Я починю

Холодный ветер дунул в лицо. Стоило раскрыться огромным дверям на балкон, как занавески начали энергично выплясывать странные, но завораживающие танцы. Легкий хлопковый капюшон разом смахнуло с головы, а толстый зеленый шарф присоединился к плясу занавесок. Ледяные капли стали ощутимо бить прямо в лицо. «Что я творю?» Ветер начал буянить и в кабинете. Бумаги с яростным шелестом стали нарезать мертвые петли и бочки по комнате, словно невидимым летчикам на них разом стало слишком скучно. Некоторые из них упали или прилипли к стенам, подбитые безжалостным дождем. Пара ручек на столе скатились и упали с несильным грохотом, который был перекрыт шелестом летящих бумаг. Ночной гость натянул капюшон обратно, затянул его и еще раз осмотрел место, где, казалось, до сих пор идет битва. Покрутив в руке биту, на которой все еще есть следы краски жизни, что течет в жилах людей, он осмотрел того, кому эта краска когда-то принадлежала. Красивый официальный костюм, остроконечные черные туфли… Все это уже больше никогда ему не понадобится. «Ничтожество. Посмотрите на него. Что ты можешь теперь, всемогущий и неподвластный?!» В кабинете становилось все холоднее. Гость поднял свой шарф повыше, хотя, казалось, выше уже некуда. Вздрогнув от пробравшего его не то мороза, не то страха, он вышел на широкий балкон и перемахнул через ограждение, осторожно спрыгнув на траву лужайки. Дойдя до ворот, он повернулся, дабы еще раз посмотреть на место, где совсем недавно все было как обычно. Кто-то вскоре скажет, что тут поработал серийный убийца, кто-то скажет, что тут побывал грабитель, у которого все пошло не по плану. Но ночному гостю было плевать, что будут говорить о нем в газетах, во всяких там интернетах или телевизорах. Еще одной свиньей на свете стало меньше.