Love me

      — Я всё ещё считаю, что это — плохая идея. Нет, я доверяю Стрэнджу, но не мало ли ты у него ещё в качестве ученицы находишься, чтобы вместе с ним отправляться на задание?       Ванда собирает сумку под пристальным взглядом Стива Роджерса.       Раздражённо дёргает молнию.       — А что мне делать, Стив? Я ведь не карманная ведьма, которой пользуются, когда нужно. Не домашняя. Сколько мне тут сидеть?       — Прости, — тут же извиняется он. — Я не хотел тебя обидеть. Конечно, ты не карманная и не домашняя ведьма. Просто я… Переживаю, что ты однажды не вернёшься в наш дом.       Максимофф закидывает сумку на плечо и поворачивается к Стиву.       — Глупости, — смягчается она. — Я вернусь. У меня ведь теперь такая чудесная комната, как я могу её оставить?       Роджерс кивает. Он ей — симбиоз фигуры отца и брата.       [Да, Пьетро никем не заменишь.       И не надо].       Ванда считает, что она делает неплохие успехи в чародействе. У неё улучшается контроль, кошмары становятся не такими уж частыми гостями, а ещё она прислушивается к советам и рекомендациям.       Она знает — она у Стивена Стрэнджа первая и пока что единственная ученица.       Приятно быть первой — по телу разливается тепло от мысли, что он про неё будет рассказывать своим другим ученикам (если у него они, конечно, будут).       Но, вроде бы, он не устаёт с ней возиться, а, значит, шанс есть.       Стрэндж её латает. Он учит её не только магии, но и жизни; он старательно показывает ей, что та пресловутая жизнь складывается из мелочей и, стоит сказать, приятных.       В аварию Ванда не попадает, чтобы это понять, но и своей биографии ей хватает, чтобы это сделать.       Стивен ей нравится. Сначала как маг: она видит, какой он в бою; она знает, какой из него учитель — он становится её наставником.       Потом она присматривается к нему как к человеку (ведь всё же он человек): Стивен наблюдателен, решительно настроен и спокоен (последнее в нём Ванда ценит особенно).       Потом она, незаметно для себя, смотрит на него как на мужчину и боится того, что получает, потому что от себя такого не ожидает.       Ванда не знает, что делать ей с этим знанием, и это невыносимо.       Поделиться ей не с кем — подруг у неё нет, а рассказывать о своей влюблённости в Стрэнджа Тони или Стиву — убейте.       А поделиться хочется, хочется выплеснуть чувства, потому что ожидание (чего? отказа?) начинает действовать Максимофф на нервы.       И хочется, и колется.       — Куда мы? — уточняет она.       — В Асгард.       — Асгард?       — Да, — отзывается Стрэндж.       — Зачем мы там?       — Тор объявит о помолвке с Джейн Фостер. Он боится, что во время праздника кто-то может наведаться в сокровищницу и прибрать к рукам артефакт. И не один.       — Но там же… — Ванда ничего не понимает. — Есть Локи. Бог обмана. Бог. Явно круче нас.       Стивен не соглашается с ней и не опровергает её слова. Подхватывает свою сумку и говорит, открывая портал:       — Смена обстановки — это полезно.       Ванда кивает.       Локи, царевич Асгарда, не очень рад их видеть, о чём заявляет Тору, не стесняясь, что Стивен и Ванда стоят рядом и его слышат:       — Думаю, это лишнее, брат. Я и Мадлен прекрасно справимся с защитой сокровищницы. Незачем было приглашать во дворец чернокнижников.       — Поверь, я была такого же мнения, — говорит ему Максимофф.       Локи ухмыляется.       — Всё же разумные есть.       Тор одёргивает брата:       — Хватит, Локи. Мы так не относимся к гостям. Перестань.       Локи закатывает глаза, но больше ничего не говорит. Взмахивает рукой, и к ним подходит Анника — служанка — которая провожает Ванду и Стивена в их комнаты.       В выделенных ей покоях Максимофф выдыхает. Она проводит ладонью по тёмно-зелёному покрывалу, когда раздаётся незнакомый голос:       — Занимательно. А мне Локи говорит, что такие, как мы, не можем испытывать искренние чувства.       Ванда оборачивается — у стены стоит Мадлен, что минутами ранее мелькала позади плеча Локи. Мадлен приподнимает брови, ожидая ответа.       — Что? Я не понимаю.       Та вздыхает.       — Ты и Стрэндж. Я видела, как ты на него смотришь.       — Прости, но ты мне не внушаешь доверия. Я ведь впервые тебя вижу, — сообщает ей Ванда.       Мадлен кивает.       — Ничего. Но я ведь не богиня обмана, а ведьма. Как ты.       — Ты и Локи…       — Мы росли вместе: я, Тор и Локи. И, нет, между мной и Локи ничего нет. Просто похожи по силам, вот и работаем вместе.       — Ясно, — всё, что может выдать на это Ванда.       Мадлен отлепляется от стены и подходит к кровати, садясь на неё. Она не прекращает смотреть на Ванду.       — Я знаю, что это неправильно и безысходно, — говорит Максимофф. — Стивен любит Кристину, зачем ему ментально нестабильная ведьма со своими чувствами? — хмыкает она. — Я… Переболею.       — Не думаю. Тебе стоит поговорить с ним.       — Я боюсь, что…       — Получишь отказ? — ведьма вновь приподнимает брови. — Да, ты не можешь быть властна над чувствами другого, но можешь получить ответ на свой вопрос. Всяко лучше, чем неизвестность будет тебя мучить и сжирать. А вдруг и Стрэндж к тебе что-то испытывает?       — Это вряд ли…       — А ты проверь и узнаешь, — Мадлен звучит соблазняюще, как Локи, и червячок селится в сердце Ванды. Она кивает.       [От разбитого сердца ещё никто не умирал.       Что ж, я буду первой].       Мадлен улыбается.       — Вот и отлично. Ужин у нас в девять, Анника придёт и поможет тебе собраться.       — Спасибо.       После восхитительного ужина Ванда не может уснуть. Она ворочается в кровати, укладывается то на один бок, то на другой, но сон не идёт. Устав пытаться засыпать, Максимофф встаёт с кровати и направляется в комнату к Стивену.       Стивен тоже не спит — сидит на кровати в позе лотоса и колдует, шепчет заклинание. Ванда, как заворожённая, смотрит на тонкие зелёные нити, что оплетают его пальцы. Они исчезают, когда он заканчивает.       — Не спится? — интересуется он.       — Да. Это было?..       — Я поставил защитные чары. Если возле сокровищницы появится кто-то чужой, мы быстро об этом узнаем.       Ванда кивает и присаживается на кровать. Стивен ничего больше не говорит, но ей этого и не нужно. Она берёт его ладони в свои и рассматривает: может, они не самые красивые и изящные, все переломанные и собранные, но Ванде они кажутся самыми прекрасными.       — Ванда…       — Ничего не говори, — шепчет она. — Это… Пройдёт. Я справлюсь и не буду тебе надоедать со своими чувствами. Обещаю.       Стивен мягко выпутывает свои ладони и обхватывает ими лицо Ванды.       — Ты достойна любви. Достойна того, чтобы тебя любили.       Он прижимается губами к её лбу.       — Ты ничего не сможешь сделать со своими чувствами, — продолжает маг. — Они никому неподвластны, даже собственному сердцу. Поверь мне, я знаю.       Теперь Стивен оставляет поцелуй на её левом виске.       — Я верю, но…       — Я вряд ли дам тебе то, что ты хочешь. Я не самый счастливый человек, со мной бывает непросто, я несносен, я… — Стрэндж целует её в щеку.       — Это неважно. Просто… Люби меня.       Стивен кивает и накрывает губы Ванды своими.