, не уделяя им особого внимания и спускается своими мучительно медленными терзаниями ниже. Аякс жалобно скулит, не понимая, что его не устраивает, он почти слышит и ощущает ухмылку на губах Моракса, который не планирует поддаваться желаниям парня. Он прикусывает низ живота и переходит к брюкам. Мужчина расстёгивает ширинку, держа Тарталью обеими руками за талию. До парня моментально доходит, что сделал он это зубами, из-за чего с губ слетает ещё один стон. После вся одежда, кроме футболки, оказывается в неизвестном для Тартальи месте. Моракс руками берёт парня за щиколотки, подтягивает их к бёдрам, заставляя максимально сильно согнуть ноги в коленях. Мужчина сначала мокро выцеловывает каждое бедро изнутри, иногда проходится языком по чувствительной коже, а после грубо кусает и оставляет засосы. Тарталья скулит и вскрикивает. Внутренняя сторона бедра — одно из самых чувствительны мест на его теле. Он слышит свои безобразно громкие вскрики и краснеет, кажется, всем телом. Моракс отстраняется от бёдер, и Тарталья почти успевает расстроится, желая новой ласки. Но тут язык мужчины проходится по головке уже стоящего члена. Аякс вскрикивает кажется громче, чем до этого и прогибается в спине. Если бы на глазах не было повязки, перед ними бы всё поплыло, не давая возможности адекватно смотреть на мир. Но сейчас глаза закрыты, и остаётся лишь неприлично громко стонать, выгибаться и нетерпеливо ёрзать задницей по мягким простыням. Его руки всё ещё связаны, а доступ к ногам перекрывают чужие руки. Мужчина проходится языком по всей длине члена. Аяксу кажется, что спустя пару секунд таких действий он кончит, и от такого расклада событий он стыдливо закусывает губу. Измученные губы не выдержали напора, и с них стекла тоненькая струйка крови. Тарталья пытается зализать образовавшуюся рану, пока по телу продолжают проходиться волны удовольствия. Моракс обхватывает губами головку. Аякс случайно прикусывает язык, а после громко стонет. Находясь в итак не особо контролируемом состоянии, он перестаёт контролировать себя от слова совсем. Ёрзает бёдрами, пытаясь поддаться навстречу прикосновения, хватает воздух губами, издаётся неразборчивые, но громкие звуки, прогибается в спине. Моракс отпускает его ноги, вкладывает руки на талию парня и насаживается ртом на член сильнее. Аякс дёргается всем телом и кончает прямо в глотку мужчины, роняя не стон, а громкий крик. После этого всё тело в приятной послеоргазменной неге расслабляется, и все его части обессиленно падают на кровать. Моракс громко сглатывает, и, кажется, облизывается. Тарталья краснеет ещё сильнее, чем до этого. Мужчина снова протягивается к его уху, прижимаясь всем телом к ослабшему Аяксу. Трение ткани чужой одежды о голую кожу вызывают очень странные ощущения. — Хороший мальчик, — говорит Моракс над самым ухом, обдавая жаром, который чувствуется намного ярче, чем до этого, — но если ты думаешь, что на этом мы сегодня закончим, ты ошибаешься, — от этого голоса, приятно ласкающего слух, внизу живота всё скручивается. Мужчина проводит ладонями от низа живота до плеч, задевая пальцами цепь, всё это время мирно лежавшую на тяжело вздымающейся груди. После ведёт ладони по привязанным к спинке кровати рукам и переплетает свои пальцы с пальцами Аякса. Он слизывает ту самую струйку крови с шеи и подбородка, но к губам не прикасается. Моракс отстраняется и развязывает руки Тартальи, даруя им долгожданную свободу. Стягивает последний предмет одежды с податливого тела — футболку, и выкидывает туда же, куда и брюки. Сам мужчина всё ещё остаётся в одежде. — Перевернись и встань на колени, — не выражающим ни одной эмоции голосом властно проговаривает Моракс. Аякс переворачивается на живот, поднимает ягодицы вверх, опираясь на колени. Лицо поворачивает в бок, упираясь в мягкую кровать щекой. Он сжимает ладонями простынь где-то в районе плеч, — молодец, — с улыбкой произносит мужчина. Он слегка надавливает на поясницу, заставляя прогнуться в спине и грудью полностью прижаться к кровати. Затем Моракс помещает свои руки на чужие ягодицы, сжимает мягкую кожу, впиваясь короткими ногтями, разводит руки в стороны и сводит обратно. Парень под ним тяжело дышит. Только отойдя от недавнего оргазма, Аякс чувствует, как постепенно его член наливается кровью. Он даже рад, что его глаза закрыты, ведь иначе он бы пытался стыдливо спрятать взгляд под чужим напором. Но с темнотой перед глазами, все ощущения становятся чуть ярче, поэтому держать себя в руках не представляется возможным. Моракс убирает руки от ягодиц и ведёт ладонями по спине Тартальи, прижимаясь к мягкой заднице уже губами. Он снова целует и кусает, оставляет засосы. Аяксу кажется, что на нём живого места не останется, но в целом он и не против. Язык проходится меж ягодиц. Парень крупно вздрагивает всем телом. Он знает, что должно последовать дальше, поэтому в ожидании поджимает губы. Внутри все переворачивается, даря спорные ощущения. Моракс надавливает языком на колечко мышц, но внутрь проникать не собирался. Он поднимает руки, лежавшие до этого на талии, и ударяет широкой ладонью по ягодице. Тарталья от такого неожиданного действия вскрикивает. Удар отдаётся болью по расслабленному телу. Моракс отстраняет лицо, и, кажется, снова ухмыляется. Рука вновь хлёстко бьёт по мягкой коже. В уголках глаз Аякса начинают скапливаться слёзы. Ладонь опять ударяет в одно и то же место. Казалось, что боль растекается по всему телу брызгами воды. Тарталья не знает, что делать. Стоит ли попросить прекратить, или покорно ждать, пока с его задницей наиграются? На особенно сильном ударе Аякс громко вскрикивает. Так больше продолжаться не может. — Пожалуйста, хватит, — жалобно проговаривает парень охрипшим голосом. — Умоляй, — жёстко говорит Моракс. Тарталья удивлённо вздыхает, а после роняет болезненный стон из-за непрекращающихся ударов. — Прошу, пожалуйста, прекратите, умоляю, давайте продолжим, — как в бреду не своим голосом хрипит Аякс. Мужчина продолжает наносить чёткие удары. На искусанной предварительно коже, получившей множество боли ровно в одном и том же месте, скорее всего останутся красные следы. Парень с трудом дышит, продолжая упрашивать остановиться, — Прошу вас, Моракс, — ладонь в миг останавливается. Тарталья вздыхает с облегчением. — Умница, — с улыбкой проговаривает мужчина, — а теперь, скажи, что ты хочешь? — Парень шумно вбирает воздух. Он не знает, чего конкретно хочет, но уже снова вставший член требует каких-либо действий, — хочешь, чтобы мой член оказался в тебе? — Аякс кажется теряет дар речи. Такие слова, произнесённые вслух, кажутся максимально неправильным. Но парень задумывается. Хочет ли он этого?.. В голову лезут картинки, как его со всей жестокостью вдалбливают в кровать, как вырывают из груди стоны, крики и скулёж. Как резко хватают за цепь ошейника, перекрывая доступ к кислороду. Как грубо кусают в ещё не пораненные места или в уже оставшиеся следы разного характера на коже. Да, Аякс определённо хочет этого. — Да, пожалуйста, — с трудом проговаривает Тарталья. Мужчина почти осязаемым взглядом смотрит на него. — А теперь попроси сам, — с ноткой самодовольности в голосе роняет Моракс. Смущённый парень, боящийся до этого вздохнуть не так, с трудом находит силы, чтобы открыть рот. — Трахни меня, Моракс, — почти шёпотом просит Тарталья, боясь услышать эту фразу из своих уст. Мужчина шлёпает слегка по нетронутой ягодице. — Молодец, — наклонившись к самому уху шепчет Моракс. Он куда-то исчезает на минуту. До слуха Аякса доносится копошение, после звук открывающегося флакончика. В тишине комнаты он слышит какой-то хлюпающий звук, а после чувствует прикосновение холодного пальца между ягодиц. Моракс покрывает истерзанную своей же рукой кожу поцелуями, и проталкивает палец внутрь. Он проходит достаточно свободно, поэтому к нему добавляется второй. Мужчина, кажется, этому ни капли не удивляется, а лишь спокойно продолжает растягивать парня. Аякс внутренне радуется этому, не готовый к новым смущающим разговорам. Он старается максимально расслабиться, поддаваясь навстречу прикосновениям. Пальцы внутри активно двигаются, раздвигаются, сгибаются, проезжаясь по простате. Тарталья старается стонать как можно более сдержанно. Моракс добавляет ещё один палец, и прикусывает кожу на ягодице. Аякс вскрикивает и, кажется, теряет остатки самообладания. Дальше он несдержанно стонет прямо в простыни, сжимает ткань между пальцев сильнее, скользит коленями в стороны, норовя упасть всем телом на кровать. Приятные ощущения кружат голову, Тарталья почти растекается в лужицу в чужих руках. Моракс вынимает пальцы, ловя слухом разочарованный выдох. Он переворачивает Аякса обратно на спину, а сам наконец-то раздевается. Парень не видит этого, но слышит копошение и звук одежды, падающей на пол. Он хочет увидеть тело мужчины, потрогать его торс, самому оставить следы. Но знает, что сделать что-то внятное у него не получится. Моракс закидывает чужую ногу себе на плечо и упирается руками в кровать по обе стороны от Тартальи. Его член мучительно медленно проскальзывает внутрь, а парень нетерпеливо поддаётся бёдрами навстречу. Он вымученно стонет когда Моракс останавливается, давая привыкнуть. Если бы у Аякса было больше сил, он бы пытался насадиться сам, создавая трение, но он может только безвольно лежать, чуть поддаваясь бёдрами вперёд. Он чувствовал себя обмякшем в воде тетрадным листом, готовым вот вот разорваться от ощущений. Мужчина начинает медленные толчки, постепенно набирая темп. Перед глазами Тартальи взрываются фейерверки, летят искры. С губ слетают неразборчивые звуки. Парень полностью теряет контроль над своим голосом. Он бы схватился за чужие плечи, оставляя небольшие царапины подстриженными ногтями, но руки могут только болтаться на кровати, изредка сжимая простыни. Моракс всё набирает темп. Одна его рука оглаживает грудь и берёт пальцами цепь, накручивая её на ладонь. Аякс, успевший забыть про неё громко вскрикивает, чувствуя давление на шее. По телу льются волны удовольствия, туманя рассудок. Ноющий от возбуждения член требует внимания, а Аяксу кажется, что он сможет кончить и не прикоснувшись к нему. Толчки становятся быстрее, цепь натягивается сильнее, в животе скручивается узел, предупреждающий о скорой разрядке. И тут Моракс отпускает цепь и резко выходит из податливого тела, передавливая чужой член у самого основания. Тарталья обиженно хныкает, желая получить оргазм. Небольшие слёзы скапливаются в уголках глаз, заставляя ленту намокнуть. Тем временем Моракс тянет Аякса на себя, заставляя сесть, а после меняет их местами, облокачиваясь спиной на спинку кровати. Он тянет парня за собой, усаживая к себе на бёдра. Медленно опускает, насаживая обратно к себе на член, и возобновляет движения почти с той же скоростью, оставляя руки на чужой талии. Тарталья опускает руки на чужие плечи, отчаянно хватаясь за них, сжимая кожу, прислоняется всем телом к чужому телу, оставляя свой член прижатым между двумя разгорячённо двигающимися телами. Эта поза оказывается для Аякса слишком. Слишком открытой, слишком интимной, слишком горячей, слишком мокрой, слишком сводящей с ума. Электрические разряды с новой силой проходятся по всему телу, перекрывая возможность дышать окончательно. Цепь ошейника беспорядочно бьётся о грудь при каждом движении. Голос срывается на новые крики и стоны, которые безумно стыдно слышать из своих уст. Тарталья тычется губами в чужую шею, чтобы заглушить собственные стоны. Одна рука Моракса уходит с талии, поднимая голову Аякса обратно, а после развязывает ленту, убирая её с чужих глаз. И Тарталья теперь видит. Видит чужой возбуждённый взгляд, видит растрёпанные волосы, видит улыбку, видит свои руки на чужих плечах. Он чувствует приближение разрядки и откидывает голову назад, роняя новые стоны. Оргазм накрывает его сознание приятными ощущениями, заставляя сжаться изнутри. Он изливается на чужой живот и падает тряпичной куклой на чужое тело. Моракс кончает после пары толчков глубоко внутрь парня. Аякс усмехается, чуть-чуть приходя в себя. — Когда я тебе предлагал эту ролевую игру, не думал, что ты можешь быть таким, — с улыбкой на губах произносит Тарталья. Моракс улыбается в ответ. — Во мне таится много чертей, но только ты помогаешь выйти им наружу, — он целует парня в щёку и перехватывает рукой подбородок, собираясь поцеловать в губы. — Рад стараться, — довольно улыбается Аякс и сам тянется за поцелуем. Он получается ленивым и безумно медленным. Уставшие после секса языки медленно проходятся друг по другу. Спустя какое-то время Тарталья отстраняется, улыбаясь в чужие губы, — надо будет как-нибудь повторить. Чур в следующий раз я преступник, а ты полицейский, — устало смеётся парень. — Тебе правда понравилось? — очаровательно спрашивает мужчина, ища в таких родных глазах утвердительный ответ. — Да нет, что ты, я по приколу два раза кончил, — усмехается Аякс и оставляет недолгий чмок на губах, — мне правда понравилось и, если тебе тоже, я буду очень рад повторить такой опыт, — парень широко улыбается, а Моракс обхватывает его обеими руками за талию и утыкается головой в плечо, обнимая, — а теперь, пойдём в душ, пожалуйста. — А, да, конечно, — Моракс наконец выходит из парня и подхватывает его на руки, встаёт с кровати, направляясь к ванной комнате.