Я приму твою ленту

Следующий день проходил в страшной, пугающей тишине. Она разъедала кожу, забиралась внутрь и сжигала всё, что видела на своём пути. Цзян Чен был обижен и молчал, словно на нем применили заклятие молчания Ордена Лань. Хуань был уверен, что не протянет и двух дней этого бойкота, но не знал, что может сказать. Признаться в чувствах и сделать ещё хуже? Это было бы слишком опасно, пусть живёт здесь в обиде, но хотя бы без отвращения. Он не сбежит - это главное. Наблюдать за чёрным, как сама тьма, выражением лица напротив, было тяжело. Словно тёмная энергия сосредоточилась в этой комнате, даже взглянуть на собственную руку не получилось бы. Этот груз лежал на плечах, придавливал к земле, не давал дышать и двигаться. Его просто парализовало. Он в первые в кого-то влюбился, не понимал, как что устроено и что делать. Ему срочно нужен совет. -Вернусь сегодня поздно. - бросил виновато Сичень и вышел из кухни, где они вместе завтракали. Вставать в пять утра уже привычно. Обычно будил Цзян Чен, но сегодня он проснулся сам, о тренировке не могло быть и речи. Сичень зарылся в учебники на пару часов до выхода и затем быстро покинул квартиру. На учёбе каждый второй спрашивал, не заболел ли Сичень, а тот даже не мог натянуть улыбку и попробовать оправдаться, просто игнорируя замечания. День шёл мучительно долго, каждое слово преподавателя растягивалось и удлинялось в сотни раз, словно он произносил его в замедленной съёмке. Дурные мысли таяли, как многолетние льды, заполняя душу огоромным количеством ледяной отвратительной воды, надежда гнила, словно старое дерево, отжившее свое, но оно не подпитывало почву, не удобряло её, а отравляло и полностью убивало. Сичень ещё никогда не чувствовал себя настолько разбитым. Единственный, кто мог сейчас ему помочь, это Вей Усянь, который обязательно подскажет, что нужно сделать и как поступить. Ступал на порог их дома он как на расстрел. Даже не смог улыбнуться брату, обрадоваться Цзинь Лину, который сегодня гостил у Лань Вандзы. -Брат, что-то случилось? - поинтересовался Лань Чжань чуть взволнованно. Лишь одно утро. Лишь пару часов, проведённых в этой пожирающей тишине и Сичень чувствует себя мёртвым. За каких-то пару месяцев разве возможно привязаться к кому-то настолько сильно? -Вей Усянь, можно с тобой поговорить? - произнес серьезно Сичень. Вей лежал вверх ногами на кресле, свисая наполовину, расплостался максимально для себя удобно и поедал куриное крылышко. Услышав настолько серьёзный тон, он попытался резко перевернуться, запутался в конечностях и полетел головой вниз. Но подобное не могло его надолго задержать, он подлетел к Хуаню с максимально возможной скоростью, а потом затащил в комнату. -Что случилось? - непривычно спокойно и без усмешки спросил Вей, а ведь его шуточки и озорство, возможно, могло бы вытащить его из этой бесконечной тишины. -У меня.. Деликатная проблема. - чуть дрожащий голосом произнес Сичень и уселся на край кровати. Спальня была большой и просторной, как и в принципе квартира Ланя второго. Вандзы собирался наследовать компанию дяди по производству деталей для телефонов, от которой Сичень самолично отказался ради мечты стать врачом. Дядя уже несколько лет навещал Сиченя и выспрашивал, не передумал ли он, но тот лишь отрицательно качал головой. Лань второй сейчас обучается предпринимательству и активно изучает тонкости его ведения, Сичень же предпочёл спокойную жизнь в уединении, а не активную жизнь в богатстве. В комнате стояла огромная двуспальная кровать с кучей подушек самых разных размеров, напротив камин, работающий на реальных дровах, большой рабочий стол с крутящимся креслом и кучей полок для книг. Комната была обустроена дорого и с размахом, чувствовался стиль и вкус, но все же Цзинь Лин часто признавался, что комфортнее чувствует себя в небольшой квартире Сиченя. -Ты влюбился в Цзян Чена? - пытался пошутить Вей, чтобы разрядить обстановку, но увидев удивлённый взгляд, замер. - Серьезно? Я угадал? Погоди. Не может быть. Хуань удрученно покачал головой. -Черт, подожди, не может быть. - продолжал повторять Вей то ли радуясь, то ли расстраиваясь. - И как думаешь, ответ будет? -Нет. - чётко и бесповоротно ответил Сичень, от чего даже Усяню стало больно. - Мне нужно решить, что делать. Выгнать я его не могу и он требует, чтобы я рассказал, что скрываю.. Что бы ты делал, если бы Лань Чжань не отвечал тебе взаимностью? -Ахххахаха, напомню, что если бы не ты, мы бы в жизни не сошлись, вечно думая, что точно никогда и ничего у нас не будет, ведь второй сто процентов гетеро. - говорил Усянь, усаживаясь рядом. - Думаю, все-таки стоит признаться... -Нет, он точно уйдёт, если узнает. - резко вбросил Сичень как-то слишком панически. -Значит так тому и быть. Я около года бегал от Лань Чжаня, причинил ему столько боли, что страшно вспоминать, не хочу, чтобы ты мчался точно также. Мы бегали друг от друга лишь из-за недопонимания. - рассказывал Вей, аккуратно поглаживал сгорбленную спину старшего. -Я не могу его отпустить. Сичень оправдывал это тем, что Цзян Чен, если уйдёт, не сможет найти работу, жилье, еду и так далее. У него ведь даже документов нет, как же ему жить? Но в глубине души он понимал, что просто трусит, боится в прекрасных глазах увидеть это вселенское осуждение, с которым он смотрит на Лань Чжаня и Вей Ина. -Понимаю, это очень тяжело. Я безумно тебе благодарен, что ты вовремя заметил, что мы оба влюблены, но не видим этого и помог, а теперь тебе придётся самостоятельно сделать это.. Действительно жестоко, мне очень жаль, что я не могу ничем помочь. Сичень вздохнул, потирая глаза от усталости. -Прошу, подумай и решись признаться. Я не вижу другого выхода, это единственный совет, который я могу тебе дать. -Хорошо, я понял тебя. - сказал Сичень и поднялся с кровати. Этой ночью он не вернулся домой.

В этот день Цзян Чен

Мысли не давали сомкнуть глаз, наваливаясь все больше, лавиной накрывая голову. Всю ночь он мчался от бессонницы и думал, что же за прекрасная красавица смогла охмурить Сиченя и чем дальше заходили размышления, чем больше он представлял, как Хуань гуляет с какой-то особой, держит её за руку, обнимает и целует, тем хуже ему становилось и ярче сияло кольцо на пальце. Он не мог понять, что с ним происходит. Подобное он ощущал, когда Вей медленно отдалялся и начинал все больше общаться с другими людьми, совершенно забывая о нем. Но все же те чувства отличались от этих. Сейчас его рвёт на части, собственник внутри него так разбушевался, что требует сейчас же связать Сиченя его же лентой и сжать в объятиях, чтобы никакая девушка не смогла к нему приблизиться. Ведь это ненормально, правда? Чувствовать подобное к другу. Сичень поднялся вовремя и привычно надел белую ленту, Цзян Чен слишком сильно этого боялся. Он ненавидел себя за чувства, что горят в нем магмой. Гнев к самому себе и обида не давали даже поднять головы или что-либо из себя выдавить. Он боялся того, что чувствует. Боялся до дрожи и ужаса. Эта белая лента, которую он заставил нацепить Хуаня теперь так раздражала, что хотелось прямо сейчас сорвать её и забрать навсегда. Он не мог с этим бороться. С каждой секундой рядом с ним, ненависть становилась все сильнее и он ощущал, как вновь падает в ту же пучину ада, из которой выбрался, когда попал в этот мир. -Вернусь сегодня поздно. Цзян Чен проводил его взглядом и не понимал, рад он или расстроен. Смутные чувства пытались отвоевать свое признание, но прошлые убеждения давили их с большей силой, чем можно было себе представить. Через пару часов Сичень покинул квартиру и звенящая тишина воцарилась с удвоенной силой. Он уселся на диван и уставился в пол, пытаясь проанализировать свои реакции, его реакции и чувства. И с каждым приходящим воспоминанием становилось все тяжелее. Шли часы. За тренировкой размышлять было проще, чем хотелось бы, поэтому спустя пару часов он решил начать решать задания. Но даже сотни физических формул и математических задач не могли остановить его мыслей. Он сходил с ума. Пришло время. Обычно Сичень возвращался с кучей пакетов и Цзинь Лином, а после они начинали вместе готовить ужин, делать домашнее задание младшего, смотреть сериалы и тому подобное. Иногда ходили гулять по улицам, обсуждая всевозможные темы. Теперь же дверь оставалась закрытой, а Цзян Чен все ещё в одиночестве. Лампочку так никто и не вкрутил, он просто продолжал сидеть на ковре возле дивана и смотреть пустым взглядом в учебник. Через пару мгновений тетрадь полетела в закрытое окно, сгорев по пути почти полностью. И когда Цзян стал таким чувствительным? Он не мог не вспоминать тёплого взгляда, милой улыбки и заботливых рук. Он скучал по этому чудесному лицу, не мог забыть прекрасную кожу лишь с парочкой небольших прыщиков. Мягкие чёрные волосы, что казались такими прекрасными на ощупь... И почему он никогда раньше не пробовал их потрепать, также как это делал Сичень? А если коснуться? Какой на ощупь будет его кожа, насколько горячие руки и тело? Какой будет его реакция? Желание накатывало волнами, а перед глазами плыли картинки, заставляя сердце биться все сильнее. Следующим под раздачу пошёл новый деревянный стол, разваливашийся от одного удара. Цзян Чен пытался прийти в себя, перестать представлять, как целует Сиченя, пытался отыскать в себе хоть каплю отвращения, но не мог. Злость рвалась наружу, но он не мог позволить себе разгромить квартиру. Он ждал Сиченя. Держал себя в руках, думая, что Хуань не виноват, что полюбил девушку. Ведь это естественно, а Цзян лишь сбой в системе. То, чего не должно быть. Разве он может на что-то рассчитывать? Хотелось удавиться и просто забыть о своих чувствах. На улице уже давно темно, часы показывают полночь, но Цзян Чен все ещё ждёт. Смиренно сидит на одном месте и почти не двигается. Размышляя о многом. Принять себя ему никогда не удавалось, что уж говорить о чувствах. Как можно признать, что полюбил человека своего пола? Для него это было слишком страшно. Он стал тем, кого презирал и ненавидел десятки лет. А это проклятое сердце все сильнее стучит и просится к нему. Он влюблен. Сичень любит девушку. Он нормальный. Цзян Чен не должен портить его своим существованием. Мужчина поднялся на ноги, каждая косточка тела болезненно скипнула и хрустнула. Он поплелся к выходу, не забыв прихватить Саньду. Подняться на крышу по лестнице ему было проще простого, уже через пару минут он стоял на обдуваемой ветром поверхности и сжимал в руках меч. Затем он резким движением вытащил его из ножн, разглядывая дорогой металл, пропитанный его собственной духовной силой. Меч сиял ярче звезд на небе, переливался, переполнены силой до краёв, которая просит выхода, скупил и просит, но остаётся внутри. Цзян пару раз взмахнул оружием, высекая фиолетовые искры. Он так давно не фехтовал, но тело помнило каждое движение, исполняло прекрасно и без единой ошибки. Отец очень ошибался, когда ценил Вей Усяня больше, чем Цзян Чена. Упорство превосходит талант, лишь по-настоящему сильные люди могут добиться таких вершин, не обладая такими же выдающимся талантами, как Вей Ин. Это ценится намного больше, пусть Цзян сам этого не мог понять. Через некоторое время, он встал на меч и полетел. Прямо над облаками, словно маленькая падающая звездочка, он несся опережая птиц и насекомых. Дышать стало тяжело от высоты и скорости, но он наслаждался этим, чувствовал, как духовная сила бурлит в нем, наконец высвобождаясь. "Я должен вернуться обратно в свой мир. Здесь мне нет места", - думал Цзян, рассматривая виды внизу. Машины размытыми световым пятнами ездили внизу, сливаясь в единое целое. В отражении высотных зданий отражалось звёздное небо и острый месяц луны. Они почти полностью были спрятаны за облаками, но все равно изредка проглядывались. Их свет терялся среди бесконечных вывесок и столбов. Цзян Чен наконец свыкся. За день он пережил все стадии принятия. Внутри все сжалось, хотелось и дальше все отрицать, жить во лжи, лишь бы не ощущать эту пожирающую беспомощность. Столько лет он искал себе идеальную жену, ждал ту самую и единственную, надеясь, что они будут жить в любви и согласии, их дети будут правда счастливыми и беззаботными. Но кто же знал, что он влюбится в человека, который постоянно был рядом.. Точнее в его двойника из другого мира. Хотя какая разница, они все равно оба мужчины. Когда он возвращался домой, уже светало. Хотя может ли он называть это место домом? В квартире было все также пусто, пахло пылью и книгами, а не завтраком или любимыми благовониями Сиченя. Цзян вновь ощутил это отвратительное чувство, скребущееся где-то глубоко внутри. Неужели это все-таки ревность? В голове почему-то не было и мысли, что он мог поехать к дяде или брату на ночь. Лишь извращенные картинки того, как он развлекался с некоей барышней, посмевшей украсть его сердце. Он бы с радостью воткнул ей меч в сердце и трижды прокрутил. Или сдал бы на опыты Вей Усяню, чтобы он сделал из неё ходячего мертвеца без разума. Этот день слишком сильно эмоционально вымотал, но спать не хотелось. Он вернулся на свое насиженное место, утыкаясь глазами в учебник, уцелевший после его гнева. За окном уже светло. На часах пять утра, а Цзян Чен даже не ложился. Краем уха он уловил звуки в подъезде. Сердце бухнулось вниз с огромной силой, разрывая по пути остальные органы. Дверь медленно раскрылась. На пороге стоял какой-то слишком уставший Сичень. Под глазами тёмные круги, указываюшие на бессочюнную ночь, вид помятый и растерянный. И всему этому Цзян мог придать лишь одно единственное значение. Период молчания закончился, пришло время плеваться ядом. -Где был? - прошипел Цзян, не отрываясь от учебника. -Я.. - попытался ответить Лань, но мужчина вдруг поднял на него глаза. Как же много в этом взгляде было ненависти и злобы. Она буквально съедала изнутри, уничтожая все шансы на нормальное признание. Он чувствовал, что Цзян все понял, но не мог осмелиться произнести. -Ты влюблен. Я вижу это по глазам. Все было слишком очевидно. - говорил твёрдо Цзян. Сичень опустил виновато голову. Буря внутри разыгралась с новой силой. Взгляд бегал по предметам в поисках помощи. Лань заметил меч, лежащий совсем недалеко от Цзяна, тетрадь сожжена и лежит недалеко от окна. Вокруг балаган из учебников, которыми мужчина себя обстроил, сломанный стол... И последнее - тонкая белая лента на тумбочке возле входа. Он прекрасно знал её значение, подошёл ближе и поднял, рассматривая скользкую ткань. Лань должен был надеть её, повязать на лоб и тем самым отгородиться, но теперь смысла в этом не было, да и он не хотел. -Ты прав. - выдохнул Сичень, разворачивать лицом к Цзян Чену. Напряжённое выражение спало с его лица и дало место мягкой, слишком влюблённой улыбке. - Я хочу, чтобы этот человек всегда был рядом со мной. Просыпался в одно время, положенное в Ордене Лань, тренировался и медитировал. Хочу ухаживать за ним, беречь и любить. Любить так, словно от этого зависит моя жизнь. Держать его за руку и никогда не отпускать. Мы не так давно знакомы, мои чувства никогда не будут приняты, но я все равно их предложу. - говорил Сичень медленно приближаясь к Цзян Чену с лентой в руках. Он уселся совсем близко на колени, смотрел прямо в душу, не отрываясь. А в глазах было столько чувств, что Цзян чуть не захлебнулся. Как он может злиться? Как может причинить вред этому человеку? Цзян так засмотрелся, что и не заметил сначала, как в руку что-то вложили. -Эта лента теперь твоя, Цзян Ваньинь. Я знаю, что ты никогда её не примешь, но надеюсь, что сохранишь, как хорошее воспоминание о давнем друге. Цзян Чен посмотрел на ленту в руке. Она словно обжигала кожу, но была такой нежной и приятной. Он медленно провел по ней пальцами, наконец осознавая, что это все значит. Дошло до него резко и болезненно. Он вкинул голову с непониманием и неверием смотря на Сиченя. -Хуань.. Ты.. - выдавил он из себя беспомощно. Тот лишь положительно кивнул и слегка отодвинулся, понимая, что Цзян Чену неприятно находиться так близко к гомо. -Какой я идиот... - прошептал Цзян. -Что говори.. Сичень не смог договорить. Дыхание замерло, а сердце заколотилось с невероятной силой. Цзян Чен.. Он резко приблизился и поцеловал. Так быстро и неловко, что Лань даже не успел заметить. Такой детский и лёгкий поцелуй, но его дух ещё сохранился на губах. А затем Лань наблюдал, как Цзян Чен, смущённо отвернувшись, наматывает ленту на запястье. Он так собственнически и самодовольно смотрел на неё. Сунешь к ней руку и тут же лишишься головы. -Так это значит..? - снова попытался заговорить Лань. -Ничего это не значит. Просто заткнись и вали готовить завтрак. - вбросил Цзян, думая, что если он здесь пробует ещё хоть несколько мгновений, то точно стыд и смущение уничтожат до основания. Но Сичень не ушёл, ослушавшись просьбы, повернул голову мужчины обратно к себе и впился губами в его. Так жадно настойчиво, что невозможно было дышать. Цзян Чен никогда целовался, но не знал, что для партнёра это также впервые. Он отпустил мысли и ненависть, растворяясь в ощущениях. Руки сами поползли вверх к загривку и мягко сжали волосы. Чужой язык вторгся в рот, вызывая бурю внутри. Он отдался ему полностью, ощущая, как по спине ползают его руки, ощупывая каждый сантиметр, а затем уходят к прессу, пересчитывая каждый кубик. Сичень завладел им полностью, а Цзян не особо этому сопротивлялся. Эта не утихающая внутри жажда никак не могла быть утолена. Сколько прошло времени оба не знали, Сичень наконец отпрянул, тут же заливаясь краской при виде такой прекрасной картины. Цзян Чен тяжело дышал, возбуждено смотря прямо в глаза напротив, рот чуть приоткрыт от сбившегося дыхания, губы искусаны и припухли. -Боже, как же ты прекрасен. Я должен был сделать подобное с тобой раньше. - сказал Сичень, помазав губами по уголку рта Цзяна. -Закрой рот. - прошипел Цзян недовольно. -Как же я могу молчать, - продолжал Лань, склонившись к шее Цзяна и аккуратно лизнув выпираюшую венку. - когда передо мной возлюбленный так прекрасно выглядит. - из горла Цзяна вырвался слишком громкий блаженный вздох, которого он сам же и испугался. - Ваньинь, в этом мире нет никого и ничего прекраснее тебя. Ты потрясающий, самый талантливый и способный. Я не смогу без тебя. Ты мне важен, нужен, прошу, останься здесь, рядом со мной. -Лань.. Хуань. - произнес Цзян и тот послушно поднял голову. - Я приму твою ленту.