.сынчоль-говнюк.
твой щенок снова взялся за старое видел как он подходил к лину и выпрашивал дать покурить разберись.
разберись — на языке сынчоля означает: «подойди и тресни ему хорошенько, чтоб знал в каких местах и в какое время ходить наркоманить». на языке вону это означает: «подойди и извинись. принеси ему пачку леденцов, зацелуй до обморока и выпроси нового обещания никогда так не делать». кстати щенок появляется вовремя. не спеша спускается, окружённый своими личными солнечными зайцами. зайцы, потому что постоянно скачут и пляшут вокруг своего обожаемого идола. солнечные, потому что питаются энергией этого идола и делаются на него похожими. глазам смотреть больно. мингю улыбается дежурной дружелюбной улыбкой. на нем заметно изношенный шоколадный свитер с порезанными рукавами, свободные светлые джинсы, серые конверсы и в руках стопка из классической литературы. он весь — представитель необъятной вселенной. далёкий. неприкасаемый. космический. нездоровый. вону, смотря на него, уже не ловит первые тяжёлые вздохи, вырывающиеся с груди, не порывается случайно пройти мимо и задеть плечом, не ощущает жара на щеках. вону, смотря на него, влюбляется, но не так, как раньше. более преданно. более разумно. с магнитической инопланетной силой, со всеми несуществующими вспышками нежности, восхищения, гордости. а потом с грустью понимает, что обидел. мингю, не умолкая, проходит мимо, даже не взглянув, хотя точно увидел, подойдя к ступенькам. не кидает маленького конвертика с сопливой записочкой и с обязательным стихотворением какого-нибудь неизвестного для вону автора прошлого столетия. всё это настолько огорчает, что хочется побежать следом, стиснуть руку и при всех закричать. в чём же проблема пойти и исполнить неожиданный порыв? проблема в чон вону. вы не забывайте, что он — мудак. который влюблён, который не заботится о чувствах других и у которого плохо обстоят дела с самообладанием. закинув порванную лямку рюкзака на плечо, спрыгивает, направляясь к общему стенду с расписаниями пар. ищет группу мелкого. находит с лёгкостью. сверяется со временем, запоминает и, пока не началась следующая лекция, торопится скрыться в спортзале на нулевом этаже. так выходит, что по дороге вовремя попадается бледное лицо лина. судя по всему он тоже решил пропустить философские наставления господина миядзаки. хруст костяшек эхом раздаётся по коридору. чон ухмыляется, поднимая ладонь и принимаясь активно махать. в ответ на него боязливо смотрят, натягивая кислую мину. — эй, лин. сынчоль сказал, к тебе мингю подходил. травку покупал. сколько продал, не скажешь по секрету? — я-я правда ничего не дал ему! — нервно пятится назад, прикрывая на всякий случай голову. — пачку синего винстона и всё. клянусь! — разумеется, взамен тоже ничего не попросил? — конечно нет… — в следующий раз, — сжимает плечо под клетчатой рубашкой, — продавай своё дерьмо не в стенах универа. если это увидел сынчоль, значит скоро долетит и до его дружков. а ты знаешь, что они делают с теми, кто не следуют правилам. понял? — понял, вону. понял. спасибо. — вали. удовлетворенный коротким диалогом, вону втыкает запутанные наушники в уши и запирается в спортзале, стащив ключи со стола ушедшего на обед физрука. у него есть целых два часа на то, чтобы придумать как исправить глупую ошибку и вернуть домой тёплый комочек незаменимого счастья.🩹🩹🩹
тёплый комочек незаменимого счастья удаётся отыскать после последней пары. по традиции: на детской заброшенной площадке у нежилого многоэтажного дома. льёт дождь, повсюду сплошная грязь, потрепанные тяжкой жизнью nike чёрного цвета громко хлюпают по лужам; очки, еле держащиеся на носу, приходится по несколько раз протирать об футболку, ибо ничего не видно. в маленьком тускло-красном домике с протекающей крышей, засохшем песком и кучей обёрток вокруг из-под всяких сникерсов, твиксов, баунти, — внутри, в нечеловеческой позе, согнувшись по пополам, сидит и дрожит частичка необъятной вселенной. её непризнанное дитя. её лучшее творение. отдельный от всех остальных мир с тлеющей сигаретой в руке и отпечатком чей-то чужой губной помады на щеке. меж коленями зажата свободная ладонь. промокшие пряди волос прилипают ко лбу и вискам. и несмотря на все эти крошечные минусы — остаётся красивым. в своей небесной искрящейся сфере. вону делает три коротких стука об скрипящую деревянную дверцу и молча залезает на не практичную скамейку со смывшимся портретом хэллоу китти. рюкзак прижимает к груди, а кожанку самовольно кидает на трясущиеся широкие плечи. удивляет, что мингю со своим ростом под сто девяносто каким-то волшебным образом помещается в этом домике. только ноги девать некуда. их бедра соприкасаются друг с другом и вону видит как от такого простого действия тот расслабляется и выдыхает. неуклюже натягивает на себя куртку со знакомым запахом зелёных яблок и кокосового молока. втягивает носом, треснуто поднимает уголки губ и наконец смотрит. — ты куришь. — снова протерев стёкла, констатирует известное. — ты вроде как кинул меня вчера, — делает новую затяжку, — успокаиваю нервы. пытаюсь принять реальность. — разве ты когда-нибудь жил в ней? — никогда, — пожимает плечами, — ты был моей реальностью, вону-я. а сейчас ощущение, словно я продолжаю жить ради тебя, а ты нет. почему-то. скажешь почему? — мышонок, — хрипит, наклоняясь и забирая сигарету. тушит подошвой ботинка, обхватывает холодными ладонями лицо, прижимаясь лбом к другому. — тебе нельзя курить. ты же помнишь? астма. — я не болен. — я и не говорил, что ты болен. — у меня нет никакой дурацкой астмы. — мы обсуждали это. в твоей грудной клетке распускаются иголки, как у роз. чтобы они не причиняли тебе боль, нужно бросить сигареты. — вону, — слабым, полумёртвым шепотом: — ты, мои сигареты. это не никотин убивает меня, а ты. — я люблю тебя. — и я тебя тоже. губы сталкиваются в медленном, но настойчивом поцелуе. вону отказывается верить в произнесенные вслух слова. он не убивает мингю. он наоборот готов сделать что угодно, лишь бы тот был счастлив и не прекращал улыбаться. кто, если не он спасёт мингю? кто, если не он будет оберегать его? а губы у мышонка все такие же мягкие, горькие, пухлые, приятные. разве возможно не любить их обладателя? он весь сразу начинает светиться, тянуться, цепляться лихорадочно за плечи и так сладко мычать, что у самого все сводит судорогой и улыбка непроизвольно проскальзывает в поцелуй, давая шанс обоим на передышку. — сегодня придёшь ко мне? — дыхание сбивается, пальцы аккуратно сжимают подбородок. — приду. — прощаешь? — угу. ким мингю — дурак. он не сможет не простить. у него сердце ангельское, — покрыто пуленепробиваемыми сосудами и божьей пыльцой, спасающей от вражеских вторжений. он весь — частица чего-то фантастического и божественно-прекрасного. а чон вону — мудак. он не сможет не повторить ошибку. у него сердце — каменное, жестокое и его никто не способен защитить. к сожалению, он таким родился и меняться не входит в его планы на будущее.🩹🩹🩹
всё дело в одном человеке, в одной улыбке и в одном поцелуе. всё в тебе хорошее и плохое начинается с этого человека, с этой улыбки и с этого поцелуя. вону, сидя на колючем коврике с шерстяными зелёными носками на ногах, в огромной футболке с принтом черепашек ниндзя 1987 года, пижамных шортах и с холодной банкой грейпфрутового пива, — медленно вдыхает ночной прохладный воздух и мысленно считает всплывающие яркие огоньки на тёмном небосводе. за спиной слышится недовольный бубнеж и шуршание пакетов обладателя той самой улыбки. к нему, на тесный балкон заваленный всяким хламом, пустыми коробками и с развешанными на перилах японскими традиционными фонариками, — присоединяется по-смешному растрепанный мышонок. перешагивает, отодвигает непонятный мусор, отдающий пылью и гнилью. с громким чихом и слабым: «да сколько можно же!» опускается рядышком, осторожно поставив в центр оранжевую миску с хлопьями в виде букв и поджимает ноги, устраиваясь поудобнее. так, как любит. вону поворачивает голову и принимается разглядывать. синий безразмерный свитер с блёстками от детской косметики, покрасневшие от ненасытных поцелуев в ванной губы, множество миленьких розовых цветочков, разбросанных с помощью маркеров по всей шее и мягким щекам, две пары глаз, — очень напоминающие фиолетовую ягоду. наклейки на коротких ногтях. крошки на спортивных штанах от съеденных час назад кукурузных чипсов. внезапно чон соглашается с безумной мыслью: ему ведь другого и не надо. в смысле, другого человека не надо. вот этой мини-вселенной вполне хватает. он улыбается. расчёсывает пальцами запутавшиеся пряди вкусно пахнущих волос, — мингю пользуется всегда одним и тем же клубничным шампунем, — целует куда-то в висок и делает глоток пива, прислушиваясь к шуму города. в гостиной играет «you're the only good thing in my life» и по спине пробегают мурашки. — вону-я, ты правда хочешь уехать отсюда? — не уверен. — почему? ты ведь столько сил потратил на ту работу в баре. — тогда я ещё не знал, что влюблён в тебя. — это проблема? — я не смогу оставить тебя здесь. дождусь пока закончишь учёбу и вместе отправимся покорять пусанские вершины. — обещаешь? правда не оставишь? — надежда прямо-таки выплескивается из глаз и обжигает кожу. — разве я могу? — осторожно кладёт ладонь на бедро и гладит, не торопясь, с присущей нежностью. — ты ошибся, сказав сегодня утром, что я больше не живу ради тебя. ради кого и чего, по-твоему, я продолжаю существовать на этой планете? ты — разгадка моего смысла, мингю. ты и никто другой. — тогда пообещай ещё кое-что. — давай. — перестань делать вид, будто мы не встречаемся при друзьях. об этом знает уже кажется половина универа. чего ты так боишься? — я не… — боишься. не спорь, — тяжело вздыхает, обиженно надув губы и отвернувшись. вону снова ласково притягивает к себе и обнимает со спины, уложив подбородок на плечо. — я буду исправляться, но с условием, что ты перестанешь курить. договорились? подумав минуту, мингю положительно кивает. — и всё же, почему именно я? вону вновь глядит на звёзды, но не на те, что украшают собой небо, а на те, что прямо сейчас держат его за руку и терпеливо ждут ответа. глядит и не может перестать восхищаться. любит, черт его побери, всем сердцем. любит таким, какой есть: с коллекцией вязаных свитеров в шкафу, с ожогами от сигарет на запястьях, с родинками на спине и ключицах, с чересчур сладким запахом духов и детской наивностью во взгляде, — как же сильно вону его любит. всё дело в одном человеке, в одной улыбке и в одном поцелуе. всё дело в том, что ким мингю — дурак. всё начинается с него. — потому что ты — часть моей необъятной вселенной. и ты единственное, что мне нужно в этой жизни.