Ночь — удивительное время. Весь день с утра до вечера головы людей забиты делами. Ночь даёт им возможность остаться наедине с собой, получше узнать свою душу. Поэтому с наступлением сумерек становится так страшно. Не каждый способен выдержать собственных внутренних демонов, одолеть страшные мысли, вернуть себе контроль над разумом, стоя на краю пропасти. Возможно, именно поэтому у людей ночью принято спать. Сон был спасительным порталом во времени, путешествуя сквозь который люди восстанавливали свои тела, очищали души, держа в узде то, чего больше всего в себе боялись.
Сяо — Адепт, не человек. Он мог бодрствовать месяцами — его тело спокойно переносило бессонные ночи. Другое дело — разум. При свете солнца мысли всегда крутились вокруг строго определённой задачи — защиты Ли Юэ и её жителей. Казалось, даже злосчастная карма отступала на второй план, ощущая над собой превосходство палящего светила. Но стоило только солнечному диску в очередной раз скрыться за линией горизонта, как все тщательно погребённые на кладбище сознания помыслы выбирались из могил, забивали голову, заставляя глаза метаться в поисках якоря, лишь бы уйти от этих мыслей, лишь бы спастись от собственной тьмы. Пьянящий ночной воздух забирался под кожу с каждым судорожным вздохом, подчиняя, заставляя отдаться на расправу кармическому долгу, нерушимой скалой возвышающемуся там, где должно биться сердце.
В особенно тёмные безлунные ночи перчатки казались запёкшейся кровью, которую Сяо уже не смоет со своих рук, как бы ни старался. Он смирился с этим уже очень давно, однако смириться — не значит привыкнуть. Когда бы это не происходило, сколько бы раз Сяо не переживал эти приступы, к подобному невозможно притерпеться. Каждый раз будет мучительнее предыдущего. Такая боль не притупится со временем, не останется страшным воспоминанием на запястье. Она будет бить с каждым разом всё сильнее, и однажды — Сяо уверен — она его прикончит.
В минуты, когда собственный разум оказывался предателем, взгляд сам падал на левую руку. Гудящий рой мрачных мыслей разгоняло спокойное мерцание глаза бога. Артефакт, намертво закреплённый на грубой плотной перчатке, бессчётное количество раз становился тем самым якорем, удерживающим рассудок в безопасности. Глаза прекращали свой беспокойный бег, складки на лбу от нахмуренных бровей разглаживались, даже дыхание становилось ровнее.
При взгляде на маленькое, полное устрашающей силы сокровище волей-неволей в памяти адепта возникал смутный образ крылатого юноши. Вместе с ним на ум приходила нежная мелодия, когда-то сохранившая Охотнику на демонов жизнь и рассудок. Звонкая трель флейты из закоулков памяти обнимала со всех сторон, словно восхитительные белоснежные крылья бога ветров, дарила спокойствие сквозь века. Сяо не нужно было слышать эту печальную песнь наяву. Ему вполне хватало одного-единственного воспоминания, которое он берёг, как последний источник тепла в бесконечной зиме.
Властелин Камня не слишком много рассказывал о Барбатосе. Упоминал лишь, что его извечные спутники — реки чарующей музыки и винный шлейф. Гео Архонт довольно резко отзывался о друге, но ворчание его отдавало чем-то тёплым, родным даже. Видимо, несмотря на озорной характер и пристрастие Лорда Барбатоса к вину, Моракс при всём своём неодобрении подобного образа жизни дорожил им, прощая бесчисленные шалости.
Пальцы бездумно поглаживали глаз бога, пока Якша предавался мыслям о прошлом, стоя практически на самом краю вершины Тяньхен. В его голове играла древняя священная песнь, успокаивая разгорячённый кармой мозг.
Сяо запрещал себе даже думать о том, что Лорд Барбатос может его помнить. С какой стати ему вспоминать Адепта, которого он видел лишь однажды несколько месяцев назад? Они ведь и парой слов переброситься не смогли — как только Сяо пришёл в себя, рядом с собой он уже не обнаружил худощавого крылатого божества, не слышал более шороха перьев на ветру, как и нежной плачущей мелодии. Охотнику на демонов было стыдно признаваться в этом даже самому себе, но в нездоровом бреду он не запомнил ни лица, ни голоса своего спасителя. В ту ночь… Говорил ли что-нибудь Архонт Мондштадта? Было ли в его взгляде отвращение или жалость? Якша уже не узнает, да и не хочет знать. Как ни посмотри, они из разных миров. Лорд Барбатос — само воплощение свободы, подобно своему городу. Сяо же скован нерушимой клятвой, кармическим долгом, толстыми цепями оседающим на душе, и собственными рамками, что установил давным-давно. Даже заметь его Адепт среди людей, он бы не решился подойти. Не посмел бы.
Уничтожая себя по крупицам этими мыслями, Сяо постепенно возвращался в реальность. Он заметил, что мелодия в его голове стала немного другой. К ней словно что-то добавилось. Адепт поспешно списал всё на помутившийся рассудок. Однако, медленно выпутываясь из паутины разума, Алатус наконец понял, что ему не показалось. Флейте в его голове аккомпанировала лира из реального мира, причём она явно была где-то совсем рядом. Адепт огляделся по сторонам. Подняв глаза, он нашёл источник мелодии. Чуть поодаль от него сидел молодой на вид бард в зелёных одеждах и с забавным головным убором. В руках юноши покоилась деревянная лира, по струнам которой ловко бегали длинные тонкие пальцы. Глаза барда были закрыты, что не мешало ему с идеальной точностью исполнять мелодию, которую ни один смертный уже не помнил. Губы украшала лёгкая улыбка. Очевидно, парень искренне наслаждался своим маленьким одиноким концертом.
Сяо не мог поверить своим глазам, и сил отвести взгляд в себе не нашёл. Черты лица сидящего в ненавязчивой близости юноши были округлыми и приятными. Тёмные синеватые волосы отдалённо напоминали причёску самого Сяо, разве что более мягкую и по-детски дурашливую. Две косички, покачивающиеся на слабом ветру, подчёркивали беззаботность лёгкого воздушного образа. Казалось, их светлые кончики даже мерцали в такт музыке.
Буквально мгновение назад Охотник на демонов размышлял о том, что ему никогда более не пересечься со своим спасителем, что он не подойдёт к нему ни на шаг. Волею судьбы Бог Ветра явился к нему сам. Пусть вместо драгоценной флейты в умелых руках была обычная деревянная лира, это ничуть не портило мелодию. Напротив, звучание тонких струн оживило потерявшие цвет ноты, заставляя нечто внутри, что зовётся душой, трепетать с новой силой. За века, полные убийств и ненависти, Сяо успел позабыть, что и у него есть душа. Вернее, столь чистая её часть.
Увы, время неумолимо, всё однажды встречает свой конец. Вот и песня, исполняемая изящными тонкими пальцами, завершилась. Бард открыл глаза. Синюю мрачность в них плавно сменяла задорная бирюза. Сяо не был мастером слова, но он уверен — ни один поэт не смог бы найти сравнения более подходящего, чем океан. Зазывающий и глубокий, таящий тысячелетние тайны и норовящий забрать сморящего на самое дно со всеми его печалями и радостями. Сколько же людей добровольно потонули в водах этого океана?
— О, ты очнулся.
Сяо отпрянул от неожиданности, всё не мог поверить, что человек перед ним — не галлюцинация. Живой звонкий голос едва не сбил его с ног. Ещё один шаг назад, и он бы точно сорвался.
— Эй, эй, осторожно! Не бойся ты так, я же не кусаюсь, — весело улыбнулся Архонт. Он встал с насиженного места и протянул руку Адепту. Лира, что он держал в руках, вмиг превратилась в некое подобие глаза бога и повисла на поясе шорт. — Иди-ка сюда.
Якша взял себя в руки и шумно выдохнул. Падение с такой высоты ему бы не навредило, однако перспектива по собственной глупости опозориться перед Архонтом была весьма непривлекательной.
Проигнорировав протянутую ладонь, Сяо отошёл от края и устроился недалеко от внезапного гостя, сохраняя дистанцию. Бард хмыкнул, пожав плечами, и плюхнулся рядом.
— Что Вы здесь делаете, Лорд Барбатос?
Бард удивлённо посмотрел на собеседника и тут же залился смехом.
— Надо же, какие мы серьёзные. Узнал-таки. Мне думалось, что ты меня уже не помнишь.
— Вы не ответили на мой вопрос. Что Вы забыли в Ли Юэ?
— Да так, решил побродить по свету. Заодно навестил старика Моракса, хе-хе. Знаешь, он совсем…
— Вам что-то от меня нужно?
Барбатос прервал свою болтовню и в недоумении уставился на Сяо, тут же пожалевшего о том, что вообще раскрыл рот. Вопрос прозвучал довольно грубо. Адепт никак не мог понять, как ему стоит себя вести. С одной стороны, сейчас перед ним не абы кто, а самый настоящий Архонт, с другой — он вёл себя так, словно действительно был обычным человеком. Будто они оба были простыми людьми.
— Да нет, ничего такого. С чего ты взял?
— Не вижу других причин приходить сюда посреди ночи.
— Ах, вот ты о чём, — лицо барда снова озарилось улыбкой. — Я просто хотел поиграть на лире, любуясь гаванью, и заметил тебя. Подумал, ты будешь не против немного поболтать. Как ты себя чувствуешь?
Судя по пристальному взгляду, он ожидал ответа от Адепта.
— Я в норме. Не нужно обо мне думать.
— Как это — не нужно? Я, между прочим, за тебя волнуюсь. Моракс почти не говорит мне ничего, хотя видел, что я переживаю. Вот ведь вредный старик.
Поэт, похоже, был искренне возмущён поведением друга, и это всё ещё никак не помогало Сяо понять, что же сейчас здесь происходит. Зачем Лорду Барбатосу волноваться о нём? Пусть Якша хранил воспоминание о той ночи в своём потухшем сердце как самое драгоценное сокровище, барду в том нет нужды.
«Почему он помнит обо мне?»
— Вижу, ты не привык тратить время на разговоры. Молчишь уже где-то минуту, — Архонт достал откуда-то сосуд с рисовым вином и сделал глоток. — Будешь?
— Э-э, нет. Не думаю, что это уместно.
— Хм, хорошо, как скажешь. Если хочешь, могу ещё сыграть тебе. Выглядишь так, словно тебя неслабо потрепало.
— Н… Нет, не нужно. Я в порядке.
— Уверен? У тебя было такое умиротворённое лицо, когда я играл, тебе вроде было легче.
Якша застыл на месте.
«Умиротворённое? У меня?»
— Я уверен. В этом нет никакой необходимости, — по телу Сяо прошла волна мурашек. Сегодня было холодновато.
— Что ж, раз не хочешь, заставлять не буду. Для разговоров, наверное, тоже поздновато уже. Доброй ночи, Сяо. До скорой встречи.
Адепт не успел даже удивиться услышанному, как Барбатос плавно воспарил в ветряном потоке и исчез.
«Он… Знает моё имя?»
Впрочем, это не было чем-то из ряда вон выходящим. В конце концов, до их встречи Анемо Архонт навещал Моракса, который очевидно упоминал в своих историях Сяо. И всё-таки собственное имя, слетевшее с украшенных добродушной улыбкой губ, прозвучало очень неожиданно. Якша тряхнул головой и коснулся рукой места чуть выше живота. После короткого разговора с незваным гостем внутри образовалось странное щекочущее чувство. Оно не раздражало, напротив, было даже приятным. В последний раз такое чувство возникало рядом с… Рядом с семьёй. Кажется, Индариас называла это… Радостью?
Поток прохладного ветра, созданный бардом, помог освежить голову и принёс с собой знакомый сладковатый аромат.
«Яблоки.»
Янтарные глаза воззрились в небо. Совсем недавно оно казалось тёмным и пасмурным, а теперь из-за мрачных туч выглянула полная луна. Тихий вздох сорвался с бледных губ Адепта. Этой ночью, похоже, он всё-таки ляжет спать.
Сон у Сяо был редким явлением, да и засыпал он обычно ненадолго. Его личный рекорд составлял пять часов тринадцать минут. И обычно ему ничего хорошего не снилось.
Обычно.
Мелодия, которую исполнял Барбатос, не только сводила на нет действие кармы, но и притягивала хорошие сновидения. Адепт до сих пор с удивлением принимал тот факт, что это священное песнопение по сути своей являлось простой колыбельной. Хотя, если задуматься, было бы честным признать, что в сочетании с божественной силой любая мелодия способна спасать жизни.
Сяо почти всю свою жизнь не видел снов, тем более приятных. Именно поэтому его так удивило происходящее в собственной голове после встречи с Барбатосом.
Поначалу он стоял в каком-то пустом тёмном помещении, которое и комнатой было сложно назвать. По сути, просто большой деревянный ящик с одним-единственным окошком, из которого виднелось приглушённое белое сияние. Якша заглянул в него и вдруг переместился на цветущий луг, прикрывая глаза от слепящего света. Отведя руку от лица, он осмотрелся. Над головой приветливо блистало солнце, нежно-голубое небо было расшито пушистыми комочками облаков, подобно прекрасному праздничному наряду. Вокруг Адепта повсюду благоухали цветы: сахарки, манящие детишек Ли Юэ сладостью, глазурные лилии, гармонирующие с небесным сводом, мята, освежающая одним своим видом в знойные летние дни. Рядом росли даже цветы цинсинь, которые найти можно было только в горах. Множество разных ароматов дурманило голову. Сяо привычным движением сорвал один цветок и немного покрутил его в руках, рассматривая без какой-либо цели.
Вдруг до ушей Адепта донёсся слабый звук. Не уверенный в том, откуда он исходит, Сяо огляделся по сторонам, однако не увидел вокруг себя ничего, помимо прекрасных цветов. Звук приближался, и Охотник на демонов различил музыку. Лира, ну конечно. Чёткой мелодии Сяо не слышал, но звучание изящного инструмента всё равно было очень гармоничным. Алатус закрыл глаза. Чего у Анемо Архонта не отнять, так это его музыкального таланта. Любая, даже самая простая песнь в его исполнении становилась произведением искусства. К сожалению, самому Сяо посчастливилось услышать восхитительную игру божества лишь однажды, но он был абсолютно уверен в своей догадке. В конце концов, сам Моракс признавал мастерство друга и порой рассказывал о нём с неприкрытым восхищением.
Мелодия вдруг стала звучать совсем близко. Адепт вновь открыл глаза и увидел невесть откуда взявшееся большое дерево с раскидистыми ветвями. На одной из них сидел беззаботно болтающий ногой бард. Он смотрел перед собой, казалось, совсем не моргая. В руках его вновь лежала верная лира, струны которой бездумно перебирали мозолистые пальцы. Красивое лицо изображало глубокую задумчивость.
Сяо не решался подойти. С одной стороны, хотелось разглядеть получше, услышать больше. С другой — нарушать идиллию музыканта было бы кощунством. Адепт так и стоял, не двигаясь, пока два маленьких океана не обратились к нему. Губы тронула приветливая улыбка.
— Здравствуй.
Сяо словно рывком вышел из глубокой медитации. Он тут же отвёл взгляд, делая вид, что цветы вокруг были ему невероятно интересны. До его ушей долетел смешок.
— Так сильно не хочешь видеть меня, Сяо?
Почему он снова это сделал? Зачем назвал его имя таким будничным тоном, словно они видятся каждый день, как старые приятели?
Нет, нет, нет. Дело было не в Лорде Барбатосе. Это
сон Сяо. Где-то в запятнанной душе Адепта было похороненое несколько месяцев назад отчаянное желание вновь увидеть своего благодетеля, услышать его голос. Была ли сегодняшняя встреча с ним катализатором для пробуждения этого насильно подавленного желания?
— Ну же, Сяо. Ты не обратишься в камень, если разок посмотришь на меня.
Алатус не позволял себе поддаваться. В конце концов, кто он, тысячелетний Охотник на демонов или юнец, едва перешагнувший порог совершеннолетия? Но этот голос был слишком… Приятным. Он успокаивал и потихоньку вызывал доверие слушателя. Неудивительно, Анемо Архонт всё же являлся богом не только ветров, но и песен. Притягательный, располагающий к себе голос не был тем, чему стоило бы удивляться.
Адепт неуверенно поднял глаза и снова распахнул их в изумлении. Его благодетель уже не сидел на ветке где-то высоко, а стоял прямо перед ним. Улыбался так задорно, а глаза искрились озорством.
— Вот видишь? Перед тобой всего лишь бродячий бард. Я не ем Адептов, хе-хе. Хочешь, сыграю тебе что-нибудь?
Алатус промолчал, опустив голову. Ему даже не нужно было озвучивать свой ответ, ведь бард сам знал его наверняка: Сяо
хочет послушать.
Он медленно кивнул, вновь замечая в руках музыканта деревянную лиру. И проснулся.
Якшу холодно встретила небольшая пещера, в которой он остановился, чтобы отдохнуть. Рядом с ним не было ни души. Из округлого прохода выглядывал нежный утренний свет. Давно Сяо не просыпался после восхода солнца.
Со вздохом Адепт поднялся и сел на жёсткой импровизированной постели. Тело казалось дубовым. Может, всё-таки стоило найти комнату на каком-нибудь постоялом дворе? Сяо покачал головой своим же мыслям. Для обычных людей он опасен, да и мягкая постель ему была не нужна.
Холодная родниковая вода помогла немного прийти в чувство, прогоняя остатки приятного сна. Перед глазами всё ещё стоял игривый взгляд с хитрым прищуром, в ушах до сих пор играла лёгкая незамысловатая мелодия. По-хорошему, Алатусу бы забыть об этом сне и продолжить свою работу, что он и собирался сделать, пока не услышал звонкий чих. Затем ещё один, ещё парочку и ещё несколько чихов подряд.
«Что там происходит?»
Сяо незаметно проник к источнику раздражающих звуков. Мимо него успел пробежать маленький пёстрый ураган. Это точно была целая толпа кошек. Чего они испугались? И откуда вообще взялись?
Сяо выглянул из-за дерева и увидел довольно занимательную картину. Золотистый щит, источающий энергию элемента Гео, ограждал двоих людей. Так казалось на первый взгляд. Однако внутри купола находились два Архонта — Моракс и Барбатос.
— А-апчхи! Они ушли?
— Ушли, будь здоров. Я думал, ты решил свою проблему с кошками, — Властелин Камня в облике обычного человека скептически приподнял бровь, глядя на сидящего на камне друга, заливающегося звонким смехом.
— Ха-ха, если бы! Не знаю, чем я их привлекаю, но лучше бы эти пушистые проказники держались от меня подальше, апчхи!
Решив, что это не его дело и вообще он зря сюда пришёл, Сяо постыдно быстро ретировался. Конечно, он знал, что Барбатос остановился в Ли Юэ погостить, он сам вчера об этом говорил. Однако увидеть его снова так скоро Адепт не ожидал, он не был готов.
Картина, представшая только что перед ним, никак не хотела укладываться в голове. На вершине горы под взором звёзд бард, пусть и с ноткой подросткового озорства, действительно был божеством — загадочный и прекрасный, заразивший мысли настолько, что Алатус, решив дать телу отдых впервые за несколько лет, увидел его во сне. Сейчас же Анемо Архонт выглядел крайне… Нелепо. Расчихавшийся до слабости в ногах, весь красный, с опухшим лицом и в невольных слезах хохочущий над собственным положением. Он правда походил на обычного человека. С кошмарной аллергией на кошек.
Не желая больше об этом думать, Сяо с верным копьём в руке отправился в Заоблачный Предел. У него есть чёткая задача, и он намерен выполнять её, даже несмотря на помехи в виде образа смеющегося от всей души поэта, временами всё же возникающего в голове.
Монотонная работа оказывала на Якшу успокаивающий эффект, пускай она и заключалась в уничтожении монстров. Однако сегодня было довольно спокойно. Сяо не знал, хорошо это или плохо. В дни, подобные этому никакой серьёзной угрозы Ли Юэ не было, но Сяо не мог сидеть без дела. Ему оставалось только патрулировать земли Гео Архонта. А чтобы ему не было скучно, мозг сам подкинул хозяину увлекательнейшее занятие — самокопание.
У Адепта было много вопросов к себе после этого сна. Он впервые ощущал такую сильную жажду чьего-то присутствия. К одиночеству привыкнуть недолго, хватило бы и месяца, а за спиной Сяо века холодной изоляции. Компанию ему составляли только призраки прошлого и их голоса, которые он был не в силах заглушить.
Словно услышав его мысли, крики мёртвых душ заполнили голову. Они молили о пощаде, вопили от боли. Сяо тоже хотел так закричать. Но, как бы ему не было больно и страшно, он считал, что не имел на это права.
Адепт остановился в тени огромной скалы и, зажмурившись, схватился за голову. Пальцы сжимали волосы до боли. Казалось, тело вот-вот взорвётся от количества чужих мыслей и агонии в них. Алатус чувствовал себя совсем крошечным, но ему хотелось быть ещё меньше. Стать пылью и позволить ветру в беззаботном танце унести его далеко-далеко, туда, где не больно, туда, где не страшно.
Наконец, всё прекратилось. Сяо не знал, сколько времени у него ушло на этот приступ, но, видимо, не так уж много — солнце только-только достигло зенита. Якша тяжело вздохнул, опуская руки. Голова сильно болела и ощущалась неприятно пустой, но юноша упрямо продолжил путь.
Собственные мысли долго не хотели возвращаться. Сяо пришёл в себя лишь ближе к вечеру. Он обнаружил себя недалеко от Отмели Яогуан. Взгляд его упал на огромный спокойный океан. Ветер ласково гладил его поверхность, вызывая небольшое волнение, отчего казалось, что две стихии шепчутся о чём-то. Незаметно для себя Сяо горько усмехнулся. Красивый вид напомнил ему кое-что очень важное.
«Я так и не отблагодарил его.»
Вчера он был поражён внезапным появлением Барбатоса, сегодня Архонт был не один. Неудивительно, что Сяо не вспомнил раньше.
Адепт сел на траву и уставился вдаль. Он не знал, как долго Анемо Архонт будет гостить во владениях Властелина Камня. Алатус был обязан своему благодетелю жизнью и очень хотел достойно отплатить ему. Но что он мог предложить Архонту?
Глаза Сяо медленно закрылись. Шорох прибоя и лёгкий прохладный ветер напомнили ему один день из далёкого прошлого.
* * *
— На этом и закончим. Можете идти.
Адепты склонили головы и начали покидать величественный зал. Сяо последовал их примеру, и вслед за тремя Якшами направился к выходу. Огромную комнату заполнил стук шагов и шорох одежд.
— Прошу прощения, господин!
Звонкий голос заставил Моракса вернуть взгляд к верным последователям. Он вопросительно взглянул на синеволосую девушку.
— Говори, Бонанас.
— Кхм, как бы сказать… Это не касается дел в Ли Юэ, скорее, личный интерес, так что я не очень уверена, стоит ли спрашивать.
— Если ты считаешь, что я способен дать ответ на твой вопрос, задавай его, не колеблясь.
— Да, да, конечно, — Бонанас неловко улыбнулась. — Я только хотела узнать, слышно ли что-то от Лорда Барбатоса?
Сяо резко замер прямо перед массивной дверью и рефлекторно сжал копьё. В груди болезненно потянуло. Он… Не ожидал вновь услышать это имя.
— Почему ты спрашиваешь?
— Мне просто любопытно. Он уже давно не прилетал погостить в Ли Юэ, а Вы почти перестали ворчать на него, вот я и подумала, может, случилось что, — девушка невинно взмахнула ресницами.
— Хм… — Моракс сложил руки на груди и подозрительно прищурился. — Этот несчастный пьяница либо занят Мондштадтом, либо снова болтается где-то в других регионах без дела. Боюсь, это всё, что мне известно. Не волнуйся, он вернётся и обязательно расскажет обо всём во всех подробностях.
— Ах, вот оно что. Я всё поняла. Благодарю, господин. Позвольте покинуть Вас.
— Идите.
Бонанас подхватила Сяо под руку и вместе с ним благополучно убежала прочь под тяжёлый вздох Властелина Камня.
Уже на приличном расстоянии от резиденции Гео Архонта Фа Нань вдруг предложила:
— Братец, давай вместе пойдём на запад? Если чудища заявятся на территории Мондштадта, беды не миновать.
Обычно Якши разделялись, и каждый разбирался с монстрами в своей части Ли Юэ, поэтому Сяо непонимающе взглянул на старшую. Однако спорить он не стал, и Адепты направились в сторону города свободы.
Тишину между ними нарушал только свист ветра в ушах. Когда граница была уже совсем рядом, Якши замедлились, и Бонанас вдруг произнесла:
— Знаешь, Анемо Архонт показался мне весёлым. Не в обиду Властелину будет сказано, но он словно гораздо… Живее, что ли. Больше похож на людей.
Алатус нахмурился.
— Почему ты вдруг заговорила о нём?
— А почему бы не вспомнить кого-то хорошего? — девушка пожала плечами. — Да и мне надоело видеть, как ты день за днём мучаешься в неведении.
Сяо старательно смотрел куда-то в сторону бескрайнего океана, тщетно пытаясь игнорировать повышенное внимание к себе со стороны старшей.
— Причём тут я?
Девушка остановилась, Сяо тоже. Какое-то время они глядели друг на друга с нечитаемыми лицами. Бонанас вдруг вздохнула и посмотрела на Алатуса заботливо и немного строго.
— Братец, мы ведь не слепы, и многое замечаем. Когда ветер дует с запада, ты затихаешь и вслушиваешься. Иногда перед восходом солнца ты подолгу смотришь в сторону Мондштадта. Ты почти не спишь, а когда это всё же случается, беспокойно бормочешь что-то сквозь сон. Я всё понимаю, Алатус. Тебя тяготит чувство долга перед твоим спасителем, — девушка взяла друга за руку, — но всё хорошо. Думаю, и сам Лорд Барбатос не хотел бы, чтобы ты так истязал себя.
Сяо опустил голову. Сестра по оружию читала его, как открытую книгу. Невнятное липкое чувство поглощало его внутренности. Голова гудела, и в рое мыслей звучала одинокая флейта.
— Поэтому ты задала господину тот вопрос?
Бонанас кивнула, улыбаясь.
— Я только хотела, чтобы ты наконец обрёл покой, хотя бы на время. Вот увидишь, скоро Лорд Барбатос вновь прилетит к нам, и ты сможешь отблагодарить его, как полагается. Я верю в это, поверь и ты.
* * *
Алатус коснулся груди там, где от тоски по семье ныло полумёртвое сердце. Он почти перестал верить в слова Фа Нань. Наверное, она бы обиделась на него.
«Прости меня, сестра. И спасибо.»
Сяо поднялся и в последний раз бросил взгляд на океан. Бонанас уже не вернуть, однако даже после смерти она продолжала давать Алатусу силы жить. С непривычно лёгким сердцем Адепт направился по своему маршруту. Ему нужно было закончить патруль к заходу солнца.
Солнечный диск почти полностью скрылся за линией горизонта. Сяо не знал, где искать Барбатоса. Он решил для начала вернуться туда, где они виделись в прошлый раз — на гору Тяньхен. К его удивлению, бард уже был там. Свесив ноги с края вершины, он тихонько напевал что-то себе под нос и протягивал напиток из красивого сосуда. Лёгкий прохладный ветер разносил приятный сладковатый аромат рисового вина.
— Это ты, Сяо? Не бойся, подойди ближе. Знаешь ли, так стоять и молча смотреть не очень-то вежливо.
Бард встал с насиженного места и повернулся к Адепту. Лицо его было озарено улыбкой. Похоже, у божества было очень хорошее настроение.
— Всё же решил поболтать со мной? На такой случай я захватил ещё пару сосудов с вином. Как бы Моракс не нахваливал османтусовое, рисовое мне нравится гораздо больше. Выпьешь со мной?
Поэт протянул Алатусу закрытый пузатый бутылёк. Поразмыслив пару секунд, Сяо принял подарок и открыл его. Приятная сладость заполнила ноздри Адепта и разошлась по всей вершине.
— Позволь мне сказать тост, — Барбатос торжественно приподнял свой уже полупустой сосуд и произнёс: — За нас с тобой, мой дорогой Якша. И за то, чтобы эта встреча не была для нас последней.
Сяо только кивнул и неловко протянул бутыль Архонту. Прозвучал негромкий стук, и оба сделали пару глотков. Алатус всё раздумывал, как начать разговор, на который он надеялся весь день. От сладкого некрепкого вина по горлу растеклось тепло, проникая всё глубже, казалось, к самой душе. Наконец, глубоко вдохнув, Адепт начал:
— Лорд Барбатос, я…
Всё. Дальше слова просто не желали выходить. Охотник на демонов раздосадованно выдохнул, нахмурив брови. Он так долго репетировал эту фразу, а теперь даже слова проронить не может.
Бард с понимающей улыбкой посмотрел на Адепта.
— Что такое, Сяо? Ты что-то хотел сказать?
Якша отвёл взгляд, собираясь с мыслями в который раз за этот день и сгорая со стыда. Архонт рядом с ним терпеливо ждал ответа. Наконец, вздохнув, Алатус серьёзно посмотрел прямо в глаза собеседнику и произнёс:
— Если когда-нибудь Вам потребуется помощь, просто назовите моё имя. Я приду на Ваш зов, где бы Вы ни были.
Музыкант удивлённо вскинул брови.
— К чему это ты?
— Я хочу отплатить Вам.
— За что? — поэт чуть склонил голову к плечу и положил руку на талию, всем своим видом показывая непонимание и любопытство.
— В нашу первую встречу Вы спасли мне жизнь. Я не смог должным образом отблагодарить Вас тогда, поэтому делаю это сейчас.
— Ах, вот ты о чём, — бард заметно расслабился. — На самом деле, я удивлён, что ты это помнишь. Ты был в таком ужасном состоянии. Я боялся, что не успею помочь.
— Я помню не всё. Только Ваш силуэт и флейту.
— Оу…
Выражение лица барда вдруг изменилось. Его обладателя что-то удивило.
— Ты… Помнишь её? Мелодию?
— С самой первой ноты до последней. Не знаю, почему, но я не могу забыть.
Барбатос прикрыл веки и задумался. Алатус не вторгался в его тишину, ожидая ответа.
— Вчера, когда я пришёл к тебе, ты сразу назвал меня по имени. Меня это поразило. Как ты понял, что это я? Неужели только из-за неё? Из-за этой мелодии?
Сяо кивнул, но промолчал, на секунду отведя глаза. Почему-то в груди стало щекотно, но не от радости, как в прошлый раз. Это было что-то другое, из-за чего кончики ушей Адепта окрасились в розовый. Когда-то давно он уже испытывал это чувство. Надо же, столько лет прошло, а он всё ещё умеет смущаться.
Взгляд музыканта исказился нежностью и тоской. На лице его цвела мягкая улыбка.
— Знаешь, Моракс и мы с тобой — последние во всём Тейвате, кто помнит её. Как же всё-таки грустно. Она… Невероятно красива.
Сяо всё прекрасно понимал. Обычным людям не нужно было знать эту мелодию, зато среди Адептов и Якш она звучала очень часто. К сожалению, практически никто не мог исполнить её с идеальной точностью. Лишь двое из Архонтов были способны на такое: Лорд Барбатос и ныне покойная Гуй Чжун.
Анемо Архонт подошёл ближе к Адепту и посмотрел ему прямо в глаза.
— Сделай мне одолжение, пожалуйста. Если можешь, и дальше храни эту песнь в своём сердце, каждую её ноту. Ты желал отплатить мне за своё спасение, так пусть это станет твоей благодарностью.
Адепт аккуратно положил сосуд с вином на гладкий камень и сложил руки в почтительном жесте, склонив голову.
— Клянусь оберегать её в своей памяти до самого конца.
Барбатос улыбнулся, машинально потянулся к Якше рукой и замер. Лицо выдавало в нём внутреннюю борьбу с собой, словно он хотел что-то сделать, но не решался. В конце концов, музыкант опустил руку и спросил:
— Хочешь, я научу тебя её играть?
Сяо поднял голову и вопросительно посмотрел на Архонта.
— В этом нет необходимости.
— Ну почему же. Так ты будешь чаще вспоминать меня, хе-хе, — глаза барда блеснули озорством. — Да и к тому же, умей ты её играть, может, и я бы не понадобился. Всё же, ответь: хочешь или нет?
Сяо отвёл взгляд и шагнул назад.
— У меня нет и не может быть желаний.
С тихим выдохом поэт покачал головой. Он, последовав примеру Якши, отложил вино, снова потянулся к Алатусу и поднял его левую руку.
— Ай-яй-яй, Сяо. Кто научил тебя так плохо врать? — пальцами бард коснулся магического артефакта, закреплённого на перчатке. Румяное от лёгкого алкоголя и вечерней прохлады лицо озарилось бирюзовым сиянием. — Смотри, это — глаз бога. То, что он принадлежит тебе, означает, что однажды ты очень сильно чего-то захотел. Выходит, как минимум одно желание у тебя имеется. А где одно, там и другие.
Адепт не знал, что ответить на это. Он избегал взгляда Архонта как мог, кожу на лице практически жгло от столь пристального внимания.
— Лгать самому себе было бы неправильно, ты согласен, Сяо?
Якша медленно неуверенно кивнул, по-прежнему упрямясь и не возвращая взгляд к собеседнику.
— И каков же твой ответ?
— Я… Не думаю, что мне это нужно.
— Вот как. Хорошо, я не настаиваю. Я рад, что мы поговорили.
— Я… Тоже.
— Могу себе представить, — Барбатос хихикнул. — Наверное, чувствуешь облегчение?
Сяо только кивнул. И правда, ему стало легче. Гораздо легче. Как и говорила Фа Нань.
— В таком случае предлагаю это отметить! — поэт ловко поднял два сосуда с плоской каменной поверхности горы и протянул один Адепту. — За свободу сердца и мысли, хе-хе.
Сяо вновь ответил лишь кивком, однако на этот раз его лицо на миг посетила короткая улыбка.
Два бессмертных существа сели на край вершины Тяньхен и, любуясь видами прекрасной гавани, продолжили пить вино. Они больше ни о чём не говорили. Тишина между ними была спокойной и лёгкой, её не нужно было чем-то заполнять. Они просто наслаждались вечером.
Когда Адепт и Архонт решили разойтись, было уже далеко за полночь. На прощание Барбатос сжал левую ладонь Адепта пальцами и сказал:
— Спасибо тебе за этот чудесный вечер. Я рад, что мы смогли поговорить. Надеюсь, мы расстаёмся не надолго и вскоре увидимся вновь. До встречи, Сяо.
С тёплой улыбкой бард отпустил руку Адепта и растворился в воздухе.
Алатус задумчиво посмотрел на место, где только что стоял Анемо Архонт. На руке остывал невидимый след тонкой руки, а в груди закипал жар смущения. Сяо взглянул на блестящий в свете яркой луны океан. Шорох волн словно легонько посмеивался над Адептом. На мгновение Сяо даже показалось, что это старшая сестрица Бонанас сквозь время и оковы смерти с добродушной усмешкой шепчет ему:
— Я же говорила.
