Возлюбленные

Пусть не заходит солнце В стране, где ты живешь На берегу песчаном У океанских врат, Где тени Атлантиды Любовь мою хранят (Нергал «Память») У него густое дыхание, отдающее горячей медью, кровью и болью мириад неупокоенных душ. Но голова кружится от сильных, жестоких рук, сжимающих тело. Как давно, столько веков она была лишена этих объятий! Колени подламываются, и хочется снова и снова вдыхать аромат его тела, совсем не изменившийся за прошедшие века. За тонкой стеной буйствует толпа, выкрикивая имя, а тот, кого они жаждут, стискивает её плечи, впивается в её губы, вжимает в себя, словно желая слиться телами воедино. — Повелитель… Это единственное, что она выдыхает, когда он вталкивает её в крошечную гримерку. Здесь так тесно, что развернуться двоим сложно. Но ему это не нужно, он лишь подготавливает добычу. — Будешь ждать меня здесь, — говорит он голосом, которому невозможно не подчиниться, — как ждала всегда… Эреш. Он связывает ей руки за спиной какой-то попавшей под руку лентой, ладонью оглаживает горло и грудь, усмехаясь, потираясь об её зад. Боги, всемогущие боги, как ей не хватало этого! Все прошедшие проклятые века без него она была бабочкой во власти ветра, каплей, лишенной истока. Но проклятье Того, Кто Превыше сделало её одинокой, лишенной того, что дать ей мог лишь один. Повелитель сдергивает тонкие нитки стрингов и запускает пальцы в её естество. Дыхание перехватывает снова. Но вот он уже с ухмылкой проводит влажными от её соков пальцами по её же губам. — Когда я призвал тебя, то не подозревал, что ты придешь так скоро. — Мои силы всё еще при мне, — слова едва просачиваются в онемевшие губы, — я ждала тебя, мой господин… я люблю тебя. Он улыбается, на мгновение являя Истинное Обличие. Раздвоенный язык на миг прикасается губ, затем он швыряет её в кресло, полностью укрытое сценическими нарядами. Делает движение рукой и ленты обвивают ей щиколотки, разводя ноги и прихлестывая к ножкам кресла. Освободиться несложно, но как же сладок этот плен! Он наклоняется, глядя ей в глаза. В этих глазах века тоски без неё и её любви, и сладости служения. О, она знает, как много было и женщин, и мужчин! Его объятия никогда не пустовали. Как, впрочем, и её. Но никто не мог дать им то, что они давали друг другу, пока проклятье Того, Кто Превыше не разлучило их. Тысячелетия тоски и попыток заполнить пустоту в жизни не остудили их любви и страсти друг к другу. Она чувствует это, задыхаясь от его мощи и силы, от того, что сводит с ума орущих обезьян там, за тонкими стенами. Да, теперь он — кумир этих жалких детей сотворенных рабов. А она — известная актриса и лицо знаменитейшего модного бренда, женщина-мечта, по которой сходят с ума миллионы мужчин и женщин. Но они навсегда останутся теми, кем были когда-то тысячелетия назад. Женщиной, нуждающейся в сильном мужчине, и мужчиной, нашедшим свою женщину. — Эа больше нет, — усмехается её любимый, обводя пальцем её лицо, — теперь никто не встанет между нами, Эреш. — Никто и никогда, — шепчет она, прикусывая губы, — повелитель. Он выходит из гримерки. Ключ поворачивается в замке, а спустя несколько мгновений рев толпы заполняет мир вокруг неё. А та, которую зовут Эрешкигаль, ждет того, кто носит имя Нергал и в прошлой, и в нынешней жизни.