Шелковицы разочарования

Свет в комнате сильно режет глаза. Заставляет их слезиться и жмуриться, как при ярких вспышках прямо в зрачок. Бледное тонкое запястье ложится поверх глаз, препятствуя попаданию большого количества света в них. Хотя, честно сказать, это не особо помогает. Уголки губ юноши расплываются в противоположные стороны, но не от улыбки, а раздражения. За окном подозрительно тихо, но характерно для раннего майского утра. Вставать ни свет ни заря стало привычкой для Син Цю, и он даже перестал заводить будильник, потому что просыпается стабильно за пару минут до него. Шорох где-то в стороне окна, резкое движение, случайный удар каблуком по деревянному полу, момент, и Син Цю чувствует неожиданно мягкое и тёплое прикосновение к своим губам. К затылку прижалась чужая ладонь, на запястье, за которое и дернули, чуть ослабили хватку, но все же продолжив держать. Живот юноши начало сводить, делая затруднительным сохранение спокойствия; сердце начало отстукивать какую-то свою мелодию, не знакомую Син Цю, а ресницы-слегка подрагивать. Человек напротив целовал искусно, не торопясь, но в тоже время чувственно. Молодого господина подобное каждый раз сводило с ума. Это вызывало сильную зависимость. -Господин Чжун Ли, но если нас заметят?…-Юноша мягко отстраняется и хмурится, закусывая нижнюю губу. -Когда тебя заботили такие вещи в такие моменты?-Чжун Ли довольно жмурится, улыбаясь. Ладонью ложится на щеку молодого господина, большим пальцем нежно проводя по его нижней губе. -В какие-такие?-Взгляд падает в пол, щеки розовеют, а руки беспокойно перебирают рукав мужчины. -В моменты, когда мы делаем то, чего оба хотим. Чжун Ли, казалось, наслаждался смущением юноши. Син Цю действительно красив в смущении. Как красив и в возбужденном состоянии. Его бегающий взгляд, слегка приоткрытый рот, алые щёки и мокрые от пота передние пряди и чёлка. Он тихо и коротко стонет от плавящих, знающих своё дело, прикосновений рук. Рядом с Чжун Ли Син Цю по-настоящему теряет голову, становится неуверенным и хрупким, слабым, фарфоровым. Не таким, каким представляет себя перед другими людьми или в бою: сильным, гордым, независимым и уверенным в себе и своих действиях. Рядом с Чжун Ли юноша становится более, чем послушным и услужливым, лучше, чем любой самый преданный служебный пёс. За него, с ним, и ради него Син Цю сделает все, о чем попросит его Чжун Ли, едва произнеся это вслух полностью. Больная ли это зависимость? Несомненно. Разделяет ли эту зависимость Чжун Ли? Навряд ли. Син Цю порой задумывался об этом, когда возвращался домой от мужчины, что постоянно выпроваживал его со словами «Я привык проводить ночи один». Он так же задумывался о том, кто он для Чжун Ли. Любовник ли, развлечение на одну ночь? Или же между ними и правда та химия, что отписывают в романах, читаемых Син Цю? Хотелось бы верить, что второе, но… Этому никогда не бывать, у этих отношений нет будущего, они из совершенно разных миров, и молодой господин это понимал. И испытывал от этих мыслей ужасное жжение в груди, чувство обиды, страха, накатывающую к горлу тошноту, а к глазам-слёзы. Думать о том, что всему этому может прийти конец-казалось Син Цю неестественным, как прерванная история на самом интересном и волнующем моменте, не имеющая продолжения. Юный господин, скорее, просто привык к появлению Чжун Ли в его жизни, он стал ее частью, и без него жизнь казалось уже другой: неполноценной, не имеющей смысла, разбитой и неинтересной. Чжун Ли начал много значить для юноши. Почти все. На его фоне блекло и выцветало всё и все, и даже чтение книг перестало вызывать что-то такое же особенное и трепещущее. Син Цю вспоминает день их знакомства с восторгом. Тогда он впервые отправился с отцом на его деловую встречу, где Чжун Ли так же присутствовал. Он выглядел выше всяких похвал, и Син Цю даже не знает, отчего: от по-настоящему безупречного вида, или исходившего от него железного спокойствия и уверенности. Когда их взгляды впервые пересеклись, Син Цю слегка дрогнул и, широко раскрыв свои янтарные глаза, не смог первым перестать смотреть. Должно быть, тогда господин Чжун Ли принял это за детскую незрелость и поэтому не обратил особого внимания на неуважительное поведение Син Цю. А далее, должно быть, понял, что сильно впечатлил молодого господина и впервые сделал ему комплимент. Его большим, “хрустальным” глазам. И только в тот момент отец и остальные присутствующие на встрече увидели, как Син Цю впервые смутился. *** -Господин Чжун..Ли..-Почти что выдыхает юноша.-Я люблю вас. Разливаемое по телу тепло от поцелуев в самых разных местах выбивает из легких воздух, как отжимают губку от воды. В руках Чжун Ли он ощущал себя игрушкой, и ему это нравилось, ведь мужчина определенно точно умел с ним играть. Он нашёл и запомнил все его эрогенные места, все слабости и фетиши, и умудрялся по-настоящему отлично пользоваться этим знанием и доводить до оргазма даже не раздеваясь самому и не используя ничего, кроме своих рук и губ. Казалось, что вот Чжун Ли тронет его раз-другой, и вот, он сломается, погибнет, сойдёт с ума. Тем не менее, на свои слова юноша никогда не получал ответа. Чжун Ли всегда делал все молча, так что юному господину постоянно казалось, что делает он это лишь ради своего удовольствия, а не Син Цю. Может быть, ему просто нравилось наблюдать за реакцией юноши, который был вынужден буквально плакать и извиваться от касаний мужчины, не в силах обуздать свои эмоции от приятных ощущений и сокрыть хоть малую их часть. Чжун Ли так же никогда не говорил ему «Я люблю тебя» или хотя бы «Взаимно». Объяснял он это своим представлением о самом словосочетании, и был по своему прав. *** -Господин Чжун Ли, почему вы никогда не отвечаете на мое словесное послание любви вам?-Очень тихо произносит Син Цю, продолжая разглядывать ночное небо. Звёзды сегодня светят ярче обычного. -Я предпочитаю так легко не разбрасываться словами. Знаешь, Син Цю,-Чуть помедлив, продолжил Чжун Ли.- любовь-это ведь очень серьезное и глубокое чувство, которое нужно не меньше ста раз подвергнуть сомнению, пока не убедишься в ее реальном существовании к другому человеку. Если тому суждено будет случиться, однажды ты услышишь то, чего так желаешь услышать. Просто дай мне время. И Син Цю дал. Он покорно ждал, когда Чжун ли наконец сто раз отмеряет и один раз отрежет, хоть ожидание и приносило неоднозначные и зачастую не очень приятные чувства Син Цю. Но он ждал, потому что Чжун Ли сказал ждать. «Луна сегодня красивая, не так ли?»-слова, сказанные Чжун Ли в тот вечер. Единственное, что мотивировало Син Цю безоговорочно верить и ждать. Мужчина рядом дал надежду, за которую юный господин ухватился двумя руками, как утопающий за спасательный круг. И даже тогда его уже не волновало, на сколько окажутся реальны его надежды, потому что Чжун Ли хотелось верить не смотря ни на что, так слепо и безрассудно, и казалось это единственным правильным вариантом. Или, скорее, тем, что ему остаётся делать, потому что второго варианта просто не было. «Настолько, что я могу умереть». *** -Господин Чжун Ли, это так неожиданно, спасибо!-Син Цю сжал в руках несколько свежих и приятно пахнущих шелковиц. -Тебе спасибо, Син Цю. За все,-Не смотря на то, что Чжун Ли улыбнулся, выглядел он поникшим. -Не говорите это таким тоном. Такое ощущение, что вы прощаетесь со мной,-Син Цю неловко хихикнул и прикрыл улыбку цветами. Не получив от Чжун Ли ничего, кроме как грустного взгляда, стало не до шуток.-Вы же не прощаетесь, правда? -Встретимся позже, Син Цю. -Господин, постойте!-Но Чжун Ли даже не обернулся. Юноша так и остался стоять, держа в одной руке маленький букет, а второй ковыряя губы, отрывая с них маленькие частички кожи и заставляя их кровоточить. Господин Чжун Ли начал вести себя странно ещё пару дней назад. Тогда он впервые не пришёл рано утром к Син Цю в поместье. Юноша долго ждал у окна, всматриваясь в каждого человека, что проходил мимо, ища в нем Чжун Ли. Но он так и не пришёл, оставив Син Цю в полном недоумении. В тот день встретились они лишь днём. Господин Чжун Ли как ни в чем не бывало сидел в городе на веранде, слушая рассказы Тяня Железного Языка и попивая чай. Син Цю пару минут смотрел на него издалека. Оттуда, откуда Чжун Ли не заметил бы его. В действиях старшего господина не было ни капельки торопливости: он никуда не спешил. Кажется, он даже выглядел довольным обстановкой. И выглядел он не так, каким обычно был в компании Син Цю. На него он всегда смотрит с нежностью, как будто на милого ручного питомца, что ластится к рукам. Как отец на сына. Его взгляд всегда наполнен добротой, снисходительностью, пониманием и чем-то ещё, чему название Син Цю никак не мог подобрать. Но это что-то было не столь желанным, сколько все выше перечисленное. Син Цю медленно двинулся в сторону Чжун Ли. Тот, заметив юношу, даже бровью не повел. Он даже чай не отставил. -Добрый день, юный господин. Пришли послушать истории о Гео Архонте?-Чжун Ли мило улыбнулся и отпил из чашки. -Мы можем поговорить наедине?-Дрожащим голосом спрашивает Син Цю. -Ох. Только если позже. Это ведь не срочно?-Чжун Ли уставился на парня странным взглядом, под которым Син Цю был просто не в силах сказать «срочно». Но ни тогда, ни на следующий день Чжун Ли так и не нашёл времени поговорить. Син Цю продолжал волноваться, ждать утром у окна и гулять по городу в надежде хотя бы увидеть Чжун Ли. Но на той веранде мужчина более не появлялся. Через три дня Чжун Ли явился к Син Цю утром с цветами. Шелковицы Син Цю тут же поставил в вазу с холодной водой и оставил их в своей комнате на прикроватной тумбочке. При виде красивых розоватых цветов что-то неожиданно кололо в сердце, вновь сводило живот. Снова надежда. Снова есть лишь один вариант действий, и он-ждать. Ждать, ждать и ждать…. Сколько может длиться это ожидание? Ожидание, выворачивающее наружу все сильнее с каждой медленно протекающей минутой? Ночью Син Цю не смог уснуть. Его тошнило при взгляде на шелковицы, голова кружилась при каждом новом вдохе, а в комнате пахло все теми же цветами. Юноша не раз торопился в уборную, испытывая резкие рвотные позывы, однако убрать цветы,-цветы, подаренные господином Чжун Ли-, он так и не решился. Как и ожидалось, следующим утром Чжун Ли тоже не пришёл. Син Цю чувствовал себя просто отвратительно. Когда-то яркие янтарные глаза, излучавшие жизнь и радость, сейчас были почти что пустыми. Взгляд безразличия, скрывающий под собой шторм волнения. «Он бросил меня? Почему?»; «Что я сделал не так?»; «Это моя вина»; «Он же вернётся, так ведь?»; «Я не смогу без него»; «Господин Чжун Ли не мог так поступить со мной»; «Мы же любили друг друга». … Любили ли? *** -Почему вы так поступаете? Почему вы делаете вид, что между нами ничего не было?-Син Цю глотает слёзы, пытаясь говорить более менее разборчиво. Горло сжали нарастающее чувство потери, злость и безумный, животный страх. -Ты ведешь себя как ребёнок, Син Цю. Прекрати ты уже скулить, не унижайся ещё сильнее,-Холодный взгляд Чжун Ли пугал. Он безучастно стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на сидевшего на полу Син Цю.-Что было-уже не имеет значение. Я уезжаю, и тебе нужно это принять. Разве ты сам себя не слышишь? Что вообще может быть между нами? Ты слишком юн для чего-то более серьезного. -Какая разница, сколько мне лет?! Я люблю вас, и я думал, что мои чувства взаимны!-Син Цю уже почти не контролировал себя. Он дотянулся одной рукой до обуви Чжун Ли и схватился так, будто бы это могло удержать старшего господина, если вдруг тот пожелает уйти. -Син Цю,-Чжун Ли устало вздыхает и присаживается на корточки. Следом за этим он нежно целует юношу перед ним в лоб.-Я никогда тебе этого не говорил. Это ты убедил в этом себя. Син Цю, ты хотел почувствовать тепло, и я тебе его дал; ты хотел ощутить то, что ощущают люди взрослее тебя, и это ты тоже от меня получил. Это ты хотел поиграть в отношения, а не я. А я просто человек, не умеющий говорить ”нет” людям с прекрасными, хрустальными глазами. С ответом Син Цю не нашёлся. Он лишь молча смотрел в след Чжун Ли, который через несколько секунд встал и покинул помещение. А затем его вырвало. *** Яркое солнечное утро. Не смотря на то, что за окном зима, в комнате было достаточно тепло. То ли от того, что солнце нагрело, то ли от работающего в поместье отопления. Син Цю, жмурясь, потянулся в постели. В один момент шелковая пижама вдруг издала странный трескающийся звук, и Син Цю застыл в недоумении. А затем засмеялся, хоть и смешного ничего в этом не было. Однако он часто смеётся над своими глупостями и неудачами, так что теперь это казалось у него в порядке вещей. Сегодня он снова идёт с отцом на его встречу. С недавнего времени отец стал вдруг брать его на деловые встречи все чаще и чаще, а так же начал потихоньку рассказывать о его работе. Похоже, готовил к тому, чтобы передать бизнес торговой гильдии по наследству. Делать все равно было нечего, так что Син Цю никогда не отказывался. Желание читать книги так и не вернулось с того периода. Книги, содержащие в себе хотя бы один-единственный намёк на романтику, напоминали о нем, и на душе сразу делалось тошно. По крайней мере, из хорошего тут только то, что лишь книги напоминают о нем, а от этого достаточно легко отгородиться. Отец помог выбрать подходящую одежду. Правда, изначальный вариант оказался в каких-то пятнах, так что пришлось выбрать последний оставшийся чистый костюм. Он даже поправил причёску сына перед выходом, а затем и вовсе крепко обнял. Кажется, отношения с отцом становятся лучше, что не могло не радовать. Никогда ранее они с отцом не были так близки, поэтому даже обычные объятия значили много для Син Цю. Юноша так же крепко обнял его в ответ. -Пойдём Син Цю, опаздываем на встречу с господином…. Э, как же его имя….-Протянул отец, пока выходил из поместья и в замешательстве чесал затылок. -Ха-ха-ха, что, стареешь?-Шутит Син Цю и еле успевает увернуться от легкого подзатыльника. *** Встреча должна проходить в Глазурном павильоне. Девушка, что стояла у входа, кажется, ее имя Ли Цай, поприветствовала гостей и сообщила, что их уже ожидают внутри. Войдя в павильон, до носа донёсся сладкий запах какого-то чая. Син Цю аж самому захотелось его попробовать. Он с наслаждением вдохнул его ещё раз и, дождавшись, пока отец снимет верхнюю одежду и поговорит с Хун Жу (Официантом Глазурного павильона), прошел за ним за ширму, где стоял столик. Из-за стола вышел довольно высокий мужчина в костюме. Он показался Син Цю очень знакомым, до боли знакомым, однако он с радостью понял, что это не тот, о ком он подумал. У этого были рыжие короткие волосы, однако костюм в тех же оттенках, что и ….. В общем, показалось, и ладно. Все сели за стол, не забыв про знаки этикета и приличия и перед этим поздоровавшись, как им следует. Господина оказывается зовут Тарталья. Это у него какие-то деловые вопросы к отцу Син Цю. Но он также сказал, что к столу подойдёт кое-кто ещё. По словам Тартальи, это какое-то его доверенное лицо, так что Син Цю не придал этому большое значение. И впервые в жизни он пожалел, что не распознал знаки вселенной с самого утра. Ему как будто кто-то пытался сказать “Оставайся дома“, однако Син Цю проигнорировал предупреждение интуиции. Из-за ширмы показался тот, при виде кого глаза сами распахиваются шире, рот приоткрывается, а взгляд невозможно отвести. Тот, кого Син Цю старался забыть после нескольких недель опухших от слез глаз. Тот, кому Син Цю в первый раз в жизни доверил своё сердце, свои чувства и своё существование. Господин Чжун Ли. -Какие красивые хрустальные глаза,-Сказал Чжун Ли, присаживаясь за стол напротив Син Цю. -Какие красивые слова, господин Чжун Ли.