Невинность и янтарь

      Четыре минуты. Вот как мало оставалось до конца смены. И именно под самое ее завершение, именно в тот самый момент, когда у кассы стояла капризная клиентка, обязательно должна была сломаться кофемашина.       — Ну же… давай, — полушепотом взмолилась я, похлопывая громоздкий прибор по стенке. Аппарат только издал протяжное гудение, которое было больше похоже на звук сверлящей по металлу дрели. Точно сломался, черт бы его побрал.       Предвидя назревающее недовольство, я безнадежно опустила голову. Очевидно, что разговоры с кофемашиной не помогут, да и со стороны это выглядит нелепо. Все же когда спину прожигает недовольный взгляд человека, считающего секунды до того, как сравнять тебя с землей, заговоришь не только с техникой. Нервы буквально начинают сводить с ума, и уже не знаешь, за что хвататься, лишь бы не получить на обед порцию жалоб.       «Что если бахнуть по ней ладонью как по старому телевизору?» — подумала я, но тут даже откинула затею: «Лучше не стоит. Страшно представить, сколько стоит этот монстр».       — Можно как-нибудь побыстрее? Если вы не в курсе, у визажистов в гримерке каждая минута на счету. Меня ждут.       — Поверьте, я бы очень хотела обслужить вас поскорее, — ответила я, незаметно смяв в кулаке первую попавшуюся под руку салфетку, чтобы подавить раздражение.       «Вечно ты чем-то недовольна».       Худощавая дама в круглых очках и зеленом шейном платке навалилась на стойку. Причем так нагло, будто она заправляла не только нашей кофейней, но и вообще целой кинокомпанией. По факту же являлась чьим-то ассистентом на площадке. Каждый день она приходила на работу в зеленой одежде, и единственное, что выбивалось из хлорофилловой гаммы, была огненно-рыжая стрижка пикси и розоватый блеск для губ. Весь ее кислотный вид словно заявлял о токсичности характера. И сейчас она требовательно барабанила по столешнице кредиткой. Тоже зеленой.       — Мало заметно ваше старание, — заявила она. — Который день прихожу и замечаю, насколько вы нерасторопны.       Я натянула на лицо вежливую улыбку.       — Прошу прощения за то, что заставляю вас ждать. Как видите, кофемашина сломалась.       — И что же никто не догадывается вызвать мастера?       Бесшумно распахнулась дверь задней комнаты, откуда вышла Элефанта. Затянув высокий хвост потуже, она повязала фартук вокруг осиной талии и подошла к кассе.       — Он должен прибыть в течение часа, — сказала темнокожая красотка, моя личная спасительница, появляющаяся у прилавка как всегда вовремя. — Могу предложить вам клубничный чай с лимонадом. Да, он не бодрит как кофе, зато невероятно освежает! Самое то в знойную погоду.       Клиентка презрительно прищурилась.       — Нет уж, — задрав нос, она отмахнулась от предложения. — Эту нахимиченную бадягу здесь бы вообще не продавать. Мы все-таки кинокомпания мирового уровня, а эта кофейня — не забегаловка в подворотне. И меню должно быть соответствующим.       Ни один мускул не дрогнул на лице Элефанты. Мягкость в голубых глазах не исказилась, на пухлых губах замерла понимающая улыбка. Стоит ли вообще упоминать, что никто не собирался убирать лимонад из меню? Элли не обронила ни слова, но весь ее вид выражал: «Да, я понимаю, о чем вы».       — Я немногого прошу, — добавила женщина, — так что лучше скажите, когда можно будет прийти за нормальным кофе.       — Думаю, к вечеру, часам к шести. Сложно сказать точно.       — Это значит завтра, — покачивая головой, недовольно пробурчала клиентка. — Что же, девочки, придется так работать.       Она дернула за ремешок свою дорогую сумочку с мелкими камушками, и стразы гадко шоркнули по поверхности стойки, едва не оставив на ней царапины. Неприятная дама исчезла из виду, хлопнув входной дверью. Так же громко, как в тот раз, когда у нас закончился тростниковый сахар. Я шумно выдохнула и посмотрела на Элефанту.       — Стоило мне отлучиться на пять минут, как перестала работать вся техника! — она заулыбалась, теперь по-настоящему. — Вечно тебе перепадает.       Я пожала плечами.       «Новичкам везет», — говорили они. О том, что новичков любит моральная порка, предпочитают умалчивать.       — Ладно тебе, терпение приходит с опытом. К тому же, здесь контингент такой, порой с прибабахами. Привыкнешь к ним, а они привыкнут к тебе, — сказала Элли и достала из переднего кармана значок с розовым пончиком. — Это для тебя, как для самой стрессоустойчивой плюшки!       — «Стрессоустойчивость» и я? Разве это сочетается?       Я взяла причудливую металлическую безделушку и повертела ее в руках, когда на обратной стороне увидела имя «Элефанта М.» и выгравированный ряд цифр.       Заметив интерес, Элли опередила мой вопрос и объяснила:       — Домашняя выпечка. Давнее хобби. Вот как несколько лет делаю пончики на заказ. А это, — она легонько ударила ноготком по значку, — скажем, мерч. Часто дарю на память, чтобы не теряли контакт со мной. Классная идея?       — Отличная! Это очень милый подарок, — сказала я, спрятав пончик в ладони. — Спасибо.       — Там мой номер телефона. Вбей его в контакты на всякий случай. Мало ли что, всякое бывает, — Элли сняла чистую белоснежную тряпку с настенного крючка и как ни в чем не бывало принялась до скрипа протирать стаканы. — И да, детка, случись с тобой какая беда, знай: двери моей маленькой, но уютной квартирки всегда открыты.       Она на секунду замерла, осмотрела меня с ног до головы и продолжила водить по стеклу. Движения стали казаться нервными.       — Не щурься ты так. Женщины должны… Нет. Они просто обязаны помогать друг другу. Тем более не забывай, ты совсем одна в огромном мегаполисе.       — Элли.       — Да?       Я развязала рабочий фартук за шеей и стянула его.       — У твоих переживаний есть конкретная причина?       Очевидный ответ на мой вопрос лежал как на ладони. Четыре буквы, имя: Мадс.       — Не буду врать и скажу, что да. Слухи — штука такая… Противная, но заставляет насторожиться. Сначала это были просто домыслы. На студии поговаривают, что ты, возможно, знакома с актером, репутация которого под сомнением.       — О, боги.       — Это были просто разговоры. Но я запереживала и нашла в сети фотографии. Аэропорт, зима. Там девушка… ну очень похожа на тебя. К тому же, как я поняла, тебя ведь устроили по знакомству.       — Элли…       — Эй, — убрав полотенце на место, она выставила ладонь вперед. — Я верю, у тебя все под контролем. Просто иногда случаются непредвиденные вещи, такие как… ну, допустим, я однажды осталась без крыши над головой. Думаешь, я ожидала удар в спину от мужчины своего сердца? Пф, да ни в жизнь. Тогда я познала одиночество.       — У тебя огромное сердце.       Она достала с верхней полки пустые железные баночки с ароматными чаями и поставила туда новые, из утренней поставки, после чего развернулась ко мне лицом и прижалась спиной к стене.       — Надеюсь, ты никогда не позвонишь мне, детка. Разве что за пончиками или чтобы позвать в ресторан, — сказала она, смешно скрестив руки. — Ну все, не задерживайся. У тебя обеденный перерыв, не смею отнимать больше ни минуты!       — Да, я пойду, но для начала надо прихватить что-нибудь для Рика. Я хочу с ним поболтать кое о чем важном, только вот не знаю, чем задобрить. Обычно он берет кофе, но хренова машина-то не работает.       Ох, Рик. Моя последняя и чуть ли не единственная надежда докопаться до истины. От кого выцеплять подробности, как не у него? Точно уж не у Морриса и ни при каких условиях у Мадса. Он вообще не догадывается о моей задумке найти Оливера.       — Рик, Рик, — Элли задумчиво постучала по подбородку пальцем. — Должно быть, ты про Олдмана.       Я недоуменно развела руками.       — Честно, понятия не имею, какая у него фамилия.       — Звукорежиссер?       — Да!       — Окей, поняла. Могу сделать милкшейк с манго.       — Если ему правда нравится…       — Будет сделано, мисс, — Элефанта похлопала нарощенными ресничками и мотнула головой в сторону кресло-мешка бананового цвета. С позавчерашнего дня он лежал внутри прилавка. — Присядь пока, с утра на ногах стоишь.       Так я и сделала. Я смотрела, как Элли нарезала манго на почти идеально ровные кубики, которые в итоге попадут в блендер. Тем временем мои мысли хаотичным вихрем уносились в неведомое будущее, снося на своем пути слова-предупреждения из прошлого. Я хорошо их запомнила, как не забывала и о том, что у всего есть своя причина. Мадс дал имени «Оливер» новое толкование. Опасность.       Стал бы он отговаривать меня просто так? Навряд ли. Склонен ли Мадс преувеличивать? Возможно. Окончательно ли мое решение? Безусловно. Что я скажу Оливеру?       «А что я скажу Оливеру?       …       Черт его знает».       Глупо думать, что жизнь — это интервью, а к разговорам с незнакомцем можно придумать четкий сценарий. План так или иначе полетит в топку. Однако это не значит, что я собиралась к мистеру охренеть-какой-важный-свидетель без конкретной цели.       — Держи, детка, — Элли поставила высокий стакан в картонный держатель для кофе и щедро залила получившийся милкшейк взбитыми сливками.       — Вычти из моих чаевых, пожалуйста.       Я потянулась к синей чашке под кассой, куда обычно складывала чаевые. Самые довольные посетители не давали ей пустовать.       — Скажи Олдману, что я его угощаю, — она задвинула чаевые обратно под кассу и подмигнула мне. — Если его «надо задобрить», мой знак внимания меньше похож на взятку. К тому же он так много раз помогал в кофейне, я сама собиралась сделать ему приятный сюрприз. Пожалуйста, попроси его заглянуть ко мне, когда закончит свои дела.       Кивнув Элефанте и пообещав вернуться, я отряхнула черные рабочие штаны, взяла ароматный молочный коктейль и отправилась искать Рика. Благо, план-карта за последние дни успела хорошо запечатлеться в памяти. Я могла бы выйти через входную дверь, повернуть направо и пойти по аллее, вдоль которой располагалось по меньшей мере четыре съемочных павильона и репетиционный зал, но предпочла сократить путь через черный ход.       Студия звукозаписи находилась чуть ли не прямо за кафе. Стоило пройти лишь небольшую прилегающую зеленую зону с укромной лужайкой и одиноким голубым дубом, пышная листва которого прикрывала несколько окон здания. В самый разгар жаркого сезона образующийся там тенек наверняка становился бы предметом зависти. Не в случае звукарей. Они ввиду особенностей профессии как летучие мыши должны обитать во тьме и прохладе своей пещеры.       У студии было пусто. Знак, висевший около массивной полукруглой двери, гласил: «Вход с напитками строго воспрещен». По идее он должен был остановить меня, но все-то знали: для работников это предупреждение висело для красоты и только.       Я надеялась, что найду Рика быстро и, к большому счастью, чуть не налетела на него, когда потянула дверь на себя.       — Кроха?       — Рик!       От испуга с его головы чуть не слетела кепка. Он схватился за сердце и выпучил глаза, а потом опустил их на подтаявшие на солнце сливки.       — Ты чего тут забыла?       — Я пришла поговорить, — я протянула бумажный стаканчик вперед. — А это тебе.       — Мне? — спросил он с ноткой приятного удивления в голосе.       — От Элефанты.       Рик заулыбался как смущенный мальчишка, впервые в своей жизни получивший валентинку.       — Ой, прямо-таки от Элли? — он осторожно взял милкшейк.       — Она попросила тебя зайти к ней после работы.       Рик будто потерялся в собственных мыслях. Края его губ приподнялись, он опустил голову, спрятав глаза за козырьком. Помешивая коктейль трубочкой, что в его полноватых ладонях казалась совсем крохотной, Рик подошел к скамейке под раскидистым дубом.       — Я зайду. Обязательно зайду, — он откашлялся и, не скрывая улыбки, посмотрел на меня. — Так что там у тебя?       — Не буду терять времени и спрошу сразу, если ты не против.       Рик коротко мотнул головой.       — Выкладывай.       Я непроизвольно сцепила руки в замок и приложила их к ключице.       «Нервничать глупо, это же Рик! Он точно не желает мне зла. Он точно мне поможет».       — Для начала попрошу, чтобы наш разговор оставался тайной. Будет плохо, если Мадс узнает, что я завела эту тему.       — Не нравится мне это условие, — Рик хотел было выбросить трубочку в мусорку, но тут же передумал и медленно потянул через нее коктейль. Он невозмутимо смотрел на меня, даже близко не догадываясь, о чем я собиралась его попросить.       — Я хочу найти Оливера.       Рик резко поперхнулся и прикрыл нос.       — Кого?       Скрестив руки на груди, я пнула камешек под ногой.       — На кой черт тебе сдался этот… Зачем он тебе?       — Я должна поговорить с ним.       — Теперь ясно, — Рик рухнул на скамейку и нервно потряс указательным пальцем. — Ты знаешь, Миккельсен кастрирует меня, если я тебе скажу. Да и говорить-то мне, если честно, нечего. Не знаю я, где он.       Последнее, что у меня оставалось, была надежда. Я почувствовала, как она медленно, но заметно растворяется в груди. Рик был единственным человеком на всем белом свете, который мог бы поспособствовать моей затее.       — Ох, — я упала рядом на скамейку.       Около минуты мы сидели молча. Напротив нас грузчики в заляпанных краской комбинезонах забегали на склад, а затем выносили оттуда деревянные балки, запечатанные коробки, ткани и тяжелые ковры. Они загружали декорации в фургон, по ходу ругаясь друг на друга.       Рик внезапно хлопнул себя по бедру, его лоб сморщился, он посмотрел куда-то сквозь Голливудские холмы.       — Однако…       — Что?       — Да не, забудь, — он махнул рукой.       — Что?       — Ничего.       — Ну Рик! Сказал «а», говори и «б»!       — Нет…       — Мы пропали… — я со вздохом спрятала лицо в ладонях.       — Чего ты так драматизируешь, кроха? Есть специальные люди, которые занимаются его делом, — его теплая ладонь легла мне на плечо. — С Мадсом все будет в порядке.       — Мало верится. Кто ждет у моря погоды, тот идиот. Я больше так не хочу. Моррис действительно выкладывается, не сомневаюсь. Но что, если этого мало? — я тихо вздохнула, а успокоив свои мысли, продолжила говорить размереннее: — От моего разговора с Оливером ничего плохого не случится. Скажи мне, что я не права, Рик.       — М-м-м… — задумчиво потирая висок, Рик тихо промычал, будто решаясь на что-то. — Ладно. Возможно, ты права, а возможно, прямо сейчас я сделаю то, за что попаду в ад без очереди. Предупреждаю, что не несу ответственности за точность информации, но я слышал, как Крис наряду с именем Оливер пару раз упоминал название «Хейвен Грин».       — Это где?       — Без понятия. Запомнил, потому что так называется магазин, где закупалась… одна знакомая. Да, название у него только было наоборот «Грин Хейвен», — он поводил трубочкой по дну. От мангового коктейля осталась только мякоть на стенках.       Я мгновенно открыла карты на телефоне и вбила название. «Хейвэн Грин». Да, такое заведение правда существовало и находилось в семи километрах от меня. Фотографии посмотреть не успела, но ресторан должен быть приличным. Логично, стал бы ресепшионист с опытом работы в пятизвездочном отеле работать непонятно где.       — Отправлюсь туда сегодня же!       — Эй-эй, попридержи коней. Ты точно уверена, что поступаешь правильно?       Я тут же встала со скамьи и поправила заколку за ухом.       — Спасибо тебе огромное! И да, я буду осторожна, если ты об этом.       — Делов я натворил, — Рик ударил себя по лбу. — Это все твой манго, он задурманил мне голову!       — С меня еще пять, буду приносить каждый день. Спасибо, спасибо! — я снова отблагодарила его. — Еще увидимся, мне пора!       После этих слов я отсалютовала двумя пальцами, достала ключи от двери на задний двор кофейни и зашагала обратно.       — Я даже не уверен, что он там работает! — крикнул он вслед. — Вдруг это название ничего не значит!       — Вот и посмотрим!       Из-за опоздавшего мастера и еще каких-то загвоздок с кофемашиной пришлось задержаться. На улице смеркалось, но мой день еще не закончился. Самое сложное оставалось впереди.       После работы я заскочила в бутик, выбрала подходящий наряд на вечер, вызвала такси и поехала в ресторан. Агрегатор такси проложил маршрут через самый центр.       Я приспустила стекло автомобиля и украдкой взглянула на небо. Сияние серебряной луны терялось в свете миллионов огоньков вечернего Лос-Анджелеса. Высокие фонари, подсветки роскошных небоскребов, светодиодные рекламные щиты, вывески отелей, баров, казино и клубов. Мегаполис играл новыми красками. Он просыпался к ночи и зазывал разношерстный народ коснуться тайны шумной жизни, чтобы показать им все прелести парада культур: дерзких, громких, необузданных.       Водитель свернул с оживленного проспекта, и вид из окна постепенно стал меняться. После поворота пестрящие здания оставались только в отражении боковых зеркал такси. Впереди же сложно было найти что-то яркое, если не говорить о таких очевидных вещах, как светофоры или фары проезжающего навстречу транспорта. И чем дальше мы продвигалась по маршруту, тем более мутными казались улицы. Темные дворы и переулки. Вот три девушки прячутся возле мусорного бака. Пока одна с пакетами в руках стоит на шухере, другие по очереди раскуривают то ли сигарету, то ли косяк. Вроде бы ежедневная сцена из района любого города практически любой страны. Но потом взгляд неохотно цепляется за латексные мини-юбки и чулки в рваную сетку. Может, во мне говорила предвзятость и такова их форма самовыражения, но в одном я не сомневалась точно: не похоже, чтобы в этом месте находился престижный ресторан.       Еще один поворот направо, и через сто метров машина остановилась у бордюра. Сердце бешено заколотилось в груди не то от волнения, не то от неожиданности. Я нервно покрутила кольцо на среднем пальце, затем решилась задать вопрос, ответ на который уже знала:       — Мы приехали?       Таксист повернулся ко мне лицом. Он возмущенно вскинул брови и сказал:       — Вы просили «Хейвен Грин»? Вот вам «Хейвен Грин».       Не иначе как: «Плати и выметайся, у меня еще полно работы».       Я оплатила поездку наличными, которые стащила после смены из своей же синей коробочки, и вышла из машины. Стоило мне захлопнуть дверь, как таксист ударил по газам и рванул вперед, оставляя за собой дымный выхлоп и вместе с тем глухое раздражение. Я осталась одна. Неизвестно где. И что это вообще за место?       Удерживая равновесие на одной ноге, я поправила давящую на пятку обувь. Классические туфли-лодочки на высокой шпильке — моя самая красивая и самая непривычная обувь, купленная специально для похода в ресторан, в котором работает Оливер. Они отлично сочетались с черным вечерним платьем на тонких бретельках, нежнейший струящийся шелк которого приятно обволакивал тело, спускаясь в свободную юбку чуть ниже колен. Еще в магазине у меня закрались сомнения, не чересчур ли серьезно я отношусь к выбору одежды, но потом просто увидела себя в зеркале примерочной, а спустя мгновение стояла у кассы. Купила и не пожалела. Почти.       Гулявший по безлюдной улице порывистый ветерок приятно трепал подол платья. Напоследок оценив свой внешний вид, я разгладила несуществующую складку на ткани, подняла взгляд и тяжело вздохнула. То, что я видела, являлось прямой противоположностью понятия «дорогой ресторан».       — Дресс-код? Мгм.       Это была небольшая закусочная. Над одноэтажным кирпичным зданием еле горели неоновые буквы, некоторые и вовсе не подсвечивались, потому название читалось как «Хей рин». Стоило бы отшутиться, сказав таксисту, что он отвез меня черт-те куда. Увы, я не заметила вывеску раньше. Хотя еще оставались вещи, которые я предпочла бы не видеть.       Не заметив валявшуюся под ногами разбитую бутылку виски, я сделала шаг вперед, и под каблуком хрустнуло стекло. Да так, что по кварталу раздалось пронзительное эхо. Парочка плечистых байкеров, в молчании жадно уплетающих хот-доги на парковке закусочной, синхронно повернули головы в мою сторону. Один из них вытянул из кожанки рукав фланелевой рубашки и наспех вытер им рот.       В ту же секунду из сумочки послышался звук уведомления. Я достала телефон и увидела сообщение от Мадса:       «Приедешь к ужину?»       Черт. Совсем забыла предупредить, что вернусь поздно. В моей ситуации оставалось если не врать, то недоговаривать. Покопавшись в голове и выбрав фразу понейтральнее, я написала:       «Пожалуйста, не жди меня».       Прочитал, пишет. Я задумалась: спросит ли он, где я? По сути не было и дня, чтобы я задерживалась после работы, и, возможно, ему хотелось бы…       «Хорошо», — ответил Мадс, и статус «онлайн» под его именем исчез.       Что это? Свобода, уважение личных границ или… безразличие?       «Опять себя накручиваю. Надо сосредоточиться на важном, на том, зачем я вообще здесь».       Убрав телефон обратно, я закрыла сумку на защелку и, уже смотря под ноги, пошла к закусочной. Вблизи ее черты еще больше оставляли желать лучшего. Обшарпанная доска объявлений с переклееными один поверх другого номерами телефонов и рекламами аренды жилья. Под толстым осыпавшимся слоем известковой краски их было еще больше. И чего только стоил запах от накопившегося мусора за углом заведения, не говоря уже о том, как там кто-то подозрительно громко шуршал пакетами.       — А-а-а-а!! — прокричала я, чуть не споткнувшись на месте.       Мимо меня стрелой пронеслась здоровая крыса. Она исчезла за кучей старых досок рядом с парковкой так же быстро, как появилась. Послышались сдержанные смешки. Тем двоим, что жуя хот-доги все не переставали следить за мной, стало смешно от того, как я испугалась бедного животного. Я сделала вид, что не замечаю их, и скорее дернула на себя входную дверь. Чем раньше начну, тем скорее закончится этот странный вечер.       «Оливер… Оливер… Мне нужен Оливер».       Посетителей оказалось хоть отбавляй. Одетая в полосатую красно-белую рубашку официантка разносила подносы с бургерами, жареной картошкой и пивом от одного стола к другому. Другого персонала пока не наблюдалось. Я не исключала, что Оливер мог работать на кухне. Также логично предположить, что у него мог быть выходной. В таком случае пришлось бы уточнять его график у этой самой официантки и надеяться на ее разговорчивость.       Я села на круглый стул у бара. Потрескавшийся дермантин как острая железка впился в ягодицу, заставляя ерзать на месте, пока не пригладится. Чего и стоило ожидать, внутри закусочная была такая же обшарпанная, как и снаружи. Однако на полу, точно надраенная палуба обветшалого, но излюбленного корабля, чистотой блистала шахматная плитка, в крупных черных и белых квадратиках которого застыло отражение бледно-изумрудных ламп. Обычно в подобных местах колонки трещат от тяжелой музыки, но здесь играл классический рок. Беспроигрышное решение.       — Здесь вина не подают, — сказал мужской голос справа от меня.       Ко мне подсел бородатый мужчина в теле. Он показушно стучал ключом от харлея, словно ждал, что я им заинтересуюсь. А я лишь смотрела на лакированную стойку и думала, что для полноты картины ей как раз не хватало больше царапин.       — Кто сказал, что я пришла пить вино?       — Хм… — он приложил горлышко темной бутылки к тонким губам и отпил пива. — Ты не местная. По говору слышно. Откуда ты? Одна здесь?       Молча склонив голову набок, я подняла на него усталый взгляд.       — Одна, значит, — мужчина вытер густые усы кулаком. — Могу угостить тебя выпивкой?       — Спасибо за предложение, но я откажусь, — сказала я, высматривая полосатые рубашки в зале.       — О как! Бьюсь об заклад, если бы не акцент, то я бы счел тебя за британку.       — Неужели?       — Так точно, мэм. Или леди. Мисс или миссис? Простите мои манеры.       Он настойчиво стукнул ладонью по стойке и свистнул официантке.       — Эй, повтори нам две бутылки этого самого пива, ну, что я обычно беру.       С другого конца зала громко проскрипел прокуренный голос:       — Пшел к черту, Гай! Пересел за бар, жди бармена. Я тут одна нихрена не успеваю.       — Ой, да ну брось, сложно что ли?       В ответ она брезгливо скривилась и, закатив глаза, продолжила убирать с подноса грязные тарелки.       — Фиг с тобой, короче.       Этот мужчина мне только мешал. Он отвлекал, требуя к себе внимания, и к тому же оказался очень утомительным собеседником. Желание поскорее избавиться от навязчивой компании начало давить на виски.       — Не утруждайся, — прямо сказала я. — Меня не интересуют знакомства.       — Я просто хочу выпить с тобой, поболтать. Без всяких задних мыслей, — зажимая ключ между большим и указательным пальцем, он шутливо потряс руками в воздухе. — Или ты из этих? Ну, не одного, другого поля ягода, так сказать.       — Что ты пристал? — неожиданно, будто только что вылез из-под стойки, спросил бармен. — Оставь девушку в покое, Гай.       — Брати-и-ишка, — протянул бородатый мужчина. — Ну ты-то меня выпивкой не обделишь. От вредности Нэнси порой зубы сводит, а ты не такой, Олли.       Услышав имя, я ощутила резкий толчок в животе. Взгляд метнулся на бейджик бармена. Оливер. Это был он. Он был тут, черт возьми.       Кто-то громко окликнул Гая:       — Che, pendejo, ты с нами или как вообще? Давай обратно за стол!       Чтобы не таращиться на Оливера, я невозмутимо притянула к себе потертое временем ламинированное меню, открыла его и сделала вид, что изучаю перечень блюд.       Ничего не лезет. Ни в голову, ни в желудок. Строчки с названиями бургеров и мысли смешались в кучу, с вставшим в горле волнением думать о еде получалось с трудом. Но я понимала, что просто так посидеть здесь не получится. Знать бы, что заказать, а еще лучше знать, каков мой следующий шаг.       «Что дальше?» — навязчивый вопрос завис на подкорке.       Начну лезть под кожу, и в лучшем случае меня всей закусочной выкинут к крысе на мусорку, а двери «Хейвен Грин» захлопнутся навсегда. Мое внутреннее чутье редко ошибалось, и сегодня оно подсказывало: «Спросишь его в лоб и сама получишь по лбу».       Оливер посмотрел на меня, на меню и сказал:       — Если понадобится помощь, смело спрашивайте!